OCR Roland; SpellCheck: Galathea
«Твоя, только твоя»: АСТ; Москва; 2003
ISBN 5-17-017509-4
Оригинал: Nan Ryan, “You Belong to My Heart”
Перевод: О. Кузнецова
Аннотация
Мэри Элен Пребл, наследница огромного состояния, уже почти забыла застенчивого Клея Найта – свою первую, полудетскую любовь.
Но теперь, много лет спустя. Клей возвращается. Возвращается уже не мальчишкой, но – МУЖЧИНОЙ. Сильным и властным мужчиной, который не забыл НИЧЕГО и пришел потребовать то, что принадлежит ему по праву, – душу, тело, страсть и нежность женщины, некогда пообещавшей принадлежать ТОЛЬКО ЕМУ…
Нэн Райан
Твоя, только твоя
Часть первая
Глава 1
Мемфис, штат Теннесси 1862 год
Наконец-то зашло солнце. Закончился самый длинный день года. Наступила ночь, но все еще было душно и очень влажно. Пора было ложиться спать, но легкий ветерок даже не колыхал дамастовые занавески, обрамлявшие высокие, до потолка, окна. Снизу, с реки, так и не потянуло прохладой. Впереди были долгие, томительные ночные часы, не сулившие отдыха от невыносимого дневного жара.
Мэри Элен Пребл поняла, что больше этого не выдержит.
Нет, ни минуты дольше! Довольно ей мерить шагами душный сумрак гостиной! Женщина решительно покинула комнату, проскользнула по выложенному мрамором коридору в прихожую и вышла из дома.
Приподняв тяжелые горячие юбки, измученная хозяйка Лонгвуда быстро пересекла широкую галерею и сбежала по ступенькам парадного крыльца.
Пережив развод и будучи тридцати одного года от роду, Мэри Элен была уже достаточно умудрена жизнью, чтобы понимать, что ей не следует одной ходить по занятому северянами городу. Но июньская жара и удручающее одиночество в огромном пустом доме толкнули женщину на несвойственное ей безрассудство.
Усадьба Лонгвуд – семейное гнездо Преблов – стояла на высоком утесе Чикасо, откуда открывался прекрасный вид на Миссисипи. Обширная лужайка террасами спускалась к реке. У зеленой изгороди женщина остановилась, чтобы перевести дух. Она постояла, вдыхая тяжелый ночной воздух и задумчиво глядя на реку, блестевшую далеко внизу.
Несколько минут спустя Мэри Элен миновала ворота огромного имения – единственное место, где она могла чувствовать себя в безопасности, – и решительно направилась вниз, к огромной реке.
Вставала полная белая луна. Она освещала усыпанный острыми камешками путь к серебряной глади Миссисипи. На берегу женщина остановилась. Она сбросила туфли, сняла носки и аккуратно засунула их в туфли. Потом подняла до колен юбки и босиком ступила на широкий песчаный пляж.
Мэри Элен Пребл облегченно вздохнула.
Было невыразимо приятно погрузить горячие ступни в ласковый влажный песок. Женщина улыбнулась. Слава Богу, в жизни еще остались простые радости! Конечно, хорошо бы окунуться, но это уж слишком рискованно. Мэри решила походить по мелководью. Она только чуть-чуть поплещется, чуть-чуть остынет и сразу же вернется домой – в свою жаркую одинокую тюрьму на высоком берегу.
Но Мэри Элен так и не добралась до воды.
Едва она сделала несколько шагов к воде, как заметила лежащую на песке ассигнацию. Женщина прищурилась, чтобы получше разглядеть ее. Это вполне могла быть никчемная банкнота конфедератов. Мэри Элен сделала еще шаг, подобрала бумажку и убедилась, что это настоящие деньги – зеленая хрустящая пятидесятидолларовая купюра. Настоящие деньги!
Очень странно! Мэри Элен посмотрела вверх. Влекомая невидимым воздушным потоком, к ней рывками двигалась вторая бумажка. За ней третья. Зажав в руке пятьдесят долларов, женщина отпустила юбки, тут же закрывшие ей ноги, и принялась энергично собирать купюры.
И вдруг она замерла.
В лунном свете блеснуло лезвие длинной сабли, воткнутой острым концом в рыхлый влажный песок. Рядом с саблей на песке стояли аккуратно вычищенные сапоги, черные и блестящие. Носки сапог закрывала небрежно брошенная рубашка – даже в лунном свете было видно, что это синяя форма северян. На ней были желтые капитанские орлы – форма была военно-морской. Из-под рубашки виднелись форменные брюки того же цвета.
Мэри забеспокоилась. Она почувствовала, как у нее на затылке поднимаются волосы, а в груди растет тревога.
Женщина резко обернулась и огляделась вокруг, пытаясь отыскать хозяина военной формы и денег. Она никого не увидела. И ничего не услышала. Ею овладело искушение схватить деньги и быстро убежать. Один Господь знает, как им нужны эти деньги!
Мэри снова огляделась, потом наклонилась и осторожно приподняла синие брюки. На песке лежал маленький черный кошелек.
