https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/italyanskie/
Если он займется тобой по-своему, то тебе это точно не понравится. Ты врубаешься, что я говорю?
- Я получу адвоката, и тогда ты в полной жопе, козел. Я имею свои права, так что отсохни.
Форсайт снова сделал затяжку и взглянул на Шепарда.
- Ну и что ты думаешь?
- Думаю, что пора начинать делать это по моему методу, - заключил тот.
- Надо же дать парню последний шанс.
- Мы просто теряем время.
- Но если мы ничего не добьемся, то прощай наши задницы.
- Насчет задниц - это в любом случае, - спокойно заметил Шепард. - Но я уверен, что Юсеф может дать нам маленький кусочек паззла, которого не хватает до полной картинки. Пока не станет слишком поздно.
Юсеф неожиданно усмехнулся и сказал:
- Уже поздно!
* * *
День 7. 23.00
Алекс засунул «глок» и пояс с деньгами в атташе-кейс, где лежали досье, вышел из «Лады», направил высокочувствительный микрофон магнитофона в сторону дома и включил его. Магнитофон и атташе-кейс он спрятал в соседних кустах. После этого снова уселся за руль, отпустил тормоз и медленно подкатил к открытым воротам дачи Румянцева.
Въехав на территорию дачи, он притормозил, чтобы осмотреться. Его внимание сразу привлекла роскошная яхта, пришвартованная к причалу на берегу Невы. Хотя до полуночи оставалось еще около часа, небо все еще было светлым, окрашенным в нежную смесь серого и светло-голубого цветов. Именно на фоне этого неба, сливающегося с нежной зеленью березовой рощи, Алекс и различил очертания большого хозяйского дома, расположенного метрах в двухстах от ворот. Он знал, что его ждут, недаром ворота открыты, но вот что будет дальше - это вопрос.
Не успел он снять ногу с тормоза и двинуться дальше, как к машине бросились два питбуля, которые не отставали до тех пор, пока он не подкатил к дому.
Метрах в пятидесяти Алекс заметил небольшой домик для гостей. Архитектурой он чем-то напоминал творения Трезини, постройки которого, наряду со зданиями Росси, легли в основу исторического архитектурного облика Санкт-Петербурга. Единственную разницу составляло то, что здание было выложено из современного кирпича, а не из традиционного камня. Оно было двухэтажным, с двойными окнами для лучшей тепло- и звукоизоляции. Некоторые из окон были освещены. Да, его явно ждали, а собак спустили специально, чтобы поприветствовать гостя. Глаза псов были темны, зубы оскалены, из пастей вырывалось тяжелое дыхание.
У главного входа дорожка поворачивала и шла вокруг дома. Алекс затормозил и выключил двигатель. К машине направлялся охранник в камуфляже с пистолетом на бедре. В руке он держал длинный черный хлыст. Алекс нутром чуял, что если он без разрешения выйдет из машины, собаки тут же порвут его в клочья. Поэтому он просто оставался на месте, тем временем охранник достал серебряный свисток. Очевидно, он был ультразвуковым, и поданный сигнал человеческим ухом не воспринимался. Питбули тут же бросились к охраннику и уселись по обе стороны от него, не отрывая взгляда от машины и тяжело дыша.
Охранник открыл дверь.
- Прошу вас, выходите. Только, будьте добры, остановитесь ровно в четырех шагах от машины. Ровно в четырех шагах, господин Филиппов.
- А это что за штука? - спросил Алекс, кивая на черный хлыст.
- Просто небольшая проверка. Это детектор, способный определять наличие металла.
Охранник обвел хлыстом Алекса точно так же, как это делает служба безопасности в аэропорту, не забыв при этом ни головы, ни обуви, ни паха.
- Думаете, я настолько глуп, чтобы явиться сюда с оружием?
- Мне платят не за то, чтобы я думал, господин Филиппов. Я лишь выполняю свои обязанности.
Охранник снова свистнул, и оба пса неожиданно ринулись вперед, как будто собираясь наброситься на Алекса. Но они миновали его, свернули налево и по круговой дорожке убежали куда-то в лес. Алекс по-прежнему стоял как завороженный. Над этими существами власти у него не было.
