Сервис на уровне Wodolei.ru
Когда Елена получит диск?
- Геннадий Игоревич должен передать его на приеме.
- А когда она передаст его тебе?
- Ей что самой это делать было бы глупо. Нужен человек, который собьет их со следа.
- Например?
- Думаю, кто-нибудь из «фирмы»… из сотрудников посольства.
- Полагаю, что Елена легко это устроит, - заметил Рене. - Она умница. И знает, что и как делать.
- Да, вопрос только в том, знаю ли, что делать дальше, я сам. - Он прикинул, как на его месте поступил бы Алексей, машинально разглядывая расположенный напротив театр имени Маяковского, столь популярный среди туристов. - На меня охотятся три очень могущественных человека. Поэтому получить диск, да еще и сохранить его в целости становится вопросом выживания.
- Вот уж никогда не думал, что мы когда-нибудь окажемся настолько близки к концу, - задумчиво произнес Рене.
- К концу чего?
- Всей привычной нам жизни.
Друзья обменялись взглядами, начиная осознавать масштабы и сложность стоящей перед ними задачи. Да, оставалось всего шесть дней.
Пианист закончил одну из вещей Римского-Корсакова и для разнообразия - чтобы отдохнуть от русских композиторов - заиграл вальс Штрауса. Именно этого и ждал Христенко, чтобы извиниться и покинуть премьера Кудрина. Подойдя к Елене, мило щебечущей с генеральным директором «NT amp;Z», он вежливо поклонился.
В то время как журналисты ненавязчиво брали интервью у гостей, записывая их на диктофоны, Юсуфов следил за тем, как Христенко приглашает Елену на танец, в то же время не упуская из виду всего остального, происходящего в зале.
В последний раз Христенко танцевал вальс много лет назад. Поэтому сейчас, танцуя с Еленой, он чувствовал себя крайне неловко - этакий спотыкающийся старикашка, неуклюже вальсирующий с прекрасной чувственной женщиной. Но, как было отлично известно им обоим, он должен был выполнить задание, причем исключительно опасное. По крайней мере, танцевали не они одни, поскольку вальс был очень популярным танцем.
- Простите, что не поздоровался с вами раньше, Елена Александровна, но здесь оказались люди, которых я не видел тысячу лет.
- Я все отлично понимаю, Геннадий Игоревич. Ваше приглашение - большая честь, и я вам очень за него благодарна.
- Я видел Алексея вчера. И думал, что вы можете быть вместе.
- У него какие-то неотложные дела, - ответила она. - В библиотеке имени Ленина.
- Наверняка какие-то научные изыскания.
Они кружились посреди зала, заполненного другими парами.
- Разве все это не прекрасно? - заметила она. - Очень напоминает сцены балов в «Войне и мире».
«Война и мир» были паролем, и теперь они оба знали, что им предстоит сделать через несколько мгновений.
- Алексей очень удивился, узнав, что выбран для столь деликатной миссии в Белом доме, - с милой улыбкой сказала она.
Они были уверены, что к их разговору прислушиваются, только не знали, кто же именно.
- Времена так сильно изменились… - заметил Христенко.
- Да, мир стал совсем другим. Раньше никогда бы не подумала, что такое возможно.
- И никто так не думал.
- А вам не кажется, что мир стал куда лучшим местом?…
- В некоторых отношениях, - кивнул он. - Но в других…
Он не закончил фразы, не будучи уверен в том, что именно готовит им будущее.
Они несколько секунд молчали, генерал старался успевать за молодой красивой партнершей. Но тут он вдруг споткнулся, едва не упал, хорошо, что Елена как-то успела поддержать его. Он снова выпрямился, чувствуя, как окружающие смотрят на него с затаенной насмешкой.
- Какой же я неуклюжий!
- Вы в порядке?
- Разумеется. Просто перед вами типичный образчик старого дурака, который давным-давно не практиковался не только в танцах.
- Может, нам лучше спокойно посидеть? - предложила она.
- Когда я был помоложе, я бы и слушать об этом не стал. Но сейчас, пожалуй, и впрямь не отказался бы от бокала вина.
