- Поди прочь, ведьма. Я не нуждаюсь в подарках.
Она закричала, затем указала на меня пьяницам.
- Убейте его, разве вы не видите, что он оскорбляет не только
меня, но и вас. Он гнушается вами, он позорит море, ему не
место ни на корабле, ни в моей таверне.
Я увидел, что дело принимает серьезный оборот. Безумие
старухи передалось морякам, и они поднялись с мест, обнажая
кортики. Она же словно успокоилась:


дый из мужчин, отравленный сладким ядом ее красоты, теряет
рассудок и готов на что угодно. Страх не,устоять перед Портой
заставил меня подняться.
- Вы заставили меня убить друга. Если я останусь здесь, то
не знаю, кого еще мне придется убивать, сколько безумцев рож-
дает ваш танец.
Она кивнула головой.
- Простите меня, я хотела отвлечь вас.
Почти терпя сознание, я отвел от нее глаза и, повернувшись,
вышел на улицу.
Нет, я не мог отдать себя этой женщине, хотя за миг любви
ее я готов был пожертвовать жизнью. Той же ночью я поднял
паруса на своем судне и вышел в море. Плавание оказалось
столь неудачным, что я пожалел о своей торопливости.
Ветер так часто менял направление, что матросы не успева-
ли сворачивать и раскрывать паруса. Мы почти не двигались с
места и, наконец, бросили якорь.
Будучи требовательным к дисциплине, я никогда не брал в
рейс спиртного. Каково же было мое удивление, когда я стал
обнаруживать среди своей команды пьяных.
То один, то другой матрос появлялись на палубе, едва дер-
жась на ногах. Я решил перетерпеть это. Пронести на судно боль-
ше одной-двух бутылок вина матросы не могли. На вахте в порту
стоял мой помощник Эльчер - молодой человек, которому я
верил, как себе. Он признавал мою строгость справедливой и
не позволил бы взять контрабандой крупную тару спиртного. Мой
маневр не увенчался успехом. Запас вина, вероятно, превышал
все предполагаемые мной варианты.
Наконец, мое терпение лопнуло. Я вызвал Эльчера, чтобы
вместе с ним начать розыски. Когда он явился на мой зов, от
него несло перегаром, и ом пошатывался.
Я велел взять его под стражу, а сам отправился в трюм. Шум
нестройных голосов, распевающих песню в одном из кубриков,
заставил меня изменить путь. Я толкнул двери: за столом, ус-
тавленным бутылками, сидели мои матросы, у иллюминатора
стояла женская фигура, закутанная в плащ, и жадно вдыхала
воздух. Она повернула голову, и я узнал Порту.
- Как вы попали сюда? - спросил я, потрясенный.
- Я хотела уйти в море, и ваш корабль показался мне са-
мым подходящим, так как не заставлял меня ждать на берегу.
Ревность ли, бешенство, что я не смог убежать от Порты, и
она подкупила мою команду, толкнули меня на решительные
действия. Я запер ее в отдельную каюту, а сам отправился гро-
мить остатки хмельных запасов. Однако на следующий день
среди команды опять были пьяные. Я облазил все судно, но на-
прасно. С тяжелыми мыслями я вернулся в каюту. Да, верно,
это Эльчер, поддавшись красоте Порты, взял ее тайно на судно
вместе с вином.
Среди ночи ко мне постучали. Я открыл двери. Толпа воору-
женных матросов во главе с освобожденным помощником под-
ступила ко мне.
- Бунт? - воскликнул я. - Что вы хотите?
- Порту! - ответил за всех Эльчер. Я выстрелил в него:
- Получай, предатель!
Он упал, по-детски дергая головой и что-то бормоча. Меня
схватили, и связав, бросили в трюм. Не знаю, сколько прошло
времени, но я очнулся от.легкого прикосновения. Передо мной
с фонарем в руках стояла Порта.
