Браконьер ударил его веслом, но Виктор Викторович прыгнул в их лодку и один справился с двумя браконьерами…
* * *
На переменке Ваня и Андрей подошли к нему. Виктор Викторович захлопнул журнал и встал, собираясь уходить.
— Вы опять поедете на Вял-озеро? — спросил Ваня.
— Из меня, наверное, получится никудышный учитель, — усмехнулся Виктор Викторович. — Мне задают вопросы, не имеющие никакого отношения к уроку.
— Вы нам рассказывали про Кольский полуостров, — сказал Андрей. — А Вял-озеро находится там.
— Ну, тогда другое дело… Если вас это интересует, пожалуйста, — ровно через две недели я улетаю на север.
— Андрей, — Ваня кивнул на приятеля, — брат Валентины Гавриловны Пирожковой.
Студент с любопытством посмотрел на Андрея.
— Похож, — сказал он.
— Виктор Викторович, — продолжал Ваня, — вы разбираетесь в лодочных моторах?
— Лодочных моторов, Мельников, много, — сказал практикант. — И во всех разобраться под силу только механику. «Москву», «Вихрь», «Прибой» я более-менее знаю. А вот с неисправной «Камой» мне однажды пришлось с неделю провозиться, прежде чем запустил… Был у нас в экспедиции один паренек — Саша Парамонов. Примерно ваших лет. Так он случайно опрокинул лодку и утопил мотор. Хорошо, это случилось вблизи от берега… Я с этим мотором лиха хватил.
— А как Саша Парамонов попал в вашу экспедицию? — живо спросил Ваня.
— Попал… — улыбнулся практикант. — Я не удивлюсь, если он однажды окажется и на космическом корабле.
— Он из Ленинграда?
— По-моему, из Тулы. Нашему шоферу приходится каким-то дальним родственником, а может быть, он это придумал.
— А что делал Саша Парамонов в экспедиции?
— Ездил с ихтиологами на моторке, ловил рыбу, помогал на кухне. Работы он не боялся.
— Я слышал, мотористы в экспедиции нарасхват, — сказал Ваня.
Виктор Викторович с интересом посмотрел на него, потом на Андрея.
— Это вы на рыболовном сейнере хотели в Атлантику податься? — спросил он.
— Да вот неудачно получилось, — вздохнул Ваня. — А возьмут нас в экспедицию, если научимся на моторках ходить?
— Думаю, что нет.
— Сашу Парамонова ведь взяли?
— Ну, это долгая история, — сказал Виктор Викторович. — И потом Саша — удивительный паренек…
— Раз его взяли, и нас возьмут, — сказал Ваня.
— Ну-ну, попытайтесь, — усмехнулся студент.
— Мы изучим все моторы, — сказал Андрей.
— А вы знаете, что такое Север? — спросил Виктор Викторович.
— Вы нам только что рассказывали, — заметил Ваня.
— Холод, дождь, мошка и комары, — продолжал практикант. — Иногда по нескольку суток приходится сидеть в палатках… Даже в жаркий день нельзя купаться: вода холодная как лед.
— Вы же купались, — ввернул Андрей.
— Вы не знаете, что такое Север, — сказал Виктор Викторович. — Передай привет Валентине Гавриловне и попроси ее, чтобы рассказала вам про наше житье-бытье в экспедиции…
Зазвонил звонок на урок, и Виктор Викторович, сунув журнал под мышку, поспешил к выходу.
— Я говорил, дело верное, — сказал Ваня. — Саша Парамонов смог, потому что был настойчивым, и нам так же надо.
— Я не против, — сказал Андрей. — Валю-то мы уговорим, а вот как начальника?
— Я выпросил у продавщицы две инструкции. Жалко, что в магазине не разрешают трогать моторы, а смотреть — смотри сколько хочешь!
— Моторы надо на водоемах испытывать, а не пялить на них глаза в магазине, — резонно заметил Андрей.
