Мне не было от этого никакой корысти, к тому же я не желал портить свою репутацию неблаговидным поступком.
Помахав демону на прощанье, я снова прибегнул к фигуре Одорага, открыл дверь и подтолкнул своего подопечного в мир льдов. Муахалл тут же исчез, и зеркало, не выдержав напряжения, разбилось на сотни кусков. Норман с ошеломленным видом остался стоять, держа в руках пустую оправу.
– Надо же! Разбилось все-таки. Я надеялся, что оно выдержит. Норман, с тобой все в порядке?
– Да, я в порядке. Но лучше бы ты меня предупредил о том, что здесь будет происходить.
– Ты бы вряд ли тогда стал помогать мне. Обычно мало желающих изгонять демона.
– Что с капитаном Греем?
– Выясняю, – проворчал я, склоняясь над мужчиной. – Его физическое состояние удовлетворительное, но меня волнует не это. – Я приподнял руку мужчины и отпустил. Она мягко упала на изорванное демоном покрывало. – Гораздо важнее, что у него тут и тут. – Я постучал по голове и груди капитана.
– Эдвин, ты думаешь, он перестал быть одним из нас?
– Трудно провести столько времени у них, – я кивнул в сторону пустой оправы, – и не измениться. Если его разум помутнен, то не останется ничего иного, кроме…
– Кроме чего? – обеспокоенно спросил священник.
– Ликвидация. – Я пожал плечами. – Но это крайняя мера. К ней прибегают редко.
– Я давно знаю Грея, он не самый плохой человек. Каждую неделю ходит в церковь, вносит пожертвования. Может, его поведение и не пример для подражания, но остальные горожане ведут себя еще хуже. Мне будет жаль, если его придется ликвидировать.
– Погоди его хоронить заранее, – я устало протер глаза.
У меня начинался очередной приступ так называемой «болезни магов» – жуткой головной боли, когда кажется, что твоя голова разрывается на миллиарды микроскопических кусочков, и каждый из них продолжает терзать боль. И с этой болью фактически ничего нельзя поделать. Собственное волшебство не может исцелить мага.
– Пора снимать венец, – пробормотал я сквозь зубы, бегло осматривая Грея.
Его душа выделялась на общем фоне светлым пятном, значит, с ней все было в порядке. А разум? Легкие покраснения на висках и на лбу, небольшая синева вокруг губ – все это можно списать на последствия шока.
– Он чист.
– Слава богу! – радостно выдохнул священник.
– Слава мне! – отрезал я, с наслаждением освобождая голову из тисков волшебного артефакта. – Бог тут совершенно ни при чем. Это не его рук дело.
– Я по привычке сказал, – принялся оправдываться Норман. – В конце концов, не забывай, что я священник.
– Я помню. Позови, пожалуйста, Веронику.
Норман ненадолго вышел и вернулся уже в сопровождении жены капитана. Первым делом Вероника бросилась к кровати. Она с опаской дотронулась до руки мужа.
– Грей?
– Он погружен в глубокий сон, и демоны ему больше не грозят. Когда ваш муж проснется, ему нужно будет давать обильное теплое питье. Ясно?
– Да. Вы… Вы великий волшебник! Как мне отблагодарить вас? – Вероника подошла ко мне вплотную и многообещающе улыбнулась, надув пухлые губки.
Боги! Что за нравы в этом городе? Не будь я женат, передо мной открылось бы столько соблазнов… Но я очень люблю Мелл, и вообще я на работе.
– Норман тоже оказал неоценимую помощь. Наградите лучше его, – сказал я и поспешно ретировался, оставив Веронику в обществе сконфуженного священника.
Видимо, мой друг ее нисколько не интересовал, потому что Норман вскоре ко мне присоединился.
– Предатель, – прошипел он мне на ухо, пытаясь выровнять сбившееся от волнения дыхание. – Зачем было подставлять меня под удар?
– Она твоя прихожанка, я думал, ты найдешь с ней общий язык.
– Какой может быть общий язык? Она угроза для моральных устоев общества. Вероника до замужества работала танцовщицей в таверне.
– Серьезно?
– Да. Собственно, там Грей с ней и познакомился.
– Я не об этом. С каких это пор в тавернах Рамедии танцуют, а не заливают глаза сивухой?
– У нас широкая культурная программа, – обиделся священник. – Особенно в «Дорожном свистке».
– А ты откуда знаешь? Тоже день и ночь пропадаешь в этом заведении? А как же молитвы?
– Эдвин, какая муха тебя укусила?
– Извини, мне просто нужно поспать. Я еще вчера не выспался, Мелл утром подняла меня в страшную рань, затем пришлось идти к вам, была гроза, а тут демоны беспрестанно крутятся под ногами…
– Пойдем обратно ко мне, – смягчился священник. – Поспишь хотя бы немного.
– Часов тридцать, – мечтательно протянул я и вздохнул. – Нет, не выйдет. Я обязан посмотреть, как Маус выполнил мое указание. Сколько осталось до рассвета?
