Рубаха, которой Уил прикрыл наготу Миррен, была пропитана маслом или какой-то другой легко воспламеняющейся жидкостью. Исповедник нашел глазами в толпе рыжеволосого юношу. Уил ликовал. Чувства, которые он испытывал, были написаны у него на лице. Лимберт еще раз убедился в том, что юный Тирск не умеет скрывать эмоции.
Взгляд Уила был прикован к Миррен. Прекрасные пышные волосы загорелись, языки огня лизали лицо. Уил видел ее странные колдовские глаза, они были устремлены прямо на него. Миррен била дрожь. Масло попало на кожу, и она тут же воспламенилась. Искаженное гримасой боли лицо девушки начало обугливаться, но она все так же не сводила пристального взгляда с юноши.
Он вдруг снова услышал ее слова: «Постарайтесь разумно распорядиться моим даром».
Толпа застыла в молчании. Но тут тишину разорвал последний душераздирающий крик несчастной, исполненный невыразимой боли и отчаяния. Лимберт, услышавший наконец-то ее голос, упивался страданиями своей жертвы.
Как только раздался предсмертный вопль Миррен, Уила Тирска охватило странное чувство. Его нельзя было назвать ни мучительным, ни приятным. Настойчивое и всепоглощающее, оно вскоре перешло в острую, пронзившую сердце боль. У него перехватило дыхание. Закрыв глаза, юноша крепко стиснул зубы, чтобы не закричать. А когда крик оборвался, Уил, лишившись чувств, рухнул на землю. Лимберт и еще несколько зрителей видели, как он упал в обморок.
– А теперь представьте этого полководца на поле боя, – язвительным тоном промолвил Исповедник, радуясь возможности унизить Уила в глазах горожан.
Стоявший в первых рядах зрителей мясник усмехнулся.
– Да, характер слабоват, – заметил он. – Пусть поработает со мной на скотобойне. Это его закалит.
Герин и Элид, потрясенные тем, что Уил упал в обморок, оттащили его подальше от толпы и дымящего костра. Наставник приказал Элиду принести воды, и тот бросился выполнять распоряжение.
– Уил, мальчик мой, ты меня слышишь?
Склонившись над юношей, Герин приподнял его веки. Зрачки были так сильно расширены, что скрывали радужку. На Герина смотрели черные как ночь мертвые глаза.
Подняв голову, Герин с беспокойством огляделся, ища глазами запропастившегося Элида, и взгляд его упал на приближающегося к ним худого, неряшливо одетого мальчонку. От давно немытого тела дурно пахло, но мальчик держал в руках коровий пузырь, наполненный водой.
– Это свежая чистая вода, мой господин, – сказал мальчик– Я достал ее час назад из колодца.
Герин, поколебавшись, взял пузырь. Прежде чем влить несколько глотков в рот Уила, он сбрызнул водой его лицо и волосы.
– Скажите, господин мой, он будет жить? – с беспокойством спросил мальчик.
Сидевший на корточках рядом со своим подопечным старый солдат не ответил. Все его внимание было приковано к Уилу, который глухо застонал, приходя в себя.
– Как ты напугал меня, мой мальчик, – пробормотал Герин. Ресницы Уила затрепетали, и он открыл глаза. Заглянув в них, Герин в ужасе отшатнулся и, потеряв равновесие, сел на землю.
– Уил! Что с твоими глазами?! – воскликнул он.
Перед взором юноши все расплывалось, и он тряхнул головой, пытаясь восстановить зрение.
– Что?
– Посмотри на меня, мой мальчик, – попросил Герин, чувствуя, что его сердце сжимается от страха.
Увы, это не было наваждением. У юноши действительно изменился цвет глаз. Один из них стал серым – казалось, он пронизывал Герина насквозь, а другой – зеленым в крапинку. В них все еще полыхали отблески костра, на котором сожгли Миррен.
Когда вернулся запыхавшийся Элид, Уил снова закрыл глаза.
– Его надо унести отсюда. Помоги мне, Элид, – сказал Герин.
Он был слишком потрясен тем, что произошло, и не мог сейчас пускаться в объяснения.
ГЛАВА 5
Элид Донал не мог сдержать радостной улыбки, когда шестнадцатилетняя Илена Тирск согласилась стать его женой. Все последние годы юноша терпеливо ждал, когда она повзрослеет, и он сможет сделать ей предложение. Скрашивать горечь шестилетней разлуки с родными помогала дружба с Уилом. И все же без любви к Илене жизнь его была бы унылым существованием. С тех пор как рыжеволосый друг представил ему свою прелестную сестру, Элид перестал обращать внимание на других девушек. Он удивлялся сам себе. Ему хотелось взять под свою защиту это грациозное создание, хотя в том не было никакой необходимости.