Мэри Элен Пребл не была воровкой. Она была молодой женщиной с прекрасным характером и происходила из образованной семьи. Более того, ее семья была одной из самых уважаемых как в ее родном штате Теннесси, так и на всем Юге. Еще крошкой от своего патриция-отца она усвоила понятия чести и честности. До войны ей бы и в голову не пришло взять чужое. Тогда она даже не посмела бы заглянуть внутрь этого кошелька.
А теперь Мэри Элен бросила брюки и опять осторожно огляделась. Потом она присела на корточки, подняла с песка кошелек и заглянула внутрь. Он был набит банкнотами – в нем была аккуратная толстая пачка денег, настоящих долларов Соединенных Штатов.
Мэри Элен вздохнула, выхватила из кошелька банкноты, бросила его на песок и вскочила. Она сложила банкноты и принялась заталкивать их за корсаж платья.
Неожиданно непонятно откуда к ней протянулась худая мокрая и очень загорелая рука и схватила ее за запястье. Сильная мужская рука крепко держала изящную ручку женщины.
От неожиданности Мэри была не в силах даже закричать. Инстинктивно она резко повернула голову в сторону нападавшего. Она увидела смуглого черноволосого мужчину. С его волос стекала вода. Губы изогнулись в дьявольской усмешке. В его светлых глазах сверкнули зловещие искры. Он подвинулся и закрыл своими блестевшими от воды плечами яркий лунный свет.
Мэри замерла от страха. Она была не в силах произнести ни звука. Сердце бешено стучало. Женщина отвела взгляд от пронзительных глаз незнакомца и увидела мощную грудь, покрытую вьющимися черными волосами. Как зачарованная, она продолжала разглядывать мокрого незнакомца, скользя взглядом за ручейками стекавшей по нему воды. Она опускала взгляд все ниже и ниже. Струйки воды текли по могучим ребрам на плоский живот. На животе волосы сходились в темную вертикальную полоску. Ниже пупка они снова буйно курчавились. Шокированная этим открытием, женщина тряхнула светловолосой головкой.
Мокрый незнакомец был абсолютно гол!
В ужасе Мэри заморгала и перевела взгляд на точеное лицо, которое теперь было полностью скрыто густой тенью.
Низкий мужской голос, почему-то показавшийся ей знакомым, сказал:
– Кража у оккупационных войск карается смертью!
Сердце бешено колотилось. Мэри сделала шаг навстречу, чтобы прикрыть наготу незнакомца своими пышными юбками. Это ее движение вызвало тихий иронический смех у бесстыдного нагого мужчины. Он притянул ее ближе, еще ближе. Женщина почувствовала, как влага с его груди проникает сквозь корсаж ее ситцевого платья.
– Вы смущены, мэм? – спросил он.
Наконец Мэри Элен обрела дар речи. Взглянув в светлые глаза, смотревшие на нее из темноты, она прокричала:
– Да! Да, конечно, я смущена! На вас нет одежды! Вы совершенно нагой!
– Да, верно, – ответил ей низкий ласковый баритон. – Но вы уже видели меня таким. Много раз.
Его длинные тонкие пальцы продолжали сжимать ее запястье. Он медленно повернул голову, чтобы его лицо осветил лунный свет.
– Разве вы забыли те долгие часы, что мы провели обнаженными?
Наступила долгая пауза.
– Разве ты забыла… Мэри?
Женщина вздрогнула. Он назвал ее Мэри. Все, кто ее знал, всегда звали ее Мэри Элен. Все, кроме…
– Господи Всевышний! – охнула она, недоверчиво вглядываясь в лицо, которое так хорошо помнила.
Высокий умный лоб под блестящими волосами. Удивительные светлые глаза под густыми, выгнутыми темными бровями. Высокие, чуть скошенные скулы. Прямой нос с узкой переносицей. Широкий рот с полными губами. Твердый, прекрасно вылепленный подбородок…
– К… Клей? Клей Найт!
Глава 2
Мемфис, штат Теннесси Жаркий август 1840 года
– Клей? Клей Найт!
Светлые, почти белые волосы, пышные развевающиеся юбки с передником. Девятилетняя Мэри Элен Пребл вихрем несется вниз по лестнице. Она выскакивает из парадной двери особняка и зовет любимого товарища своих игр – тихого темноволосого Клейтона Найта:
– Клей, где же ты?
Мэри Элен заметила Клейтона Найта из своей спальни, когда он поднимался по усыпанной галькой подъездной дороге. Мальчик нес под мышкой большую плоскую коробку. В это время девочке полагалось отдыхать после обеда. Но только малыши и старики любят спать в это время. Мэри Элен больше не спит днем.
И никто, кроме Клея, об этом не знает. Каждый раз в три часа дня девочка выразительно зевает и покорно поднимается наверх, в свою комнату. Родители настаивают, чтобы она час-полтора отдыхала.
Но, оказавшись у себя в огромной бело-желтой спальне, Мэри Элен не смыкает глаз.
Вместо этого она обычно читает любимые книжки, играет со своими многочисленными куклами или же забавляется, кувыркаясь на своей пышной перине.
