Она была уверена в этом. Он сказал, что будет осторожен и нежен, но она знала, что это ложь и он говорит так только для того, чтобы было проще добиться желаемого.
Она попробовала оттолкнуть его, но это было все равно что попытаться сдвинуть каменную глыбу.
— Нет… нет! — простонала она, отвернув от него лицо. Камерон медленно поднял голову — он услышал страх в ее голосе. Он еще сильнее стиснул ее, и ей показалось, что он сейчас переломает ей все кости.
Вдруг он резко отпустил ее, и Мередит мигом отползла к стене.
Камерон стиснул зубы. Что с ней такое? Он видел, что она испугана, но он не вызывал у нее отвращения, губы ее были теплыми, когда он их целовал. Ему это не показалось! Он был достаточно опытен и не мог ошибиться. Его поцелуй не был ей неприятен. Почему же она вдруг отпрянула от него? Или она затеяла какую-то игру? Если так, то эта игра ему не по вкусу!
Лицо его стало мрачнее тучи.
— Что случилось? — спросил он.
Она сидела у стены, прижав к груди колени. Бледная как полотно, она тихонько раскачивалась взад-вперед, уставившись взглядом в одну точку.
— Я не могу этого вынести! — только и сказала она. Она напомнила ему попавшего в капкан раненого зверька.
Он снова протянул к ней руки. Она съежилась от страха.
Выругавшись, Камерон вскочил на ноги. «Черт бы ее побрал! — сердито думал он. — Как к ней подступиться, если она трясется от страха, словно испуганный ребенок?»
— Посмотри на меня, Мередит, — сказал он.
Она отвернулась и зажмурила глаза, как будто для того, чтобы не видеть и не слышать его.
— Посмотри на меня, черт побери!
Мередит взглянула на него и тут же пожалела об этом. Он возвышался над ней, как огромная неприступная крепость, в которой он жил. И взгляд его был холодным, как туманы Северо-Шотландского нагорья.
— Ты забыла, дорогуша, что уже спала со мной? Она снова вздрогнула.
— Но не так!
— Если ты затеяла какую-то игру, то сильно рискуешь, потому что можешь проиграть и потерять все. Будь я не столь терпелив, я бы уже наполнил своим семенем твое чрево! Так что считай, что тебе повезло этой ночью, дорогуша, потому что я решил дать тебе время принять меня как неизбежное и смириться с этой мыслью. Ты украла у меня эту ночь, но ведь наступит и следующая ночь. Придет следующая ночь, и — обещаю, нет, клянусь тебе! — приду и я!
Он повернулся и бесшумно исчез, оставив Мередит удивленно таращить глаза на то место, где он только что находился.
Он говорил так тихо, почти шепотом. Но под бархатной мягкостью его голоса скрывалось предостережение.
Он не оставит ее в покое.
Мередит была потрясена тем, что произошло… тем, что почти произошло… тем, чтолн сказал!
Мало-помалу она перестала дрожать. Сердце стало биться ровнее. Она решила разобраться в том, что произошло. Разве она могла предполагать, что он потребует от нее сына? Силы небесные — сына! А о том, что она не девственница, он даже не подозревает, с горечью подумала она. Хотя Камерон, в котором очень сильно развито мужское начало, тоже не мальчик! Он, конечно, получит большое удовольствие, осуществляя свой план.
Почувствовав озноб, она забралась под шерстяное одеяло. Интуиция подсказывала ей, что он не вернется. Но спать она не могла, ей надо было все обдумать. Ей казалось, что его прикосновение вызовет отвращение. Отвращение вызывал не он сам — по правде говоря, он был самым красивым мужчиной из всех, кого ей приходилось видеть. Нет, отвращение вызывало то, что он намеревался сделать…
Что ол сказал? Я решил дать тебе время принять меня как неизбежное. Принять его, вздрогнув, подумала она. Нет, она не сможет! Ни за что на свете!
Она получила отсрочку… Надолго ли?
Всего на одну ночь.
Камерон вернулся к себе в спальню, прихватив по дороге кувшин вина. Его страстное желание осталось неудовлетворенным. И темная сторона его души понуждала его вломиться в ее комнату и взять то, в чем она ему отказала, — показать ей, что он хозяин и не намерен идти на поводу у женских слабостей! Однако Камерон знал, что не сделает этого. Он никогда не овладеет женщиной против ее воли — впрочем, до сих пор в этом и не было необходимости, — и он не собирается сейчас изменять своим правилам.
Конечно, гордость его была задета. Он уставился на кубок с вином, и две глубокие морщины пересекли его лоб. Что, черт возьми, на нее нашло? Все получилось не так, как он надеялся, все его планы были нарушены. Да, он ожидал некоторого сопротивления, девичьего страха, но отнюдь не считал это непреодолимым препятствием. Когда речь шла о том, чтобы ублажить женщину, он не бывал ни эгоистичным, ни жестоким, ведь ее удовольствие приумножало удовольствие, которое получал он. Но она не дала ему шанса продемонстрировать свой опыт! Он хотел поцелуями растопить ее холодность, возбудить и заставить сдаться… ласкать соблазнительное юное тело до тех пор, пока она не прильнет к нему, сгорая от нетерпения и умоляя его взять ее.