- Эльчер умер, капитан. Вас хотят повесить на рассвете.
Я знал, как команда любила моего помощника, и не удивил-
ся. Это, действительно, был редкий человек, скрывавший в себе,
как раковина жемчуг, какие-то качества неведомого обаяния,
на которые отзывались все без исключения.
Боюсь признаться, но, кажется, моя ревность Порты отно-
силась прежде всего к нему: не помню, кто шепнул мне, что
Эльчер изменил мне за поцелуй Порты.
- Что ж, вы пришли сообщить мне об этом? - спросил я.
- Нет, спасти вас. Мы проходим недалеко от берега.
Она освободила меня от веревок, и я скользнул через иллю-
минатор в воду.
Сердце мое сжалось, но это было не от прощания с кораб-
лем.
- Порта, - шепнул я, едва удерживая стон.
- Я здесь! - отозвался ее голос.
Она плыла к берегу вместе со мной. Забуду ли я когда-ни-
будь эту ночь? Если бы мне предстояло переплыть море, то и
тогда бы ни малейшая тень не омрачила мою радость. Прикос-
новение рук Порты наполняло меня силой, способной разрушить
скалы, и вода казалась воздухом, который я разрезал, летя к
счастью.
Но ночь кончилась, и звезды, которые сияли для меня ярче
солнца в полуденный час, побледнели и исчезли. Мы добрались
до берега. Мне не хочется вспоминать подробности последую-
щих дней, чтобы не заслонить волшебного блеска этой ночи, по-

тому только в двух словах скажу, что мы вновь расстались с
Портой. Я нашел свой корабль, покинутый командой, но не смог
уйти от берега, который подарил мне любовь, первую и единст-
венную в моей жизни. Как одержимый, я бродил по портовым
тавернам, разыскивая Порту и временами наслаждаясь ее тан-
цами и обществом. Но тайна скрывала ее от моих глаз, а я не
мог переломить себя и слепо отдаться порывам своего сердца.
Что-то разделяло нас, и я не раз думал о данном мной обете.
Ведь именно моя трезвость мешала мне бездумно радоваться
обществу Порты. Кроме того, дикая ревность питала мое вооб-
ражение.
Я вдруг с отчетливостью вспомнил, что никогда не видел свою
возлюбленную в утреннем свете. Она появлялась и исчезала вме-
сте с темнотой, словно вела какую-то двойную жизнь, о которой я
не должен был знать. И вот в сновидении, мираже w\w действи-
тельности я получил возможность заглянуть в тайну Порты. Мне
кажется, однажды, когда она уходила, я остановил ее:
- Порта, молю вас, откройте мне, кто вы, куда вы уходите и
где ваш дом? Какие враги заставляют вас скрываться от днев-
ного света и от меня?
Она улыбнулась.
- Полно, капитан, мой единственный враг - это вы, от вас
я скрываюсь в свое царство, но если вы хотите проникнуть в
него - идемте со мной.
И мы двинулись по каким-то темным подвалам и узким ле-
стницам, ведущим в глубь земли, пока не достигли роскошных
зал дворца, где царствовала вечная ночь и мрак рассеивался
только мерцающим светом канделябров. Нет, я не удивился,
когда увидел толпу придворных, низко склонявшихся перед Пор-
той, когда величавой своей походкой она взошла на трон и во-
друзила на голову корону, усыпанную рубинами. Так должно
было быть в моем представлении о Порте, и так было в дейст-
вительности. Но, как и прежде, дух противодействия сидел во
мне, и, когда поднялись над головами драгоценнейшие кубки
во здравие королевы Порты, я один отказался пригубить вино,
и только грустная улыбка и легкий знак ее руки избавили меня
от немедленной смерти. Что же удержало меня? Я, влюблен-
ный в Порту до безумия, видящий, как болезнь наложила свои
оковы на ее побледневшие щеки, отказался поддержать тост
за ее здоровье. Каждый час ухудшал состояние королевы, на
глазах менялись ее черты, будто она слышала приближение
смерти.
