Ты ведь часто ездишь в Уэхайн, так вот
, в другой раз послушай их. И потом, я же вижу, для подлых англичан анзаки про
сто пушечное мясо, они суют нашего брата в самые опасные места, а своих дра
гоценных солдат берегут. Гляди, как этот вояка Черчилль зазря погнал наш
их на Галлиполи! Из пятидесяти тысяч десять тысяч убито! Вдвое хуже, чем ра
сстрелять каждого десятого. И с какой стати тебе воевать за старуху Англ
ию? Что ты видел от нее хорошего? Она только и знает сосать кровь из своих к
олоний. А приедешь в Англию Ч там все от тебя нос воротят, уроженца колони
й и за человека не считают. Новой Зеландии эта война не опасна, и Австралии
тоже. А если старуху Англию расколошматят, это ей только на пользу; скольк
о Ирландия от нее натерпелась, давно пора ей за это поплатиться. Даже если
кайзер и промарширует по Стрэнду, будь уверен, я плакать не стану.
Ч Папа, но мне непременно надо записаться добровольцем!
Ч Надо или не надо, никуда ты не запишешься, Фрэнк, лучше и не думай про это
. Для солдата ты ростом не вышел.
Фрэнк густо покраснел, стиснул зубы; он всегда страдал из-за своего малог
о роста. В школе он неизменно был меньше всех в классе и потому кидался в д
раку вдвое чаще любого другого мальчишки. А в последнее время его терзал
о страшное подозрение Ч вдруг он больше не вырастет? Ведь сейчас, в семна
дцать, в нем те же пять футов три дюйма, что были в четырнадцать. Никто не ве
дал его телесных и душевных мук, не подозревал о тщетных надеждах, о беспл
одных попытках при помощи труднейшей гимнастики хоть немного вытянуть
ся.
Между тем работа в кузнице наградила его силой не по росту: старайся Пэдд
и нарочно выбрать для Фрэнка самое подходящее занятие при его нраве и ск
ладе, он и тогда не мог бы выбрать удачнее. Маленький, но крепкий и напорис
тый, в свои семнадцать он в драке еще ни разу не потерпел поражения и уже п
рославился на весь мыс Таранаки. Даже самый сильный и рослый из здешних п
арней не мог его побороть, потому что в бою для Фрэнка был выход всей накип
евшей злости, чувству ущемленности, недовольству судьбой, и при этом он о
бладал великолепными мышцами, отличной сметкой, недобрым нравом и несги
баемой волей.
Чем крупней и крепче оказывался противник, тем важней было Фрэнку победи
ть его и унизить. Сверстники обходили его стороной Ч кому охота связыва
ться с таким задирой. И Фрэнк стал вызывать на бой парней постарше, вся окр
уга толковала о том, как он сделал отбивную котлету из Джима Коллинза, хот
я Джиму уже двадцать два, и росту в нем шесть футов четыре дюйма, и он вполн
е может поднять лошадь. Со сломанной левой рукой и помятыми ребрами Фрэн
к продолжал молотить Джима, пока тот, скуля, не свалился окровавленным ко
мом к его ногам, и пришлось удержать его силой, чтобы не пнул уже бесчувств
енного Джима в лицо. А едва зажила рука и сняли тугую повязку с ребер, Фрэн
к отправился в город и тоже поднял лошадь Ч пускай все знают, что не тольк
о Джиму такое под силу и дело тут не в росте.
Пэдди знал, какая слава идет о его необыкновенном отпрыске, и прекрасно п
онимал, что в бою Фрэнк стремится утвердить свое достоинство, однако его
сердило, когда эти драки мешали работе в кузнице. Пэдди, и сам ростом невел
ичка, в молодости тоже доказывал свою храбрость кулаками, но в его родном
краю немало людей и пониже, а в Новую Зеландию, где народ крупнее, он приех
ал уже взрослым. И сознание, что он ростом не вышел, не терзало его неотсту
пно, как Фрэнка.