Юсуфов смотрел, как они перестали танцевать и отправились туда, где подавали вино. Конечно, это могла быть всего лишь игра его воображения, но, может, и нет. И дело было не в том, как Христенко споткнулся об ее ногу, а в том, как она удержала его от падения. Скорее всего, происшествие было абсолютно невинным. Но на всякий случай позже он еще раз просмотрит этот момент в записи камер слежения, которыми был буквально утыкан зал.
* * *
День 4. 15.00
Алекс и Шометт взяли такси до отеля «Националь» на Моховой улице, неподалеку от Кремля. Но, поскольку номер у них не был забронирован, поселить гостей оказалось некуда. Тогда Рене отвел дежурного администратора в сторону, показал ему свой дипломатический паспорт и еще кое-что. После этого администратор вернулся к Алексу, уже сияя улыбкой и то и дело ощупывая карман, где лежали деньги, сунутые Шометтом. После этого Рене попрощался с Алексом. Другие постояльцы, заполняющие внушительный холл, смотрели, как двое мужчин пожимают друг другу руки.
После того как его проводили в номер, Алекс почти сразу снова вышел, крепко сжимая ручку атташе-кейса. Швейцар поймал ему такси, и вскоре он уже был на проспекте Достоевского, перед домом, где жили Алексей и Елена. Асфальт уже подсох, тучи на небе постепенно расходились. Он проверил, не следят ли за ним, потом вошел в подъезд.
Сев в лифт, Алекс поднялся на четвертый этаж, попутно нащупывая в кармане ключи, поскольку Рене напомнил ему, что Елена в это время будет на приеме. Отперев двери, он вошел в квартиру и тут же снова запер оба замка. Сейчас посланец Старейшин впервые получил возможность посмотреть, как живут здешние люди, поэтому он обошел гостиную, где стоял диван, кресла и шкафы. Кухня его просто поразила. Алекс не удержался, открыл воду и подумал, насколько же примитивно устроена система водоснабжения, не говоря уже о древнем - тысячелетней давности - холодильнике.
Все так же крепко сжимая в руке атташе-кейс, он прошел в их спальню, где увидел старинную мебель, которую в эти времена все еще делали из настоящего дерева. Алекс стоял, оглядывая комнату и раздумывая о том, насколько его жизнь отлична от этой. На тумбочках у каждой из двух кроватей стояли фотографии Алексея и Елены, сделанные в день их свадьбы, а также детское фото Алексея, где он стоял рядом со своим отцом, советским офицером в форме, и матерью, простой на вид женщиной в длинном платье и с задумчивым взглядом. Алекс знал, что их обоих уже не было в живых, он знал буквально все об Алексее Владимировиче Иванове, о его связях с СВР и ЦРУ, и о том, насколько тщательно выбирали человека, подходящего для миссии Алекса.
Он вернулся в гостиную, испытывая странное чувство в этом мирке, где ему никогда не жить. Время шло, а ему еще предстояло так много сделать, причем такого, на что он ни за что не посчитал бы себя способным.
Тут он услышал звук ключа, поворачивающегося в наружной двери, - кто-то собирался войти! Алекс принялся лихорадочно шарить по комнате в поисках убежища. Скорее всего, это Елена. Он не рассчитывал, что она так рано вернется с приема, но логические рассуждения сейчас не годились. Конечно, Алекс был ее мужем, но встречаться с ней пока не хотел. Стал поворачиваться ключ во второй двери, и тогда Алекс на цыпочках бросился к дивану и спрятался за ним. И как раз вовремя, поскольку внутренняя дверь открылась и в квартиру беззаботно впорхнула Елена. Алекс по-прежнему сидел неподвижно, боясь даже дышать, а она тем временем бросила ключи на стол и отправилась в ванную комнату, расположенную в конце коридора.
Он был рад тому, что она по привычке закрыла за собой дверь, хотя и думала, будто в квартире одна. Алекс прокрался к выходу, задержался на мгновение, зная, что сейчас она должна либо спустить воду в туалете, либо открыть душ. Именно так все и случилось - сначала громко заурчал унитаз. Под этот звук Алекс поспешно открыл внутреннюю дверь, потом наружную, выскользнул на площадку, закрыл обе двери за собой и бросился вниз. Его буквально трясло, а ведь с этой женщиной ему предстояло познакомиться куда ближе.
