Сердце замерло. Голова кружилась оттого, что он это сделал для нее. Для нее!
Забота и участие мужа застали Сабрину врасплох. Глаза затуманились.
— Спасибо, — прошептала она, и это было все, на что она оказалась способной. Чувства отражались у нее на лице, но это мало тревожило женщину.
Иен поднес ее руку к губам.
— Я рад, что мой подарок доставил тебе удовольствие.
Остаток дня Сабрина немного тревожилась, все думала, как примет Эдну ее теперешняя служанка Мэри. Она заверила девушку, что место остается за ней. Более того, пообещала сделать нянькой ребенка, потому что видела, как хорошо обращается ее служанка с детворой в деревне.
Мэри пришла в восторг.
— Я так люблю крошек! — радостно воскликнула она. — Наверное, потому, что я старшая из двенадцати детей в семье. Я их очень люблю, миледи!
— Тогда решено, — твердо заявила Сабрина. — Будешь НЯНЬКОЙ. Позже в спальне она рассказала об этом Иену.
— Ты не возражаешь?
— Конечно, нет. Мэри — прекрасный выбор. — И, помолчав, обнял жену, прижал к себе. — Ты рада, что Эдна здесь?
— Да. — Она улыбнулась ему в плечо. — Хотя должна признаться, никак, не рассчитывала увидеть ее в замке Мак-Грегоров. Ты оказался с Брюсом рядом с Данлеви?
— Расстался с ним у Перта, заехал в Данлеви и провел там ночь. И тогда мне пришло в голову забрать с собой Эдну, потому что я вспомнил, как тебе здесь одиноко. — Иен говорил абсолютно спокойно. — Да и во время родов тебе будет легче, если рядом окажется кто-то из близких.
«Но мне не одиноко, когда ты рядом!» — безумно хотелось крикнуть Сабрине. Но что-то ее удержало. Вместо этого она только хмыкнула и спросила: — Папа не возражал, что ты сманиваешь у него слуг? Иен усмехнулся; — Возражал. Но тебе Эдна нужнее, чем ему. И я ему это объяснил.
Сабрина погрустнела. Она писала отцу, что ждет в середине лета ребенка, и не получила ни слова в ответ. Ни единого письма с тех пор, как уехала из родного дома. Она постаралась спросить как можно беззаботнее: — Как там папа?
— Нормально.
— Я рада. — И после долгой и трудной паузы подняла на мужа глаза. — Обо мне спрашивал?
— Спрашивал, — быстро ответил Иен, но что-то в его тоне подсказало Сабрине, что он ей солгал.
Горло сдавило от горя, грудь пронзило, точно ножом. Сабрина осторожно высвободилась из объятий мужа и соскользнула с кровати. Ноги помимо ее воли привели ее к окну. Женщина распахнула створку и выглянула в темноту. На сердце было так же тоскливо и пусто, как в окружающей черной ночи.
Сабрина жестоко корила себя за глупость — надо же было додуматься задать такой дурацкий вопрос! Ведь она заранее знала ответ. На душе было тяжко. Когда она жила дома, отец не обращал на нее никакого внимания, а теперь, видно, вовсе забыл.
Внезапно Сабрина почувствовала, что сзади ее коснулись сильные руки, и ощутила на затылке дыхание Иена.
— Возвращайся в постель. Но Сабрина не двинулась.
— Я писала ему, сообщала о ребенке, — бесцветным голосом проговорила она. — Но он даже не ответил. — Спокойный тон был не в состоянии скрыть ее горечи. — Я ему безразлична.
— Он глупый человек, Сабрина. Глупый, старый, слепой человек. Не может и не хочет себя переделать.
— Вот если бы ребенка ждала Маргарет, знаешь, как он обрадовался бы! — Она поежилась и заговорила еще тише: — Всю жизнь я чувствовала себя совершенно никчемной.
Объятия Иена сделались крепче.
— Это не ты никчемная. Никчемный человек твой отец.