- Прошу вас, господин Филиппов, следуйте за мной.
Войдя в дом, они оказались в огромном холле, переходящем в гостиную с удобными креслами и диванами, возле каждого из которых стояло по столику с дорогими настольными лампами, заливавшими пространство вокруг мягким теплым светом. Но не это сразу же привлекло внимание Алекса - нет, он увидел Робеспьерра и Румянцева, стоящих в глубине гостиной и осторожно улыбающихся.
Румянцев оказался коренастым мужчиной в фиолетовом бархатном пиджаке, подпоясанном серебряным шнуром. Всем своим видом он больше всего напоминал какой-то фамильный портрет. Густые каштановые волосы были коротко подстрижены, а из-под кустистых бровей выглядывали голубые глаза. Алекс вдруг вспомнил окончание румянцевского досье.
После подтверждения итогов Беловежских соглашений между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Украиной, а также отставки Михаила Горбачева в 1991 году с СССР было официально покончено. Началась приватизация всего и вся, в том числе и средств массовой информации, и благодаря многомиллионным взяткам Владимир Юрьевич Румянцев получил полный контроль над новым российским телевещанием. После запуска «Спейс-Диска» была создана первая российская коммерческая телекоммуникационная система, которая связала воедино телевизионные приемники всех россиян. Такая монополия тут же получила благословение как высших законодательных органов страны, так и самого президента Лаврова. На сегодняшний день Румянцев является владельцем крупнейшей в России спутниковой телевизионной вещательной системы, способной соперничать с такими гигантами, как американская «Си-эн-эн» и британская «Скай Ньюз Ченнел».
Преобразовав структуру компании таким образом, чтобы появилась возможность выплачивать крупные дивиденды акционерам, в основном бывшим партийным деятелям, крупным военным и политикам, Румянцев оставался владельцем восьмидесяти шести процентов акций, оцениваемых в тридцать шесть миллиардов долларов. Склонность к выпивке никогда не мешала ему безжалостно достигать своих целей. Он буквально спал и видел, как бы еще расширить и укрупнить «Глоба-Линк». Тут его ничто не остановит, и он уничтожит любого, кто осмелится встать у него на пути. Учитывая возможное вступление России в НАТО, Румянцев уже включил в свои планы и президента Виталия Лаврова, который оказал влияние на руководство других стран, добившись их согласия стать частью обширной империи мировых корпораций, действующих в условиях новой единой экономики.
Алекс уже давно понял, что Румянцев и Робеспьерр являются в «Глоба-Линк» тяжеловесами, а люди вроде Филиппова обречены или идти в ногу, или отправляться прямиком на тот свет. Причем никто о них и не вспомнит, как это произошло даже с куда более крупными фигурами - послом Фармером и главнокомандующим войсками НАТО Анатолем Боннардом.
По-прежнему улыбаясь, Румянцев сделал шаг навстречу Алексу и протянул руку.
- Очень рад, что вы пришли, господин Филиппов. Или я могу называть вас просто Михаил Михайлович?
- Интересная у вас манера принимать гостей, - саркастически заметил Алекс, имея в виду питбулей. - Интересно, чем вы собачек кормите? Чистой вырезкой, что ли?
- Да, вы не лишены чувства юмора, - улыбнулся Румянцев. - Это хорошо. Накануне столь радикальных перемен без чувства юмора ну никак не обойтись.
Приблизился Робеспьерр, они с Алексом обменялись рукопожатием. В своей ладони Алекс ощутил длинные тонкие пальцы, тронутые артритом, - это был все тот же высокий худой человек шестидесяти с чем-то лет.
- Рад видеть вас снова, - сказал он.
- Благодарю и прошу прощения за неприятный инцидент, случившийся при выходе из отеля. Я испытал большое облегчение, узнав, что ваш охранник серьезно не пострадал.
- Это была просто неуклюжая попытка приставить к вам охрану на тот случай, если вы измените позицию по обсуждавшемуся нами вопросу.
- Мне стало известно, что вы в Женеве собираетесь голосовать против, - вмешался Румянцев. - Если позволите, то постараюсь убедить вас изменить позицию.