Наконец придворные увели ее в покои. Как вор, я пробрался
за ними и заглянул за бархатный полог сверкающего великоле-
пием будуара. Сердце чуть не остановилось в моей груди, когда
на королевском ложе я увидел вместо Порты уродливую стару-
ху, дряхлую, как сама земля. Я бежал обратно, и никто не пре-
градил мне дороги. Открытие мое, казалось, давало мне силы
избавиться от дьявольского наваждения, каким явилась моя
любовь. Тройной глупец, я не знал себя, не знал, как глубоко
вошла в меня отрава. Вечером я вновь встретил Порту.
Она была прекрасней, чем когда-либо, и слова признаний
вырвались из меня, как картечь из пушки. И еще через день в
таверне Блонделен я праздновал свою свадьбу с Портой. Туб-
бард, Эльчер, враги и друзья мои, которых я убил! Только в тот
момент, когда губы Порты прильнули к моим, я понял, что она
сделала с вами, я ощутил силу ее поцелуя. Как сквозь туман, я
смотрел на танец своей невесты, как во сне слышал ее голос:
-Любишь ли ты меня, капитан?
- Да! - ответил я.
- Так выпей за нашу любовь и счастье!
- Нет! - выдавил я из себя.
- Нет! Нет! Ты выпьешь, клянусь своей жизнью!
Она разорвала платье и ударила себя в грудь сверкающим
лезвием.
Испуганные лица толпы склонились над ней, но она, отстра-
нив всех, подозвала меня.
- Моя последняя просьба, - сказала Порта, протягивая
бокал, который наполнила своей кровью.
- Да! - крикнул я. - Вот теперь во мне кончились сомне-
ния, и я хочу умереть!
Единым духом я осушил бокал и швырнул его в сторону, го-
товясь последовать за своей умирающей возлюбленной. Но в
этот момент произошло нечто невероятное. Порта вскочила на
ноги, и глаза ее дико загорелись.
- Браво, капитан! Кто еще хочет отведать моей крови?
Безумный смех толпы отбросил меня в сторону и раздавил,
как улитку. Десятки рук с пустыми бокалами протянулись к Пор-
те. Кровь ли била фонтаном из ее груди? Но чаши осушались и
вновь наполнялись огненным напитком, кружащим головы. На-
конец я перестал осознавать все, что происходило. Очнулся я
на брачном ложе один, когда лучи солнца пронизали кружево
занавесок и тысячами игл вонзились в мои глаза. С трудом под-
няв голову, я увидел рядом с собой ту бутылку, что когда-то при-

нял из рук Блонделен. Она была пуста, и расколотый сургучный
череп валялся в стороне.
Вот как проклятье зелья пало на мою голову. С тех пор я не
расстаюсь с вином и с лихвой поддерживаю славу моих деда и
отца. Корабль, надежды, силы - все потерял я за столом та-
верны. Одна любовь осталась во вселенной для меня. Не знаю,
в какой час, но не реже, чем трижды в год, два друга моих явля-
ются за мной и ведут в подземный дворец Порты. Там пью я за
здоровье моей королевы. Там она дарит мне свой поцелуй, а
затем меня провожают обратно опять два друга моих. Туббард
и Эльчер - их имена.
Слышите? Нет, вы не верите, это ясно. Одна Блонделен все
понимает, все знает, все помнит. Все, все...
