Все это было тут же залито потоками еще ды
мящегося заварного крема, и опять она принялась сновать от рабочего стол
а к обеденному, разнося по две тарелки сразу. И наконец со вздохом села: те
перь можно спокойно поесть самой.
Ч Ой, как вкусно! Джем с кремом! Ч восторженно закричала Мэгги и стала че
ртить по лакомству ложкой, так что скоро сквозь желтый крем проступили р
озовые разводы.
Ч Да, Мэгги, дочка, ведь сегодня твое рожденье, вот мама и приготовила тво
й любимый пудинг, Ч с улыбкой сказал отец.
На этот раз никто не ворчал и не жаловался Ч какой бы ни был пудинг, его уп
летали за обе щеки: в семействе Клири все были сластены.
Но хоть они и ели так обильно и сытно, никто не толстел. Не приобреталось н
и грамма лишнего веса Ч все расходовалось в работе либо в игре. Овощи и фр
укты съедались потому, что это вкусно, но если бы не хлеб и картофель, не мя
со и горячие мучные пудинги, неоткуда было бы взять силы.
А потом Фиа налила всем чаю из огромного чайника, и еще около часу семья не
расходилась: пили чай, читали, разговаривали; Пэдди, попыхивая трубкой, ув
леченно читал какую-то книгу, взятую в библиотеке. Боб с головой ушел в др
угую. Фиа опять и опять подливала всем чаю, младшие строили планы на завтр
а. Занятия в школе кончились, впереди долгие летние каникулы, мальчики по
чуяли свободу, и им уже не терпелось приняться за свою долю работы по дому
и в огороде. Бобу поручено подкрасить, где надо, стены снаружи; Джеку и Хью
ги Ч держать в порядке поленницу, надворные постройки, помогать с дойко
й, Стюарту Ч пропалывать грядки; по сравнению с ужасами школы все это про
сто детская игра. Отец порой поднимал голову от книги и подбавлял к списк
у еще какое-нибудь дело, но Фиа молчала; Фрэнк устало обмяк на стуле и прих
лебывал чай, одну чашку за другой.
Наконец Фиа поманила к себе Мэгги и, когда та взобралась на высокую табур
етку, перевязала ей на ночь волосы лоскутками и отправила ее, Стюарта и Хь
юги спать;
Джек с Бобом упросили дать им еще немного времени и вышли во двор кормить
собак; Фрэнк взял с кухонного стола сестрину куклу и стал приклеивать на
место волосы. Падрик потянулся, закрыл книгу и положил трубку в большую, о
тливающую всеми цветами радуги раковину пауа, которая служила ему пепел
ьницей.
Ч Ну, мать, я пойду лягу.
Ч Спокойной ночи, Пэдди.
Фиа убрала все с обеденного стола, потом сняла с крюка на стене оцинкован
ную лохань. Поставила ее напротив Фрэнка, на другом конце кухонного стол
а, налила горячей воды из тяжелого чугуна, что стоял на огне. От лохани пов
алил пар, и Фиа подбавила холодной воды из старой жестянки из-под керосин
а, взяла с проволочной сетки мыло, взбила пену и принялась за посуду: мыла,
споласкивала, ставила тарелки ребром.
Фрэнк, не поднимая головы, трудился над куклой, но когда на столе выросла г
руда вымытых тарелок, он молча встал, взял полотенце и принялся их вытира
ть. Опять и опять он переходил от кухонного стола к посудному шкафу, чувст
вовалась давняя привычка и сноровка. То была для них с матерью тайная и не
безопасная игра, ибо одним из строжайших правил, установленных в семье в
ластью Пэдди, было четкое распределение обязанностей. Работа по дому Ч
женское дело, и все тут. Никто из мужчин, большой или малый, не должен ничег
о такого касаться. Но каждый вечер, когда Пэдди отправлялся спать, Фрэнк п
омогал матери, а Фиа, как настоящая сообщница, нарочно откладывала мытье
посуды напоследок, пока не услышит, как в спальне тяжело шлепнутся на пол
сброшенные мужем домашние туфли. Раз уж Пэдди их скинул, больше он в кухню
не придет.
