Остальные трое были пьяны. Но рискни я освободить тебя раньше, меня могли бы убить. Поэтому я выжидал. — Иен помолчал. — Ты меня поняла?
Сабрина кивнула. Ее нижняя губа дрожала. Вдруг лицо внезапно сморщилось, пальцы впились в его рубашку.
— Но меня закрыли в темноте, — снова прошептала она. — В темноте!
Глухой стон, точно острый нож, полоснул Иена по сердцу. Сабрина не плакала. Он даже мрачно подумал, что лучше было бы, если бы она излила свое горе в слезах, просто прижалась бы лицом к его шее и выплакалась. Иен решительно встал и поднял девушку. Он понимал: чем дольше они пробудут у пещеры, тем дольше в ней будет жить страх.
Через несколько секунд Иен увозил Сабрину, сжимая в объятиях, а сзади, привязанная к жеребцу, поспевала ее кобыла.
Луна только-только начала спускаться по небосклону, когда впереди Иен заметил пламя костра. Он проехал еще немного и, увидев коня Аласдэра, поблагодарил Бога за то, что кузен разбил лагерь здесь, а не дальше на северо-запад. Сабрина обмякла в его руках, но чутье подсказывало Йену, что она не спит.
Аласдэр поднялся от костра и улыбнулся.
— Боже, вы что так долго? Хотя, наверное, нет смысла спрашивать?
— Английские разбойники, — скривился Иен. — Оглушили меня, вскоре после того как ты уехал, и захватили Сабрину.
Улыбка померкла на губах Аласдэра, и он тревожно посмотрел на девушку: — Сабрина, как ты?
— Ничего, — ответила она бесцветным голосом. Иен спрыгнул с коня и опустил на землю жену. Как только Сабрина встала на ноги, она тут же отстранилась от мужа, и он невольно нахмурился, но ничего не сказал. Аласдэр уже установил шатер, и Иен подтолкнул к нему жену.
— Иди спать. Я скоро приду, — мягко, но настойчиво проговорил он, не спуская с Сабрины взгляда. Как только она скрылась внутри, Иен повернулся к нетерпеливо ожидавшему Аласдэру и вкратце рассказал, как было дело.
— Значит, один из них все-таки остался в живых? Кузен чертыхнулся.
— Да. Но не думаю, что он снова решится полезть. — Иен вспомнил, как струсил тощий бандит и, поджав хвост, пустился наутек.
— Все равно лучше не рисковать, — заметил Аласдэр и приготовился погасить костер.
— Не надо. Пусть горит, — остановил его Иен.
— А если беглец вернется и приведет с собой других?
— Сабрина боится темноты, — объяснил он. — Если глупцы явятся, мы с ними разберемся.
Иен вошел в шатер и обнаружил, что жена даже не пыталась уснуть. Она сидела на корточках, обхватив руками плотно прижатые к груди колени.
Он наклонился к ней, но так, чтобы случайно не коснуться. Они встретились взглядами, и Сабрина быстро отвела глаза. Иен видел, что она расстроена, но хотел знать, чем вызван ее страх темноты. Не просто мрак ночи, размышлял он, нечто большее. Скрывает ли она причину нарочно? Может быть, и нет, ведь последние ночи они не гасили костер.
Мысль молниеносно перенеслась в прошлое.
— В детстве ты не боялась темноты.
Сабрина не ответила, только крепче сжала руками колени.
— Мне нужно знать правду.
— Боялась, — коротко возразила она. — Боялась и в детстве.
— Неправда. Я бы запомнил.
— В самом деле? — холодно проговорила девушка. — А ты помнишь тот день, когда уезжал из Данлеви?
— Помню. Ты играла в кости в конюшне, и я заставил тебя поцеловать Роберта. — Он улыбнулся и покачал. — А что еще? — У тебя короткая память, Иен. «Дал обещание — держи», — процитировала Сабрина его слова и взглянула на мужа — в темном изумруде ее глаз затаился невысказанный упрек. — Ты это сам сказал. Сам!