И теперь Пэдди осторожно присматривался к парнишке и тщетно силился его
понять; сколько ни старался он относиться ко всем детям одинаково, старш
ий никогда не был так дорог ему, как другие. Он знал, жену это огорчает, ее тр
евожит вечное молчаливое противоборство между ним и Фрэнком, но даже люб
овь к Фионе не могла унять постоянную неодолимую досаду на Фрэнка.
Коротковатые, но хорошо вылепленные руки Фрэнка прикрыли газетный лист,
в глазах, устремленных на отца, странно смешались мольба и гордость Ч го
рдость чересчур упрямая, чтобы высказать мольбу вслух. Какое чужое лицо
у мальчишки! Нет в нем ничего ни от Клири, ни от Армстронгов, разве только г
лаза, пожалуй, походили бы на материнские, если бы и у Фионы они были черны
е и вот так же гневно вспыхивали из-за каждого пустяка. Чего-чего, а храбро
сти парнишке не занимать.
После того, что сказал Пэдди о росте Фрэнка, разговор оборвался; тушеного
кролика доедали в непривычном молчании, даже Хьюги и Джек лишь вполголос
а перекидывались словечком да поминутно хихикали. Мэгги вовсе ничего не
ела и не сводила глаз с Фрэнка, будто боялась, что он вот-вот растворится в
воздухе. Фрэнк для приличия еще немного поковырял вилкой в тарелке и спр
осил разрешения встать из-за стола. Через минуту от поленницы донесся ст
ук топора. Фрэнк яростно накинулся на неподатливые колоды, которые Пэдди
добыл про запас, Ч это твердое дерево горит медленно и дает зимой вдовол
ь тепла.
Когда все думали, что она уже спит, Мэгги приотворила окно и украдкой проб
ралась к поленнице. Этот угол двора играл особо важную роль в жизни всего
семейства; пространство примерно в тысячу квадратных футов устлано пло
тным слоем коры и мелких щепок, по одну сторону высятся ряды еще не раздел
анных бревен, по другую Ч мозаичная стена аккуратно уложенных ровных по
леньев как раз по размеру дровяного ящика в кухне. А посередине остались
невыкорчеваны три пня, на которых можно рубить дрова и чурки любой велич
ины.
Фрэнка тут не оказалось Ч он орудовал над эвкалиптовым бревном, таким о
громным, что его не втащить было даже на самый низкий и широкий пень. Бревн
о в два фута в поперечнике лежало на земле, закрепленное на концах железн
ыми костылями, а Фрэнк стоял на нем, упористо расставив ноги, и рубил попер
ек. Топор так и мелькал, со свистом рассекая воздух, и рукоятка, стиснутая
влажными ладонями, издавала какой-то отдельный шипящий звук. Лезвие мол
нией вспыхивало над головой Фрэнка, блестело, опускаясь, тусклым серебро
м и вырубало из ствола клинья с такой легкостью, точно то был не твердый, к
ак железо, эвкалипт, а сосна или какой-нибудь бук. Во все стороны летели ще
пки, голая грудь и спина Фрэнка взмокли, лоб он повязал платком, чтобы пот,
стекая, не ел глаза. Такая рубка Ч работа опасная, чуть промажешь Ч и пол
ступни долой. Фрэнк перехватил руки в запястьях ремешками, чтобы впитыва
ли пот, но рукавиц не надел, маленькие крепкие руки держали топорище слов
но бы без усилия, и каждый удар был на диво искусным и метким.
Мэгги присела на корточки возле сброшенной Фрэнком рубашки и смотрела п
угливо и почтительно. Поблизости лежали три запасных топора Ч ведь об э
вкалипт лезвие тупится в два счета. Мэгги втащила один топор за рукоять н
а колени к себе и позавидовала Фрэнку Ч вот бы и ей так ловко рубить дрова
! Топор тяжеленный, она его насилу подняла. У новозеландских топоров толь
ко одно острое, как бритва, лезвие, ведь обоюдоострые топоры слишком легк
ие, эвкалипт такими не возьмешь. А у этого тяжелый обух в дюйм шириной и то
порище закреплено в его отверстии намертво вбитыми деревянными клиныш
ками. Если топор сидит непрочно, он того и гляди соскочит в воздухе с топор
ища, промчится, как пушечное ядро, и еще убьет кого-нибудь.