- В таком чудесном доме просто невозможно вести себя невежливо по отношению к хозяину, - заметил Алекс. - Хотя, как говорят, порой я чересчур откровенно высказываю свое мнение, особенно когда чувствую, что люди со мной лукавят.
- Только не в данном случае, - заметил хозяин. - Прошу вас, садитесь, устраивайтесь поудобнее. Может быть, бокал французского вина или рюмку русской водки?
- Вина, пожалуй.
- Ну, вина так вина. Думаю, стоит поднять тост за добрые отношения между серьезными деловыми людьми, которые не утратят своего значения и после совещания в Женеве.
* * *
День 7. 23.15
- Вон он.
Юсуфов, дабы быть уверенным в том, что все идет как надо, восседал на переднем сиденье автомобиля. Христенко, проработав допоздна и выйдя из штаб-квартиры СВР, сел в ожидающую его машину, и она тронулась с места. Юсуфов приказал двигаться следом примерно с километр, потом свернуть в сторону, а место его машины заняла другая. Юсуфов же, чтобы не отстать, продолжал двигаться по параллельной улице.
За развитием событий он следил по радио. Разговоры были краткими и деловыми. В преследовании принимало участие шесть машин, которые часто сменялись, но одна постоянно была впереди ведомого, другая позади. Машина Христенко остановилась у небольшого круглосуточного магазинчика. Было известно, что он останавливается здесь несколько раз в неделю. Естественно, в магазине у Юсуфова имелся свой человек, таких вещей полковник не упускал. Было очень важно знать, что именно покупает Христенко, с кем он разговаривает.
После того как он рассказал об этом деле всем заинтересованным лицам, включая и президента Лаврова, который проявил личную заинтересованность, несмотря на занятость, связанную с предстоящим совещанием по проблемам СОИ в Женеве, Юсуфов мог бы сказать, что все идет своим чередом. Машина Юсуфова внезапно рванулась вперед, обгоняя автомобиль Христенко, и полковник вышел из нее напротив дома генерала, как раз там, где находилась квартира, занимаемая его группой.
Наблюдатели ненавязчиво поглядывали в окна, они видели, как машина Христенко подрулила к подъезду, генерал выбрался из нее и вошел в парадное.
- Объект вошел в здание, - послышался трескучий радиоголос из динамика.
Когда Христенко выходил из лифта, мимо прошествовала юная пара, шепча друг другу слова вечной любви, и скрылась за поворотом. Микрофоны уловили только часть их пылких признаний, тем временем Геннадий Игоревич отпер входную дверь.
- Он на экране, - возвестил оператор.
- Держитесь подальше от окон, - посоветовал Юсуфов, но люди с биноклями и так стояли уже довольно далеко от них. Пока свет в квартире был выключен, никто не смог бы заметить, что там кто-то есть.
Что членам группы больше всего нравилось в старом генерале, так это его привычка держать шторы раздвинутыми. Они следили за тем, как он проходит в спальню, переодевается, накидывает халат и влезает в шлепанцы, потом отправляется на кухню, разогревает себе суп и варит сосиски. После этого Христенко вскрыл бутылку водки, сел за стол и просто уставился в окно.
- Несчастный одинокий старик, - посочувствовал один из агентов. - Хотелось бы знать, его решение помочь французской шпионке явилось актом отчаяния, желанием вновь ощутить прилив адреналина или чем-то иным?
- Как бы там ни было, мы это скоро выясним, - ответил ему Юсуфов.
* * *
День 7. 23.30
Робеспьерр и Румянцев, впрочем, как и прочие главы крупнейших мировых корпораций и политические лидеры держав, просто пугали Алекса. Кто он такой по сравнению с двумя миллиардерами, вместе с ним ужинающими за полночь за одним столом? А испуг его был вызван тем, что они искренне верили в теорию, осуществление которой на практике обязательно повлекло бы крайне тяжелые последствия, вызвало бы хаос, меняющий ход истории на ближайшую тысячу лет.
Простые люди смогут опомниться только тогда, когда они поймут, что оказались в рабстве, которому придана законная форма, и бороться с этим можно, только взявшись за оружие. Только вот бесполезно было объяснять все это монополистам, сидящим напротив и вроде бы слушающим доводы Алекса. Они попросту не слышат его. Как гласит пословица: «Слеп не тот, кто не видит, а тот, кто видеть не хочет».