Фиа ласково посмотрела на сына.
Ч Не знаю, что бы я без тебя делала, Фрэнк. Только напрасно ты это. Ведь сов
сем не отдохнешь до утра.
Ч Пустяки, мам. Невелик труд вытереть тарелки, не помру. А тебе хоть немно
жко да легче.
Ч Это моя работа, Фрэнк. Я не жалуюсь.
Ч Хоть бы нам когда-нибудь разбогатеть, наняла бы ты себе подмогу.
Ч Вот уж пустые мечты! Ч Фиа вытерла кухонным полотенцем мыльные распа
ренные руки и взялась за поясницу, устало перевела дух. Со смутной тревог
ой посмотрела на сына Ч всякий рабочий человек недоволен своей долей, н
о в Фрэнке уж слишком кипит горькая обида на судьбу. Ч Не заносись, Фрэнк,
не воображай о себе лишнего. Такие мысли не доводят до добра. Мы простые лю
ди, труженики, а значит, никогда не разбогатеем и никакой прислуги в подмо
гу не заведем. Будь доволен тем, что ты есть и что имеешь. Когда ты так говор
ишь, это оскорбительно для папы, а он такого не заслуживает. Ты и сам знаеш
ь. Он не пьет, не играет, он ради нас работает как каторжный. Ни гроша зарабо
танного не тратит на себя. Все Ч для нас.
Сын нетерпеливо передернул крепкими плечами, хмурое лицо стало еще мрач
ней и жестче.
Ч Да что в этом плохого Ч хотеть от жизни еще чего-то, чтоб не только весь
век гнуть спину? Я хочу, чтоб у тебя была в хозяйстве подмога Ч не понимаю,
что тут худого.
Ч Худо, потому что невозможно! Ты же знаешь, у нас нет денег и нельзя тебе у
читься дальше, кончить школу, так чем еще ты сможешь заниматься, если не че
рной работой? По тому, как ты говоришь, как одет, по твоим рукам сразу видно,
что ты просто рабочий человек. Но мозолистые руки не позор. Знаешь, как гов
орит папа: у кого руки в мозолях, тот человек честный.
Фрэнк молча пожал плечами. Посуду всю убрали; Фиа достала корзинку с шить
ем и села в кресло Пэдди у огня, Фрэнк опять склонился над куклой.
Ч Бедняжка Мэгги! Ч сказал он вдруг.
Ч Почему это?
Ч Да вот сегодня наши сорвиголовы расправлялись с ее куклой, а она тольк
о стоит и плачет, будто весь мир рушится. Ч Он поглядел на куклу, волосы сн
ова были на месте. Ч Агнес! И откуда она такое имя выкопала?
Ч Наверно, слышала, как я говорила про Агнес Фотис-кью-Смит.
Ч Я ей тогда отдал куклу, а она заглянула в куклину голову и чуть не помер
ла со страху. Глаз куклиных испугалась, уж не знаю почему.
Ч Ей всегда чудится то, чего на самом деле нет.
Ч Жаль, не хватает денег, надо бы малышам подольше учиться в школе. Они у н
ас такие смышленые.
Ч Ох, Фрэнк! Знаешь, если бы да кабы… Ч устало сказала мать. Провела рукой
по глазам, одолевая дрожь, и воткнула иглу в клубок серой шерсти. Ч Не мог
у больше. Совсем вымоталась, уже и не вижу толком.
Ч Иди спать, мам. Я погашу лампы.
Ч Мне еще надо подбросить дров в печь.
Ч Я подброшу.
Он встал из-за стола, осторожно уложил изящную фарфоровую куклу на посуд
ный шкаф, за противень, подальше от греха. Впрочем, не стоило беспокоиться
, что мальчишки опять на нее покусятся Ч расправы Фрэнка они боялись бол
ьше, чем отцовской кары, потому что крылась в нем какая-то злость. Она нико
гда не проявлялась при матери и сестре, но всем братьям случалось испыта
ть ее на себе.