— У людей и моторы есть, и лодки… — вздохнул Ваня. — Хорошо иметь отца-рыбака. Почему вот твой отец не рыбак?
— Мой отец известный филателист, — с гордостью сказал Андрей. — У него марок — не сосчитать.
— Лучше бы он был рыбаком, — сказал Ваня.
— А твой вообще ничем, кроме своей работы, не интересуется, — обиделся Андрей.
— У меня отец знаменитый металлург! — с гордостью сказал Ваня. — В Русском музее выставлена картина: мой батя у мартена с кипящей сталью.
— Не видел, — сказал Андрей.
— Ничем не интересуется… — не мог успокоиться Ваня. — Он депутат городского Совета! Конечно, ему некогда марочки в альбом наклеивать…
— Марочки! — в свою очередь возмутился Андрей. — Да у моего отца известнейшая на всю страну коллекция! О нем даже в «Вечерке» писали. Ты знаешь, что настоящий филателист — это тоже общественный деятель. У него собрана самая богатая коллекция в мире о России! К нему в прошлом году специально приезжал какой-то наследный принц, тоже филателист…
— Нашел, чем хвастаться… Принц! Буржуям делать нечего, вот и разъезжают по белому свету. Разве нормальный человек поедет за тридевять земель, чтобы посмотреть на какие-то ерундовые марки?
— Ты темный человек! — закричал Андрей. — Ты послушал бы, как отец рассказывает про марки… Рыбаков в миллион раз больше, чем филателистов…
Они бы наверняка поссорились, но тут подошла Нина Васильевна с тетрадками и разом прекратила их спор:
— Пирожков, быстро раздай тетрадки, а ты, Мельников, принеси из учительской журнал…
После уроков всем классом отправились на экскурсию в Казанский собор. Мила Спицына предложила пойти пешком.
— Чем на экскурсию тащиться, завернем лучше в кафе-мороженое? — сказал Пирамида. — Леня Бойцов угостит нас…
Гиревик метнул на него сердитый взгляд, но промолчал. Все в классе знали, что Леня и Света Козловская иногда ходят в кафе на Литейном и заказывают там мороженое с сиропом.
Рядом со Светой шагали Гиревик и Андрей Пирожков. Пирамида шел позади. Один раз он попытался оттереть невысокого Пирожкова от Козловской, но тот не уступил. А пробовать оттеснить Бойцова он и не стал. Белокурый широколицый здоровяк Гиревик на голову возвышался над своими одноклассниками. У него — единственного в классе — росли чуть заметные черные усики на верхней губе.
Вторым в классе по росту был неуклюжий Пирамида, и только за ним — Ваня Мельников. Хотя Пирамида и был высоким, силой не отличался: любой в классе мог бы с ним справиться, но Слава Бабочкин всегда ухитрялся каким-то непостижимым образом уйти от скандала.
Из девочек самой высокой в классе была Надя Краснопевцева. Коротко постриженные волосы косой челкой спускались ей на лоб. Скуластое лицо надменное, губы всегда сжаты. Андрей еще в третьем классе прозвал ее кочергой, но прозвище к Наде почему-то не пристало.
— Слышали, Василий Алексеев новый мировой рекорд установил, — сказал Леня Бойцов. — Самый сильный человек в мире.
— Кто о чем, а Леня наш все о гирях да штангах… — хихикнул позади Пирамида.
Гиревик даже бровью не повел. Кого-кого, а добродушного Леню Бойцова трудно было вывести из себя.
Андрея спорт не интересовал, а поговорить со Светой и ему хотелось. Они как раз вышли к цирку. Во всю стену огромная афиша: «Медвежий цирк». Медведи на мотоцикле, на велосипеде и даже на автомобиле. Два мишки в трусах лупцуют наотмашь друг друга боксерскими перчатками.
— Света, ты любишь цирк? — спросил Андрей. Ваня уж подумал, не хочет ли он ее пригласить на очередное представление? Но тут снова влез Пирамида.