Разговор в этом духе продолжался за столом уже около часа. Появился официант, поставивший перед каждым из присутствующих по порции утки по-пекински с разнообразными гарнирами, а также несколько бутылок редкого вина и экзотический десерт, включающий фрукты из самых разных уголков мира.
- Вы не хотите понять только одного, - сказал Румянцев. - На самом деле единственное, что нас волнует, - это мир во всем мире. Сами посудите, каково теперь положение. У каждой нации свои цели, их лидеры готовы потворствовать лишь собственному «эго». В ходе истории все конфликты, случавшиеся до сих пор, доказали свою несостоятельность, поскольку по большому счету ничего не изменилось, за исключением политических идеологий, которые тоже так никуда и не привели. Со времен великой Римской империи мир не знает безопасности, а все войны, унесшие многие миллионы жизней, стабильности так и не принесли. Каждая из войн имеет целью навязать противникам собственную философию, но, как вы и сами понимаете, ничего кроме кровопролития они не приносят. Да ладно, пусть люди поклоняются своим богам и идолам, лишь бы это происходило в обстановке всеобщего мира и процветания. Неужели в этих доводах есть какой-то изъян?
- Нет, в принципе с вашими доводами я согласен, - кивнул Алекс, отхлебнув из бокала. - Просто вы не хотите признать, что лишаете обычного человека возможности управлять собственной судьбой, своим успехом, пусть и незначительным, но достигнутым за счет личного упорного труда и учебы. Вы предлагаете перекрыть все каналы, попросту захлопываете перед человеком дверь, поскольку, если он не является членом «Глоба-Линк» - единственной остающейся в мире корпорации, - то больше ему попросту некуда постучаться.
Робеспьерр сделал глоток вина и поставил бокал на стол.
- Всегда останется место для малого бизнеса, хозяин которого упорным трудом и при небольшом везении может купить себе акции «Глоба-Линк», стать акционером и получать свои дивиденды, какими бы незначительными они ни были.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
- Я получу адвоката, и тогда ты в полной жопе, козел. Я имею свои права, так что отсохни.
Форсайт снова сделал затяжку и взглянул на Шепарда.
- Ну и что ты думаешь?
- Думаю, что пора начинать делать это по моему методу, - заключил тот.
- Надо же дать парню последний шанс.
- Мы просто теряем время.
- Но если мы ничего не добьемся, то прощай наши задницы.
- Насчет задниц - это в любом случае, - спокойно заметил Шепард. - Но я уверен, что Юсеф может дать нам маленький кусочек паззла, которого не хватает до полной картинки. Пока не станет слишком поздно.
Юсеф неожиданно усмехнулся и сказал:
- Уже поздно!
* * *
День 7. 23.00
Алекс засунул «глок» и пояс с деньгами в атташе-кейс, где лежали досье, вышел из «Лады», направил высокочувствительный микрофон магнитофона в сторону дома и включил его. Магнитофон и атташе-кейс он спрятал в соседних кустах. После этого снова уселся за руль, отпустил тормоз и медленно подкатил к открытым воротам дачи Румянцева.
Въехав на территорию дачи, он притормозил, чтобы осмотреться. Его внимание сразу привлекла роскошная яхта, пришвартованная к причалу на берегу Невы. Хотя до полуночи оставалось еще около часа, небо все еще было светлым, окрашенным в нежную смесь серого и светло-голубого цветов. Именно на фоне этого неба, сливающегося с нежной зеленью березовой рощи, Алекс и различил очертания большого хозяйского дома, расположенного метрах в двухстах от ворот. Он знал, что его ждут, недаром ворота открыты, но вот что будет дальше - это вопрос.
Не успел он снять ногу с тормоза и двинуться дальше, как к машине бросились два питбуля, которые не отставали до тех пор, пока он не подкатил к дому.
