Она собиралась сделать то, чего добивался от нее Джонни. То, для чего он готовил и обучал ее. Она собиралась найти богатого, красивого джентльмена, привлекательного, заботливого и любящего. И когда она найдет его, и он предложит ей руку и сердце, она ответит согласием! А потом она будет так счастлива, и никогда — ни одного дня, ни одного часа, ни одной минуты — не будет думать о мистере Джонни Роулетте! Приняв твердое решение, сияющая, улыбающаяся мисс Мэри Гамильтон холодным декабрьским вечером направлялась в особняк Дарси Уилсон в сопровождении мисс Анабел Делани.
Оказавшись среди старых и дорогих друзей, мисс Анабел улыбалась, приветствовала знакомых и представляла Неваду как Мэри Гамильтон, одну из Гамильтонов штата Теннесси.
Веселое блестящее общество Нового Орлеана было очаровано юной красотой Невады и ее природным обаянием. Досточтимый Р.Т. Бьюгард, в честь которого был дан прием, настаивал на своем праве сопровождать ее к столу. Уважаемый болтливый генерал, чья атака на форт Самтер положила начало войне между штатами, упорно цеплялся за ее изящную ручку, пока его отдаленная родственница из Сент-Луиса не заметила затруднительное положение Невады и не пришла к ней на помощь.
— Простите, кузен Бьюгард, — дерзко сказала рыжеволосая Дениза Ледет, обнимая Неваду за талию, — но я обещала близнецам Куперам представить их мисс Гамильтон. Могу я увести ее? Я знала, что вы поймете меня.
— Ну, я… я собирался… э-э… рассказать… — Бьюгард запинался и мямлил, но в конце концов согласился. — Я полагаю, мисс Гамильтон будет приятнее поужинать с молодежью.
— Благодарю, кузен, — сказала Дениза и поспешно увела Неваду подальше. — Ты должна простить кузена Бьюгарда. Мама считает, что он уже впадает в детство. Говорят, что он чувствует себя все еще лихим генералом. Бедняга живет в славном прошлом и не может устоять перед чарами симпатичной девушки.
Дениза рассмеялась, и этот доброжелательный музыкальный смех доставил Неваде немалое удовольствие.
— Я знаю, ты недавно вернулась из длинной поездки за границу. Говорят, ты была представлена королеве. Ты ненавидишь Лондон? Я — да! Дождь шел каждый день, и я чувствовала, что скоро сойду с ума, и, кроме того, мама не позволяла мне развлекаться. Я встретила на приеме очень симпатичного аристократа, но из этого ничего не вышло, потому что мне не позволяли видеться с ним! Твоя жизнь такая же унылая, как и моя, Мэри?
Теплые карие глаза Денизы смотрели прямо в глаза Невады. Они быстро подружились. Две молодые женщины сплетничали и смеялись, проведя остальную часть вечера вместе.
Когда Невада и мисс Анабел собрались уезжать, Дениза сжала руки Невады:
— Ты знаешь статую Эндрю Джексона, Мэри? Мы можем встретиться там завтра утром в десять часов? Ты поможешь мне выбрать платье к приему в Уитингтон-холле на следующей неделе? Вы ведь тоже приглашены, не так ли? Вы когда-нибудь приедете в Сент-Луис? Вы…
— Дениза, — Невада сумела прервать ее, смеясь и счастливо пожимая руки новой подруги, — ты не даешь мне возможности ответить.
— Я знаю, знаю, — согласилась Дениза. — Мама говорит, что я слишком много болтаю. Ты тоже так думаешь? Я стараюсь и знаю, что это невежливо, но я…
— Мне пора идти.
— Ты встретишь меня завтра?
— Да. Конечно встречу.
Невада порывисто обняла стройную рыжеволосую девушку.
— Доброй ночи. Мы увидимся утром!
Невада все еще улыбалась, усаживаясь в экипаже, чтобы ехать в «Понтальба». У нее никогда не было подруги, внезапно поняла она. По крайней мере, ни одной ее возраста. Мисс Анабел была ей другом, конечно и артистки на «Игроке» тоже, но это и все. Вся ее жизнь проходила среди мужчин.
— Могу я встретиться с Денизой Ледет завтра утром в Джексон-сквере и пройтись по магазинам с ней и ее матерью? — взволнованно спросила Невада, обернувшись к мисс Анабел.
— Конечно можешь, дорогая, — мисс Анабел похлопала по ее руке. — Ледеты прекрасные люди. Их недавний переезд в Сент-Луис был потерей для Нового Орлеана, могу тебя уверить.
Невада была так возбуждена, что едва могла уснуть ночью. Встав рано утром, она оделась с особой тщательностью, выбрав платье из легкой синей шерсти. Изучая свое отражение в зеркале, она подумала, что сапфировое с бриллиантами ожерелье чудесно подошло бы к ее платью. И как забавно было бы небрежно обмолвиться в разговоре с новой подругой, что драгоценное ожерелье было подарком поклонника. Но не принято носить драгоценности днем. И признаваться, что она имела красивого поклонника. Так что она решила дождаться празднества в доме Уитинггонов, чтобы надеть ожерелье, а если Дениза спросит, она загадочно улыбнется и опустит ресницы.