У Илены был бесстрашный мужественный брат и, кроме того, ей покровительствовал сам король. Но хотя Илена не нуждалась в защите, она, будучи еще двенадцатилетним робким ребенком, постоянно искала общества Элида. Похоже, для нее уже тогда не существовало других мужчин.
Несмотря на то что судьба их, казалось бы, была решена давно, Элид почувствовал себя на седьмом небе от счастья, услышав из уст Илены робкое «да» в ответ на предложение руки и сердца и увидев слезы радости на глазах любимой. Он знал, невесты прелестнее Илены не найти в целом королевстве. Не откладывая дело в долгий ящик, они назначили дату свадьбы, оставив время только на то, чтобы подготовиться к ней.
Генерал Уил Тирск, глава семьи невесты, не колеблясь, дал согласие на брак. По правде говоря, его удивляло то, что они не поженились раньше. Элид из вежливости попросил разрешения и у Герина. Наставник с восторгом одобрил выбор подопечного. Вскоре в столицу из Фелроти прибыл гонец от родителей Элида и сообщил, что герцог и герцогиня благословляют сына и его избранницу. Они были счастливы, узнав, что их невесткой станет девушка из знатной, приближенной к трону семьи со славными традициями.
Теперь Элиду оставалось только заручиться согласием короля. Они с Уилом решили вместе предстать перед Магнусом и попросили его дать им аудиенцию. Разрешение короля было необходимой формальностью. Перед смертью отец Илены и Уила взял с Магнуса слово, что тот будет опекать его дочь и, когда она вырастет, отдаст замуж за достойного человека. Доналы из Фелроти принадлежали к древнему роду, имевшему славную историю и всегда свято хранившему верность трону. У друзей не возникало сомнения, что король с радостью отдаст единственную дочь своего погибшего друга замуж за сына одного из наиболее преданных короне герцогов.
Сильно постаревший, обремененный грузом прожитых лет Магнус с радостью принял своего главнокомандующего и его друга. Элид в отличие от Уила не привык к общению с королем. Видя, что он сильно волнуется, излагая просьбу, Магнус снисходительно улыбнулся. Сидя в небольшом королевском садике за вином и булочками, они долго и беззаботно болтали на разные темы. В прошлом суровый воин, участвовавший во многих кровопролитных сражениях, Магнус на склоне лет, когда в стране на долгие годы воцарился мир, занялся разведением цветов. Он сам ухаживал за растениями в маленьком саду, огороженном со всех сторон высокой каменной оградой, и с увлечением рассказывал гостям о своих достижениях. Элид и Уил терпеливо слушали.
– Вы не поверите, – хвастал Магнус, – но у меня прижилась даже синяя нифелла, которая растет только в высокогорных северных районах королевства!
Друзья усмехнулись. Они ничего не смыслили в цветоводстве. Но успехи короля на этом поприще изумляли даже самых опытных садовников.
Магнус, улыбнувшись, пригубил кубок с вином.
– Завидую я вам, молодым, – внезапно заявил он.
Элид и Уил с недоумением посмотрели на него.
– Посмотрите на себя, – продолжал король. – Вы – лучшие представители нашей молодежи. – Он бросил многозначительный взгляд на Уила, зная, что тот считает себя невзрачным и сильно страдает от этого. – Я завидую вашей энергии и молодости.
Вглядываясь в Уила, король заметил, что он сильно повзрослел и возмужал. Юношеская мягкость его черт сменилась суровостью. Перед королем сидел воин, до боли напоминавший его старого, давно сошедшего в могилу друга. Мускулы Уила налились силой, коренастая фигура окрепла. Волосы морковного цвета перестали быть изъяном и стали отличительной чертой внешности. Воины говорили в шутку, что их полководцу не нужен боевой штандарт, потому что огненно-рыжая голова лучше всякого знамени видна на поле боя. Загар и щетина скрыли веснушки на огрубевшем лице. Он не был высок, но его отец, Фергюс Тирск, тоже не отличался большим ростом.
Уилу Тирску не было равных среди молодых воинов Стоунхарта, за исключением, может быть, принца Селимуса. Уил доказал, что достоин быть предводителем королевского войска. Честный, отважный, решительный, он за последние годы снискал искреннее уважение солдат. Единственным его недостатком, по мнению Магнуса, оставалась молодость. Но, с другой стороны, армия в основном состояла из его сверстников. Король знал, что солдаты готовы пойти за Тирском в огонь и воду.
Магнус был доволен Уилом и сожалел только о том, что Тирск и Селимус так и не стали друзьями. Несмотря на деликатность Уила и его стремление сдержать данное сюзерену слово, король видел, что молодые люди относятся друг к другу неприязненно. Впрочем, Уил был готов верой и правдой служить принцу, и это утешало Магнуса. Задумываться о том, что будет после его смерти, королю не хотелось.
