М. Bopol
ский (1927), Н. Ю. Войтонис (1929, 1935), стоявший на биологизаторских позищ
ях. Л. С. Выготский в своих работах тоже не оставил без внимания проблему дете(
минации и мотивации поведения человека. Так, в учебном пособии <Педология по;
ростка> (1930-1931) он отводит большую главу вопросу о сущности интересов и и
изменении в подростковом возрасте. Он считал, что проблема соотношения влеч<
ний и интересов является ключом к пониманию психического развития подростк;
которое обусловлено прежде всего эволюцией интересов и поведения ребенка, и;
менением структуры направленности его поведения. Несмотря на некоторую однс
сторонность в вопросе об интересах, несомненно положительным в его взгляда
было убеждение, что интересы не являются навыками, как считали в то время мн<
гие психологи. В другой работе - <Истории развития высших психических фут
ций> - Л. С. Выготский уделяет большое внимание вопросу о <борьбе мотивов
Одним из первых он стал разделять мотив и стимул,.говорил о произвольной мотив:
ции. В 40-х годах мотивацию, с позиции <теории установки>, рассматривал Д. Н. У
надзе (1966), говоривший, что источником активности является потребность, кот<
Ряд положений А. Ф. Лазурского будут рассмотрены нами при последующем излож
ний вопросов, относящихся к мотивации и мотивам
14
1. ПОБУДИТЕЛЬНЫЕ МЕХАНИЗМЫ АКТИВНОСТИ ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ
рую он понимал очень широко, а именно как то, что является нужным для организма,
но чем он в данный момент не обладает.

Во многих зарубежных мотивационных концепциях центральным психическим
процессом, объясняющим поведение, является принятие решения. Недостатком
этих теорий мотивации является рассмотрение лишь отдельных сторон мотива-
ционного процесса, без попыток их объединения. Это связано с тем, что их авто-
ры отрицают принципиальную возможность создания универсальной теории мо-
тивации, одинаково удовлетворительно объясняющей поведение животных и че-
ловека.
1.2. СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ В ДЕТЕРМИНАЦИИ ПОВЕДЕНИЯ
ЖИВОТНЫХ И ЧЕЛОВЕКА
Философы Древней Греции и Древнего Рима достигли значитель-
ных успехов в понимании детерминации (причинности) поведения человека. Одна-
ко их рационализм как философское течение обладал и крупными недостатками.
Человек представлялся уникальным существом, не имеющим ничего общего с жи-
вотными. Только он, наделенный разумом, мышлением и сознанием, обладает сво-
бодой выбора действий. Мотивация, детерминация поведения с этих позиций свя-
зывалась только с разумом и волей.
В отличие от объяснения поведения человека с позиций рационалистов как ис-
ключительно разумного, на поведение животных распространялись взгляды ирра-
ционалистов: оно несвободно, неразумно, управляется неосознаваемыми биологи-
ческими силами, проистекающими из органических потребностей. Неслучайно
стоиками, представителями одного из философских течений, введено понятие <ин-
стинкт>.
Различия в возрениях на сущность и происхождение мотивации поведения чело-
века и животных сохранялись вплоть до середины XIX века. Это было столкновение
представлений о главенстве произвольного и непроизвольного, волюнтаризма и не-
обходимости. Произвольность и волюнтаризм выражали связь с душой как психоло-
гическим механизмом управления поведением человека, а непроизвольность и не-
обходимость - с материалистическим пониманием причинности, с рефлексами.
Постепенно произошло сближение позиций рационализма и иррационализма в
изучении причин поведения человека и животных. И произошло это благодаря эво-
люционному учению Ч. Дарвина, позволившему ученым свести к минимуму разли-
чия между человеком и животными.
С одной стороны, стали изучаться разумные формы поведения у животных, с дру-
гой - инстинкты и рефлексы у человека, рассматривавшиеся в качестве мотиваци-
онных факторов. Сближение понимания механизмов поведения у животных и чело-
века привело к тому, что, например, английский философ Джозеф Пристли (вторая
половина XVIII века) считал, что животные обладают зачатками всех способностей
человека без исключения, причем отличие их от человека только <в степени, а не в
1.2. СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ В ДЕТЕРМИНАЦИИ ПОВЕДЕНИЯ...
15
роде>. Он приписывал животным волю, рассудок и даже способность к абстрагиро-
ванию.
Качественное отождествление психики животных и человека, а следовательно и
побудительных причин их поведения, допускали многие передовые естествоиспыта-
тели и философы-материалисты XVIII-XIX веков (Ж. Ламетри, Ч. Дарвин, Н. Г. Чер-
нышевский и др.). Этот шаг в сторону антропоморфизма был в целом ошибочным,
однако и до сих пор вопрос о том, каким образом развивалась в филогенезе мотива-
ция поведения животных и человека, остается столь же актуальным, сколь и неяс-
ным.