Быстро смеркалось, и Фрэнк рубил, полагаясь, кажется, больше на чутье; Мэгг
и привычно пригибала голову под летящими щепками и терпеливо ждала, пока
он ее заметит. Он уже наполовину перерубил ствол, повернулся, перевел дух
; снова занес топор и принялся рубить с другого боку. Он прорубал в бревне
узкую глубокую щель Ч и для скорости, и чтоб не изводить дерево зря на щеп
у; ближе к сердцевине лезвие почти целиком скрывалось в щели, и крупные ще
пки летели чуть не прямиком на Фрэнка. Но он их будто не замечал и рубил ещ
е быстрей. И вдруг Ч раз! Ч бревно распалось надвое, но в тот же миг, едва л
и не прежде, чем топор нанес последний удар, Фрэнк взвился в воздух. Обе по
ловины бревна сдвинулись, а Фрэнк после своего кошачьего прыжка стоял в
стороне и улыбался, но невеселая это была улыбка.
Он хотел взять другой топор, обернулся и увидел сестру Ч она терпеливо с
идела поодаль в аккуратно застегнутой сверху донизу ночной рубашке. Стр
анно, непривычно Ч вместо длинных волос, перевязанных на ночь лоскуткам
и, у нее теперь пышная шапка коротких кудряшек, но пусть бы так и осталось,
подумал Фрэнк, с этой мальчишеской стрижкой ей очень славно. Он подошел к
Мэгги, опустился на корточки, топор положил на колени.
Ч Ты как сюда попала, негодница?
Ч Стюарт заснул, а я вылезла в окно.
Ч Смотри, совсем мальчишкой станешь.
Ч Ну и пускай. С мальчишками играть лучше, чем одной.
Ч Да, наверно. Ч Фрэнк сел, прислонился спиной к огромному бревну, устал
о поглядел на сестренку. Ч Что стряслось, Мэгги?
Ч Фрэнк, неужели ты правда уедешь? Руками с обкусанными ногтями она обхв
атила его коленку и тревожно смотрела снизу вверх ему в лицо, приоткрыв р
от Ч она очень старалась не заплакать, но подступающие слезы уже не дава
ли дышать носом.
Ч Может, и уеду, Ч мягко ответил брат.
Ч Ой, нет, Фрэнк, что ты! Нам с мамой никак нельзя без тебя! Честное слово, пр
осто не знаю, что бы мы без тебя делали!
Как ни худо было Фрэнку, он не мог не улыбнуться Ч малышка сказала это в т
очности как мать.
Ч В жизни не все выходит так, как нам хочется, Мэгги, ты это запомни. Нас, Кл
ири, всегда учили Ч трудитесь все вместе на общую пользу, каждый о себе ду
майте в последнюю очередь. А по-моему, это не правильно, надо, чтоб каждый м
ог сперва подумать о себе. Я хочу уехать, потому что мне уже семнадцать, по
ра мне строить свою жизнь по-своему. А папа говорит Ч нет, ты нужен семье д
ома. И я должен делать, как он велит, потому что мне еще не скоро будет двадц
ать один.
Мэгги серьезно кивнула, пытаясь разобраться в этом объяснении.
Ч Так вот, Мэгги, я долго думал, ломал голову. И решил Ч уеду, и все. Я знаю, в
ам с мамой будет меня не хватать, но уже подрастает Боб, а папа и мальчики п
о мне скучать не станут. Папе только и нужно, чтоб я зарабатывал деньги.
Ч Значит, ты нас больше совсем не любишь? Фрэнк повернулся, подхватил ее
на руки, обнял, обуреваемый мучительной, жадной и горькой нежностью.
Ч Мэгги, Мэгги! Тебя и маму я люблю больше всех на свете! Господи, была б ты
постарше, я бы с тобой о многом поговорил!.. А может, это и лучше, что ты еще кр
оха, может, так лучше…
Он вдруг выпустил ее и силился овладеть собой, мотал головой, ударяясь за
тылком о бревно, судорожно глотал, губы его дрожали. Наконец он посмотрел
на сестру.
Ч Вот подрастешь, Мэгги, тогда ты меня поймешь.
