- А я работала с ним до этого. Он один из немногих, кому мы можем доверять.
Алексей задумался.
- Пожалуй, ты права. Он всегда был исключительно честным человеком, выступал против политической коррупции. И он знает нужных людей, которые организуют встречу с прессой. Вполне возможно, что Джош захочет нам помочь.
- Но с чего начать?
Он отлично знал ответ на этот вопрос.
- Мы должны разбежаться в разные стороны и встретиться уже в Штатах. Слишком опасно быть вместе, потому что тогда нас обоих убьют и все будет напрасно.
Елена по-прежнему лихорадочно думала.
- У меня есть крестная, Марина Гордеева. Она живет в окрестностях Хельсинки и последние двадцать пять лет работает с русской православной церковью. Она может подготовить на церковном бланке письмо, подтверждающее, что ты священник, направляющийся в Хельсинки по церковным делам. Отправь свое новое фото в посольство для Брентано, а паспорт на имя Филиппова он пусть передаст крестной.
Некоторое время он молча обдумывал идею.
- Да, мы должны выбраться из России.
- Устрой все так, чтобы я могла сообщить крестной, кто повезет паспорт. Тебе нельзя лететь самолетом и плыть на пассажирском теплоходе - это слишком опасно. И постарайся не пользоваться мобильником, поскольку у Юсуфова все под контролем.
Оставшись в комнате один, Алекс, прислушиваясь к царящей в номере тишине, раздумывал о том, что не мог сказать ей - у него осталось всего семьдесят два часа и сорок пять минут, а потом он должен вернуться в библиотеку, где поменяется одеждой с Алексеем и отправится домой.
Послышался негромкий стук в дверь, тут же оторвавший его от мыслей. Алекс подскочил к двери и прижался к ней ухом.
- Кто там?
- Это я.
Он отпер дверь и открыл ее. В номер скользнула Елена с каким-то свертком и сумкой, которую она, видимо, купила.
- Люди Юсуфова внизу. Один в холле, и еще несколько на обеих сторонах улицы. Мне удалось пройти незаметно, потому что я знаю, кто они такие.
Алекс смотрел, как она открывает сверток и вытаскивает из него полное одеяние русского православного священника, темный парик и длинную бороду в тон ему.
- Отлично, - похвалил он. - А теперь я хотел бы, чтобы ты сделала вот что…