СКАЗКА для подростков и молодых ЛЮДЕЙ,
МЕЧТАЮЩИХ СТАТЬ НЕОТрАЗИМЫМИ
И ЗАВОЕВАТЬ ВСЕ06ЩЕЕ ПОКЛОНЕНИЕ
Обаяние
Об этом доме жило столько тайн, что раскрыть их, вероят-
но, не хватило бы целой жизни. Взять хотя бы десятки затейли-
вых ключей, развешанных по стенам. Разной формы и величи-
ны, они внушали мысль о замках, принадлежащих каким-либо
искусным голландским шкатулкам или величавым соборам и
городским воротам. Расположенные друг за другом по семь в
каждом ряду, ключи напоминали ноты с давно забытой мело-
дией. К чему они? Невольно задавался вопрос, но тогда следо-
вало бы узнать, для чего в ящиках старого шкафа бережно хра-
нятся истлевающие веера, зачем в потайной кладовке томит-
ся целый гардероб пышных бархатных и парчовых платьев,
мода на которые миновала еще в прошлом веке. Сотни безде-
лушек, кукольных статуэток, фарфоровой посуды, канделяб-
ров и колокольчиков - все эти вещи что-то значили имели ка-
кую-то свою историю, и каждая заключала в себе вопрос -
откуда, зачем, почему. Есть предметы, законченные сами в
себе и словно безразличные для человеческого сердца, но
здесь над любым чувствовались следы интимнейших пережи-
ваний. Наверное, потому так трогали душу незатейливая мело-
дия каретных часиков или тисненая обложка запыленного аль-
бома, заржавленная шпага с обломанным концом или потуск-
невший портрет неизвестной красавицы. Наверное, потому в
остроконечной башенке, венчающей дом, и в темных чердаках,
заставленных древней мебелью, жили привидения. По ночам
можно было слышать легкие шаги, еле слышные голоса, распе-
вающие вместе с ветром печальные песни, скрипы, стуки, тя-
желые вздохи. Правда, многие из гостей, приходивших в дом,
утверждали, что все - вздор и выдумки, но любопытно, что судь-
ба каждого так или иначе менялась именно после посещения
этого странного места. Одних здесь ждали встречи, других -
разлуки, кто-то получал сюрпризы, иному доводилось заглянуть
в глаза самой смерти.
Среди многочисленных былей и фантазий, прячущихся в
этом жилище, припоминается одна странная история. Не стоит
уточнять время, когда она происходила: кто-то из проницатель-
ных людей заметил, что со времен Адама в мире поется одна и
та же песня; хоть и с разными вариантами, но повторяется одна
и та же игра. Имя ее Любовь. Путь ее лежит от рождения до
смерти. Потому нет смысла выискивать границы между про-
шлым и настоящим, настоящим и будущим. В водовороте веч-
ности не существует времени.
Так вот, дом принадлежал одному чудаку, которого прозы-
вали Старинным Приятелем. Дело в том, что он умел старин-
ным голосом рассказывать старинные истории, был привержен
, старине, но, главное, - его знали абсолютно все, даже те, кото-
рые ни разу в жизни его не видели.
Первому встречному вдруг начинало казаться что-то страи>
но знакомое в его внешности. И чем старательнее он копался в
своей памяти, тем сильнее охватывало его это впечатление. Вот-
вот вспомнится эта неуклюжая фигура, расплывчатое лицо, слов-
но вырезанное из картинки какой-нибудь допотопной книги, рас-
сеянная улыбка, подслеповатые внимательные глазки. Конечно
же, это знакомый, но так давно, так давно, будто и не из этой
. жизни. Не было человека, которого не тянуло поздороваться с
этой любопытной личностью. Что же касается второй полови-
ны его прозвища: Приятель, то и она имела свои основания. Не-
смотря на обилие знакомств, у него почти не было друзей. Тем
не менее, его приветливость делала общение с мим всегда при-
ятным. Он никогда не возлагал своих забот на окружающих, но
умел развеивать чужие невзгоды, как если бы забирал их в тай-
ный ломбард своего дома. К тому же он относился к тому ред-
кому типу людей, с которыми хотелось разделить не только горе,

но и радость. Вот и выходило, что он был Старинный - не друг,
не знакомый, - а Старинный Приятель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48