Ч Пожалуйста, Фрэнк, не уезжай, Ч повторила она. У него вырвался смех, бол
ьше похожий на рыдание.
Ч Ох, Мэгги! Неужели ты ничего не слыхала, что я толковал? Ну, ладно, неважн
о. Главное, ты никому не говори, что видела меня сегодня вечером, слышишь? Н
е хочу я, чтоб они думали, что ты все знала.
Ч Слышу, Фрэнк, я все-все слышала, Ч сказала Мэгги. Ч И я никому ничего не
скажу, честное слово. Только мне так жалко, что ты уезжаешь!
Она была еще слишком мала и не умела высказать то неразумное, что билось в
душе: кто же останется ей, если уйдет Фрэнк? Ведь только он один, не скрывая
сь, любит ее, он один иной раз обнимет ее и приласкает. Раньше и папа часто б
рал ее на руки, но с тех пор, как она ходит в школу, он уже не позволяет ей взб
ираться к нему на колени и обнимать за шею, говорит: «Ты уже большая, Мэгги
». А мама всегда так занята и такая усталая, у нее столько хлопот: мальчики,
хозяйство… Фрэнк Ч вот кто Мэгги милее всех, вот кто Ч как звезда на ее н
ешироком небосклоне. Кажется, только он один рад посидеть и поговорить с
ней, и он так понятно все объясняет. С того самого дня, как Агнес лишилась в
олос, Фрэнк всегда был рядом, и с тех пор самые горькие горести уж не вовсе
разрывали сердце. Можно было пережить и удары трости, и сестру Агату, и вше
й, потому что Фрэнк умел успокоить и утешить. Но она встала и нашла в себе с
илы улыбнуться.
Ч Раз уж тебе непременно надо, Фрэнк, так уезжай, это ничего.
Ч А тебе пора в постель, Мэгги, пока мама тебя не хватилась. Беги скорей!
Тут у Мэгги все вылетело из головы: она наклонилась, подцепила подол ночн
ой рубашонки, просунула его сзади наперед, будто хвостик поджала, и, приде
рживая так, пустилась бегом, босыми ногами прямо по колючим острым щепка
м.
Утром встали Ч Фрэнка нет. Фиа пришла будить Мэгги мрачная, говорила отр
ывисто; Мэгги вскочила с постели как ошпаренная, поспешно оделась и даже
не попросила застегнуть ей бесчисленные пуговки.
В кухне мальчики уже сидели угрюмо за столом, но стул Пэдди пустовал. И сту
л Фрэнка тоже. Мэгги проскользнула на свое место и замерла, стуча зубами о
т страха. После завтрака Фиа велела им всем уходить из кухни, и тогда, уже з
а сараем, Боб сказал Мэгги, что случилось.
Ч Фрэнк сбежал, Ч прошептал он.
Ч Может, он просто поехал в Уэхайн, Ч ответила Мэгги.
Ч Да нет же, дурочка! Он ушел в армию. Эх, жалко, мне лет мало, я бы тоже с ним п
ошел! Вот счастливчик!
Ч А мне жалко, что он ушел, лучше остался бы дома. Боб пожал плечами.
Ч Вот что значит девчонка, ничего ты не понимаешь! Против обыкновения, Мэ
гги не вспылила, услыхав такие обидные слова, и пошла в дом Ч может быть, о
на пригодится матери.
Фиа дала ей утюг, и Мэгги принялась гладить носовые платки.
Ч А где папа? Ч спросила она.
Ч Поехал в Уэхайн.
Ч Он привезет Фрэнка назад?
Ч Попробуйте в этом доме сохранить что-нибудь в секрете! Ч сердито фыр
кнула Фиа. Ч Нет, в Уэхайне ему Фрэнка уже не найти, он и не надеется. Он дас
т телеграмму в Уонгануи, полиции и воинскому начальству. Они отошлют Фрэ
нка домой.
Ч Ой, мама, хорошо бы они его нашли! Не хочу я, чтобы Фрэнк от нас уехал!
Фиа вывернула на стол содержимое маслобойки и стала ожесточенно лупить
полужидкий желтый холмик двумя деревянными лопатками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15