Метрах в пятидесяти Алекс заметил небольшой домик для гостей. Архитектурой он чем-то напоминал творения Трезини, постройки которого, наряду со зданиями Росси, легли в основу исторического архитектурного облика Санкт-Петербурга. Единственную разницу составляло то, что здание было выложено из современного кирпича, а не из традиционного камня. Оно было двухэтажным, с двойными окнами для лучшей тепло- и звукоизоляции. Некоторые из окон были освещены. Да, его явно ждали, а собак спустили специально, чтобы поприветствовать гостя. Глаза псов были темны, зубы оскалены, из пастей вырывалось тяжелое дыхание.
У главного входа дорожка поворачивала и шла вокруг дома. Алекс затормозил и выключил двигатель. К машине направлялся охранник в камуфляже с пистолетом на бедре. В руке он держал длинный черный хлыст. Алекс нутром чуял, что если он без разрешения выйдет из машины, собаки тут же порвут его в клочья. Поэтому он просто оставался на месте, тем временем охранник достал серебряный свисток. Очевидно, он был ультразвуковым, и поданный сигнал человеческим ухом не воспринимался. Питбули тут же бросились к охраннику и уселись по обе стороны от него, не отрывая взгляда от машины и тяжело дыша.
Охранник открыл дверь.
- Прошу вас, выходите. Только, будьте добры, остановитесь ровно в четырех шагах от машины. Ровно в четырех шагах, господин Филиппов.
- А это что за штука? - спросил Алекс, кивая на черный хлыст.
- Просто небольшая проверка. Это детектор, способный определять наличие металла.
Охранник обвел хлыстом Алекса точно так же, как это делает служба безопасности в аэропорту, не забыв при этом ни головы, ни обуви, ни паха.
- Думаете, я настолько глуп, чтобы явиться сюда с оружием?
- Мне платят не за то, чтобы я думал, господин Филиппов. Я лишь выполняю свои обязанности.
Охранник снова свистнул, и оба пса неожиданно ринулись вперед, как будто собираясь наброситься на Алекса. Но они миновали его, свернули налево и по круговой дорожке убежали куда-то в лес. Алекс по-прежнему стоял как завороженный. Над этими существами власти у него не было.
- Прошу вас, господин Филиппов, следуйте за мной.
Войдя в дом, они оказались в огромном холле, переходящем в гостиную с удобными креслами и диванами, возле каждого из которых стояло по столику с дорогими настольными лампами, заливавшими пространство вокруг мягким теплым светом. Но не это сразу же привлекло внимание Алекса - нет, он увидел Робеспьерра и Румянцева, стоящих в глубине гостиной и осторожно улыбающихся.
Румянцев оказался коренастым мужчиной в фиолетовом бархатном пиджаке, подпоясанном серебряным шнуром. Всем своим видом он больше всего напоминал какой-то фамильный портрет. Густые каштановые волосы были коротко подстрижены, а из-под кустистых бровей выглядывали голубые глаза. Алекс вдруг вспомнил окончание румянцевского досье.
После подтверждения итогов Беловежских соглашений между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Украиной, а также отставки Михаила Горбачева в 1991 году с СССР было официально покончено. Началась приватизация всего и вся, в том числе и средств массовой информации, и благодаря многомиллионным взяткам Владимир Юрьевич Румянцев получил полный контроль над новым российским телевещанием. После запуска «Спейс-Диска» была создана первая российская коммерческая телекоммуникационная система, которая связала воедино телевизионные приемники всех россиян. Такая монополия тут же получила благословение как высших законодательных органов страны, так и самого президента Лаврова. На сегодняшний день Румянцев является владельцем крупнейшей в России спутниковой телевизионной вещательной системы, способной соперничать с такими гигантами, как американская «Си-эн-эн» и британская «Скай Ньюз Ченнел».
Преобразовав структуру компании таким образом, чтобы появилась возможность выплачивать крупные дивиденды акционерам, в основном бывшим партийным деятелям, крупным военным и политикам, Румянцев оставался владельцем восьмидесяти шести процентов акций, оцениваемых в тридцать шесть миллиардов долларов. Склонность к выпивке никогда не мешала ему безжалостно достигать своих целей. Он буквально спал и видел, как бы еще расширить и укрупнить «Глоба-Линк». Тут его ничто не остановит, и он уничтожит любого, кто осмелится встать у него на пути. Учитывая возможное вступление России в НАТО, Румянцев уже включил в свои планы и президента Виталия Лаврова, который оказал влияние на руководство других стран, добившись их согласия стать частью обширной империи мировых корпораций, действующих в условиях новой единой экономики.
