Веки его закрылись.
- На самом деле я сейчас не могу с вами разговаривать, - прошептал он
тихо. - Мне необходимо спать.
Он увидел в ее разуме, что она отнюдь не намерена оставлять его в
покое. Ее ум уже понял, что может оживить пленника. Она резко заговорила,
не из-за того, что ей было интересно, а ради того, чтобы не дать ему
уснуть.
- Что такое слэн? Что отличает вас от людей? Где впервые появились
слэны? Они были сделаны, не правда ли, - ну, как делают машины, а?
Мальчику самому стало забавно, как это могло рассердить его, если он
давно понял, в чем состоит ее цель.
Смутно он осознавал, что телесная слабость лишает его нормального
самообладания.
- Это еще одна из ваших выдумок. Я был рожден, как и любой другой
человек. И мои родители тоже. Что было еще раньше - я не знаю.
- Твои родители должны были это знать, - старуха подгоняла его.
Джомми покачал головой. Глаза его закрылись.
- Нет. Мать как-то говорила мне, что мой папа всегда был слишком
занят, чтобы исследовать тайну слэнов. А теперь оставьте меня в покое. Я
знаю, ради чего вы стараетесь, и знаю, чего вы хотите, но это бесчестно, и
я не буду этого делать.
- Вот и глупо, - сердито вскрикнула старуха. - Разве не честно
грабить людей, живущих грабежом и обманом? Ты и Гренни будут есть сухие
корки хлеба, когда мир столь богат, что из каждого банка вот-вот и
высыплется золото? Разве ты не знаешь, что амбары ломятся от пшеницы, а
мед течет по улицам? Твоя честность - полнейшая чушь! И это говорит тебе
Гренни! Как может слэн, за которым охотятся, как за крысой, говорить, что
является честным?
Джомми молчал и не только из-за того, что остро нуждался во сне. У
него самого были похожие мысли.
- Куда ты пойдешь, - продолжала нажимать старуха. - Что ты будешь
делать? Куда во всем этом мире может пойти маленький мальчик-слэн?
Она снизила голос, стараясь пробудить к себе симпатию.
- Твоя бедная дорогая мамочка хотела бы, чтобы ты выполнил мою
просьбу. Я уверена, что у нее не было любви к человеческим существам. Я
сохранила газету, чтобы показать тебе, что ее застрелили, как бешеную
собаку, когда она пыталась удрать. Хочешь почитать?
- Нет, - вымолвил Джомми, и в голове его все завертелось.
Грубый голос старухи продолжал припирать его к стенке.
- Разве ты не хочешь изо всех сил бороться с миром, который так
жесток к вам? Разве ты не хочешь отомстить ему? Заставь этих людишек
раскаиваться в том, что они сделали! Ты же не трус!
Мальчик молчал. Старуха совсем уже заскулила.
- Жизнь очень сурова для старой Гренни. Очень сурова! Если ты не
поможешь старой и бедной женщине, то она просто будет вынуждена пойти куда
надо и... Ты же прочел в ее мозгу, что она может это сделать. Но она
торжественно клянется тебе не делать этого, если ты дашь свое согласие
помогать ей. Подумай хорошенько об этом. Она прекратит все свои порочные
занятия, которыми вынуждена была заниматься, чтобы выжить в этом жестоком
и жадном мире.
Джомми чувствовал себя так, как будто его избили.
- Вы отвратительная жалкая старая негодяйка, - медленно произнес
Джомми, - и когда-нибудь я убью вас.
- Ну, и оставайся со мной до этого "когда-нибудь", - торжествующе
сказала старуха. - И делай то, что скажет тебе Гренни, или она выдаст тебя
полиции... Добро пожаловать в наш маленький дом, дорогой Джомми. Добро
пожаловать. Гренни надеется, что на следующий раз, когда ты проснешься,
тебе будет намного лучше.
- Да, - слабо кивнул головой мальчик, - мне обязательно будет лучше.
С этими словами он и уснул.

Через три дня Джомми последовал за старухой на кухню к двери черного
хода. Кухней была пустая комнатушка, и Джомми решил не обращать внимания
на грязь и беспорядок, царящие кругом. Он подумал, что старуха права.
Какой бы ужасно ни была жизнь в этом бараке, надо притаиться здесь, в
забвении нищеты - идеальное место для мальчика-слэна, которому нужно ждать
еще шесть лет до тех пор, пока он не сможет посетить то место, где
хранятся отцовские тайны; которому нужно вырасти, прежде чем он может
надеяться выполнить все то, что ему было предназначено отцом и матерью.
Дверь открылась, и он увидел все, что было за нею. Он приостановился,
ошеломленный зрелищем, которое открылось перед ним. Нигде во всем мире он
не ожидал увидеть что-либо, похожее на "это".