* * *
День 4. 16.50
Помещение выглядело как внутренности телевизионного фургона во время трансляции ответственного футбольного матча. Оно было тесным, повсюду тянулись провода и кабели, подключенные к видеоаппаратуре. В данном случае на множестве мониторов прокручивались записи, сделанные камерами в Георгиевском зале, на приеме, который закончился час назад. На каждом экране изображения немного отличались друг от друга, поскольку камеры были расположены под разными углами. Они то и дело останавливались на гостях, попадающих в их поле зрения.
Юсуфов и двое других людей следили за мониторами, явно скучая. Наконец Илья Васильевич нашел то, что искал - генерал Геннадий Христенко и Елена Ванеева танцуют вальс. Юсуфов, заметив старого вояку, придвинулся к монитору поближе.
- Он приглашает ее на танец, - сказал один из двоих присутствующих, эксперт-сурдопереводчик. Пара закружилась в вальсе, ее примеру последовали и другие. - Трудно сказать, о чем они говорят, - продолжал эксперт, - поскольку они все время крутятся. Нет ни одной камеры, в поле зрения которой постоянно были бы видны их лица.
- А как насчет хотя бы небольших обрывков разговора - что в них можно понять? - спросил Юсупов. Эксперт присмотрелся повнимательнее.
- Что-то по поводу того, что он никудышный танцор, - пауза. - Что-то насчет какого-то Алексея, которого они оба знают.
- Это ее муж. Дальше.
Снова пауза.
- Что-то насчет мира - похоже, пустая болтовня, хотя точно утверждать невозможно. Слишком уж быстро они кружатся.
Они следили за тем, как Христенко спотыкается, а она удерживает его от падения.
- Ну-ка, останови, - приказал Юсуфов.
Техник остановил запись.
- Прокрути еще раз с того места, где он спотыкается, - велел Илья Васильевич.
Техник отмотал ленту к нужному месту, где Христенко споткнулся о ногу Елены. Юсуфов буквально впился взглядом в монитор, не сводя глаз с танцующей пары. Да, Елена подхватила генерала и помогла ему удержаться на ногах.
- Еще раз,.- сказал Юсуфов, - только медленно.
Они прокрутили запись еще раз, уже в замедленном темпе. Когда Христенко начал падать, его рука вынырнула из внутреннего кармана кителя. Движение длилось лишь какую-то долю секунды, больше они ничего не видели, поскольку все закрыла спина споткнувшегося генерала. Когда танцоры восстановили равновесие, камера засекла, как рука Елены сует что-то в низкий вырез платья. Движение было умелым и практически незаметным.
- Еще раз к тому месту, где он спотыкается, - бросил Юсуфов.
Техник перемотал запись, и Илья Васильевич в очередной раз принялся смотреть происходящее в замедленном воспроизведении.
- Останови здесь!
Их взглядам предстала смазанная картинка, на которой было видно, что Елена что-то сжимает в руке.
- Теперь по одному кадру, - быстро сказал Юсуфов.
Кадр за кадром он просматривал изображение. Ее рука определенно прятала что-то за вырезом платья.
- Они все время кружатся, поэтому изображение не ахти какое, - заметил техник.
Юсуфов откинулся на спинку стула, не сводя взгляда с экрана монитора. Он лихорадочно думал.
- Он что-то ей передал.
- Но…
- Говорю тебе, передал!
- Ну, во всяком случае, по тому, что мы увидели, определенно этого утверждать нельзя, - возразил техник. - Другие камеры вообще не засекли этого момента.
- Все равно, он что-то ей передал. Но что именно? И почему такая скрытность?
Ответа не было.
Христенко то ли приехал с тем, что собирался передать, то ли должен был получить посылочку от кого-то из гостей, прикинул Юсуфов.
- Имеются другие записи, где генерал разговаривает еще с несколькими гостями, - вмешался техник. - Но ничего подозрительного там вроде бы нет.
Взгляд Юсуфова по-прежнему был прикован к застывшему смазанному изображению Елены.
- Он что-то ей передал, - со всей убежденностью наконец заявил он.
- Она ведь из ФСБ, - удивленно заметил техник.