Он знал, что жить осталось недолго, что время его истекло, и спокойно ждал неизбежного конца. Магнус устал и давно уже страдал от одиночества. Его жена умерла много лет назад, лучший друг погиб, а единственный сын относился к нему, как к чужому человеку. Пора передавать бразды правления новому поколению. Пусть Селимус сядет на трон. Кто знает, может быть, власть изменит его в лучшую сторону. Король и главнокомандующий должны будут находить общий язык и действовать сообща. Перемирие между Моргравией и Бриавелем рано или поздно закончится, и война разразится вновь.
Валор тоже постарел и, наверное, уже с трудом сидит в седле. Магнус подумал, что им обоим пора отойти от дел и передать власть детям. Впрочем, у Валора нет сына, а его дочь, будущая королева Бриавеля, девушка хрупкая и малодушная. Магнус видел принцессу однажды, много лет назад, в далеком Таллиноре, а свадьбе короля Джила, женившегося на златовласой красавице Лорин Джинт, знатной девушке из соседней страны. На торжество съехались правители всех сопредельных королевств.
Магнусу не хотелось пускаться в дальний путь, но Фергюс посоветовал все же поехать в Таллинор, напомнив, что отец Джила, король Лорис, является верным союзником Моргравии. Пренебречь свадьбой его сына было бы неблагоразумно. Магнус прислушался к словам полководца и вместе с ним отправился в далекую страну.
Король решил взять с собой и Селимуса. Это удивило слуг и воспитателей принца, но Магнус объяснил, что хочет лучше узнать сына. В поездке у него будет много времени для общения с ним. Потерявшему мать мальчику необходимо чувствовать любовь и заботу отца. Фергюс, к советам которого прислушивался король, говорил, что во время путешествия у них будет возможность сблизиться друг с другом. Но когда Магнус нанес визит вежливости королю Бриавеля, произошел небольшой скандал. Селимус повел себя недостойно. Не успели короли обменяться любезностями, как маленькая дочь Валора вдруг громко разревелась.
Оказывается, Селимус сломал ее куклу. Обломки игрушки валялись на каменном полу залы, в которой проходил прием. По мнению Магнуса, девочка подняла слишком много шума из-за пустяка. С ней едва не случилась истерика. Король помнил, как пухлая темноволосая малышка с громким криком выбежала из залы.
Магнус понимал, что жестокий, безжалостный Селимус не пара ранимой дочери Валора, и сожалел об этом. Что будет с Моргравией и Бриавелем, когда к власти придет новое поколение верховных правителей?
Впрочем, больше его беспокоила угроза с севера. Фергюс перед смертью просил друга обратить особое внимание на действия короля горцев. Командиры стоявших на границе полков докладывали, что люди Кайлеха постоянно вторгаются в пределы Моргравии, но действуют осторожно и не задерживаются на территории чужого королевства, занимаясь незаконной торговлей. Фергюс предупреждал, что сначала с гор будут спускаться купцы и мелкие торговцы, а потом Кайлех пошлет войско для завоевания новых земель. «Он проверяет нас, – говорил полководец. – А мы, со своей стороны, не должны оставлять его в покое».
Магнус не сомневался, что горцы делают набеги и на земли Бриавеля. Для отражения угрозы со стороны Кайлеха, двум королевствам необходимо объединить усилия, и с этой целью хорошо было бы поженить наследников обоих тронов. Но теперь идея казалась Магнусу фантастической и вызывала только улыбку. Моргравия и Бриавель никогда не были дружественными государствами.
Очнувшись от мрачных размышлений, король встрепенулся и взглянул на сидевших за столом молодых людей.
– Простите, – извинился он. – Я на минуту задумался.
– Неудивительно, сир, – с улыбкой сказал Уил, откинувшись на мягкие подушки. – В вашем саду царит такое умиротворение, что я сам невольно замечтался.
Магнус радовался, что Уил Тирск снова в хорошем расположении духа. Теперь его состояние не вызывало беспокойства, но было время, когда у Магнуса болело за него сердце. Король до сих пор сожалел о гибели девушки, сожженной несколько лет назад на костре, и ему было неприятно вспоминать зрелище, представшее на холме, мимо которого он проезжал со свитой. Магнус не верил в существование ведьм и силу колдовства. В конце концов ему удалось упразднить пост Исповедника, и преследования людей, заподозренных в занятиях магией, в Моргравии прекратились.
Гибель Миррен напомнила королю об обещании уничтожить установленные зеркианами порядки и подвигла его на активные действия. Магнус отправил Лимберта в отставку на следующий день после сожжения девушки. Религиозные фанатики, последователи вероучения Зерка, потеряли поддержку в королевстве. С тех пор прошло шесть лет. Старое поколение постепенно уходило, а новое не разделяло взглядов зеркиан. Фанатики полностью утратили влияние в Моргравии, и Магнус был рад этому. Силы иссякали, и сейчас ему было бы трудно вести борьбу с последователями Зерка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67