Алекс уже давно понял, что Румянцев и Робеспьерр являются в «Глоба-Линк» тяжеловесами, а люди вроде Филиппова обречены или идти в ногу, или отправляться прямиком на тот свет. Причем никто о них и не вспомнит, как это произошло даже с куда более крупными фигурами - послом Фармером и главнокомандующим войсками НАТО Анатолем Боннардом.
По-прежнему улыбаясь, Румянцев сделал шаг навстречу Алексу и протянул руку.
- Очень рад, что вы пришли, господин Филиппов. Или я могу называть вас просто Михаил Михайлович?
- Интересная у вас манера принимать гостей, - саркастически заметил Алекс, имея в виду питбулей. - Интересно, чем вы собачек кормите? Чистой вырезкой, что ли?
- Да, вы не лишены чувства юмора, - улыбнулся Румянцев. - Это хорошо. Накануне столь радикальных перемен без чувства юмора ну никак не обойтись.
Приблизился Робеспьерр, они с Алексом обменялись рукопожатием. В своей ладони Алекс ощутил длинные тонкие пальцы, тронутые артритом, - это был все тот же высокий худой человек шестидесяти с чем-то лет.
- Рад видеть вас снова, - сказал он.
- Благодарю и прошу прощения за неприятный инцидент, случившийся при выходе из отеля. Я испытал большое облегчение, узнав, что ваш охранник серьезно не пострадал.
- Это была просто неуклюжая попытка приставить к вам охрану на тот случай, если вы измените позицию по обсуждавшемуся нами вопросу.
- Мне стало известно, что вы в Женеве собираетесь голосовать против, - вмешался Румянцев. - Если позволите, то постараюсь убедить вас изменить позицию.
- В таком чудесном доме просто невозможно вести себя невежливо по отношению к хозяину, - заметил Алекс. - Хотя, как говорят, порой я чересчур откровенно высказываю свое мнение, особенно когда чувствую, что люди со мной лукавят.
- Только не в данном случае, - заметил хозяин. - Прошу вас, садитесь, устраивайтесь поудобнее. Может быть, бокал французского вина или рюмку русской водки?
- Вина, пожалуй.
- Ну, вина так вина. Думаю, стоит поднять тост за добрые отношения между серьезными деловыми людьми, которые не утратят своего значения и после совещания в Женеве.
* * *
День 7. 23.15
- Вон он.
Юсуфов, дабы быть уверенным в том, что все идет как надо, восседал на переднем сиденье автомобиля. Христенко, проработав допоздна и выйдя из штаб-квартиры СВР, сел в ожидающую его машину, и она тронулась с места. Юсуфов приказал двигаться следом примерно с километр, потом свернуть в сторону, а место его машины заняла другая. Юсуфов же, чтобы не отстать, продолжал двигаться по параллельной улице.
За развитием событий он следил по радио. Разговоры были краткими и деловыми. В преследовании принимало участие шесть машин, которые часто сменялись, но одна постоянно была впереди ведомого, другая позади. Машина Христенко остановилась у небольшого круглосуточного магазинчика. Было известно, что он останавливается здесь несколько раз в неделю. Естественно, в магазине у Юсуфова имелся свой человек, таких вещей полковник не упускал. Было очень важно знать, что именно покупает Христенко, с кем он разговаривает.
После того как он рассказал об этом деле всем заинтересованным лицам, включая и президента Лаврова, который проявил личную заинтересованность, несмотря на занятость, связанную с предстоящим совещанием по проблемам СОИ в Женеве, Юсуфов мог бы сказать, что все идет своим чередом. Машина Юсуфова внезапно рванулась вперед, обгоняя автомобиль Христенко, и полковник вышел из нее напротив дома генерала, как раз там, где находилась квартира, занимаемая его группой.
Наблюдатели ненавязчиво поглядывали в окна, они видели, как машина Христенко подрулила к подъезду, генерал выбрался из нее и вошел в парадное.