- А он, как тебе отлично известно, вообще начальник Службы внешней разведки. - Юсуфов снова с удовлетворением откинулся назад. - Что-то было передано тайком, и это более чем странно. Им явно есть что скрывать.
- Что вы говорите? - переспросил техник.
- Да вот говорю, что они оба, возможно, вражеские шпионы.
* * *
День 4. 17.30
Джо Брентано уже давно не испытывал такого возбуждения. Он был агентом ЦРУ при американском посольстве в Москве, где, как это было прекрасно известно русским, кишмя кишат шпионы. Впрочем, как и в российском посольстве на Манхэттене, в миле или около того от здания Организации Объединенных Наций. Все это было частью игры, в которую долгие годы играли две великие державы и продолжали играть даже теперь, через много лет после распада Советского Союза. А в сущности, почему должно быть иначе? Даже Израиль, уж на что дружественный Америке, имел своих шпионов в Вашингтоне, Нью-Йорке - да и вообще повсюду. Брентано служил в Москве всего два месяца и занимался в основном рутинной расшифровкой секретных сообщений, поступающих через спутники, подвешенные над всем миром, в оптоволоконное дешифровальное устройство, или как оно там правильно называется.
В этот день он получил послание, адресованное лично ему. В нем говорилось о секретном задании под кодовым названием «Танцор». Джо кое-что разузнал и выяснил, что речь идет о женщине, работающей на ФСБ и требующей особого обращения. Ему предстояло что-то забрать у нее и передать Алексею Иванову. Но с чего такая секретность, если она может попросту передать это что-то ему сама - особенно учитывая их супружеские отношения. Как-то не вяжется, если только она не хочет, чтобы в случае слежки ее супруг оставался чист. Может быть и такое, но Брентано в любом случае предстояло выполнить задание. Встреча должна была состояться в метро на станции «Театральная площадь».
Джо все еще был одинок и страшно хотел завести знакомство с девушкой. В родном Балтиморе он не был уже три года. Там у него за год до начала подготовки в ЦРУ была девочка, учительница начальных классов, но она не вызывала особых чувств, а ему этого так хотелось! Она была самой обычной, ничем не выделяющейся девушкой, которая стремилась лишь завести домик в пригороде и наполнить его детишками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
- Геннадий Игоревич должен передать его на приеме.
- А когда она передаст его тебе?
- Ей что самой это делать было бы глупо. Нужен человек, который собьет их со следа.
- Например?
- Думаю, кто-нибудь из «фирмы»… из сотрудников посольства.
- Полагаю, что Елена легко это устроит, - заметил Рене. - Она умница. И знает, что и как делать.
- Да, вопрос только в том, знаю ли, что делать дальше, я сам. - Он прикинул, как на его месте поступил бы Алексей, машинально разглядывая расположенный напротив театр имени Маяковского, столь популярный среди туристов. - На меня охотятся три очень могущественных человека. Поэтому получить диск, да еще и сохранить его в целости становится вопросом выживания.
- Вот уж никогда не думал, что мы когда-нибудь окажемся настолько близки к концу, - задумчиво произнес Рене.
- К концу чего?
- Всей привычной нам жизни.
Друзья обменялись взглядами, начиная осознавать масштабы и сложность стоящей перед ними задачи. Да, оставалось всего шесть дней.
Пианист закончил одну из вещей Римского-Корсакова и для разнообразия - чтобы отдохнуть от русских композиторов - заиграл вальс Штрауса. Именно этого и ждал Христенко, чтобы извиниться и покинуть премьера Кудрина. Подойдя к Елене, мило щебечущей с генеральным директором «NT amp;Z», он вежливо поклонился.
В то время как журналисты ненавязчиво брали интервью у гостей, записывая их на диктофоны, Юсуфов следил за тем, как Христенко приглашает Елену на танец, в то же время не упуская из виду всего остального, происходящего в зале.
В последний раз Христенко танцевал вальс много лет назад. Поэтому сейчас, танцуя с Еленой, он чувствовал себя крайне неловко - этакий спотыкающийся старикашка, неуклюже вальсирующий с прекрасной чувственной женщиной. Но, как было отлично известно им обоим, он должен был выполнить задание, причем исключительно опасное. По крайней мере, танцевали не они одни, поскольку вальс был очень популярным танцем.