Иен замер. Память медленно возвращала его к событиям того дня.
— Припоминаю. Ты должна была молиться в церкви, а вместо этого отправилась в конюшню.
— Да, а ты обещал не говорить об этом отцу, не рассказывать, что я его не послушалась. Но ты сказал! Ты ему все рассказал!
Горький упрек будто хлестнул его по лицу.
— Нет, — вспыхнул Иен, — не говорил, клянусь всем святым! — Он был взволнован обвинением жены, положил руки ей на плечи и повернул лицом к себе. Сабрина напряглась и отстранилась бы, если бы он не сжал покрепче пальцы.
Прерывистое дыхание толчками вырывалось у нее из горла.
— Но он узнал. Он обо всем узнал! У Иена засосало под ложечкой.
— И наказал тебя?
Не желая смотреть на мужа, Сабрина опустила ресницы, но ее губы вновь задрожали.
— Да, — ответила она. — Да!
Мерцающий свет костра отбрасывал тени на бледное лицо. Иен видел на ее щеках дорожки слез и, проклиная себя, задавал еще вопросы: — Что он сделал, Сабрина?
— Он затащил меня в маленькую комнатку в глубоком подземелье. — Сабрина едва могла шевелить губами.
— В темницу? Девушка кивнула: — Там было холодно. Ни одного окна. Никакого света. Я… я не знала, день или ночь. — Ее голос задрожал, и Иен понял, что она собирается с мужеством.
— И как долго? Как долго ты там сидела?
— Три дня. — Сабрина поежилась. — Я уже решила, что он оставил меня там умирать. Даже теперь я сплю в своей комнате с огнем — и зимой, и летом. Все считают, что я рехнулась.
Иен сразу все понял. Ему стало ясно, откуда ее скрытая враждебность с первого дня встречи после стольких лет разлуки. В своем страхе темноты она винила именно его…
— Клянусь могилой отца, я не говорил ему, Сабрина! — страстно начал он. — Я тебя не предавал…
Но девушка закрыла глаза и прервала его холодным тоном: — Это не имеет значения.
Пальцы Иена сразу разжались. Она ему не поверила, и он не знал, как ее убедить. Просто смотрел, как Сабрина свернулась калачиком и повернулась к нему спиной.
Его сердце рвалось к жене, но вместе с тем он ощутил ни разу до сих пор не испытанную дикую ярость. Никогда ему так не хотелось лишить Дункана Кинкейда — отца, отнявшего детство у собственной дочери, жизни.
Иен разделся и улегся рядом, подсунув под голову руку. Он лежал, не спуская глаз с жены. Как убедить Сабрину, что не предавал ее? Донести мог любой. Один из тех парней, что были в конюшне. Какой-нибудь слуга.
Но Йен чувствовал, Сабрина легко ему не поверит. Недаром же она такая упрямица.
Иен восхищался характером Сабрины. И как же он был зол, когда девушка явилась на венчание в церковь в проклятых лохмотьях, которые и платьем-то назвать нельзя. Но держалась она в них так гордо, словно под развевающимся среди битвы стягом. В первый раз Иена потянуло искренне рассмеяться. Она была смела, упряма и… красива. И еще он понимал, Сабрина не поверит ничему, что бы он ни сказал. Будет отрицать все, как отвергает его.
Вскоре дыхание девушки сделалось ровным: она уснула. Напряжение спало, и Иен тоже расслабился. Он надеялся, что ночное происшествие не обернется для нее невыносимым кошмаром.
Уже засыпая, Иен почувствовал, что Сабрина беспокойно зашевелилась. Она перевернулась на спину, дыхание ее участилось, голова начала метаться из стороны в сторону. Девушка застонала.
Иен, ни о чем не думая, обхватил ее сильными руками, прижал к себе, уложил голову на плечо. Его ладонь, как бы утешая, поглаживала спину Сабрины, невольно задерживаясь на изгибе ее талии.
