– Да, я помню! А теперь, пожалуйста, Клей, поцелуй меня так, как ты целовал меня тогда!
Клей наклонился, нежно прижался губами к ее губам. – Мы поженимся сегодня же и наверстаем все упущенные годы. Что ты на это скажешь, любимая?
– Да! Да! Да!
Глава 37
В тот же день, в пять часов вечера, Мэри Элен Пребл наконец стала невестой капитана Клейтона Террела Найта. Красивая пара стояла у алтаря в старой часовне Эсбери, где почтенный седовласый капеллан-янки вел церемонию бракосочетания.
Солнечный свет пробивался через витражи в высоких окнах и освещал жениха и невесту, придавая им почти мистический вид.
Стройная невеста выглядела особенно юной и прекрасной в простом лиловом летнем платье с низким вырезом. Ее свежевымытые светлые, почти белые волосы были уложены в высокую прическу, скрепленную черепаховым гребнем. В руках она держала потрепанную старую Библию, поверх которой лежал перевязанный кружевом букетик душистых оранжерейных цветов.
Высокий смуглый жених выглядел по-мальчишески юным и был очень красив в своей белой накрахмаленной форме. Широкую грудь украшали медали и два ряда сверкающих медных пуговиц. Широкий пояс стягивал стройную талию. На бедре покоилась тяжелая церемониальная сабля. За пояс были заткнуты белоснежные перчатки.
По левую руку от Мэри стояла высокая некрасивая Лия Томпсон. Улыбающаяся подружка невесты держала в руках букет кремовых роз. По правую руку от Клея стоял веснушчатый лейтенант Джонни Бриггс. Улыбающийся шафер в белых перчатках держал золотую свадебную ленту.
Немногочисленные свидетели церемонии сидели на ореховых скамьях в полумраке часовни. Здесь был старый Тайтес, вытирающий мокрые от слез глаза. Рядом с ним сидела Мэтти в своей лучшей воскресной шляпке и с ней тщательно умытые дети Лии Томпсон, которым мать строго-настрого наказала вести себя тихо. Все смотрели на жениха и невесту, которые обменивались клятвами.
Когда Клей надел на палец невесты золотое кольцо, Мэри посмотрела в его прекрасные серебристо-серые глаза и увидела, что они затуманились слезами. Ее сердце наполнилось такой любовью и сочувствием к нему, что ей стало трудно дышать. Никогда в жизни она не видела, чтобы ее дорогой Клей плакал.
Слезы счастья брызнули и из ее глаз. Длинные пальцы Мэри сжали его смуглую руку. Когда он заговорил, голос его был тихим и звучал довольно ровно и уверенно. Капитан повторил за священником слова клятвы:
– До тех пор, пока смерть не разлучит нас!
На минуту безоблачное счастье Мэри омрачила страшная мысль. До этого ей почему-то не приходило в голову, что идет война и ее мужа могут убить!
Но она позабыла о своих страхах, как только капеллан объявил, что жених может поцеловать невесту. Мэри мгновенно очутилась в крепких объятиях Клея.
Новобрачные направились к выходу из церкви, а гости с радостными возгласами обсыпали их рисом. Клей и Мэри вышли из полумрака часовни на яркий солнечный свет, где их приветствовали многочисленные подчиненные капитана Найта. Слышались шутки, смех и свист.
Улыбаясь и кивая в ответ на поздравления, Клей поспешно провел молодую жену в ожидавшую их карету, помог ей сесть и забрался следом. Молодые держались за руки и смеялись всю дорогу до отеля, расположенного в южной части города.
Звяканье консервных банок и стук старых башмаков, привязанных позади кареты, издалека извещали о приближении новобрачных.
На улицах люди оборачивались и показывали друг другу веселый экипаж. Знакомые лица с любопытством заглядывали в окошко кареты. Мэри и Клей понимали, что еще до наступления ночи весь город будет знать об их бракосочетании и зажужжит от пересудов.
Но молодоженам не было до этого никакого, дела.
В элегантном старом отеле «Гайосо», одном из лучших в городе, Мэри и Клея ждал роскошный номер. Отель сейчас не принимал посетителей – он был полностью занят войсками северян. Но командующему военно-морскими силами стоило только пожелать – и ему немедленно освободили прекрасный угловой номер на верхнем этаже и подготовили его к приезду новобрачных.
Отель «Гайосо» был также одним из самых красивых и самых высоких зданий в городе. Солидное заведение на двести пятьдесят номеров имело собственную систему водоснабжения и газовое освещение. Здесь же были своя пекарня, винный погреб, канализация и водопровод в номерах. Это было идеальное место для счастливого, пусть даже и очень короткого, медового месяца.
После замечательного свадебного ужина из пяти блюд, который прошел в элегантной гостиной роскошного номера, молодожены разделись и, игнорируя огромную мраморную ванну с серебряными кранами, отправились под душ. Во всем Мемфисе подобным новшеством мог похвастаться только отель «Гайосо». Стены душевой были отделаны мрамором, и в ней было достаточно места для двоих. Особенно когда эти двое предпочитают стоять так близко друг к другу, что их скользкие тела соприкасаются.