- Простите, что не поздоровался с вами раньше, Елена Александровна, но здесь оказались люди, которых я не видел тысячу лет.
- Я все отлично понимаю, Геннадий Игоревич. Ваше приглашение - большая честь, и я вам очень за него благодарна.
- Я видел Алексея вчера. И думал, что вы можете быть вместе.
- У него какие-то неотложные дела, - ответила она. - В библиотеке имени Ленина.
- Наверняка какие-то научные изыскания.
Они кружились посреди зала, заполненного другими парами.
- Разве все это не прекрасно? - заметила она. - Очень напоминает сцены балов в «Войне и мире».
«Война и мир» были паролем, и теперь они оба знали, что им предстоит сделать через несколько мгновений.
- Алексей очень удивился, узнав, что выбран для столь деликатной миссии в Белом доме, - с милой улыбкой сказала она.
Они были уверены, что к их разговору прислушиваются, только не знали, кто же именно.
- Времена так сильно изменились… - заметил Христенко.
- Да, мир стал совсем другим. Раньше никогда бы не подумала, что такое возможно.
- И никто так не думал.
- А вам не кажется, что мир стал куда лучшим местом?…
- В некоторых отношениях, - кивнул он. - Но в других…
Он не закончил фразы, не будучи уверен в том, что именно готовит им будущее.
Они несколько секунд молчали, генерал старался успевать за молодой красивой партнершей. Но тут он вдруг споткнулся, едва не упал, хорошо, что Елена как-то успела поддержать его. Он снова выпрямился, чувствуя, как окружающие смотрят на него с затаенной насмешкой.
- Какой же я неуклюжий!
- Вы в порядке?
- Разумеется. Просто перед вами типичный образчик старого дурака, который давным-давно не практиковался не только в танцах.
- Может, нам лучше спокойно посидеть? - предложила она.
- Когда я был помоложе, я бы и слушать об этом не стал. Но сейчас, пожалуй, и впрямь не отказался бы от бокала вина.
Юсуфов смотрел, как они перестали танцевать и отправились туда, где подавали вино. Конечно, это могла быть всего лишь игра его воображения, но, может, и нет. И дело было не в том, как Христенко споткнулся об ее ногу, а в том, как она удержала его от падения. Скорее всего, происшествие было абсолютно невинным. Но на всякий случай позже он еще раз просмотрит этот момент в записи камер слежения, которыми был буквально утыкан зал.
* * *
День 4. 15.00
Алекс и Шометт взяли такси до отеля «Националь» на Моховой улице, неподалеку от Кремля. Но, поскольку номер у них не был забронирован, поселить гостей оказалось некуда. Тогда Рене отвел дежурного администратора в сторону, показал ему свой дипломатический паспорт и еще кое-что. После этого администратор вернулся к Алексу, уже сияя улыбкой и то и дело ощупывая карман, где лежали деньги, сунутые Шометтом. После этого Рене попрощался с Алексом. Другие постояльцы, заполняющие внушительный холл, смотрели, как двое мужчин пожимают друг другу руки.
После того как его проводили в номер, Алекс почти сразу снова вышел, крепко сжимая ручку атташе-кейса. Швейцар поймал ему такси, и вскоре он уже был на проспекте Достоевского, перед домом, где жили Алексей и Елена. Асфальт уже подсох, тучи на небе постепенно расходились. Он проверил, не следят ли за ним, потом вошел в подъезд.
Сев в лифт, Алекс поднялся на четвертый этаж, попутно нащупывая в кармане ключи, поскольку Рене напомнил ему, что Елена в это время будет на приеме. Отперев двери, он вошел в квартиру и тут же снова запер оба замка. Сейчас посланец Старейшин впервые получил возможность посмотреть, как живут здешние люди, поэтому он обошел гостиную, где стоял диван, кресла и шкафы. Кухня его просто поразила. Алекс не удержался, открыл воду и подумал, насколько же примитивно устроена система водоснабжения, не говоря уже о древнем - тысячелетней давности - холодильнике.