– Уже рассвет, – ответил Норман и показал на ставни, сквозь которые пробивался серый свет.
– Уже поздно что-либо предпринимать, – радостно выдохнул я. – Пусть весь мир проваливается в Подземелье или в другое измерение. Мне все равно. Идем скорее обратно.
Я не помню, как добрался до церкви Нормана. Воспоминания об этом словно покрыты густым слоем непроницаемого тумана. Единственное, что я помню, это огромная лужа, которую я заморозил, потому что мне было лень ее обходить. Обычно маги такими глупостями не занимаются, но в тот момент меня можно было понять. Меня уже ничего не волновало. Я всегда любил хорошо поспать, но тогда мне казалось, что я могу уснуть даже стоя или лежа на раскаленных углях. Это перемещение демона из одного мира в другой вкупе с венцом Сумерек вымотали меня. Я лег на кушетку, опустил голову на подушку и отключился.

Кто считает, что сны непредсказуемы и в них может произойти все, что угодно, ошибаются. Сны тоже подчиняются законам, правда, своим собственным, несколько отличным от тех, что нам диктует реальность. Но законы эти существуют.
– Он что, умер? – спросил хриплый мужской голос. – Холодный как ледышка и совсем не дышит.
Этого определенно не должно было быть в моем сне. Мой сон был про зеленый луг, на котором цвели травы, обдавая меня дурманящим ароматом. Милое приятное виденье.
Я собрал все свою волю и приоткрыл один глаз. Надо мной склонились какие-то темные фигуры. Подозрительные личности… Что им от меня надо?
– Эй, смотри! Он пошевелился.
Ну это уже слишком! С каких это пор я стал экспонатом на выставке?
– Чего надо? – не слишком дружелюбно поинтересовался я у фигур.
– Он заговорил! – В голосе послышались удивление и восторг.
Я вздохнул, протер глаза и с мучительным стоном сел. У меня было такое чувство, будто бы на мне все ночь возили воду или мельничные жернова. Все мышцы болели, поясница затекла, кроме всего прочего я сильно застудил шею.
Где я? Над головой какие-то балки, паутина. Пол усыпал опилками. Под ногами раскидана разная утварь: поломанные метлы, старое одеяло, мешки. И рядом со мной двое незнакомых мужчин.
– Кто вы?
– Я – Бен Вимп, а это мой брат Том. Мы каретных дел мастера, – с гордостью добавил он.
– Понятно… – протянул я, выяснив их личность. – И что это за место?
– Наш чердак. Милое местечко, но все же не настолько, чтобы здесь спать.
– Да, нам бы очень хотелось знать, как вы здесь оказались. Дверь-то была заперта. Вы лежали на мешке с тряпками и были словно мертвец. Бледный, холодный. Я уже и не знал, что и думать… звать стражу или ветеринара?
– Ветеринара?
– Ага. Врач-то в запой ушел. Одна надежда на Ленна, нашего спасителя.
– Да, он стольких лошадок поднял на ноги, а в прошлом году остановил мор среди свиней.
– Ужас… – пробормотал я, представив, что было бы, попади я в руки ветеринара. – Скажите, хоть в каком городе находится ваш чердак?
Братья переглянулись и посмотрели на меня как на умалишенного.
– В Рамедии, а где же еще?
– Хоть это радует. – Я схватился за голову. – А ведь могло занести куда угодно.
– Так кто вы такой и что здесь делаете? Может, вы вор? Тогда мы быстро приведем вас в порядок. – Он кашлянул и демонстративно принялся закатывать рукав.
– Нет, не вор. Я маг. Мое имя Эдвин.
– Правда? – недоверчиво спросил Бен. – Если вы маг, то где же ваша мантия?
Это был хороший вопрос. Потому что на мне были только нательная рубашка и штаны.
– Дайте подумать… – Я попытался восстановить в памяти события последнего вечера.
Это было нелегко, так как голова у меня серьезно побаливала. После пяти минут упорных размышлений я решил, что мое неожиданное появление на чердаке братьев Вимпов – это не что иное, как неконтролируемое проявление одной любопытной особенности моего организма. Именно из-за нее меня называют Прозрачным магом.
Еще, будучи маленьким мальчиком, мне случалось ходить во сне. Проявление сомнамбулизма у детей не такая уж большая редкость, но только никто из них не умудряется летать и проходить сквозь стены. А у меня это получалось с легкостью. Меня постоянно заносило то в одно место, то в другое. Однажды я двое суток просидел в заброшенном колодце, прежде чем проходящие мимо люди услышали мои крики. Трудность моего спасения заключалась в том, что этот колодец издавна пользовался дурной славой. Считалось, что в нем обитают злые духи. Мне понадобилось употребить все свое ораторское искусство плюс два часа времени, чтобы убедить невежественных крестьян, что я не дух, а всего лишь мальчик, попавший в ловушку. Но колодец – это пустяки. Самая большая опасность заключалась для меня – ребенка, не прошедшего обучения, – в том, чтобы не застрять где-нибудь в кирпичной кладке. Львиная доля еще не состоявшихся Прозрачных магов погибает именно так. Но боги – или кто там еще – хранили меня от этого.