Мэри и Клей были счастливы, как никогда в жизни. Они смеялись, пели и намыливали друг друга под горячими струями. В конце концов, они перестали смеяться и только улыбались. Потом стихло и пение. Молодожены чувственно намыливали друг друга. Вскоре прекратилось и это. Мыло упало на мраморный пол, и о нем совершенно забыли. Они стояли под сильными струями, целовались, обнимались и вздыхали.
– Не думаю, что из этого что-нибудь выйдет, дорогой, – с сомнением в голосе проговорила Мэри, моргая и стараясь разглядеть Клея в облаке пара, в то время как он прижимал жену спиной к мраморной стене, а его твердая мужская плоть пульсировала у ее обнаженного мокрого живота.
– Доверьтесь мне, миссис Найт, – сказал капитан и наклонился, чтобы страстно поцеловать жену. Его язык проскользнул внутрь ее рта, лаская и дразня, а его руки двигались по ее скользкому телу. Потом Клей поднял руки Мэри, чтобы она обняла его за шею, а сам обнял ее за тоненькую талию.
С наслаждением, целуя жену в полуоткрытые губы, Клей заставил ее подняться на цыпочки, потом без видимых усилий оторвал от пола.
Наконец он отпустил губы Мэри, и его рука скользнула вниз, к ее левому бедру. Капитан обхватил ее колено и поднял повыше ее ногу. Сквозь пар от горячего душа его лицо было видно не очень отчетливо. Мэри крепче прижалась к его шее, пока он устраивал поудобнее ее ноги. Клей немного согнул колени и свободной рукой направил себя в нее. Мэри вздохнула.
– О-о-ох, Клей! – пробормотала она, обнимая его за шею и прижимаясь головой к стене.
– Я же тебе говорил, что все получится, – прошептал он и начал медленно и нежно двигаться.
Мэри по природе своей была чувственной женщиной, и ей сразу же понравился этот новый способ. Очень неудобно и очень возбуждающе. Как необычно заниматься любовью стоя! Особенно стоя в мраморной душевой, где было так жарко, что она едва могла дышать. Там было столько пару, что она едва видела мужа, который творил с ней такие чудеса!..
Мэри дышала ртом и крепко сжимала мокрые иссиня-черные волосы Клея, который крепко держал ее и медленно, осторожно погружался в ее лоно.
Женщина была вне себя от восторга. Она глуповато улыбнулась и сказала:
– Клей…
– Что, любимая?
– Как ты думаешь, во что обойдется сделать душ в Лонгвуде?
Клей усмехнулся, наклонился и поцеловал ее в полураскрытые губы. Потом он напряг ягодицы, чтобы глубже погрузить в ее мягкое влажное тепло свою твердую, как гранит, мужскую плоть.
Обнаженные новобрачные стояли под горячим душем и пылко занимались любовью. И это было прекрасно. Все было прекрасно. Облака окутывавшего их пара, время от времени скрывавшие их друг от друга, а потом открывавшие их друг другу. Мокрые тела, заставлявшие их скользить друг по другу вверх и вниз, туда и обратно.
Влажное, обволакивающее тепло поднимало температуру их тел. Лица обоих раскраснелись. Они так ослабели, что едва могли стоять.
Это было неземное блаженство, и, когда они разом кончили, никто из них не стал подавлять криков и стонов экстаза.
Наконец утихли последние содрогания. Мэри без сил прислонилась к стене. Глаза ее были закрыты. Она слишком устала, чтобы шевелиться.
– Детка, с тобой все в порядке? – встревоженно спросил ее муж.
Мэри открыла глаза и улыбнулась ему.
– Если ты хочешь, чтобы я была чистой, тебе придется помыть меня. У меня просто нет сил.
Клей засмеялся и поцеловал ее.
– С превеликим удовольствием, любимая!
Он тихонько потянул жену за руку и поставил под теплые струи, прислонив к себе спиной. Потом он тщательно вымыл сначала ее, потом себя. Когда они оба стали чистыми, как новорожденные младенцы, Клей вывел свою испытывающую легкое головокружение жену из душевой и вытер ее и себя полудюжиной белых полотенец.
Поблагодарив его, Мэри потянулась за атласной ночной рубашкой и отделанным кружевами халатиком, которые она приготовила для этого случая.
Клей засмеялся и сказал:
– Тебе это не понадобится.
Мэри прижала к себе одежду. Неожиданно ей стало неловко из-за своей наготы. Она посмотрела на мужа, как маленькая девочка, и сказала совсем по-детски:
– Пожалуйста, Клей! Одетой я лучше себя чувствую. – Он понял, что она имеет в виду, и согласился:
– Тогда одевайся, детка.
Капитан протянул руку и ласково коснулся щеки жены.
– Можешь одеваться в одиночестве, пока я пойду, надену брюки.
– Спасибо, дорогой!