Сначала был двор, заполненный старым железом и различного рода
хламом. Двор, лишенный травы и деревьев, лишенный всякой красоты;
неупорядоченное безжизненное пространство, замкнутое ржавым, покосившимся
забором из колючей проволоки на подгнивших столбиках. Небольшой ветхий
сарай, который, казалось, вот-вот развалится, располагался в самом дольнем
конце этого двора. Из сарая к нему пришла мысленная картина находившейся
там лошади. Сама лошадь была видна через открытую дверь.
Но взгляд Джомми быстро пронесся дальше, по ту сторону изгороди, за
шаткий сарай. Там, дальше, были деревья, небольшая группа, которая
окаймляла небольшой приятный луг, постепенно спускающийся к широкой речке,
тускло поблескивающей в вечерних сумерках.
Но даже луг (как он отметил - часть площадки для гольфа), не задержал
его внимание надолго. Земля его мечты начиналась на противоположном берегу
реки, истинная волшебная страна, настоящий рай. Так как некоторые деревья
загораживали вид, он мог различить только узкую полоску этого рая, с его
сверкающими фонтанами и километрами цветников на различных террасах. Эта
узкая, различимая часть удивительного сада содержала в себе белую дорогу.
Дорога! Разум Джомми устремился к ней. Невыразимое чувство застряло у
него в горле. Дорога шла абсолютно прямо, сверкающая лента, которая с
одной стороны пропадала в туманной дали. А с другой стороны, как раз у
пределов его зрения, у самого горизонта, он увидел дворец. Над линией
горизонта виднелась только часть основания этого грандиозного, этого
невероятного строения. Основание дворца возвышалось на добрых триста
метров и переходило в дальнейшем в башню, которая устремлялась в небеса
еще метров на сто пятьдесят. Изумительная башня! Сто пятьдесят метров
бетонного кружева и стеклопластиковых бриллиантов; сверкающее всеми
цветами радуги полупрозрачное фантастическое творение человеческого
разума, построенное в благородном стиле старых лет; оно не было просто
украшено - оно само по себе было украшением.
Здесь, в этом сиянии триумфа архитектуры, слэны создали свой шедевр
только для того, чтобы он попал в руки победителей после продолжительной и
разрушительной войны.
Он был слишком красив, этот дворец. Он резал глаза, вызывал головную
боль от мыслей, которые сами возникали в мозгу. Только подумать, что он
жил девять лет так близко к этому месту и ни разу не видел этого
замечательного достижения своей расы.
Рассуждения матери, согласно которым не стоило показывать ему дворец,
были ошибочными. Он понял это, когда эта реальность возникла перед ним.
"Это сделает твою жизнь более горькой, Джомми. Сознание того, что дворец
слэнов принадлежит сейчас Киру Грею и его мерзкой своре, ляжет тяжелым
грузом на твое сердце. Кроме того, против нас в этой части города
соблюдаются особые меры предосторожности. Думаю, что ты еще успеешь
насмотреться на него".
И это "успеешь насмотреться" наступило очень быстро. Но все же
чувство, что он что-то упустил, не покидало его все время, пока он был с
матерью и невидевшими этого благородного памятника его соплеменниками.
Мать говорила ему, "эти человеческие существа никогда не узнают всех
тайн этого здания. В нем есть различные чудеса, тайные комнаты и переходы,
о которых не знают теперь даже слэны. Кир Грей не осознает этого, но ты
должен знать, что все машины и оружие, которые так отчаянно ищут люди,
упрятаны непосредственно в этом здании".
Хриплый голос резанул его слух. Джомми неохотно оторвал взгляд от
великолепия, расположенного за рекой и вспомнил о Гренни, которая в это
время запрягала такую же, как она сама, старую лошадь в свой фургон для
хлама.
- А ну, выбрось-ка из головы эти фантазии, - скомандовала она. - И не
вздумай вбить себе в голову какие-то смешные идеи. Дворец и все, что
вокруг него, - не для слэнов. А теперь залезай-ка под эти одеяла и
притихни. На улице обычно дежурит любящий совать свой нос в чужие дела
полицейский, которому лучше не попадаться на глаза. Давай-ка побыстрее!
Нам надо спешить!
Джомми бросил в сторону дворца последний жадный взгляд. Значит, этот
дворец не для слэнов! Когда-нибудь он обязательно проникнет туда за Киром
Греем. И когда этот день наступит... Мысль оборвалась; он дрожал от ярости
и ненависти к убийцам своего отца и матери.

5
Ветхая телега катилась по деловой части города. Она гремела и
тряслась на выщербленной мостовой переулков и боковых улиц. Джомми
полулежал на спине, и ему казалось, что с него непрерывно стряхивает
одежду. Дважды он пытался приподняться, но каждый раз старуха тыкала в
него своей клюкой.