Все так же крепко сжимая в руке атташе-кейс, он прошел в их спальню, где увидел старинную мебель, которую в эти времена все еще делали из настоящего дерева. Алекс стоял, оглядывая комнату и раздумывая о том, насколько его жизнь отлична от этой. На тумбочках у каждой из двух кроватей стояли фотографии Алексея и Елены, сделанные в день их свадьбы, а также детское фото Алексея, где он стоял рядом со своим отцом, советским офицером в форме, и матерью, простой на вид женщиной в длинном платье и с задумчивым взглядом. Алекс знал, что их обоих уже не было в живых, он знал буквально все об Алексее Владимировиче Иванове, о его связях с СВР и ЦРУ, и о том, насколько тщательно выбирали человека, подходящего для миссии Алекса.
Он вернулся в гостиную, испытывая странное чувство в этом мирке, где ему никогда не жить. Время шло, а ему еще предстояло так много сделать, причем такого, на что он ни за что не посчитал бы себя способным.
Тут он услышал звук ключа, поворачивающегося в наружной двери, - кто-то собирался войти! Алекс принялся лихорадочно шарить по комнате в поисках убежища. Скорее всего, это Елена. Он не рассчитывал, что она так рано вернется с приема, но логические рассуждения сейчас не годились. Конечно, Алекс был ее мужем, но встречаться с ней пока не хотел. Стал поворачиваться ключ во второй двери, и тогда Алекс на цыпочках бросился к дивану и спрятался за ним. И как раз вовремя, поскольку внутренняя дверь открылась и в квартиру беззаботно впорхнула Елена. Алекс по-прежнему сидел неподвижно, боясь даже дышать, а она тем временем бросила ключи на стол и отправилась в ванную комнату, расположенную в конце коридора.
Он был рад тому, что она по привычке закрыла за собой дверь, хотя и думала, будто в квартире одна. Алекс прокрался к выходу, задержался на мгновение, зная, что сейчас она должна либо спустить воду в туалете, либо открыть душ. Именно так все и случилось - сначала громко заурчал унитаз. Под этот звук Алекс поспешно открыл внутреннюю дверь, потом наружную, выскользнул на площадку, закрыл обе двери за собой и бросился вниз. Его буквально трясло, а ведь с этой женщиной ему предстояло познакомиться куда ближе.
* * *
День 4. 16.50
Помещение выглядело как внутренности телевизионного фургона во время трансляции ответственного футбольного матча. Оно было тесным, повсюду тянулись провода и кабели, подключенные к видеоаппаратуре. В данном случае на множестве мониторов прокручивались записи, сделанные камерами в Георгиевском зале, на приеме, который закончился час назад. На каждом экране изображения немного отличались друг от друга, поскольку камеры были расположены под разными углами. Они то и дело останавливались на гостях, попадающих в их поле зрения.
Юсуфов и двое других людей следили за мониторами, явно скучая. Наконец Илья Васильевич нашел то, что искал - генерал Геннадий Христенко и Елена Ванеева танцуют вальс. Юсуфов, заметив старого вояку, придвинулся к монитору поближе.
- Он приглашает ее на танец, - сказал один из двоих присутствующих, эксперт-сурдопереводчик. Пара закружилась в вальсе, ее примеру последовали и другие. - Трудно сказать, о чем они говорят, - продолжал эксперт, - поскольку они все время крутятся. Нет ни одной камеры, в поле зрения которой постоянно были бы видны их лица.
- А как насчет хотя бы небольших обрывков разговора - что в них можно понять? - спросил Юсупов. Эксперт присмотрелся повнимательнее.
- Что-то по поводу того, что он никудышный танцор, - пауза. - Что-то насчет какого-то Алексея, которого они оба знают.
- Это ее муж. Дальше.
Снова пауза.
- Что-то насчет мира - похоже, пустая болтовня, хотя точно утверждать невозможно. Слишком уж быстро они кружатся.
Они следили за тем, как Христенко спотыкается, а она удерживает его от падения.
- Ну-ка, останови, - приказал Юсуфов.
Техник остановил запись.
- Прокрути еще раз с того места, где он спотыкается, - велел Илья Васильевич.
Техник отмотал ленту к нужному месту, где Христенко споткнулся о ногу Елены. Юсуфов буквально впился взглядом в монитор, не сводя глаз с танцующей пары. Да, Елена подхватила генерала и помогла ему удержаться на ногах.
- Еще раз,.- сказал Юсуфов, - только медленно.