– Пожалуйста! – ответил он, думая о том, что его жена – самая милая и самая прелестная из женщин. – Через плечо Клей добавил: – Когда оденешься, выходи, мы вместе полюбуемся закатом.
– Мне нравится эта идея!
– А мне нравишься ты!
Улыбаясь, он вышел. Ее неожиданная скромность и застенчивость показались ему очаровательными. После того как они только что были так близки, что большую близость трудно себе представить, она стесняется своей и его наготы.
В спальне Клей надел белые брюки и, застегивая их на ходу, прошел в гостиную. Там он подошел к окну и залюбовался поросшими лесом просторами штата Теннесси. За могучей Миссисипи садилось жаркое августовское солнце. Капитан вздохнул. Он был так счастлив, что в это было трудно поверить. Клей стоял и смотрел на роскошную землю, которая была его родиной.
Неожиданно он вздрогнул от охватившей его тревоги. Капитан редко думал о смерти, но тут ему вдруг пришло в голову, что его могут убить на войне.
Молодая жена молча вошла в гостиную, подошла сзади и обняла его, прижавшись щекой к его спине. И Клей тут же забыл о своих мрачных мыслях.
– Я люблю тебя, – прошептала она и прижалась губами к его оливковой коже. – Доживу ли я до ста лет или умру завтра, но никогда я не буду счастливее, чем сейчас, сию минуту, когда мы вместе.
Клей вздохнул, и Мэри почувствовала, как напряглись мышцы его живота и груди.
– Мэри, ты и представить себе не можешь, сколько раз я мечтал о том, чтобы мы с тобой были вот так, вдвоем. – Он ласково убрал обнимавшие его руки жены и повернулся к ней лицом. – Не проходило и дня, чтобы я не думал о тебе. Каждый день я хотел тебя, любил тебя.
– Я знаю, любимый. Со мной было то же самое. – Женщина ласково дотронулась до щеки мужа:
– Обещай, что больше не покинешь меня!
Клей тяжело вздохнул и обнял ее тоненькую талию.
– Мэри, я не могу этого обещать. Но я обещаю любить тебя до конца своих дней.
– А я – тебя! – ответила она, прижимаясь щекой к его обнаженной груди.
– Так как насчет заката? – спросил, улыбаясь, Клей. Он усадил жену на диван и сел рядом. Потом улыбнулся и расстегнул крошечные крючочки на вороте ее отделанного кружевом халатика. Раздвинув полы халатика, так что стала видна бежевая атласная рубашка, он запечатлел поцелуй на обнаженном участке груди.
– Господи, какая же ты красивая! И моя! Я просто не могу в это поверить!
– А ты поверь!
Неожиданно для Мэри Клей уронил голову ей на колени и вытянулся на диване.
Она тихонько рассмеялась и ласково и осторожно провела пальцем по его лицу, коснувшись темных волос сначала на висках, потом там, где они так соблазнительно курчавились вокруг ушей.
– Ты хоть когда-нибудь бываешь абсолютно спокоен? – Закрыв свои серебристо-серые глаза, так что длинные ресницы легли на загорелые щеки, капитан ответил:
– До этой минуты никогда не был.
Потом они оба замолчали. Догорали последние, красные как кровь краски заката. Мэри продолжала гладить лицо Клея, его волосы и широкие плечи.
Она весело улыбнулась, заметив, что муж уснул. Во сне его лицо утратило свою твердость. Оно расслабилось и стало тем самым лицом красивого юноши, в которого она влюбилась, когда была молоденькой девочкой. Сейчас ему было восемнадцать, а не тридцать два.
Мэри и не думала будить Клея. Она сидела, обнимая его голову и наслаждаясь прелестью этих минут, и размышляла о том, что мужчине никогда не понять, что для женщины подобные минуты без секса значат так же много, как и недавний экстаз под душем.
Держа на коленях голову спящего мужа, единственного мужчины, которого она любила всю свою жизнь, Мэри Пребл Найт приказала времени остановиться.
Глава 38
И время действительно остановилось, словно из вечности вырезали кусочек.
На душе у Мэри было спокойно и радостно. Она держала на коленях голову мужа и в угасающем свете летнего дня изучала дивные контуры его лица.
Блаженство, которое она при этом испытывала, превосходило ее самые заветные мечты.
Она была так счастлива, что боялась, что все это только сон, чудесный сон, который исчезнет, как только она проснется.
Мэри закрыла глаза и медленно и глубоко вздохнула. Она молилась о том, чтобы все это не оказалось сном, чтобы ее обожаемый Клей и в самом деле был здесь, и в самом деле принадлежал ей. Просидев некоторое время с закрытыми глазами, Мэри осторожно, со страхом и надеждой, открыла глаза.
И тотчас же радостно рассмеялась как маленькая девочка.
Клей проснулся и лукаво улыбнулся ей. Худой мускулистой рукой он обнял жену за шею и сказал тихо и проникновенно:
– Я хочу, чтобы отныне и навсегда, каждый раз, когда я просыпаюсь, первым, что я увижу, было, твое лицо. Как ты думаешь, тебе это удастся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36