* * *

День 8. 23.30
Военный вертолет президента Лаврова Ми-8 неподвижно замер на взлетной площадке всего в сотне метров от резиденции. Пилот, полковник Владимир Клебанов, читал руководство по эксплуатации новых вертолетов, производимых объединением Камова. В любой момент мог поступить приказ доставить глав двух крупнейших держав в аэропорт «Внуково».
Когда сумерки спустились на Москву, в кабине вертолета загорелся яркий свет. Полковник хотел было закурить, но это было против правил. Он опустил руководство и взглянул на здание, из которого должны были появиться два самых могущественных человека в мире.
В кремлевских коридорах на своих постах стояли агенты русской и американской секретных служб и надменно поглядывали друг на друга. На всех были темные костюмы, а вот в темных очках необходимости не было. В звуконепроницаемом коридоре было тихо, однако агенты по привычке то и дело оглядывали его, хотя отлично знали, что ничего из ряда вон выходящего здесь не случится.
Русский президент Лавров сидел за письменным столом и наблюдал за тем, как помощник наливает ему очередную чашку чаю. В другом конце кабинета в удобном кресле сидел американский президент Макферсон и тоже пил чай. Ему было что сказать по поводу новостей о российском банковском деятеле Михаиле Михайловиче Филиппове, который мог пробить брешь в броне предстоящего совещания по СОИ, которое должно было состояться послезавтра в 10.00.
Между обоими президентами теперь существовало взаимное доверие, оба они были очень озабочены тем, что прочитали в «Москоу Тайме» и «Вашингтон Пост» насчет Филиппова. Его фотографии красовались на первых полосах, а в статьях говорилось, что он разыскивается за убийство посла Уильяма Фармера и главнокомандующего силами НАТО Анатоля Боннарда.
Но в настоящий момент тревога американского президента по поводу Филиппова отступила на второй план, его мысли были заняты национальной экономикой США и шансами его партии на переизбрание - через два года истечет срок его президентства. Как он сможет объяснить американским избирателям подписание нового закона о корпоративной реформе?
В неудобное положение его ставило еще и то, что обе политические партии по уши погрязли в коррупции, поскольку за последние пятнадцать лет корпорации выделили им около двухсот миллиардов долларов, которые растворились в партийных кассах, причем львиная доля этой суммы досталась его собственной партии. После Женевы этой проблемой нужно будет заняться.
Кроме этого президенту Макферсону было отлично известно, что средний оклад руководителя корпорации за последние десять лет вырос на пятьсот семьдесят процентов, в то время как зарплата среднего американца поднялась лишь на тридцать шесть процентов. В Америке один процент населения контролировал более пятидесяти процентов личных состояний. Девяноста процентами всех акций владели десять процентов самых богатых людей, а сорок два процента акций принадлежали лишь одному проценту элиты.
Нужно будет заняться этим, когда он вернется домой, учитывая, что евро превзошел доллар и что Соединенные Штаты больше не могут высоко держать голову и считать себя мировой моделью идеального общества, поскольку им пришлось оставить своих бедных на произвол судьбы.
Но ведь в других странах бедняки живут куда хуже. Взять хоть Африку, Средний Восток, индийцев, попрошайничающих на улицах Калькутты. Так чего же еще хотят американские бедняки, когда они и так живут лучше всех своих собратьев в мире?
В душе президент Макферсон понимал, что все эти проблемы решатся, стоит «Глоба-Линк» начать действовать, поскольку больше ни одна страна не будет критиковать Америку, не будет американских корпораций, как и английских, японских и любых других. Останется только одна, причем защищающая бедных от богатых и наоборот. «Глоба-Линк» оказалась простой и оригинальной идеей, которая будет претворена в жизнь менее чем через сорок восемь часов.
Президент Лавров бросил в чай кусочек сахара, затем с явным беспокойством на лице откинулся на спинку кресла и посмотрел на своего американского коллегу.
- Это дело с финансистом Филипповым, якобы убийцей, может причинить серьезный вред нашим национальным интересам. По описанию он очень похож на одного из сотрудников СВР, который занимается «Аль-Каидой» вместе с вашим ЦРУ.
- Тогда возникает другой вопрос. На свой страх и риск он действует или нет, остается он верным нам или нет. Может, он двойной агент с собственными планами, - заметил президент Макферсон. - Нет никаких сомнений в том, что он - Алексей Владимирович Иванов, которому я передал диск, чтобы проверить, нет ли предателей среди сотрудников нашей собственной разведки.
- Очень умно с вашей стороны было провести именно такое испытание. Этот человек вел двойную жизнь. Если исходить из того, что мы не хотим беспокоиться сами и вызывать беспокойство в наших странах, что нам следует предпринять, чтобы при этом не выглядеть полными идиотами?
Президент Макферсон допил чай и стал осмысливать ситуацию.
- Наверное, у него есть какой-то план, - наконец сказал он, отставляя чашку. - Но вряд ли это серьезно. Почему он это делает, можно только гадать, поскольку союзников у него нет. Он человек без страны, решивший бороться со всем миром голыми руками. Такую идею вряд ли можно назвать разумной, поскольку ему некуда идти и не к кому обратиться за помощью.
Президент Лавров встал, подошел к окну и уставился на сверкающие купола церкви Ризоположения и на сгорбленных бабушек и дедушек, выходящих оттуда.
- А его жена, Елена Ванеева, тоже двойной агент.
Президент Макферсон взглянул на часы.
- Виталий, нам пора. Борт номер один уже в Женеве и ждет моего прибытия. Мой госсекретарь сейчас уже нервно барабанит пальцами по столу. Что же касается этого шпиона, Иванова, - я лично сделаю несколько телефонных звонков. С нашими-то возможностями - мы обязательно найдем и ликвидируем его.
Глава 3
ОПАСНОЕ ДЕЛО