Глаза девушки открылись. Иен понял это, потому что длинные нежные ресницы коснулась его щеки.
— Йен. — Его имя прозвучало ласковым сонным лепетом.
— Я здесь, девочка, — послышался низкий, идущий прямо от сердца взволнованный голос. — Спи спокойно.
Волосы Сабрины в беспорядке разметались у него по груди, рыжие пряди переплелись с золотистыми, и Иен бездумно перебирал их пальцами, наслаждаясь прикосновением к шелковистым локонам.
Девушка повернулась и вздохнула, темные занавеси ресниц по-прежнему скрывали ее глаза. Иен окончательно проснулся. Аромат Сабрины кружил ему голову, он чувствовал на коже ее легкое дыхание. Полная грудь касалась его тела, разжигала желание и горячила кровь. Мужская плоть налилась и сделалась твердой, как железо. Перед глазами возникали чувственные картины: ноги Сабрины крепко сжимают его бедра, и сам он погружается глубоко в нее… ее волосы щекочут живот… мягкие полуоткрытые губы касаются кожи и целуют его все ниже и ниже, в грудь… На лбу Иена выступил холодный пот.
Его останавливало только внезапное доверие Сабрины, то, как она заснула в его руках.
Но, Боже праведный, можно же хотя бы попробовать! Ее рот был само совершенство, и так мило раскрылись пухлые губки. Пальцы Иена погладили Сабрину по шее, прошлись вдоль ворота, наконец проникли внутрь и остались там. Вскоре девичья грудь лежала в его ладони. А когда трепещущая пуговка отвердела от его ласк, Иен чуть не застонал. Руки сводило, когда он из последних сил старался превозмочь желание перекатить Сабрину на спину и дать волю страсти.
Нехотя он ослабил объятия, уговаривая себя, что Аласдэр совсем рядом. Можно подождать до завтра, когда кузен не ляжет спать так близко. Да, завтра они доберутся до дома и там к его услугам будет сколько угодно времени. А ожидание сделает любовную утеху только слаще.
Но в ту ночь Сабрина повернулась к нему опять. Ночью она выплескивала все, что держала в себе при холодном свете дня.
А для Иена та ночь стала самой длинной в его жизни.
Глава 11
Поутру Сабрина проснулась одна. После заточения в пещере, где ее держали связанной, все тело затекло и ломило. Иена рядом не оказалось, и снаружи не было слышно его сочного баса. Оказывается, она спала очень крепко, хотя не рассчитывала заснуть вообще. Воспоминания заставили ее поежиться, но память отделила то, что случилось после ужасного плена. Всплыло ощущение, как ее убаюкивали и оберегали сильные руки… Странно, но Сабрина готова была поклясться, что твердые мужские губы жарко и нежно касались ее губ.
Девушка резко села. Нет! Нет! Не может быть того, что ей вспоминалось. Она встала и вышла из шатра. Утро стояло холодное и сырое. Она обвела взглядом округу и увидела, что Иен уже седлал лошадей. А когда вернулась, оправившись, муж был готов к отъезду.
Сабрина удивленно оглянулась:
— А где Аласдэр?
— Я послал его вперед, чтобы дома успели приготовиться к нашему приезду, — ответил Иен и после короткой паузы добавил: — И еще по другой причине.
Его молчание заставило Сабрину забеспокоиться.
— По какой? — спросила она.
— Мои родственники предполагают, что я возвращаюсь со своей женой Маргарет. Аласдэр сообщит им, что Маргарет умерла, а жена — это ты.
Внутри у Сабрины сразу похолодело. Что подумают о новой жене Иена члены клана Мак-Грегоров. Примут ли вместо Маргарет или отвергнут? К тому же она чужачка — девушка из долины. Трудно будет жить, если ее не признают… Сабрину внезапно одолели сомнения.
