Если бежать… Немыслимо. Может, это и глупо, но она не может отвернуться от страдающей кобылы, как не смогла бы отказать соплеменнику, умоляющему о Белом Ноже. Джейм вытащила клинок.
– Не смей! – прошипел переврат. – Дура, не надо!
Джейм прыгнула вперед так, чтобы оказаться со стороны слепого глаза кобылы, и поймала клык, развернув инкрустированную костью голову. Запавший глаз, как черная вода в глубоком колодце, поймал и, искажая, отразил лицо Джейм. Зеркальные губы шевельнулись.
– Если ты убьешь меня, – раздался холодный, отчетливый голос в голове девушки, – то мой ребенок убьет тебя. Убей меня.
Глаз закрылся. Надо делать выбор – прекрасно зная о последствиях. Что ж, да будет так. Джейм занесла нож для удара.
Сильный толчок отбросил ее на землю. У жеребенка еще не было клыков, и вместо рога виднелся лишь бугорок, но маленькие костяные копытца выбивали искры из камней около головы. Джейм откатилась – он кинулся к ней снова, путаясь в задних ногах и бешено стуча передними, из-под копыт показались острые когти. Его запах, смешавшись с яростью, пронзал мозг девушки неистовым криком:
– Нет, нет, нет, нет!..
Джейм скользнула в строну и ударила. Ее удар пришелся на пятачок за ушами, не защищенными костяной маской и горловыми пластинами. Оглушенный жеребенок споткнулся и упал. Джейм, задыхаясь, стояла над ним. Можно убить его прямо сейчас. Надо убить, а то он не остановится, пока не убьет ее – если не сегодня, то завтра, или через неделю, или через год. Подумай – он скоро вырастет – неподдающийся контролю норовистый жеребец, несущий на голове страшный рог – смерть не только себе, но и другим, и придет требовать долг крови.
У самого уха послышался резкий свист. Голова матери-раторна нависла над ней, изогнутая, скрученная шея с трудом удерживала непомерный вес черепа, вот-вот – и она обрушит непосильную ношу, сминая человеческую плоть и кроша кости. Джейм глубоко вдохнула:
– Хорошо. Я не причиню ему вреда. Но если ты убьешь меня, я не смогу помочь тебе. Тебе все еще нужна помощь?
На мгновение раторн окаменела. Потом с тяжким вздохом опустила голову, положив подбородок на плечо Джейм. Девушка с трудом удержала огромную тяжесть. Нерешительно, осторожно, она пробежала пальцами по твердой маске, погладила холодную кость. Такая красота и сила, такой гордый дух сейчас исчезнут навсегда. Но все когда-нибудь неминуемо подходит к концу, и разрушение – всего лишь один из ликов бога. Джейм покрепче сжала нож и со всей силы погрузила острое лезвие в прикрытый глаз кобылы, пронзив мозг.
Зверь закричал. Джейм отбросило назад, она прижимала руки к ушам. Пронзительный вопль звучал и звучал, пока раторн медленно оседала. Сама душа животного неистово пробивала путь на свободу, а глыбы иму невозмутимо отражали погибельное эхо. Переврат свернулся, как паук, на вершине камня, но вскоре, визжа, шлепнулся на землю. Из ушей его полилась кровь и нечто серое, он дернулся пару раз и застыл неподвижно. Камни под ним начали раскалываться.
Джейм шагнула к краю круга и упала, почти парализованная звуком. Предсмертный крик раторна сам по себе ужасен, но каменное эхо во сто крат усилило его – и вполне могло убить.
