Кружевные манжеты прекрасной шелковой рубашки были слегка потрепаны. Чудесные золотые запонки исчезли и были заменены недорогими перламутровыми. Итальянские ботинки ручной работы требовали чистки. Густые черные волосы, растрепанные и слишком длинные, свисали на воротник рубашки, а ногти красивых длинных пальцев игрока, хотя и были чистыми, подстрижены неаккуратно. Невольно Невада почувствовала мимолетный триумф. Она была его удачей! Без нее он проигрывал!
— Я предполагаю, что ты снова проигрался в карты, — слова Квинси Максвелл были полны яда. — И именно поэтому ты здесь.
— Ну, мама, — ответил Джонни, — как ты можешь такое подумать обо мне? — И тотчас перевел взгляд на Неваду:
— Мисс Гамильтон, как удачно, что вы, по неизвестной мне причине, посетили мое дорогое семейство. Обещайте, что мы познакомимся поближе.
Вспыхнувший Малькольм быстро осадил Джонни:
— Тебе представится такая возможность, Джон. Мисс Гамильтон согласилась стать моей женой.
Джонни только поднял темные брови от удивления. Потом улыбнулся:
— Когда состоится это великое и счастливое событие? Его черные глаза пронзили Неваду.
— Не раньше, чем через два месяца. Я уверена, твоя профессия заставит тебя уехать из Сент-Луиса намного раньше, — сказала Квинси Максвелл с властной холодностью в голосе. Джонни спокойно улыбнулся сердитой женщине. Он лениво отхлебнул глоток воды из сверкающего хрустального кубка и вытер черные усы снежно-белой салфеткой.
— Я не могу допустить мысли, — заявил он с той же самой интонацией, что и Квинси, — чтобы пропустить свадьбу. — Потом обратился к Малькольму. — Прими мои поздравления, старший братец. Тебе не нужен шафер?
Той ночью в Лукас Плейс никто не мог заснуть. Далеко за полночь мисс Анабел все еще не спала, удивляясь холодности членов семейства, даже не упомянувших о существовании одного из родственников. Удивлялась и Джонни, никогда не говорившему о своей семье. Удивлялась еще и тому, что Квинси снова взяла себе фамилию Максвелл после смерти отца Джонни.
В просторной спальне Квинси и Малькольм сидели рядом и разговаривали шепотом. Квинси уверяла расстроенного сына, что присутствие Джонни не угрожает их тщательно составленному плану.
— Ты зря волнуешься, дорогой, — успокаивала его Квинси. — Сколько раз должна я повторять, что Джон Роулетт не знает условий завещания своего отца?
— Я понимаю, мама, но ты знаешь, как Джон опасен для женщин. Если он останется здесь в течение двух месяцев, Мэри может…
— Малькольм, Малькольм! Неужели ты так неуверен в себе? Неужели ты плохо знаешь Мэри? Дорогой, ты во много раз лучше Джона Роулетта, и я ручаюсь, культурная молодая леди знатного происхождения, такая как Мэри, никогда не увлечется вульгарным бездельником вроде Джона Роулетта!
— Мама, многие благовоспитанные женщины увлекались им…
— Хорошо. Я знаю, знаю. — Она махнула рукой, чтобы заставить его замолчать. — Мэри Гамильтон — не скучающая жена или одинокая вдова. Она очень яркая, воспитанная и невинная молодая леди, и я поняла по ее поведению за обедом, что она вряд ли поддастся его чарам.
— Возможно, ты права.
— Конечно я права, — она улыбнулась. — Ты должен оказывать Мэри больше внимания, Малькольм. Все свободное от университета время ты должен проводить с ней. Не выпускай ее из вида. Будь более нежным, дорогой мой.
— Мама!
— Я знаю, что говорю. Никакой закон не заставляет вас ждать до окончания церемонии, чтобы заняться любовью. Завлеки ее в постель.
— Мама! — снова воскликнул Малькольм.
— Помни, мой любимый, нам необходимо, чтобы она забеременела как можно скорее.
В другом конце коридора Невада, все еще одетая, расхаживала по комнате, ее сердце громко стучало, беспорядочные мысли мелькали в голове.
— Проклятый, проклятый, проклятый! — бормотала она, сетуя на свою несчастную судьбу. Так вот оно таинственное прошлое Джонни! Почему из всех семейств мира Джонни Роулетт принадлежал именно этому? Неужели его внезапное появление помешает ее планам? Невада скрежетала зубами. Если Малькольм и его мать выяснят, что она не та, за кого себя выдаст — не голубой крови, не невинная девушка, а всего лишь простая девчонка с реки, которая провела ночь с Джонни, они…
Невада прикрыла глаза, ее лицо исказила гримаса. Она не может допустить этого! Она не может позволить Джонни все разрушить! Надо как можно скорее переговорить с ним наедине и попросить, если будет необходимо, уехать. Невада открыла глаза и внезапно улыбнулась.