- Объект вошел в здание, - послышался трескучий радиоголос из динамика.
Когда Христенко выходил из лифта, мимо прошествовала юная пара, шепча друг другу слова вечной любви, и скрылась за поворотом. Микрофоны уловили только часть их пылких признаний, тем временем Геннадий Игоревич отпер входную дверь.
- Он на экране, - возвестил оператор.
- Держитесь подальше от окон, - посоветовал Юсуфов, но люди с биноклями и так стояли уже довольно далеко от них. Пока свет в квартире был выключен, никто не смог бы заметить, что там кто-то есть.
Что членам группы больше всего нравилось в старом генерале, так это его привычка держать шторы раздвинутыми. Они следили за тем, как он проходит в спальню, переодевается, накидывает халат и влезает в шлепанцы, потом отправляется на кухню, разогревает себе суп и варит сосиски. После этого Христенко вскрыл бутылку водки, сел за стол и просто уставился в окно.
- Несчастный одинокий старик, - посочувствовал один из агентов. - Хотелось бы знать, его решение помочь французской шпионке явилось актом отчаяния, желанием вновь ощутить прилив адреналина или чем-то иным?
- Как бы там ни было, мы это скоро выясним, - ответил ему Юсуфов.
* * *
День 7. 23.30
Робеспьерр и Румянцев, впрочем, как и прочие главы крупнейших мировых корпораций и политические лидеры держав, просто пугали Алекса. Кто он такой по сравнению с двумя миллиардерами, вместе с ним ужинающими за полночь за одним столом? А испуг его был вызван тем, что они искренне верили в теорию, осуществление которой на практике обязательно повлекло бы крайне тяжелые последствия, вызвало бы хаос, меняющий ход истории на ближайшую тысячу лет.
Простые люди смогут опомниться только тогда, когда они поймут, что оказались в рабстве, которому придана законная форма, и бороться с этим можно, только взявшись за оружие. Только вот бесполезно было объяснять все это монополистам, сидящим напротив и вроде бы слушающим доводы Алекса. Они попросту не слышат его. Как гласит пословица: «Слеп не тот, кто не видит, а тот, кто видеть не хочет».
Разговор в этом духе продолжался за столом уже около часа. Появился официант, поставивший перед каждым из присутствующих по порции утки по-пекински с разнообразными гарнирами, а также несколько бутылок редкого вина и экзотический десерт, включающий фрукты из самых разных уголков мира.
- Вы не хотите понять только одного, - сказал Румянцев. - На самом деле единственное, что нас волнует, - это мир во всем мире. Сами посудите, каково теперь положение. У каждой нации свои цели, их лидеры готовы потворствовать лишь собственному «эго». В ходе истории все конфликты, случавшиеся до сих пор, доказали свою несостоятельность, поскольку по большому счету ничего не изменилось, за исключением политических идеологий, которые тоже так никуда и не привели. Со времен великой Римской империи мир не знает безопасности, а все войны, унесшие многие миллионы жизней, стабильности так и не принесли. Каждая из войн имеет целью навязать противникам собственную философию, но, как вы и сами понимаете, ничего кроме кровопролития они не приносят. Да ладно, пусть люди поклоняются своим богам и идолам, лишь бы это происходило в обстановке всеобщего мира и процветания. Неужели в этих доводах есть какой-то изъян?
- Нет, в принципе с вашими доводами я согласен, - кивнул Алекс, отхлебнув из бокала. - Просто вы не хотите признать, что лишаете обычного человека возможности управлять собственной судьбой, своим успехом, пусть и незначительным, но достигнутым за счет личного упорного труда и учебы. Вы предлагаете перекрыть все каналы, попросту захлопываете перед человеком дверь, поскольку, если он не является членом «Глоба-Линк» - единственной остающейся в мире корпорации, - то больше ему попросту некуда постучаться.
Робеспьерр сделал глоток вина и поставил бокал на стол.
- Всегда останется место для малого бизнеса, хозяин которого упорным трудом и при небольшом везении может купить себе акции «Глоба-Линк», стать акционером и получать свои дивиденды, какими бы незначительными они ни были.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65