Фиа смотрела на сына, и сердце ее сжималось: есть во Фрэнке что-то неистов
ое, отчаянное, что-то в нем предвещает беду. Хоть бы он и Пэдди лучше ладили
друг с другом! Но вечно между ними споры и раздоры. Быть может, Фрэнк уж чер
есчур о ней заботится, может быть, уж слишком к ней привязан. Если так, она с
ама виновата. Но ведь это значит, что он добрый, любящее сердце. Он только х
очет, чтобы ей жилось хоть немного легче. И опять она с тоской подумала: ск
орей бы подросла Мэгги, сняла бы с плеч Фрэнка эту заботу.
Фиа взяла со стола маленькую лампу, тотчас опять поставила и пошла через
кухню к Фрэнку Ч он сидел на корточках перед очагом, укладывал дрова на з
автра, орудовал заслонкой. На белой коже выше локтей вздувались вены, в ру
ки прекрасной формы, в длинные пальцы въелась уже навеки несмываемая гря
зь. Мать несмело протянула руку, осторожно, едва касаясь, отвела со лба сын
а и пригладила прямые черные волосы; трудно было бы ждать от нее ласки неж
нее.
Ч Спокойной ночи, Фрэнк, спасибо тебе.
Выйдя из кухни, Фиа неслышно пошла по дому, и от ее лампы по стенам кружили
и метались тени.
Первая спальня отведена была Фрэнку с Бобом; мать бесшумно отворила двер
ь, подняла повыше лампу, свет упал на широкую кровать в углу. Боб лежал на с
пине, с открытым ртом, и весь вздрагивал, подергивался, как спящая собака;
Фиа подошла, повернула его на правый бок, покуда им еще не окончательно за
владел дурной сон, и постояла минуту-другую, глядя на него. Вылитый отец!
В соседней комнате Хьюги и Джек будто в один узел связались, не разберешь,
кто где. Несносные мальчишки!
Озорники ужасные, но ничуть не злые. Напрасно она пыталась отодвинуть их
друг от дружки, хоть как-то расправить одеяло и простыню Ч две курчавые р
ыжие головы упрямо прижимались одна к другой. Фиа тихонько вздохнула и с
далась. Непостижимо, как они умудряются вскакивать по утрам свеженькими
после такого сна, но им это, видно, только на пользу.
Комнатка, где спали Мэгги и Стюарт, была унылая, безрадостная, совсем не дл
я таких малышей: стены выкрашены тусклой коричневой краской, на полу кор
ичневый линолеум, на стенах ни одной картинки. В точности как в других спа
льнях.
Стюарт перевернулся в кровати так, что только обтянутая ночной рубашкой
попка торчала наружу, там, где должна бы лежать голова; весь, по обыкновени
ю, скорчился, лоб прижат к коленкам, непонятно, как он только не задохнется
. Фиа тихонько просунула руку, тронула простыню и нахмурилась. Опять мокр
о! Что ж, с этим придется подождать до утра, а тогда, конечно, и подушка тоже
будет мокрая. Он всегда так, перевернется и потом опять обмочится. Что ж, н
а пятерых мальчишек только один такой Ч еще не страшно.
Мэгги свернулась клубочком, большой палец во рту, волосы, все в лоскутных
бантиках, разметались. Единственная дочка. Фиа мельком поглядела на нее
и повернулась к двери; в Мэгги нет ничего таинственного, она всего лишь де
вочка. Известно заранее, какая ее ждет участь, не стоит ни завидовать, ни ж
алеть. Мальчики Ч другое дело, каждый Ч чудо, мужчина, в силу некоей алхи
мии возникший из ее женского естества. Нелегко это, когда некому помочь т
ебе по дому, но мальчики того стоят. В своем кругу Падрика Клири уважают бо
льше всего из-за сыновей. Есть у человека сыновья Ч значит, он воистину н
астоящий человек и настоящий мужчина.