Но что это там? Мимо по мощеной площади промелькнула бесформенная тень. Она кинулась в пустоту под разинутым ртом иму – и выскочила наружу, туда-сюда, туда-сюда. Серого плаща больше не было – ведь накидка в зале распалась от прикосновения. Не было и детской фигурки, замеченной краешком глаза, – ведь все кости кроме одной обратились в пыль. Но таинственный проводник все еще хочет увести от опасности, стоит только последовать за ним – но Джейм… не может… двигаться…
Бегущие шаги. Кто-то подхватил ее – и вот она уже летит навстречу темноте внутри сияющего камня. Бездонный рот иму проглотил и ее, и ее спасителя. Брилл все еще гудел от стона раторна. Спаситель запнулся и уронил девушку – она покатилась по крутым ступеням между грохочущих стен вглубь, в тишину.
Нет, эта тишина не была мертвой. Звон продолжался, но теперь только в ушах. Она лежала на каменном полу. Кажется, еще груда булыжников лежит на груди, мешая дышать. Тяжесть сместилась, и в щеку ткнулся холодный мокрый нос. Джейм крепко-крепко обняла Жура, а тот громогласно замурлыкал.
Затихающее бормотание все еще отдавалось эхом на лестнице, а когда оно и вовсе исчезло, тишину вспорол цокот копыт, полный отчаяния и жажды мести.
Жур взмыл в воздух, шерсть мгновенно встала дыбом. Джейм тоже вскочила. Копыта грохотали, спускаясь. О бог, жеребенок. Надо преградить ему путь, но как? Да вот же, на всех стенах лестничного колодца – распахнутые двери. Заржавевшие петли сперва сопротивлялись, но последним, неистовым усилием девушка успела захлопнуть створки перед самой мордой молодого раторна. Щелкнул засов. Почти одновременно жеребенок с грохотом врезался в содрогнувшуюся дверь с другой стороны. Острые копыта царапались яростно, но панели были из железного дерева и выдержали. Еще один скрип по ту сторону, скрежет – и тишина.
Джейм привалилась спиной к двери. Она знала, знала наверняка, какие были последние слова жеребенка – словно он выкрикнул их ей в самое ухо:
– Не сегодня, так завтра, не завтра, так через неделю, через год. Жди.
Трое. Какая была нелепая мечта – оседлать раторна и поскакать на нем в бой, а теперь она ввязалась в кровную вражду с одним из них. Пусть даже пройдут годы, прежде чем детеныш подрастет и придет за ней, но она была бы счастлива убраться отсюда подальше уже сегодня. «Одной беды за день вполне достаточно», – подумала Джейм и впервые за все это время огляделась по сторонам.
Она была в огромном подземном помещении со стенами, возведенными из плотно подогнанных друг к другу камней, слабо освещенном пучками проросшего из пола мерцающего мха. Кольцом расположились открытые во мглу двери – раз, два – всего десять. Блестящие руны испещряли косяки. В одном проеме на коленях стоял великан.
– Марк! – вскрикнула Джейм и бросилась в объятия кендара. Жур наскакивал на них обоих. – Но как ты выбрался из ловушки Бортиса и перешел убийственный круг там, наверху, и…
– Погоди минутку, женщина. – Кендар поковырял пальцем в одном ухе, потом в другом и извлек кусочки скатанной глины.
Джейм увидела, что маленький мешочек с землей из Киторна, который Марк всегда носил поверх рубахи, пуст.
– Ой, Марк, земля твоего дома! Он пожал плечами:
– Я подумал, что она сможет защитить меня. К счастью, это сработало. Не зря я таскал эту грязь с собой добрых шестьдесят лет, а? А что до Бортиса, так это было весьма забавно – падать сперва в одну сторону, потом в другую. Только, знаешь, эти потрескавшиеся стенки рассыпались в порошок, чуть только я врезался в них. Удар, о котором и говорить не стоит. Вот чтобы выбраться, ушло некоторое время, но наверху меня уже ждал Жур – и привел сюда.
– Потрескавшиеся… – Джейм подумала об осыпающихся стенах, камне, сломавшемся под перевратом, и хрупких костях. Смутная мысль забрезжила в мозгу, но прежде чем ей удалось принять хоть какую-то форму, девушку подбросило.