Однако с детством давным-давно покончено. С какой стати меня занесло на этот злосчастный чердак? Наверное, вчера я переусердствовал с венцом Сумерек и слишком устал, чтобы контролировать в полной мере свой сложный организм.
– Который час? – спросил я.
– Около полудня.
– С ума сойти! Сколько времени потеряно впустую.
– Да, но вы так и не сказали нам…
– Тихо, – я произнес им прямо в лицо Слово Безмятежности, и братья с довольными улыбками повалились друг на друга.
Пусть поспят с часок. Хороший сон еще никому не вредил. Мне же было некогда с ними обсуждать подробности своих ночных похождений.
Я отряхнул с одежды соломинки и осторожно спустился по лестнице, тихонько прошмыгнув мимо дородной пожилой женщины, занятой приготовлением обеда. Сотворив парочку пристойных иллюзий, которые могли временно сойти за костюм, я направился на поиски церкви. Прежде чем приступать к дальнейшему расследованию и розыскам Уала, мне нужны были мои вещи.
Судя по тому, что в городе было относительно спокойно, я заключил, что Рамедия еще не подверглась нашествию демонов. Вторжение ненадолго откладывалось. Я питал слабую надежду, что не последнюю роль в этом сыграл ваш покорный слуга.
Церковь в Рамедии не пользовалась популярностью. Шестеро из семи человек, к которым я обратился за помощью, не имели понятия, где она находится. Только седьмая – благообразная старушка, вяжущая длинные полосатые носки на крылечке, показала мне, как попасть на нужную улицу.
Через полчаса я предстал перед обеспокоенным Норманом. Священник, заламывая руки, с причитаниями выбежал из церкви, едва завидев меня в окно. Когда иллюзии, более не поддерживаемые заклинаниями, сдуло ветром, он запричитал еще больше.
– Эдвин, где ты был? Мы тебя везде обыскались! Думали, что тебя унесли демоны. И ты ужасно выглядишь, – добавил он.
– Спасибо, – буркнул я, – нашел, чем порадовать. А кто это мы?
– Я и Эрик. Он тоже волновался. Так что случилось?
– Ничего, – ответил я, отмахиваясь от Нормана и проходя в церковь. – Где можно умыться и побриться?
– Сейчас, сейчас… – Норман торопливо провел меня в ванную комнату, спрятанную в укромном уголке, – кстати, я был возле центральных ворот. Надеялся, что найду тебя там.
– Как ворота?
– Разобраны и частично распилены.
– Маус перестарался. Совсем необязательно было их пилить.
– Над городом видели зеленого дракона.
– Что? – удивленно спросил я, едва не выронив из руки бритву.
– Да-да, самого настоящего дракона! Странно, правда? Их пятьсот лет уже никто не видел в наших краях. Может, из Подземелья вылез? Говорят, они умеют впадать в спячку.
– Хм, и ты тоже его видел? – спросил я, догадываясь об истинной природе этого дракона.
– Я – нет, но люди говорят…
– Люди говорят глупости. Одному что-то в пьяном виде привидится, и скоро весь город об этом начнет болтать.
– Но они говорят одно и то же, – сказал священник. – Большой зеленый дракон не меньше получаса летал над городом. Это было рано утром.
– Я бы этому дракону все руки за такое безобразие поотбивал…
– Что?
– Да так, мысли вслух, – пробормотал я, пытаясь причесаться.
Зеркало в ванной было такое маленькое, что я видел в нем только свои заспанные глаза и одно ухо. Больше ничего не помещалось.
– Норман, у тебя есть почтовые голуби?
– Да, есть десяток. А зачем тебе?
– Хочу отправить письмо в столицу. Нужно поставить в известность магический Совет насчет того, что происходит в Рамедии. Пусть будут готовы ко всему. Несмотря на то что маги разъехались на каникулы, кто-то должен был остаться.
– Дежурный?
– Да. Если будет надо, он всех подымет на ноги.
– Ты вернулся? – негромко спросил Эрик, дергая меня за штанину.
У этого мальчика был талант незаметно подкрадываться.
– Как видишь.
– Ты ходил во сне. Прямо сквозь стену. Я видел.
– Интересно, и где берутся такие глазастые дети? – поразился я. – И когда ты спишь?
– Днем, на проповедях, – ответила эта бесхитростная душа.
Норман сердито насупился. Для него это был удар в спину. Подмигнув мальчику – я разделял его мнение о предназначении проповедей, – я попросил Нормана накормить страждущего мага и дать ему парочку резвых голубей.
– А зачем тебе пара? – с подозрением осведомился священник, раскладывая на столе нехитрые съестные припасы: хлеб, сыр и вареные овощи.
– Для страховки. Вдруг один не долетит? Я, конечно, позабочусь, чтобы они стали самыми везучими голубями на этом свете, но всего же не предусмотришь. Опять морковь? Нет, я отказываюсь потреблять ее в пищу. Норман, у тебя есть мясо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45