Порой девочка просто сидит, обхватив руками колени, на подоконнике одного из высоких, до потолка, окон. Она смотрит на роскошные ухоженные просторы Лонгвуда, на изгибающуюся внизу Миссисипи и грезит наяву.
Сегодня Мэри Элен так же сидела у открытого окна, когда заметила Клея, поднимающегося по подъездной дороге. Она не ожидала, что он придет. Девочка радостно замахала ему, но он не заметил. Она не могла его окликнуть, боясь разбудить мать, которая отдыхала внизу, в своей гостиной.
Поэтому Мэри Элен соскочила с подоконника, быстренько набросила на сорочку свежую белую блузку, красную юбочку и ярко-голубой передник и бегом бросилась вниз. Игнорируя упреки слуг, шепотом старавшихся ее урезонить, она вихрем вылетела из парадной двери.
Но теперь, когда девочка оказалась на залитой солнцем галерее, она не увидела Клея. Мэри Элен позвала его, но никто не ответил. Она начала беспокоиться. Маленькие ручки уперлись в худенькие бедра, глазки сверкнули. Голос девочки поднялся почти до визга. Она снова позвала своего маленького приятеля. Мэри Элен догадывалась, что он где-то прячется от нее.
– Клейтон Найт, если ты сейчас же не отзовешься, я никогда больше не стану с тобой разговаривать!
Ни звука в ответ.
Теперь девочка нахмурилась. Жмурясь от августовского солнца, нетерпеливо перепрыгивая через ступеньки, она побежала вниз по лестнице. Спустившись, Мэри Элен огляделась и по-детски радостно взвизгнула. Из ветвей магнолии высунулась коричневая от загара рука, и изящные пальцы ухватили прядь ее светлых развевающихся волос.
На дорожку вышел смеющийся Клей Найт. Его светлые глаза сверкали.
– Ты кого-то ищешь, Мэри?
Он легонько дернул ее за волосы и отпустил.
– Вот ты где! Любишь же ты меня мучить! – Девочка сделала сердитое лицо и с притворным гневом набросилась на него: – Ты почему не сказал мне, что сегодня придешь?
Клейтон Найт пожал широкими плечами, наклонился и поднял с земли длинную плоскую коробку, лежавшую возле магнолии, за которой он прятался.
– Я и сам не знал, что приду. – Он показал на коробку. – Мама закончила это платье быстрее, чем ожидала. Она сказала, что миссис Пребл хотела бы получить его поскорее. Поэтому мама и послала меня.
Гнев Мэри Элен мгновенно улетучился.
– Ладно! Мама сейчас спит. Пошли! – Девочка повернулась и направилась назад, к ступенькам. – Мы оставим коробку у зеркала в холле. И пойдем играть. – Улыбка ее стала шире.
Клейтон кивнул и пошел за ней.
Дети были добрыми друзьями. Они дружили с тех пор, как застенчивый шестилетний Клейтон Найт впервые увидел неугомонную Мэри Пребл, пяти лет от роду.
В тот день он один пришел в усадьбу Преблов, чтобы принести изысканное бальное платье, которое его мать-портниха сшила для красавицы Жюли Пребл.
В тот же день, а было это уже четыре года назад, Клей и Мэри Элен, несмотря на различие в происхождении, стали друзьями.
А различие это было весьма существенным. Маленькая Мэри Элен была единственным и обожаемым ребенком Джона Томаса Пребла, одного из самых богатых и влиятельных людей штата Теннесси. И было это в эпоху, когда миром правил хлопок, а Мемфис был мировой столицей хлопка. На редкость сообразительный и предприимчивый Джон Томас Пребл стал миллионером именно благодаря хлопку, причем стал им тогда, когда ему еще не было и тридцати лет.
Строительство солидной усадьбы на скале, откуда открывался великолепный вид на мутные воды Миссисипи, он начал еще за год до того, как на летнем балу в Чарлстоне познакомился с ослепительно красивой юной леди из Южной Каролины. Она была местной аристократкой, и звали ее Жюли Каролина Данвуди. С первой же минуты их встречи Джон Томас решил, что стройная белокурая красавица станет его женой. После восхитительного медового месяца на континенте состоятельный молодой муж подвел сияющую молодостью и красотой жену к мраморному порогу ее нового дома.
Жюли Данвуди Пребл искренне восхитило великолепие Лонгвуда.
Похожую на дворец усадьбу назвали Лонгвудом в честь старого дома, где Джон Томас Пребл жил в детстве. Молодой миллионер не жалел денег на строительство и отделку имения. Фасад дома украшали величественные коринфские колонны. Из Европы были выписаны самые лучшие декоративные и отделочные материалы. Из Англии доставили серебряные дверные ручки и петли. Камины покрывались белым каррарским мрамором. Зеркала были привезены из Франции, сверкающие люстры – из Вены.
Огромное здание отделывали очень тщательно, продумывая все до мельчайших деталей. Мебельный гарнитур розового дерева из двадцати пяти предметов был сделан специально для Лонгвуда. Белую с золотом музыкальную комнату украшали позолоченная арфа и пианино. На занавески и на обивочную ткань для мебели был использован дорогой дамаст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36