- А ну, оставайся внизу! Гренни не хочет, чтобы кто-нибудь узрел твои
великолепные одежды. Смотри, не высовывайся из-под них!
Старое тряпье пропахло потом лошади, которую старуха называла Биллом.
Этот запах время от времени вызывал у Джомми приступы тошноты и
головокружения. Наконец фургон остановился.
- Вылезай, - проскрипела Гренни, - и иди в этот магазин. К твоему
пальто я пришила большие карманы. Наполни их, но так, чтобы они заметно не
оттопыривались.
Превозмогая головокружение, Джомми слез на бетон. Он стоял, шатаясь,
и ждал, пока пройдет эта слабость. Затем он сказал:
- Я вернусь примерно через полчаса.
Жадное лицо старухи наклонилось к нему. Черные глаза ее блестели от
возбуждения.
- Не давай им себя поймать, мой мальчик. Полагайся на свой здравый
смысл и внимательно выбирай, что взять.
- Вам не нужно беспокоиться, - уверенно ответил Джомми. - Прежде, чем
я возьму что-либо, я прозондирую окружающих и удостоверюсь, что за мной
никто не следит. Ведь это так просто!
- Хорошо! - на ее изможденном лице появилась ухмылка. - И не
беспокойся, если не застанешь Гренни здесь, когда вернешься. Гренни
собирается заглянуть в винный магазин, чтобы присмотреть там себе кое
-какое лекарство. Теперь, когда у нее есть свой маленький слэн, она может
себе это позволить. О, как она нуждается в том, чтобы согреть свои старые
кости! Гренни теперь может хорошенько воспользоваться лекарством.
Волна страха обрушилась на него, как только он влился в толпу,
снующую вокруг небоскреба, в котором помещался огромный универсальный
магазин. Волна ненормального страха чудовищных размеров захлестнула его.
Он широко распахнул свой мозг и какой-то миг постарался держать его
открытым. Беспокойство, напряженность, тревога, неопределенность и страх
всех оттенков пронизывали его, бурным потоком захлестывая разум. Задрожав,
он заставил себя проанализировать причину этого массового всеобщего
страха.
И он понял причину этой всеобщей истерии. Казни во дворце! Джон
Петти, глава секретной полиции, изобличил десять членов Совета в том, что
они вступили в сговор со слэнами, и убил предателей. Толпа едва ли верила
в это. Джона Петти боялись все. Ему не доверяли как члену правительства.
Хвала небу, что есть еще Кир Грей, непоколебимый, как скала, достойный
защитник слабых и обездоленных людей от этих чудовищ слэнов и, конечно же,
от этого жуткого Джона Петти.
Внутри магазина было еще хуже. Здесь было много народу. Мысли
собравшихся здесь людей бомбардировали его мозг все время, пока он
пробирался мимо ярко освещенных витрин. Ярко освещенный мир всевозможных
товаров в невообразимых количествах окружал его со всех сторон, и взять
то, что он хотел, оказалось легче, чем он ожидал.
Он прошел до конца длинного сверкающего ювелирного отдела и
присмотрел кулон стоимостью в пятьдесят пять долларов. Однако тут же он
ухватил мысли продавщицы. В них было раздражение, настороженность к тому,
что в ювелирную секцию вошел маленьких грязный мальчик. Детям нечего было
делать в этом мире великолепных самоцветов и благородных металлов.
Джомми вышел из секции и прошел мимо красивого высокого мужчины, не
удостоившего его даже мимолетным взглядом. Джомми отошел от него на
несколько шагов и остановился. Никогда еще он не испытывал подобного
потрясения. Казалось, будто нож воткнулся ему в мозг, настолько острым и
неожиданным было охватившее его чувство. И тем не менее оно не было
неприятным. Удивление, радость, изумление промелькнули в его сознании,
когда он обернулся и пылко взглянул на удаляющегося мужчину.
Красивый, могучего сложения незнакомец был слэном, взрослым СЛЭНОМ!!!
Это открытие было настолько важным, что после того, как прошло первое
острое чувство новизны, в голове у него закружилось.
Он быстро зашагал вслед за незнакомцем. Мысли его устремились к нему,
отыскивая контакт с разумом другого слэна, - но все было напрасным. Джомми
стало как-то не по себе. Он все еще понимал, что перед ним слэн, но он не
мог проникнуть глубже поверхностного сознания незнакомца. И в этих
поверхностных мыслях не было ничего о попытках Джомми, ни малейшего
предположения, что его разум подвергается анализу извне.
В этом было нечто таинственное. Несколько дней назад он столкнулся с
невозможностью прозондировать мозг Петти. Однако, не было никакого
сомнения в том, что Джон Петти был ничем иным, как человеческим существом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27