Сабрина ничего не ответила. Из провала души вздымалась глухая тоска. Она не понимала, что надрывает мужу сердце, словно бритвой, режет надвое грудь.
— Отец твой — болван, — грубо сказал Иен. — И пожалуйста, запомни: ты не одна. Есть люди, которые сильно о тебе беспокоятся.
«Это он о себе? — с болью подумала Сабрина. — Это он обо мне беспокоится?» Сердце сковало холодное отчаяние. Стало трудно и больно дышать. Не любит… только чуть-чуть беспокоится.
В это время она почувствовала, как в животе шевельнулся ребенок. Если уж у нее нет любящего мужа, то этот еще не рожденный человечек останется с ней навеки. Ее ребенок — родная кровь. И она взмолилась, чтобы он здоровым благополучно появился на свет.
Иен тоже почувствовал биение новой жизни и положил руку на округлый живот жены.
— Осталось недолго ждать, — прошептал он. — Ты все еще боишься, милая?
— Немного, — призналась Сабрина. Ее сердце исходило кровью. Она подавила желание разрыдаться и обернулась в объятиях мужа. — Держи меня Иен… пожалуйста, держи.
Сильные руки обвились вокруг ее тела, крепче прижали к себе. Иен поднял жену, перенес в кровать и уложил рядом с собой. Она зарылась в одеяла, как никогда прежде наслаждаясь его близостью, но внезапно почувствовала испуг и не потому, что ей предстояли роды, а по какой-то другой причине. Навалилось ощущение чего-то зловещего, чему она не могла подобрать имени, но явно очень могущественного.
— Сабрина, в чем дело? Ты вся дрожишь!
— Ничего, — сумела выговорить она и уткнулась лицом в его плечо. Иен был так добр и так мил, и от его заботы сердце скручивалось настоящим узлом. Сабрина потерлась щекой о его плечо, наслаждаясь мускусным запахом его тела и несокрушимостью обнявшей ее руки.
Ее волосы в беспорядке разметались по его груди, и свободной рукой Иен перебирал шелковистые медно-золотистые пряди. Твердые губы касались ее лба, щек, перемещались по изгибу скул. Он был с ней так нежен, что Сабрина все теснее прижималась к нему и, чувствуя защиту, постепенно успокаивалась.
Через несколько минут ее дрожь унялась, и она заснула.
Мэри обрадовалась, когда узнала, что станет нянькой господского ребенка, потому что всегда любила возиться с детьми. Леди слыла великодушной и доброй женщиной, и не было выше чести, чем присматривать за ее малышом.
Горя желанием поделиться этой новостью с сыном кузнеца Томасом, служанка отправилась в деревню. Они еще не были женаты, но Мэри лелеяла мечту, что Томас вот-вот сделает ей предложение. Девушка шла по неровной дороге, и ее шаги выстукивали радостный мотив.
Ее мысли становились все радостнее, а улыбка светлее: если все пойдет, как она задумала, со временем ее будет радовать собственный ребенок.
Позади послышались шаги. Мэри остановилась и прислушалась.
— Кто там? — Она склонила голову набок. Никакого ответа. Вдруг из тени выскользнула безликая темная фигура.
Улыбка на лице Мэри погасла. По коже побежал мороз. Она повернулась и бросилась бежать, точно по пятам за ней гнался сам дьявол. По всей вероятности, это был именно он, потому что через секунду губительные руки опрокинули девушку на землю.
— Скажи, прощай замку Мак-Грегоров, — произнес над ней кто-то скрипучим голосом. — Потому что, боюсь, ты его больше не увидишь.
Прежде чем Мэри успела закричать, сильный удар обрушился на ее беззащитную голову. И мир померк у нее в глазах.
Отсутствие служанки было обнаружено на следующее утро. Сабрина приказала обыскать каждый уголок, а Иен послал людей в деревню и велел осмотреть окрестности замка.
В зале заламывала руки Эдна.