До сих пор в философской, биологической и психологической литературе приня-
то говорить о мотивации и мотивах не только человека, но и животных (Н. Ю. Вой-
тонис (1935), В. К. Вилюнас (1986) и др.). При этом под мотивацией понимается
любая причина, вызывающая ту или иную реакцию животных и человека. Напри-
мер, Н. Ю. Войтонис говорит о мотивации гнева, страха, П. В. Симонов (1975) при-
нимает за мотивы животных их биологические потребности и т. д.
Предложенная П. К. Анохиным (1975) схема функциональной системы, в част-
ности та ее часть, которая касается принятия решения, приложима как для произ-
вольного, так и непроизвольного поведения, и это вроде бы дает основание сблизить
мотивационные механизмы человека и животного. Действительно, у того и другого
присутствует пусковая афферентация (стимул, сигнал, раздражитель), обстановоч-
ная афферентация (оценка и учет собственного состояния и ситуации), память (ка-
кая прежде была реакция на данный стимул) и потребность, называемая П. К. Ано-
хиным мотивацией. У животных и у человека имеется предвосхищение будущих
результатов, описываемых в различных схемах поведения как <акцептор действия>,
<установка>, <ожидание>, <экстраполяция>, <антиципация>.
Аналогии можно проводить и дальше. Так, у животных, как и у человека, при орга-
низации своего поведения проявляется избирательность (предпочтение). Л. Харрис
и соавт. (L. Harris, J. Clay, F. Harggreaves, A. Ward, 1933) изучал избирательность
пищевого поведения, которая определяется биологической потребностью. Если да-
вать крысам в течение нескольких дней пищу, лишенную витамина В, а затем пред-
ложить им на выбор еду, содержащую и не содержащую его, то крысы очень быстро
обучаются выбирать пищу с этим витамином.
Зависимость таких предпочтений животного от специфических потребностей
организма показал и К. Рихтер (С. Richter, 1936). Однако животные не всегда пред-
почитают продукты, соответствующие той или иной нужде организма. Некоторые
продукты, как показал П. Т. Янг (Р. Yang, 1948), предпочитаются из-за особенно-
стей самого продукта. Так, некоторые вредные вещества оказываются более при-
влекательными. Для обозначения предпочтения некоторых продуктов, не связан-
ных с органическими потребностями, Янг предложил термин аппетитность. Очевид-
но, предпочтение основывается на вкусовых ощущениях, так как перерезание
вкусовых нервов устраняло это предпочтение (К. Рихтер, 1942).
В опытах с <ожиданием награды> у животных формируется готовность к получе-
нию определенного корма, и в случае его подмены вместо пищевого наблюдается
поисковое поведение. Все это свидетельствует о том, что, как отмечают О. К. Тихо-
миров и Т. Г. Богданова (1983), цели человеческих действий и процессы их образо-
вания имеют биологическую предысторию. Однако внешние сходства в поведении
16
1. ПОБУДИТЕЛЬНЫЕ МЕХАНИЗМЫ АКТИВНОСТИ ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ
и детерминирующих его факторах не должны заслонять существенных отличий
обусловленности поведения у человека и животных. Они видны, например, при рас-
смотрении потребностей животных и человека. Не только социальные потребно-
сти, отсутствующие у животных, но и биологические не одинаковы у тех и других.
На это обращал внимание А. Н. Леонтьев, ссылаясь на высказывание К. Маркса:
<...голод, который утоляется вареным мясом, поедаемым с помощью ножа и вилки,
это иной голод, чем тот, при котором проглатывают сырое мясо с помощью рук, ног-
тей и зубов>. Для изголодавшегося человека пища тоже перестает существовать в
своей <человеческой> форме (потребность в пище <расчеловечивается>, по терми-
нологии А. Н. Леонтьева). То есть, потребляя пищу, человек не просто утоляет го-
лод, но получает удовольствие, в том числе и эстетическое, от самой обстановки
принятия пищи.
Далее: у животных диапазон объектов, выступающих в качестве удовлетворите-
лей потребности, задан от природы, жестко ограничен специфичным для каждого
биологического вида кругом приспособительных инстинктивных форм деятельности.
У человека же круг этих объектов практически не ограничен, как не ограничены и
формы деятельности по их добыче. Главное же в том, что поиск объектов удовлетво-
рения потребности осуществляется человеком сознательно, с участием второй сиг-
нальной системы. У животных же образ объекта (пищи, кормушки или хозяина) свя-
зан с работой первой сигнальной системы, которая обеспечивает им разумность по-
ведения, но на более низком уровне. Например, по данным Р. У. Липера (R. Leeper,
1935), при возможности бежать по двум коридорам крысы бежали не куда попало, а
в сторону воды - при жажде, в сторону пищи - при голоде.