День 9. 1.00
Алекс чувствовал себя каким-то кочевником, поскольку ему предстояло выписаться из своего отеля и тут же снять номер в другом, чтобы получить возможность отоспаться и не появляться на улицах, особенно на протяжении завтрашнего длинного светлого дня. К счастью, когда он с час назад вышел из гостиницы, была уже ночь. Елена ушла на тридцать минут раньше него - время вполне достаточное, чтобы полностью взять себя в руки, настроиться и выйти прямо через парадный вход на улицу, где дежурили люди Юсуфова. Но они искали вовсе не православного священника, что значительно облегчало задачу Алекса.
Он сделал фотографии на паспорт и отправил их и паспорт Филиппова Брентано, с которым Елена к этому времени уже должна была повидаться в московском посольстве. Поскольку священники слыли людьми небогатыми, он решил найти недорогую гостиницу и снял номер неподалеку от Витебского вокзала. Гостиница так и называлась «Витебский вокзал», располагалась она на Подольской улице. Оказавшись на втором этаже, в номере со скрипучей кроватью, на которой валялся прорванный матрас, Алекс посмотрелся в зеркало. Отражение оказалось вовсе не таким ясным, как в роскошной ванной комнате в отеле «Невский Палас», поскольку здесь зеркало было треснуто и заляпано грязью.
Макияж придавал его лицу, украшенному длинной бородой, несколько сероватый оттенок, а лицо украшала длинная борода. На нем были очки в тонкой оправе с простыми стеклами, и никто даже подумать не мог, что этот человек находится в бегах. Голову покрывал клобук, специальный священнический головной убор, а одеяние составляла ряса - черный хлопчатобумажный балахон до пят. На рясу была накинута мантия из того же материала, на груди висел позолоченный крест. Костюм бизнесмена, который был на нем до этого, теперь лежал в сумке, досье и распечатанная запись разговора с Румянцевым и Робеспьерром находились в атташе-кейсе, а пояс с деньгами все так же стягивал его талию.
Отражение, смотревшее на него из зеркала, имело печальный вид, поскольку Алекс уже долгое время не имел возможности быть самим собой, как физически, так и эмоционально. Он отвернулся от зеркала, присел на край кровати, и тут его захлестнула страшная усталость. Он сильно затосковал по дому и по своей собственной жизни. Посланец Старейшин сидел, думая о том, что еще предстоит сделать, перед тем как можно будет вернуться. И снова мелькнула мысль, а что же с Рене и с Геннадием Игоревичем? Неужели «Глоба-Линк» убила и их?
- Святой отец, зачем вам останавливаться в такой дыре? - спросил его неряшливый портье внизу. - Ведь в соседней церкви вас с радостью пустили бы переночевать.
- Просто не хочется причинять им хлопоты. Надеюсь, что пробуду здесь лишь одну ночь.
Портье взглянул на него едва ли не подозрительно. С чего бы это такому солидному священнику останавливаться на ночь в их сомнительном заведении. Названная им стоимость ночлега значительно превышала обычную, но рубли тут же перешли из рук в руки. Портье просто не имел права лезть с расспросами к уважаемому человеку. Обычно у них в гостинице каждому гостю предоставлялась проститутка, что давало три четверти дохода этого почтенного учреждения, но сейчас явно был совсем не тот случай. Сквозь стены номера Алекс слышал женское хихиканье и хвастливые голоса клиентов, которые строили из себя важных персон. Всю гостиницу наполняли звуки занятий сексом. Алекс тут же выкинул все это из головы и вернулся к реальности своей миссии. Ему нужно было бы выспаться, но предстояло переодеться в деловой костюм, как-то незаметно проскользнуть мимо портье, когда тот отвернется, и выйти на улицу. Там он поймает такси и отправится в бар, где часто бывают моряки с торговых судов.
В духоте номера Алекс уже начал потеть. Нужно было сходить в ванную комнату, расположенную в другом конце коридора, и умыться. Вода оказалась горячей и освежающей, но драгоценное время уходило. Чем скорее он договорится, тем лучше сможет выспаться, что ему было совершенно необходимо, поскольку надо постоянно быть начеку и заранее чувствовать опасность, которая может выскочить из-за любого угла. Например, милиция, разъезжающая по улицам на машинах и проверяющая документы у людей, которые кажутся хоть чем-то подозрительными. Он должен вести себя совершенно невозмутимо, как будто оказался в этих местах исключительно по делам бизнеса.
Пистолет оставался в кобуре под мышкой.

* * *

День 9. 2.00
Такси довезло его до бистро, расположенного неподалеку от Фонтанки. Это была дешевая забегаловка для окрестных жителей и торговых моряков.
- Моряк с рыбной пристани вас устроит? - спросил таксист, когда Алекс объяснил, что ему нужно. - Он постоянно здесь ошивается после работы. Я не раз возил его. Зовут его Вадим. Фамилии я не знаю, да она вам и ни к чему, верно? - любезность водителя была вполне объяснимой, он заметил доллары, зажатые в руке пассажира, хорошо одетого бизнесмена.
Войдя и оглядевшись, недавний священник сразу понял, что половина посетителей уже изрядно отравлена водкой. Выпивка была для них единственной целью в жизни, да еще они интересовались вульгарно одетыми проститутками, охотившимися за их деньгами. Стоило Алексу войти, как взгляды этих милых, но падших созданий немедленно обратились на него.
Он был рад уже хотя бы тому, что больше не нужно носить бороду, под которой страшно зудела кожа. Почесаться же он не осмеливался из боязни, что борода отвалится. Да, хоть какое-то утешение, сказал он себе, подойдя к стойке с атташе-кейсом, который поставил на пол и крепко зажал между ног. Человек, который, возможно, и был владельцем бара, толстый грузин, жующий сигарету, окинул хорошо одетого посетителя пристальным взглядом и подошел к нему, тут же расстелив перед гостем салфетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65