Из-за одной из дверей, откуда-то далеко-далеко, пришел голос:
– Эй? Есть там кто-нибудь?
Джейм заметалась. Многие годы она слышала этот голос только в снах, но не сомневалась в том, кто зовет ее сейчас.
– Тори! Где ты? Ответь!
И она помчалась по ближайшему туннелю, продолжая выкрикивать имя брата. Первые несколько ярдов она бежала по светящемуся моховому ковру, но потом ноги стали проваливаться в густую темную массу зарослей – впереди лежала лишь непроглядная темень. Джейм позвала снова, но откликнулось только эхо. Могла ли она выбрать не ту дверь? Естественно. Надо попробовать снова.
Джейм повернулась, чтобы возвратиться по своим следам, но перед глазами не оказалось ничего, кроме тьмы. А где же мерцающий мох? Она же сделала всего несколько шагов – а ничего похожего не видно нигде вокруг. Ага, вот Марк ее окликает. Невероятно, как он далеко! Она поспешила на звук и наконец увидела слабое зеленое свечение. Ну конечно: туннель, должно быть, выложен камнями «туда». Еще пара шагов…
Нога провалилась в пустоту.
Джейм упала вперед, изогнулась, впилась ногтями в камень и повисла на кончиках пальцев. Сердце бешено колотилось. Что, скала переместилась, легла горизонтально? Не похоже, чтобы где-то внизу было дно, хотя оттуда доносились странные, затаенные, шаркающие и скрежещущие звуки. Запахи холодного воздуха, земли и камней дышали в лицо.
Руки затекли, и Джейм уже теряла хватку, когда кто-то прикоснулся к ней. Жур. Через мгновение Марк обхватил ее запястье и вытянул девушку на тропу.
– Во имя Порога, что такое там внизу? – спросила она. Сталь ударила о кремень, запрыгали искры и подожгли сухой мох. Марк поднялся и подтолкнул пылающий ком к краю. Тот упал, озарив глубокую узкую расселину, бегущую параллельно тропинке. Щель усеивали острые камни размером с кулак. Сотни светящихся точек, как дикие глаза, горели в складках скалы и вдруг разом мигнули. В наступившей опять темноте вновь послышался зубовный скрежет и царапанье когтей по камням.
– Трохи, – раздался во мраке голос Марка. – Строители принесли их в Ратиллен. Они, видишь ли, переваривают камни, так что полезны в создании храмов и, полагаю, при рытье туннелей – таких, как этот. Лучше нам пробираться в ту комнату, там хотя бы есть какой-то свет… Подожди.
Они прислушались.
– Они между нами и залом, – определила Джейм. – И что теперь – попытаться подружиться с ними?
– Нет. Может, они и были когда-то домашними зверьками Строителей, но уже давным-давно одичали. Сомневаюсь, что даже Строители захотели бы теперь иметь с ними дело.
– Но если трохи поедают камни, то, наверное, не причинят нам вреда?
– Ох, они жрут все: лишайник, сапоги, ноги… Они как-то навестили подземную тюрьму Кротена и очистили ее от всех узников разом – не считая нескольких стражников. Время от времени земли вокруг наших храмов страдают от них. А, да, трохи не любят света.
Снова удар по кремню, снова взметнулись искры. Когда мох загорелся, Марк отковырнул кусок и бросил его в проход. Тропу заполняли маленькие серые камешки – их там точно не было прежде. Они зарылись в мох, а когда он вспыхнул, блеснули глаза и поднялся пронзительный писк. Потом огонь побежал по туннелю обратно, к Марку и Джейм.
Кенциры стали отступать. Туннели из камней «туда» расплывались – так невероятно быстро их проносило по тропкам, но огонь еще быстрее поглощал труху мертвого мха. Джейм и Марк, а следом за ними Жур едва успели отпрыгнуть в боковой ход – гудящее пламя прошло мимо. Сухой лишайник горел ярко, но недолго, оставляя черную полосу с быстро гаснущими красными угольками. Опять опустилась тьма.