Проявляемая животными избирательность в выборе пищи осуществляется так-
же на непроизвольном уровне. Поисковая активность и направленное побуждение
хотя и целесообразны, но не обладают смыслообразующей функцией, как у челове-
ка. За животное <думают> условные рефлексы, инстинкты, а направленность и це-
лесообразность реагирования определяются целью рефлекторно. Правда, некото-
рые особенности поведения высокоразвитых животных заставляют думать о зачат-
ках произвольности, а не сводить их поведение только к инстинктам и условным
рефлексам, на что справедливо указывается в работах П. В. Симонова. Наблюдая,
например, за кошкой, видишь, как она старается своим поведением показать хозяи-
ну, чего хочет, какая у нее в данный момент потребность: если в пище - она ведет
хозяина к месту кормления, если в игре (двигательной активности) - она начинает
заигрывать, принимает определенную позу или занимает определенное место и т. д.
Животные осуществляют целенаправленную поисковую активность в случае голо-
да или жажды, и ведет их не запах еды, а образ места кормления и посуды, в которой
была пища.
У высших животных возможна и <борьба мотивов>, например потребности в
пище с инстинктом самозащиты ( животное хочет схватить пищу, но боится). Нако-
нец, у них проявляется и сила воли: они настойчиво требуют от хозяина пищу, кото-
рую он ест (бьют его лапой), или не мочатся, находясь дома или в транспорте (при
этом, как и люди, испытывают мучительные ощущения).
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 46., ч. 1. -М., 1968. - С. 28.


17
1.3. ТРУДНОСТИ В ИЗУЧЕНИИ МОТИВАЦИИ И МОТИВОВ ЧЕЛОВЕКА
Таким образом, поведение животных может быть не только целесообразным, но
в определенной степени разумным, произвольным. И если поставить вопрос о том,
можно ли говорить о мотивации поведения животных, то ответ следует дать такой:
это поведение в такой степени мотивированно, в какой оно носит произвольный ха-
рактер. Такая позиция означает признание эволюционного развития мотивации как
произвольного способа управления поведением.
Как бы то ни было, но приведенные данные позволяют сделать два важных выво-
да: мотивация не сводится лишь к реагированию (безусловно- или условно-рефлек-
торному), так как подразумевает участие сознания и преднамеренность, а не просто
инстинктивную экстраполяцию; мотивация поведения человека и животных (если
вообще о таковой у последних можно говорить) не равнозначна.
В основном поведение человека связано с произвольной регуляцией, а значит и с
мотивацией, в которой ведущая роль принадлежит не физиологическим, а психоло-
гическим механизмам, так как сознательно осуществляются анализ ситуации, вы-
бор цели и построение плана действия.
Вопреки распространенному в психологии и биологии мнению о том, что мотива-
цией является любая детерминация и любое побуждение, я считаю, что это не так.
Говоря о мотивации как особом виде детерминации поведения, следует сразу от-
сечь побуждения, связанные с безусловно- и условно-рефлекторным реагировани-
ем на внешние стимулы (раздражители). Тогда нетрудно заметить, что вопрос о при-
чине активности человека оказывается тесно связанным с волей: участвует она в
инициации активности или нет, противоречит активность воле (желанию) субъекта
или не противоречит. И не случайно мотив и воля часто понимаются как синонимы,
причем не только на уровне бытового сознания, но и научного.
Отсюда следует и другое положение: не всякая причинная обусловленность по-
ведения может считаться мотивом, а только та, которая связана с внутренними по-
буждениями человека.
1.3. ТРУДНОСТИ В ИЗУЧЕНИИ МОТИВАЦИИ
И МОТИВОВ ЧЕЛОВЕКА
Рассматривая мотивацию человека как психологический феномен,
ученые столкнулись со многими трудностями. Прежде всего возникла терминоло-
гическая неясность: одинаково и даже как синонимы употребляются термины <мо-
тивация> и <мотив>. <Мотивация> используется даже охотнее, так как, понимая под
ней процессы детерминации активности человека и животных или формирования
побуждения к действию или деятельности (А. Б. Орлов, 1989), в это понятие можно
включать что угодно; ведь детерминировать и побуждать может безграничное мно-
жество вещей и явлений. Недаром Д. Дьюсбери (1981) пишет, что понятие <мотива-
ция> используется обычно как мусорная корзина для разного рода факторов, приро-
да которых недостаточно ясна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16