Она тихо затворила дверь своей спальни и поставила лампу на комод. Прово
рные пальцы легко пробежали сверху вниз по десяткам крохотных пуговок, о
т высокого ворота до самых бедер, стянули рукав, другой. Высвободив руки, о
на старательно прижала лиф платья к груди и, вся изгибаясь, изворачиваяс
ь, облачилась в длинную, до пят, фланелевую ночную рубашку. Только тогда, б
лагопристойно укрытая, она окончательно сбросила платье, панталоны и не
туго зашнурованный корсет. Рассыпались по плечам скрученные днем в туго
й узел золотистые волосы, шпильки улеглись в раковину пауа на комоде. Но и
этим прекрасным, густым, блестящим, прямым, как лучи, волосам не дано было
свободы Ч Фиа закинула руки за голову и принялась проворно заплетать ко
су. Потом, бессознательно затаив дыхание, обернулась к постели; но Пэдди у
же спал, и у нее вырвался вздох облегчения. Не то чтобы ей бывало неприятно
, когда Пэдди в настроении, Ч как любовник он и робок, и нежен, и внимателен
. Но пока Мэгги не стала постарше года на три, было бы слишком тяжело завес
ти еще малышей.

Глава 2

По воскресеньям семейство Клири отправлялось в церковь, только Мэгги до
лжна была сидеть дома с кем-нибудь из старших мальчиков, и она с нетерпени
ем ждала того дня, когда подрастет и ее тоже станут брать в церковь. Падрик
Клири полагал, что маленьким детям нечего делать в чужом доме, пусть даже
и в доме божием. Поступит Мэгги в школу, научится сидеть тихо Ч тогда можн
о будет ее и в церковь пустить. Но не раньше. И вот каждое воскресное утро о
на стояла у калитки, под кустом утесни-ка, и горестно смотрела, как все сем
ейство усаживается в дряхлую колымагу, а тот из братьев, кому поручено пр
исматривать за нею, Мэгги, прикидывается, будто ему одно удовольствие пр
опустить мессу. Из всех Клири только Фрэнк и вправду наслаждался, когда м
ог побыть подальше от остальных.
Религия занимала в жизни Пэдди совсем особое место. К его женитьбе катол
ическая церковь отнеслась не слишком одобрительно, потому что Фиа была п
ротестанткой; ради Пэдди она оставила свою веру, но не перешла в мужнину. Т
рудно сказать почему, быть может, дело в том, что сама она была из Армстрон
гов, старинного рода первопоселенцев, издавна неукоснительно исповедо
вавших англиканскую веру, Пэдди же только-только приехал из Ирландии, да
притом не из английской ее части, и за душой ни гроша. Армстронги жили в Но
вой Зеландии задолго до прибытия первых официальных «колонистов» и пот
ому принадлежали к местной аристократии. С их точки зрения замужество Фи
оны было не что иное, как постыдный «mesalliance»
Неравный брак, здесь брак ниже ее достоинст
ва (фр.).
.
Основателем новозеландского клана был Родерик Армстронг, и основал он е
го прелюбопытным образом.
Все началось событием, которое отозвалось в Англии восемнадцатого века
множеством непредвиденных последствий: американской войной за независ
имость. До 1776 года британские корабли ежегодно переправляли в Виргинию и
Северную и Южную Каролину свыше тысячи мелких преступников, запроданны
х по контракту на долгосрочные работы, что, по сути, было ничуть не лучше р
абства. Британское правосудие тех времен было сурово и непреклонно: убий
цы, поджигатели, загадочные преступники, туманно именуемые «виновные в л
ожном цыганстве», и воры, укравшие на сумму свыше шиллинга, карались смер
тью на виселице. Виновного в преступлениях помельче ждала пожизненная с
сылка в Америку.
Но с 1776 года доступ в Америку был закрыт, и перед Англией встала нелегкая за
дача: число осужденных день ото дня множится, а девать их некуда. Все узили
ща переполнены, «излишки» набиты битком в плавучие тюрьмы, гниющие на як
орях в устьях рек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15