– Что-то нам в этом путешествии не везет с огнем, – сказала Джейм дрожащим голосом. – Хотя я больше не слышу царапанья. Марк? – Такого густого мрака она еще никогда не видела – хотя как раз видеть-то в нем было и нечего. – Ты где?
– Здесь, – раздалось откуда-то справа. – Кажется, мы отделались от бросающих вперед камешков. Наверное, ими выложен только главный проход.
– Но почему? Куда он ведет?
– Трое знают. Меня больше волнует, куда мы направимся отсюда. Огоньку бы…
Девушка услышала, как он, сопя, вновь вынимает кремень, потом что-то упало на землю.
– Уронил, – захрустели суставы, Марк присел и стал обшаривать пол.
– Да ладно, у меня тоже есть, – сказала Джейм.
Она нащупала карман и извлекла из него инструменты. Случайно под руку попалась и завернутая в платок косточка – она упала. Девушка не слышала удара о камни. В следующую секунду сталь и кремень были вырваны из ее рук.
– Эй! Ну дайте же мне шанс!
– Что? – Голос Марка звучал все еще с пола. Джейм замерла. Ничего не было слышно, но…
– Марк, кажется, мы тут не одни. Он встал:
– Где ты?
– Тут. – Она потянулась, и до ее ладони дотронулась рука – тонкие, длинные, очень-очень холодные пальцы. Девушка отбросила ее и отшатнулась – только чтобы споткнуться о Жура. Холодная рука цепко схватила ее и удержала от падения.
– Да что ты там делаешь? – Марк был позади. Джейм сглотнула:
– Знакомлюсь кое с кем, не слишком высоким и кто не хочет, чтобы на него смотрели.
– Наш дружок в сером?
– Может быть. – Таинственная рука все еще сжимала ее руку. Холодные пальцы напряглись и потянули. – Кажется, он хочет, чтобы мы пошли за ним. Пойдем?
Тишина, потом Марк ответил:
– Да. В конце концов, мы и так с самого утра тащимся по пятам. Держи. – Его рука, большая и теплая, сомкнулась на другой руке Джейм. – Пусть ведет.
Темнота мешала Джейм ощущать пространство и направление, но она была уверена, что невидимый проводник тащит их обратно в главный коридор. Воздух заполнил запах горелой травы, и сожженный мох захрустел под ногами. Поворот налево, прочь от подземной комнаты. Джейм шла, одну руку сжимали холодные пальцы проводника, другая покоилась в теплом кулаке Марка. Слышны были лишь звуки шагов кенциров – то близко, то почему-то очень далеко, если верить эху, словно тропинка вдруг перепрыгивала через край безбрежной пропасти. Здесь тоже было глубоко – опять же судя по гулкому эху, несшемуся сразу с двух сторон.
Сколько же часов они вот так шагали? Время, казалось, замедлилось, почти остановилось под весом тьмы. Куда они движутся? Если камни под ногами все еще несут вперед, то немало миль осталось позади.
Мысли Джейм бежали по кругу, найти ответы мешал мрак. Она вспомнила, как ребенком боялась темноты во время лунного затмения. Темный Порог захватил часть Ратиллена, перекрывающую следующий пороговый мир, один из тех, что упал вместе с Мастером, но тени всегда находили, куда проникнуть. Однажды они могут оторваться от поверхности земли и дотянуться до единственной луны мира. Если такое случится, Темный Порог проглотит луну, а за ней солнце и звезды; так уже происходило в других мирах, где Кенцират сражался и терпел поражение. Если луна Ратиллена исчезнет, то Три Народа будут знать, что опять проиграли. Пять ночей из сорока дней лунного цикла луна поворачивалась темной стороной, и люди внизу тревожно ждали ее появления, страшась, что уже наступил конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53