— Я однажды носом к носу встретился с живым мишкой, — безразличным голосом сказал он. — Нас разделяла… Страшно, страшно даже вспомнить!
— А ты вспомни, — подзадоривал Ваня, понимая, что Пирамида только этого и ждет.
— Это случилось позавчера, — таинственным голосом произнес Пирамида. — В зоопарке… И разделяла нас решетка! — И первый громко расхохотался так, что прохожие стали оглядываться.
В соборе они были уже второй раз. Быстро пробежав по музею, Ваня и Андрей первыми устремились к выходу.
— Куда мы теперь? — спросил Андрей, когда они вышли на Невский.
— В порт, — сказал Ваня. — День нынче хороший, может быть, повезет — на лодке с мотором прокатимся…
— Так нас там и ждут, — пробурчал Андрей.
В порту их действительно никто не ждал. Лодок с подвесными моторами было не видно. А вот катеров, перезимовавших под открытым небом на берегу, полно. Пожилые и молодые мужчины в спецовках и комбинезонах ковырялись в двигателях. Ребята подошли к вытащенному на берег катеру, взглянули на большущий полуразобранный движок, и лица их вытянулись: в таком моторе и за полгода не разберешься!
Ваня сунул было свой любопытный нос, но один из мужчин в морской фуражке с крабом угрюмо посмотрел на него и буркнул:
— Крутятся тут под ногами всякие, а потом инструмент пропадает…
Ребята отошли от неприветливых мотористов подальше, и Ваня громко сказал:
— Вот и всегда так: у самих ничего не получается, а другие виноваты…
— Догоню… — пообещал тот, что был помоложе.
Полюбовавшись огромным белым судном, стоявшим у причала, мальчишки отправились к ближайшей автобусной остановке. Было ясно, что на берегу им делать нечего. После такого отпора к другим и подходить не захотелось. И потом, их интересовали лодки с подвесными моторами, а не катера.
— Гляди, как мчится! — кивнул Андрей.
Из переулка пулей выскочил худощавый светловолосый мальчишка в синих джинсах с блестящими кнопками и, оглянувшись, помчался по тротуару. Вдогонку за ним, стиснув зубы и двигая локтями, летели трое парнишек. У одного в руке зажата зеленая ракетка от настольного тенниса. Беглец свернул к шестиэтажному дому, хотел было юркнуть в подъезд, но замешкался у дверей, тут его и настигли преследователи. О чем они там толковали, было не слышно. Немного погодя все они пошли к каменным гаражам. Мальчишка в джинсах шагал, опустив голову. Чувствовалось, что ему совсем не хочется идти за гаражи. Один раз он даже попытался рвануться в сторону, но мальчишки тут же вцепились в него и больше не отпускали: двое держали за руки, третий подталкивал в спину ракеткой.
Когда они скрылись за гаражами, Ваня остановился и сказал:
— Бить будут. Трое на одного. Многовато!
— А нам-то что?
— Пойдем посмотрим, — сказал Ваня.
За гаражами трое лупили одного. Сначала мальчишка в джинсах пытался сопротивляться, но, получив хороший удар по носу, согнулся и закрыл лицо руками. Из носа у него пошла кровь. Удары сыпались на него со всех сторон. Преследователи раскраснелись и все больше входили в раж. Кулаки так и мелькали. Тот, который с ракеткой, тяжело дыша, сказал:
— Миша, подержи его за руку, я ему сейчас слева-направо!
— Это же не драка, а безобразие! — возмутился Ваня.
— А этот черненький так и норовит ему заехать в лицо ракеткой, — сказал Андрей. — Смотри, что паразит делает!
Андрею не хотелось влезать в эту безобразную драку, но вот так стоять в сторонке и смотреть, как трое валтузят одного, было нечестно. Ваня даже побледнел от негодования.
— Эй вы, дровосеки, очумели?! — крикнул он. Почему он назвал их дровосеками, и сам себе не смог бы объяснить.