Деньги! Она нашла выход. Джонни Роулетт проигрался! Именно поэтому он был так плохо одет, поэтому и приехал сюда. Ему было просто некуда деться. Его удача покинула его. Он совсем проигрался и остался без денег. Разорился! Невада сохранила большую часть денег, которые они выиграли в Лондоне. Она отдаст их Джонни в обмен на его согласие немедленно уехать.
Ей стало так легко, что она весело закружилась по комнате, уверенная, что нашла способ решения всех проблем. Она поспешила к французскому окну, выглянула во двор и посмотрела на домик для гостей, куда Джонни ушел сразу после обеда. Невада нахмурилась. Окна домика были темными; очевидно, он уже спал. Она очень хотела, чтобы он бодрствовал. Она бы хотела сейчас же пробраться к нему, отдать деньги и заставить убраться с восходом солнца!
В белом домике для гостей Джонни Роулетт вовсе не спал. Растянувшись на спине в большой кровати красного дерева, он задумчиво курил в темноте. Он не имел ни малейшего представления, как умудрилась несчастная Невада сойтись с Малькольмом Максвеллом, но для него не было тайной, кто был инициатором романа между такими неподходящими друг другу людьми.
Квинси Максвелл пыталась подтолкнуть Малькольма к браку уже более пяти лет, и Джонни знал причину. Большая часть состояния Луи Роулетта была все еще нетронутой. Условия завещания гласили: «Первый наследник мужского пола, который женится и произведет потомство, должен стать владельцем моего состояния».
Джонни усмехнулся в темноте. Квинси не подозревала, что Джонни были известны условия завещания. Старый черный раб Джесс, подслушав беседу между Квинси и Малькольмом, узнал об этом и рассказал ему.
Джонни тихонько засмеялся.
Несмотря на горячее желание прибрать к рукам состояние Луи Роулетта, высокомерная Квинси Максвелл была бы шокирована и оскорблена до глубины души, если бы узнала, что Невада только выдавала себя за представительницу южной аристократии. Если правда всплывет на поверхность, Неваду быстро вытолкают пинками прямо в ее соблазнительный маленький задик.
Джонни погасил выкуренную сигару в хрустальной пепельнице и закрыл глаза. Казалось, он был единственным во всем доме, кому нечего было скрывать. Все, и в доме и в городе, знали, что он из себя представлял. Презренный игрок. Известный распутник. Источник постоянного беспокойства для уважаемых Максвеллов.
Джонни Роулетт с чистой совестью усмехнулся и заснул.
Глава 30
— Я хочу, чтобы ты уехал, Джонни Роулетт, — прямо заявила Невада на следующее утро, когда она сумела застать его на минуту одного в холле большого дома.
— Могу я сначала выпить свой утренний кофе? — поддразнил он, протягивая руку и рассеянно перебирая кружева, окаймляющие широкий рукав ее бледно-зеленого летнего платья.
Раздраженно отбросив его руку, Невада сказала:
— Я знаю, почему ты здесь. Ты разорен! Джонни добродушно рассмеялся.
— Похоже, я потратил впустую время на твое воспитание. — Он трагически вздохнул. — Попробуй выразить то же самое, но более мягко, без сильных выражений. Произноси слова, слегка растягивая звуки, и…
— У меня есть деньги, Джонни, — прервала его Невада. — Достаточно, чтобы обеспечить тебе участие в игре в низовьях реки, и…
— А ты поедешь со мной? — не дослушал он.
— Поеду? О чем ты говоришь? — Она взволнованно огляделась вокруг, испугавшись, что ее застанут за этим разговором.
— О том, чтобы найти игру. Чтобы ты сидела справа от меня и держала руку на моем плече, принося мне удачу.
— Чтобы меня видели в компании с тобой? Конечно нет!
— В таком случае… — Он пожал плечами и попытался обойти ее. Она энергично схватила его за рукав рубашки, пытаясь остановить. Ее синие глаза горели огнем.
— Если я соглашусь пойти с тобой на одну игру, тогда ты уедешь?
— Тогда? Когда точно — тогда? Определись.
— Будь ты проклят!
— О-ох! — Он потряс темной шевелюрой, в притворном ужасе. — Неужели ты осмеливаешься таким же образом разговаривать с ученым профессором Максвеллом?
— Если я отдам тебе все мои деньги, это несколько тысяч, уберешься ты или нет? Уедешь из Сент-Луиса навсегда?
Джонни наклонил голову и глубокомысленно поскреб подбородок. Прежде чем он ответил, они услышали шаги Малькольма, спускающегося по лестнице. Тревога появилась в глазах Невады, и она, озабоченно подхватив юбки, развернулась и поспешила к столовой, сопровождаемая громким, раздражающим смехом Джонни.
Джонни все еще смеялся, входя в столовую. Поприветствовав мисс Анабел и Квинси, он подошел к буфету и принялся наполнять тарелку, когда вошел Малькольм и поздоровался со всеми. Заняв место во главе стола, Малькольм обратился к широкой спине Джонни:
— Ты чрезвычайно рано поднялся, Джон. Значит ли это, что тебе предстоит какая-то работа?
С полной тарелкой в руке Джонни медленно обернулся.