— Это моя вина! — причитала она. — Я знаю, моя вина. Но я не собиралась занимать ее место. Правда, не собиралась.
— Конечно не собиралась, — успокаивала ее Сабрина. — Честно говоря, я думаю, что дело здесь вовсе не в этом.
Сабрина не кривила душой: внутри у нее поднималась дрожь, и она никак не могла унять гложущее ее чувство тревоги.
В спальню Иен вернулся поздно, потому что весь день провел в поисках.
— Ты думаешь, она сбежала из-за Эдны? — спросил он.
— Мне это приходило в голову, — призналась Сабрина. — Но Мэри была неравнодушна к сыну кузнеца Томасу и только третьего дня призналась, что, возможно, он вот-вот попросит ее руки.
На лице у Иена отразилось беспокойство.
— Парень сам не свой, — пробормотал он. — Я послал его в соседнюю долину проверить, нет ли Мэри у ее родных.
Но поездка Томаса не принесла никакого результата. Родные не видели Мэри. Опасения Сабрины усилились. Что-то страшное приключилось со служанкой. Она чувствовала это всем своим существом.
И оказалась права.
На следующее утро на берегу озера была найдена накидка Мэри. Сабрина похолодела, а услужливая память нарисовала страшную картину.
— Точно как с Маргарет, — вслух прошептала она. — Точно как с Маргарет…
Кровь в ее жилах застыла, и мысли прямиком обратились к Иену. «Нет, — думала она, — не может быть». Она прекрасно знала, что всю ночь он был с ней, что она спала в его объятиях. «Но возможно, каким-то образом Иен все же покидал спальню?» — пронеслось у нее в голове.
На все вокруг упала тень уныния. Люди чувствовали себя подавленными. От хорошего, радостного настроения ни у кого не осталось и следа, словно на замок Мак-Грегоров опустилась темная, гнетущая туча.
Правда ускользала, словно тропинка, которая поворачивала и петляла, но вела в никуда. Иен сделался неразговорчивым и отчужденным, а Сабрина металась между одолевавшим ее страхом и отчаянной надеждой, что это не могло быть правдой и муж не убивал ни Фионну, ни Маргарет, ни Мэри…
Или убивал?..
Аласдэр первым нехотя сказал, что в деревне начались разговоры. Иен уехал на охоту, и они вдвоем сидели в зале.
— Говорю тебе, потому что знаю: это все равно дойдет до твоих ушей, Сабрина. — Он покачал головой. Выражение его лица было необычайно мрачным. — Лучше, если ты узнаешь все от меня.
Сабрина в изнеможении опустилась на скамью.
— Ты о чем, Аласдэр?
— Ходят слухи, что Мэри покоится на дне озера. А еще говорят… — Он в смущении замялся и растерянно моргнул глазами. — Только не забывай, Сабрина, это не я так думаю, просто повторяю, о чем судачат в деревне.
— Я понимаю, Аласдэр. — Сабрина натянуто улыбнулась. — Тебе нет нужды передо мной оправдываться. Пожалуйста, продолжай.
— Люди вспоминают, как умерла Фионна. Говорят, что сначала убили ее, теперь пропала Мэри. Многие сомневаются, что смерть Маргарет — несчастный случай. И они гадают…
— Гадают, кто будет следующей жертвой, — закончила за него Сабрина и потерла лоб, чтобы прогнать бившуюся между глазами боль. — Скажи, Аласдэр, они считают, что во всем виноват Иен?
Аласдэр не стал отрицать, но и не подтвердил ее слова. В этом, впрочем, не было необходимости.
— Пойми, Сабрина, — продолжал он, — сначала погибает его мачеха. Потом умирает суженая. — В тоне молодого человека явно слышались извиняющиеся нотки.
— Ну а ты как считаешь? — Сабрина видела, что он не хочет отвечать.
— Бог свидетель, не знаю, что и подумать. По временам в голову лезут такие же мысли. Со дня смерти его отца Дэвида Иен сильно изменился. Стал жестче… как-то задумчивее… — Гримаса боли исказила его лицо. — Прости меня, Боже… не представляю, как это выразить. Мне кажется, что кузен стал совершенно другим человеком.