— Не надо беспокоиться, — тихо произнес Иен, и Сабрина запоздало поняла, что о ее переживаниях муж прочитал у нее на лице.
— Я не беспокоюсь, — быстро возразила она. Темная бровь подозрительно поползла вверх, но, ничего не добавив, Иен только указал ей на кобылу.
— Садись, поехали.
Сабрина подошла так, чтобы он помог ей сесть в седло, и когда вложила ладонь в его руку, почувствовала, как сильно забилось сердце. Но взгляд Йена внезапно посуровел, и он поднял вверх широкий рукав ее платья.
Сабрина быстро опустила глаза: муж разглядывал воспаленные красные рубцы, оставшиеся там, где кожаный ремешок впивался в ее нежную кожу.
Девушка вспыхнула:
— Торжество любви.
— Пустяки, — спохватилась она. — Я почти не чувствую.
— Больше они тебе ничего не сделали? — напряженно спросил Иен.
— Ничего. — К ее досаде, голос слегка дрогнул.
Складки на лбу мужа так и не разгладились. Он озабоченно коснулся ее щеки.
— Слава Богу, синяк почти прошел, а то бы родственники решили, что я таким образом убеждал тебя выйти за меня замуж: избил и связал руки.
Сабрина чуть было не напомнила ему, что не он, так отец принуждал ее к браку таким манером. Но суровая складка у рта Иена заставила девушку промолчать. Нежный мужчина, который всю ночь баюкал ее в объятиях, возможно, лишь плод ее воображения.
Иен резко взял с места в карьер. Сабрина понимала, что ему не терпится оказаться дома. На второй день путешествия, когда они оставили позади гостеприимные долины низины, на северо-западе показались скалистые горы. К ним они и держали путь.
Ближе к полудню остановились отдохнуть. Иен привязал кобылу Сабрины рядом со своим жеребцом так, что животные стояли грудь в грудь, и кивнул на громоздящуюся впереди туманную гору, вершина которой скрывалась высоко в облаках.
— Бен-Леди, — объяснил он. — Одолеем эту тропу и окажемся на земле Мак-Грегоров.
Но путь был совсем не простым. Сердце Сабрины чуть не выпрыгивало из груди каждый раз, когда узкая горная тропа вилась по скользкому краю обрыва. Далеко внизу, точно зубы в гигантской разинутой пасти, грозно торчали зазубренные камни. И все же Сабрина не могла не признать, что в этих горах таилась неистовая красота. Перед ней раскинулась страна крутых склонов, быстрых опасных речек и прозрачных, точно сапфир, искрящихся на солнце узких, извилистых озер. По спине у девушки пробежал холодок, когда они начали спуск в зажатую между двумя горами долину. Посреди этой величественной одинокой красоты она почувствовала себя хрупкой и слабой. Путники спешили вперед, поворачивая то вправо, то влево, то поднимаясь вверх, то погружаясь в расселину. Погода тоже изменилась. На горизонте стали собираться черные дождевые тучи. Через несколько часов Иен натянул повод и остановил коня. Девушка вздохнула и потерла поясницу, чтобы прогнать уже ставшую привычной боль.
— Сабрина!
Услышав свое имя, она подняла голову и увидела, что Иен показывает ей на склон.
— Посмотри!
Она проследила взглядом за направлением его руки. К горе рядами прилепились небольшие домики. Но не они привлекли внимание Сабрины. На другом гребне высился грубый каменный уступчатый замок, больше походивший на выбирающееся из глубин земли огромное серое чудовище. Четыре раскинувшиеся квадратом башни резким силуэтом выделялись на фоне вечернего неба.
Сабрина вздрогнула.
— Это и есть замок Мак-Грегоров?
Да. — В голосе Иена явно прозвучали горделивые нотки.
А девушка всеми силами пыталась скрыть сдавившее грудь отчаяние. Место было явно не похоже на солнечную долину Данлеви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37