Но Мередит дрожала от страха. Она не только не прижалась к его груди, подставив влажные губки в ожидании его поцелуя, она его оттолкнула!
У него даже появилось искушение последовать ее совету — поискать другую женщину. Сразу же вспомнилась Мойра. Мойра с ее темными блестящими глазами и влажными манящими губами. Да, подумал он, ему нужна женщина земная, зрелая, с гостеприимными широкими бедрами, а не строгая святоша вроде Мередит!
Но Мойра не сможет погасить огонь в его душе и не утолит его желание.
Он вспомнил, как держал Мередит в своих объятиях — такую миниатюрную и нежную, с хрупкими косточками. Он не мог забыть ее трогательной беззащитности…
Нынешняя ночь не дала того результата, на который он рассчитывал. Ведь он надеялся, что к этому времени он, усталый и удовлетворенный, будет лежать рядом с ней, а ее головка будет покоиться на его груди.
Он упрямо выпятил челюсть. Выпив одним глотком остатки вина, он забрался в одинокую постель. Все будет так, как он сказал. Эта ночь почти прошла, но будут и другие ночи. Ее сопротивление еще сильнее разожгло его желание. Придет час, и он снова будет держать ее в своих объятиях, дрожащую от страсти, а не от страха.
Камерон был преисполнен решимости. Он получит своего сына. Сколько бы времени для этого ни потребовалось.
Глава 11
На следующее утро Мередит разбудили теплые солнечные лучи. Она заснула лишь на рассвете. Целую ночь она прислушивалась к стуку дождя за окном, к зловещему завыванию ветра, пока наконец сон не сморил ее. Проще всего было бы перевернуться на другой бок и постараться снова заснуть, потому что ничего хорошего она не ждала. Да и чего можно ждать? Еще один день в крошечной комнатушке?
Возможно, на нее подействовало солнце, так неожиданно появившееся на небе после вчерашней непогоды, но ей не захотелось валяться в кровати, и она устала бояться. Нет, решила она, не стоит попусту тратить время на жалость к себе.
«Мужество и вера — вот что мне поможет», — подумала она. Особенно вера, потому что она твердо знала, что Господь ее не оставит. Вот и Камерон вчера отступил. Не она, а он отступил. Разве это не вдохновляет? Надо надеяться, что и в дальнейшем все с Божьей помощью обойдется.
Едва успела она сбросить с себя одеяло, как дверь распахнулась и на пороге появилась девушка с подносом в руках.
Поблагодарив ее, Мередит взяла у нее поднос, на котором лежали хлеб, кусок сыра и аппетитный ломтик холодной оленины. Она почувствовала, что сильно проголодалась. Вчера ей кусок в горло не лез, но теперь она съела все до последней крошки. Потом она оделась и расчесала волосы. В дверь постучали, и в комнату вошел Иган.
— Доброе утро, Иган, — приветливо поздоровалась Мередит.
В холодных голубых глазах мелькнуло удивление.
— Доброе утро, — ворчливо ответил он. — Милорд просил меня показать вам нашу крепость.
Она удивленно приподняла тонкие светлые брови.
— Значит, он решил позволить мне выходить из этой комнаты? А тебе, несчастному, поручено быть моим надзирателем? Скажи, чем ты его прогневил? За что он так невзлюбил тебя, если заставил выполнять такую отвратительную обязанность?
Иган возмущенно расправил плечи.
— Ошибаетесь, леди! Он мне очень доверяет и считает своим самым близким другом!
Мередит кивнула:
— Понятно. Значит, тебя вознаградили пребыванием в моей компании. Ну что ж, я буду стараться, чтобы тебе было приятно. И прошу тебя, позаботься о том, чтобы со мной не случилась какая-нибудь неприятность. Страшно подумать, что может произойти, если мы накличем на свои головы его гнев.
Глаза у нее странно поблескивали. Это несколько озадачило Игана. Уж не дразнит ли она его? Или, может быть, насмехается? В любом случае она, видимо, не такая уж безответная, как он думал. Надо быть с ней поосторожнее. И ему, и Камерону тоже.
Проходя через главный зал, Мередит обратила внимание, что при ее приближении люди замолкали и провожали ее ненавидящими взглядами. Иган взглянул на свою подопечную. Но та и бровью не повела, как будто ничего не заметила. Спокойно прошла мимо, высоко подняв голову. Они вышли во внутренний двор.
— Пожалуй, я покажу вам надворные постройки, — сказал Иган, откашлявшись.
Он почувствовал легкое прикосновение к своему плечу.
— Покажи сначала часовню, если можно, — тихо сказала она. — Я еще не опоздала к утренней службе?
Иган покачал» головой.
— У нас нет утренней службы. Есть священник, отец Уильям, но он приезжает сюда раз в несколько месяцев.