— Ну, сейчас будет дело, — вздохнул Андрей. Он уж по опыту знал, что Ваню теперь не остановишь.
«Дровосеки» повернули головы, мальчишка, воспользовавшись этим, кинулся в сторону, но черненький, у которого была ракетка в руках, успел поставить подножку. Светловолосый упал. Взгромоздившись ему на спину, черненький стал плашмя дубасить его ракеткой. На Ваню и Андрея он даже не взглянул. Зато остальные двое удивленно воззрились на приятелей.
— Проваливайте-ка отсюда лучше! — посоветовал один из мальчишек и с размаху пнул в бок ногой охнувшего мальчишку в джинсах.
— Как вам не стыдно? — стал было урезонивать их Андрей. — Вас ведь трое, а он один!
Воскликнув: «Лежачего бьют!» — Ваня, больше не раздумывая, бросился к ним.
— Вань, сзади! — предупредил Андрей, не двигаясь с места.
Мельников оглянулся, но было поздно: мальчишка опрокинул его и стал молотить кулаками куда попало.
— Пирог! — крикнул Ваня. — Ты что стоишь?!
— Я не могу так… Мне сначала надо разозлиться… — сказал Андрей, не испытывая никакого желания драться.
— Я тебя, пирог с клопами, сейчас разозлю… — пообещал тот, которому Ваня заехал в ухо, и бросился на Пирожкова.
И действительно, в два счета разозлил. У Андрея пошла кровь из носа. Размазав ее по лицу рукавом, он бешено округлил глаза и, завопив: «Убью, изувечу!» — стал наносить беспорядочные удары направо и налево. Дрался Андрей неумело, но напористо. Скоро его противник, получив несколько случайных ударов, стал отступать, озадаченный таким неистовым натиском. Андрей, отплевываясь и повторяя, как заводной: «Убью, изувечу!» — шел стеной на него. Один глаз у него стал маленьким и красным, как уголек. Зато второй воинственно сверкал голубым огнем.
Мальчишка в джинсах поднялся, отряхнул с себя грязь и, прихрамывая, ушел. Немного погодя снова появился из-за гаража и, видя, что его защитникам приходится туго, поспешил на выручки.
Втроем они наконец заставили отступить своих растерявшихся противников. Оставив на поле брани зеленую ракетку, преследователи превратились в беглецов. Первым драпал черненький. Рукой он держался за лоб. Андрей сгоряча кинулся за ними, но скоро вернулся: один глаз у него почти совсем закрылся, а второй с непривычки плохо видел.
— Убью, изувечу!.. — крикнул Андрей, но в его голосе уже не было прежнего запала.
Победа досталась дорогой ценой. У Андрея — он пострадал больше всех — под глазом зрел синяк, у Мельникова ракеткой была рассечена нижняя губа, а на голове спрятались в желтых волосах две крупные шишки. Как ни странно, мальчишка в джинсах отделался лишь небольшим кровопусканием из носа. Он молча смотрел на своих нежданных спасителей и оглушительно — даже страшно было за его перепонки — шмыгал распухшим носом. Лицо невозмутимое, в светлых глазах нет и тени волнения, будто драка для него — самое обычное дело. Надо сказать, дрался он молодцом. Ваня видел, как его противник, которого звали Мишей, после сильного выпада опрокинулся навзничь и потом, вскочив, бросился наутек.
— Спасибо, — наконец сказал мальчишка.
— Спасибо… — проворчал Андрей, пытаясь пальцами разодрать ресницы. — От твоего спасиба синяк не пройдет.
— Это ерунда, — заверил мальчишка. — Купи в аптеке бодягу, как следует размешай с подсолнечным маслом и втирай… В три дня с гарантией пройдет любой синяк.
— Втирал? — полюбопытствовал Ваня, облизывая разбитую губу.
— А ты не лижи рану — инфекцию занесешь, — сказал мальчишка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30