Они прокрутили запись еще раз, уже в замедленном темпе. Когда Христенко начал падать, его рука вынырнула из внутреннего кармана кителя. Движение длилось лишь какую-то долю секунды, больше они ничего не видели, поскольку все закрыла спина споткнувшегося генерала. Когда танцоры восстановили равновесие, камера засекла, как рука Елены сует что-то в низкий вырез платья. Движение было умелым и практически незаметным.
- Еще раз к тому месту, где он спотыкается, - бросил Юсуфов.
Техник перемотал запись, и Илья Васильевич в очередной раз принялся смотреть происходящее в замедленном воспроизведении.
- Останови здесь!
Их взглядам предстала смазанная картинка, на которой было видно, что Елена что-то сжимает в руке.
- Теперь по одному кадру, - быстро сказал Юсуфов.
Кадр за кадром он просматривал изображение. Ее рука определенно прятала что-то за вырезом платья.
- Они все время кружатся, поэтому изображение не ахти какое, - заметил техник.
Юсуфов откинулся на спинку стула, не сводя взгляда с экрана монитора. Он лихорадочно думал.
- Он что-то ей передал.
- Но…
- Говорю тебе, передал!
- Ну, во всяком случае, по тому, что мы увидели, определенно этого утверждать нельзя, - возразил техник. - Другие камеры вообще не засекли этого момента.
- Все равно, он что-то ей передал. Но что именно? И почему такая скрытность?
Ответа не было.
Христенко то ли приехал с тем, что собирался передать, то ли должен был получить посылочку от кого-то из гостей, прикинул Юсуфов.
- Имеются другие записи, где генерал разговаривает еще с несколькими гостями, - вмешался техник. - Но ничего подозрительного там вроде бы нет.
Взгляд Юсуфова по-прежнему был прикован к застывшему смазанному изображению Елены.
- Он что-то ей передал, - со всей убежденностью наконец заявил он.
- Она ведь из ФСБ, - удивленно заметил техник.
- А он, как тебе отлично известно, вообще начальник Службы внешней разведки. - Юсуфов снова с удовлетворением откинулся назад. - Что-то было передано тайком, и это более чем странно. Им явно есть что скрывать.
- Что вы говорите? - переспросил техник.
- Да вот говорю, что они оба, возможно, вражеские шпионы.
* * *
День 4. 17.30
Джо Брентано уже давно не испытывал такого возбуждения. Он был агентом ЦРУ при американском посольстве в Москве, где, как это было прекрасно известно русским, кишмя кишат шпионы. Впрочем, как и в российском посольстве на Манхэттене, в миле или около того от здания Организации Объединенных Наций. Все это было частью игры, в которую долгие годы играли две великие державы и продолжали играть даже теперь, через много лет после распада Советского Союза. А в сущности, почему должно быть иначе? Даже Израиль, уж на что дружественный Америке, имел своих шпионов в Вашингтоне, Нью-Йорке - да и вообще повсюду. Брентано служил в Москве всего два месяца и занимался в основном рутинной расшифровкой секретных сообщений, поступающих через спутники, подвешенные над всем миром, в оптоволоконное дешифровальное устройство, или как оно там правильно называется.
В этот день он получил послание, адресованное лично ему. В нем говорилось о секретном задании под кодовым названием «Танцор». Джо кое-что разузнал и выяснил, что речь идет о женщине, работающей на ФСБ и требующей особого обращения. Ему предстояло что-то забрать у нее и передать Алексею Иванову. Но с чего такая секретность, если она может попросту передать это что-то ему сама - особенно учитывая их супружеские отношения. Как-то не вяжется, если только она не хочет, чтобы в случае слежки ее супруг оставался чист. Может быть и такое, но Брентано в любом случае предстояло выполнить задание. Встреча должна была состояться в метро на станции «Театральная площадь».
Джо все еще был одинок и страшно хотел завести знакомство с девушкой. В родном Балтиморе он не был уже три года. Там у него за год до начала подготовки в ЦРУ была девочка, учительница начальных классов, но она не вызывала особых чувств, а ему этого так хотелось! Она была самой обычной, ничем не выделяющейся девушкой, которая стремилась лишь завести домик в пригороде и наполнить его детишками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65