— Прикуси язык, профессор. — Он обогнул стол и поставил тарелку возле локтя Невады. — Я отрекся от любой работы, когда мне исполнилось пятнадцать.
Джонни проворно уселся на стул, улыбнулся Неваде, встряхнул салфетку и расстелил ее на правом колене.
— Что же тогда, позволь узнать, заставило тебя подняться так рано? — спросила Квинси. Она самодовольно взглянула на Джонни и добавила:
— Я не припомню случая, когда бы ты вставал раньше полудня.
— Это верно, — ответил Джонни, широко и добродушно улыбаясь мачехе. — И я ненавижу изменять своим привычкам, но у меня имеются кое-какие дела в центре города сегодня утром.
Мать и сын обменялись беспокойными взглядами. Малькольм поставил кофейную чашку на блюдце.
— О? Могу я спросить, какие это дела? Джонни посмотрел в глаза своему сводному брату.
— Конечно. Попробуй, — ответил Джонни.
Зеленые глаза Малькольма раздраженно прищурились, и он попробовал снова:
— Может быть, я смогу помочь тебе?
— Нет, если только ты не хочешь поручиться за меня. Я собираюсь в Национальный банк плантаторов поговорить о ссуде. Я слишком поиздержался.
И Джонни принялся за горячие оладьи, обмакивая их в кленовый сироп.
— А если вы получите ссуду, вы уедете? — выпалила Невада. Тут спохватилась и быстро поправилась:
— Ах, я хотела сказать, если вы не планируете заниматься никакой деятельностью, я предполагаю, вы…
Джонни дожевал и проглотил оладью.
— Заниматься какой-то деятельностью? Мисс Гамильтон, я предполагаю, ваш жених уже проинформировал вас, что его младший брат никогда не ищет работы. Понимаете ли, я игрок. Это моя профессия. — Он лениво откинулся на спинку стула и все еще не отрывал от нее взгляда. — К счастью, карточную игру можно найти где угодно. — Он многозначительно помолчал. — Даже здесь, в моем старом родном городе.
— Ты никогда, — Малькольм попытался привлечь его внимание. — не оставался в Сент-Луисе надолго. — Он улыбнулся, как снисходительный отец своенравному сыну. — Насколько я помню, тебе становится скучно уже через несколько дней, и ты уезжаешь. — Малькольм налил сливок в свой кофе из маленького серебряного кувшинчика. — Что случилось на этот раз?
Черные глаза Джонни вернулись к маленькой темноволосой женщине, натянуто сидевшей рядом с ним. Нахально уставившись на Неваду, он ответил:
— Ничего. — Потом наклонился к столу. — Многое. — Его пристальный взгляд снова обратился к сводному брату. — Можешь назвать это зрелостью, если хочешь. Честное слово, я устал от скитаний. Я намерен остаться здесь до конца моих дней.
Не переставая улыбаться, Джонни переключил все внимание на тарелку с горячими оладьями перед ним. Чувствуя, что она вот-вот задохнется, Невада собрала последние силы, чтобы сделать вид, что ничего не произошло. Она небрежно перевела разговор на предстоящую ежемесячную встречу шекспировского общества и увидела, что напряженное лицо ее жениха немного расслабилось.
— Я чуть не забыл, — сказал Малькольм, улыбаясь Неваде. — Это ведь на следующей неделе, не так ли? Соберется хорошая компания. Отец Леонин возвращается из Италии, и Бесс Томпсон приедет из загородного поместья.
— Чудесно. Я с нетерпением жду встречи с ними. Я думаю, мы подадим маленькие бутерброды… — Невада умолкла, моментально растеряв все мысли, как только почувствовала, что твердое мускулистое колено нахально прижалось к ее ноге. — Можно подать еще…
— То восхитительное персиковое бренди, — быстро подхватила мисс Анабел.
Квинси тоже присоединилась к обсуждению.
— Да, да, бренди из персика и, возможно, еще… Невада была вынуждена сидеть, улыбаться и кивать, в то время, как мускулистое бедро Джонни фамильярно прижималось к ней под столом. Она попыталась отодвинуться. Джонни последовал за ней. Она снова попробовала уклониться. Но его нога наступила на подол юбки. Невада была в ловушке. У Джонни было полное преимущество. Невада была в ярости. Он наслаждался ее гневом. Она от всей души хотела убить его. Джонни с невинным видом вопросительно посмотрел на нее.
— Что-нибудь не так, Мэри? — спросил он, прерывая пустую болтовню своей мачехи.
— Ну что вы, все в порядке, мистер Роулетт, — ответила Невада спокойным голосом, в душе проклиная Джонни.
— Ну, как я уже сказал, я должен ехать в город. — Он вытер рот, бросил салфетку на стол и положил руку на спинку стула Невады. — Я подумал, — многозначительно произнес он, — что было бы чудесно поехать в компании…
Джонни остановился. Невада почти перестала дышать. Джонни чувствовал напряжение ее стройного тела через свои обтягивающие брюки и ее пышные юбки. Он знал, что она остолбенела, предполагая, что он собирался пригласить ее поехать с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42