— Здесь нет постоянного священника? — изумилась она.
— Возможно, он приезжает сюда даже каждый месяц, — торопливо исправился Иган, разозлившись на себя за столь поспешный ответ. Почему он чувствует себя виноватым в том, что здесь нет постоянного священника? Ведь Данторп находится в самой малонаселенной части Северо-Шотландского нагорья.
— Не имеет значения. Так ты проводишь меня в часовню?
— Ладно.
Он повел ее мимо амбара и пивоварни в самый дальний уголок двора. Тут было тихо и спокойно. Грубая каменная стена заросла плющом, который поднимался до узких окон, расположенных высоко над землей. Дверь часовни была распахнута настежь. И Мередит вошла внутрь. Иган хотел было последовать за ней, но она, оглянувшись через плечо, сказала:
— Если не возражаешь, я хотела бы помолиться в одиночестве.
Иган нерешительно потоптался на месте.
— Я не могу оставить вас, — сказал наконец он.
— Вот как? Ну что ж… Не волнуйся, Иган, я понимаю, что ты делаешь то, что тебе приказали.
Она повернулась и, пройдя между скамьями, опустилась на колени перед алтарем. Осенив себя крестом, она склонила голову и молитвенно сложила руки.
Иган остался ждать ее у входа. Камерон дал строгие указания: не спускать с нее глаз ни днем ни ночью. Иган чувствовал себя незваным гостем, хотя и находился здесь по приказу вождя. Что происходит? Откуда у него эти угрызения совести? Ведь она — Монро, а значит, злейший враг клана Маккеев.
Странно, но такого трогательного врага он еще не видывал.
И в церкви он чувствовал себя неуютно. Когда последний раз он был на мессе? По правде говоря, он даже не помнил этого! Бежали минуты, а она все не поднималась с колен. «Неужели у нее так много грехов, что нужно так долго и усердно молиться о прощении?» — думал Иган. У него заболели бы колени, если бы он столько времени молился. Нет, на такое он не способен!
Иган вздохнул с облегчением, когда она наконец поднялась — причем без всяких усилий — и подошла к нему.
Выйдя из церкви, он провел ее по двору, показав по дороге пекарню, пивоварню, амбары, конюшню и казармы. Возле конюшни она замедлила шаг и оглянулась на замок. Ее гладкий лоб перерезала морщинка.
— Иган, — тихо спросила она, — кто эта женщина, что стоит на ступеньках? Молоденькая, с длинными черными волосами?
Эта женщина уже давно пристально разглядывала ее. Иган проследил за ее взглядом.
— Это Мойра, старшая дочь Морленда, управляющего. В это время из двери вышел Камерон и остановился на верхней ступеньке лестницы, прикрывая рукой глаза от яркого солнечного света. Мойра, заметив его, радостно подбежала и поцеловала в щеку. Даже на таком расстоянии Мередит услышала, как они весело смеялись… У нее почему-то испортилось настроение.
— Кажется, она очень хорошо знакома с Камероном, — подумала она и, только услышав свой голос, поняла, что произнесла эту фразу вслух.
— Верно, — сказал Иган. — До того как погиб Рональд, ходили слухи, что Мойра и Камерон скоро поженятся.
Поженятся! Мередит была потрясена. Как в таком случае он осмелился требовать, чтобы она родила ему сына?
— Иган, — задумчиво сказала она, — я знаю о Гленде, жене Нейла… вернее, его вдове. А что остальные его братья? Они тоже были женаты?
Он покачал головой.
— Берк и Брайан должны были жениться на Анне и Мириам после уборки урожая. Вон они. — Он указал на двух светловолосых женщин, направлявшихся к пекарне.
У Мередит сердце защемило от жалости.
— Значит, детей у них не было, — сказала она. — Семеро сыновей… а детей у них не было.
— Кроме ребеночка, родившегося у Гленды. Но бедный кроха сразу же умер.
У Мередит навернулись слезы на глаза. Бедная Глен-да… потеряла и мужа, и сына.
И конечно, бедный Камерон, который потерял еще больше… Но она не хотела думать о нем.
— Если не возражаешь, я хотела бы вернуться в свою комнату, — устало сказала она.
На душе у нее стало вдруг темно и мрачно. Как будто для того, чтобы усугубить ее мучения, им пришлось пройти мимо Гленды, которая стояла, вытирая руки о фартук. Мередит хотелось как-то утешить ее, но Гленда даже не поздоровалась и не взглянула в ее сторону.
Остальную часть дня Мередит провела в своей комнате. После полудня к ней зашел Финн и предложил ей прогуляться. Она отказалась.
Вечерело. Она стояла у окна. Лучи предзакатного солнца окрашивали вершины холмов в бледно-малиновые тона. Она услышала шаги на лестнице задолго до того, как на двери отодвинули засов. Подумав, что это принесли ужин, она осталась на месте, не отрывая взгляда от далекого горизонта.
Вдруг что-то ее насторожило, и она оглянулась. За ее спиной, совсем рядом стоял Камерон и смотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34