В сопровождении Страйкера улыбающаяся и беззаботная Невада пересекла улицу Святой Анны и вышла на площадь без пяти минут десять. Дениза Ледет уже ждала ее. Она сидела на ступеньке прямо под памятником Джексона и вскочила в ту же секунду, как только увидела приближающуюся миниатюрную темноволосую девушку. Они встретились и обнялись, как самые близкие подруги. Какими они скоро и стали.
— Ты не голодна? — спросила Дениза и, не давая Неваде времени ответить, продолжала:
— Знаешь, самый лучший cafe аи lait и beignets (Кофе с молоком и пончики (фр.)) во всем Новом Орлеане подают в кафе «Монд», совсем рядом, на Армз-сквер.
Она схватила Неваду за руку и повела через площадь, не переставая болтать.
— На самом деле, эта площадь называется по-другому, я знаю. Уже несколько лет, но grand-mere (Бабушка (фр.).). Ледет говорит, что никогда не назовет ее Джексон-сквер. Говорит, что Джексон был всего лишь провинциальным громогласным разбойником, и как можно ее любимую площадь назвать в честь такого человека!
Кивая, Невада молилась, чтобы grand-mere Ледет никогда не узнала, что она, мисс Мэри Гамильтон из штата Теннесси, была на самом деле Невадой Гамильтон, дочерью пившего виски владельца плоскодонки. Пригласили бы Неваду в таком случае пройтись по магазинам с аристократами Ледетами? Конечно нет.
Но они ничего не знали, так что Невада провела долгое, прекрасное утро, обходя магазины, сплетничая и пересмеиваясь с Денизой и ее матерью.
В небольшом магазинчике Невада приобрела старинный веер для мисс Анабел, сказав Денизе, что она хотела порадовать чем-нибудь свою компаньонку, зная слишком хорошо, что любопытная Дениза наверняка спросит, в чем дело. Радуясь возможности поделиться маленьким секретом с новым другом, Невада взяла под руку Денизу и отвела ее на несколько шагов в сторону.
— Ты никому не расскажешь то, что я тебе скажу? — прошептала она.
— Я скорее позволю арестовать себя и отвезти в кутузку, прежде чем скажу хоть одно слово!
— Хорошо. — Невада поглядела вокруг. — Как ты знаешь, мисс Анабел и я были в Лондоне. Мы встретили замечательного человека еще по пути в Англию. Его зовут Король Кэссиди. Щеголеватый, среднего возраста, и настолько богатый, что королева Англии выглядит нищенкой по сравнению с ним. Король…
Широко раскрыв глаза, Дениза прервала ее:
— И мисс Анабел безумно влюбилась в него, но он уже был женат.
— Нет, нет, ничего подобного. Но я верю, что она действительно полюбила его. И он ее. Видишь ли, они ..
Предположение Невады о взаимной сердечной склонности Короля Кэссиди и мисс Анабел было недалеко от истины. Она догадывалась и поделилась своей догадкой с подругой, что и серебряный король, и мисс Анабел были жертвами неразделенной любви в молодости и боялись снова повторить свои ошибки.
— Так ты говоришь, что мисс Анабел отвергла Короля Кэссиди, прежде чем он имел случай отвергнуть ее, и наоборот, — глубокомысленно размышляла Дениза.
— Верно, — ответила Невада.
— Ну, я могу это понять. Если бы мужчина разбил мое сердце, я побоялась бы предложить его кому-то другому. Я осталась бы старой девой, как мисс Анабел. А ты?
Синие глаза Невады прищурились.
— Нет-нет, я не стала бы старой девой.
— Ты рискнула бы своим сердцем во второй раз?
— Никогда! — воскликнула Невада слишком пылко, но тут же спохватилась и повторила более мягко:
— Никогда.
Глава 27
В свои пятьдесят пять Квинси Максвелл была все еще красивой женщиной и прекрасно знала об этом. Она сохранила стройную фигуру. Ее легкие каштановые волосы были густыми и блестящими, в них еще только начинала появляться седина. За исключением нескольких морщинок в уголках больших зеленых глаз, ее лицо выглядело так же, как и в тридцать.
Если бы эта достойная вдова захотела, то она могла бы уже не раз выйти замуж в течение последних двадцати лет, но она не хотела. Она наслаждалась той жизнью, которую вела: уважаемая хозяйка просторного городского дома Лукас Плейс, расположенного в самом фешенебельном квартале Сент-Луиса, заботливая мать одного из наиболее уважаемых и образованных молодых бакалавров города, видная представительница высшего аристократического общества Сент-Луиса.
Квинси Максвелл была вполне довольна своим весьма комфортабельным существованием. Мысль о замужестве заставляла ее аристократический носик морщиться от отвращения. С того короткого постыдного периода в ее жизни, когда более двадцати пяти лет назад она пожертвовала собой ради денег и была беспощадно уничтожена мужчиной, обуреваемым грубыми животными страстями, сама мысль о физической стороне любви была ей противна. Даже тогда, в прошлом, когда она уступила домоганиям плоти, она чувствовала себя грязной и вульгарной, и в холодном свете дня стыдилась того, что происходило в жаркой темноте ночей. Теперь все это было позади, и она была довольна.