Но был ли это тот самый человек, который убил Фионну? Мэри? И, может быть, Маргарет? Именно в этом заключался вопрос…
Нет! Нет! Только не Иен! Сабрина не могла в это поверить. И убеждала себя, что ни за что никогда не поверит.
Но кто-то все же убил Фионну. Не тот ли самый человек, который расправился с бедняжкой Мэри?
Сабрина содрогнулась.
Аласдэр опустился перед ней на одно колено и взял ее руки в свои.
— Я тебя напугал?
— Да, — призналась она.
— Не бойся. Я расставлю в замке дополнительных стражников. И они станут караулить тебя днем и ночью.
— Спасибо, Аласдэр. — Сабрине удалось изобразить на лице улыбку. — Ты очень мил. А теперь я хочу побыть одна.
— Конечно, Сабрина, но если тебе понадобится с кем-нибудь поговорить…
— Сразу же вспомню о тебе.
Он поцеловал ей руку и направился к выходу. Сабрина смотрела ему вслед и думала, насколько он воспитан и очарователен, и удивлялась, почему ни одна юная девушка не влюбилась в него до безумия?
В тот же день слег в постель дядюшка Малькольм. Сабрина отправилась наверх навестить старика и, не доходя до двери, услышала его надрывный кашель. Она быстро позвала Эдну и приказала приготовить горячее снадобье, чтобы облегчить страдания больного.
Приблизившись к кровати, она положила ладонь на изборожденный морщинами лоб. Кожа оказалась сухой и горячей. Сабрина намочила в тазике тряпочку и принялась его обтирать. Старик благодарно подставил лоб освежающей прохладе и что-то забормотал.
Сабрина наклонилась ниже.
— Что ты, дядюшка? Я не слышу.
Его глаза раскрылись, и, прежде чем она успела вымолвить хотя бы слово, лицо преобразилось. Старик выхватил у Сабрины тряпочку и отшвырнул в сторону. Махнул рукой, и тазик полетел на пол, заливая все вокруг водой.
— Ты нехорошая! — прохрипел он. — Я видел тебя с ним в саду. Видел! — Несмотря на слабость, голос его звучал обвиняюще.
— Болталась, точно меч у него между бедер. А доказательство тут, внутри. — Он указал на ее живот. — И с другими тоже видел. Дэвид проклянет тот день, когда на тебе женился. Клянусь распятием, он не должен был этого делать!
Дэвид. Пораженная и растерянная, Сабрина не сразу сообразила, в чем дело. Должно быть, он снова принял ее за Фионну.
— Дядюшка! Дядюшка! Это я, Сабрина, а не Фионна! Глаза старика стали безумными.
— Я знаю, кто ты! И знаю, что ты!
В самый разгар этой сцены с дымящимся бокалом на подносе в комнате появилась Эдна. Малькольм увидел ее и стал просить: — Не оставляй меня, девушка! Не позволяй ей приближаться ко мне!
Сабрина отошла на шаг и сказала служанке: — Он меня не узнает. Попробуй дать ему сама, может быть, возьмет у тебя, а потом найди кого-нибудь, чтобы за ним присмотрели.
С нее было довольно: напряжение оказалось сильнее, чем могли выдержать нервы. Сначала Аласдэр со своими подозрениями, а теперь еще это. На глаза навернулись, слезы, и, ничего не различая вокруг, Сабрина, спотыкаясь, вышла из комнаты.
На верхней площадке узенькой лестницы она задержалась. Легкие жгло огнем, дыхание вырывалось толчками. Чтобы не так болело в груди, Сабрина слегка наклонилась. От предчувствия беды по коже побежали мурашки.
В этот миг кто-то пихнул ее между лопаток, и она полетела вниз по узкой винтовой лестнице. Из горла вырвался сдавленный крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37