В течение двадцати пяти лет в ее жизни не было ни одного мужчины, кроме ее ненаглядного сына, и ее радовала спокойная и приятная жизнь. Квинси Максвелл не хотела ничего иного, как прожить остаток своих дней в Лукас Плейс с преданным сыном, так любимым ею.
Квинси Максвелл была недовольна. Она должна еще раз серьезно поговорить с сыном. Сколько раз нужно напоминать ему, что теперь только он может обеспечить им эту прекрасную жизнь? Она уже выполнила свою часть работы. Теперь его очередь. Именно сын должен позаботиться об их будущем. Оно было в его руках, а времени оставалось все меньше.
Квинси Максвелл поднялась из-за маленького секретера вишневого дерева в своей спальне. Последние полчаса она провела, просматривая корреспонденцию, отвечая главным образом на приглашения. Она взяла пачку конвертов и спустилась вниз в поисках сына.
В то холодное декабрьское воскресенье Малькольм Максвелл сидел в своем любимом мягком кресле у камина и читал. Высокий, стройный, с пышными каштановыми волосами, зелеными глазами, прямым тонким носом и изящно очерченными, женственно красивыми губами, Малькольм был спокойным, воспитанным и добрым человеком.
Профессор литературы в вашингтонском университете, Малькольм был так же доволен своей жизнью, как и его мать. У него была любимая профессия, обширная библиотека прекрасно подобранных книг, его клуб поэзии, несколько полезных знакомств, общество хороших друзей и один самый близкий друг. Малькольм, как и Квинси Максвелл, больше всего на свете хотел, чтобы все продолжалось по-старому.
— Вот ты где, — сказала Квинси, входя в теплую библиотеку, где ее сын сидел с книгой в руках, протянув длинные ноги к камину. Малькольм поднял свои зеленые глаза и улыбнулся.
— Мама, я думал, что ты уже уехала. — Он отложил книгу в сторону.
— Я уже собралась, — Квинси подошла к камину, взяла щипцы и небрежно ткнула в тлеющее полено. — Но решила прежде, поговорить с тобой.
Малькольм Максвелл знал, что за этим последует:
— Конечно, мама.
— Дорогой, сезон в полном разгаре, — сказала она. — У нас так много приглашений, что невозможно уделить внимание всем.
— Какой позор, — сказал Малькольм.
— Малькольм, не дерзи мне. Я этого не потерплю. Предстоит ряд важных приемов, и я настаиваю, чтобы ты посетил некоторые из них.
Малькольм обреченно вздохнул:
— Хорошо. Выбери те, на которых я должен присутствовать, и я буду счастлив сопровождать тебя.
Улыбка вернулась на лицо Квинси. Она шагнула вперед, погладила сына по щеке.
— Тебе понравится, дорогой, только дай себе шанс. Тейлоры устраивают прием с коктейлями. Бредфорды приглашают на чай. Ужин с вином, как обычно, у Кроули, и… Да, эти Ледеты, недавно приехавшие сюда из Нового Орлеана, устраивают большой праздник в канун Нового года. — Она протянула руку и погладила его густые каштановые волосы.
— Мама, я никогда даже не встречался с Ледетами.
— Я знаю. Но у них есть дочь, Малькольм. Ей девятнадцать лет, она высокая, стройная, с прекрасными рыжими волосами. Очаровательная девушка.
— И она может стать хорошей женой для любого мужчины, — подытожил он.
— Да, она могла бы стать хорошей женой.
Невада, мисс Анабел и Страйкер прибыли в Сент-Луис, штат Миссури, в холодный, но солнечный полдень в пятницу, 29 декабря 1876 года. Чрезмерно возбужденная Дениза Ледет и ее представительный отец Дэвис Ледет встречали их на речной пристани. Невада издали увидела ярко-рыжие волосы Денизы, блестевшие в солнечных лучах, и энергично замахала рукой. Спустя несколько минут девушки уже обнимались, а Дэвис Ледет приветствовал мисс Анабел и пожимал руку Страйкера. В большом георгианском особняке Ледетов на Тринадцатой улице гостей из Нового Орлеана тепло приветствовала сияющая Мэри Ледет и все слуги.
Через час, когда прибывшим показали их комнаты, Невада и Дениза заперлись в огромной спальне Денизы, сплетничая и хихикая.
— А в воскресенье у нас будет грандиознейший прием. Это торжественный вечер, и папа нанял целый оркестр, а мама заставила поваров работать круглые сутки и заказала так много цветов, что обеспечила работой всех цветочниц в городе. Невада, подожди, ты еще не видела мое бальное платье. Ты просто умрешь! Я имею в виду вырез! — Она ткнула указательным пальцем себе в грудь. — Мама говорит, что я всех шокирую, и папа никогда не позволит мне надеть его, но я смогу уговорить папу. Нам привезли шампанское, держу пари, я напьюсь. И ты тоже, и мы должны еще в начале вечера решить, кого мы больше всего хотим поцеловать в полночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42