https://wodolei.ru/catalog/dushevie_dveri/RGW/
Но я ей показала: сидела, скрестив ноги, и демонстративно смотрела в окно. Может быть, мне удастся убедить Риту Хейворт быть моей наставницей, когда я переберусь в Голливуд. В конце концов, мама на нее очень похожа. Нейз долбила свое:
– Твои учителя находят твое поведение очень вызывающим, Мэри Алиса, – она показала мне бумагу, которую держала в руках. – Ты выдуваешь пузыри из жевательной резинки на уроках французского. На уроках истории мажешь губы помадой. А по математике ты уже три недели не выполняешь домашнее задание. Три недели! Более того, на последней контрольной ты подписала свой листок, но не ответила ни на один вопрос. Я повторяю: ни на один вопрос. И нечего ухмыляться. Твой коэффициент интеллекта выше среднего, ты достаточно неглупая девушка, но совершенно не занимаешься на уроках – только музыкой и актерским мастерством. Мисс Смит сказала мне, что ты произнесла монолог Офелии с большим пылом и без единой ошибки. Что касается других предметов – честно говоря, учителя просто выходят из себя. Мэри Алиса, пожалуйста, смотри на меня, а не в окно. Я хочу спросить, нет ли у тебя проблем дома? Твоя мама умерла, ты обманывала нас по этому поводу, это мы уже знаем. Ее вовсе не переехал угнанный автомобиль, за рулем которого сидел беглый преступник. Она умерла от пищевого отравления, съела слишком много несвежего картофельного салата. Это само но себе уже достаточно трагично, а если еще вспомнить безвременную смерть твоего отца и братишки – ну, короче, меня вовсе не удивляет, что ты придумываешь про нее разные истории. Откровенно говоря, доктор Ричард говорил мне, что у тебя есть склонность лгать, чтобы сделать жизнь более терпимой. Бедняжка, не думай, что я тебе не сочувствую. Но все-таки, Мэри Алиса, ты должна взглянуть фактам прямо в глаза, даже если они неприятны тебе. Ты не можешь жить в воображаемом мире. Твой отчим – прости уж меня за прямоту, но сейчас надо говорить откровенно – твой отчим настоящий джентльмен и ученый к тому же, но я вовсе ие уверена, что он хорошо разбирается в том, как надо воспитывать девочек, особенно в таком возрасте, когда девушка становится молодой женщиной. Полагаю, он слишком занят в университете, к тому же он ведь пишет книги, да еще читает лекции и дает интервью. Так что он слишком часто вынужден оставлять тебя одну, а мы здесь этого совсем не поощряем. Тебе нужен кто-то, кому ты могла бы довериться. Мэри Алиса! – она положила отчет о моем поведении на стол и сжала руки. – Пожалуйста, послушай меня внимательно. Я должна спросить, и я спрашиваю, понимает ли твой отчим, что молодые девушки – молодые женщины – берут пример со своих любимых отцов, которые и должны научить их, как встречаться с молодыми людьми, своими ровесниками. В один прекрасный день ты, естественно, захочешь иметь мужа и детей. А это не делается по мановению волшебной палочки.
(«А вот это зависит от того, какая палочка, фрейлейн», – едва не сказала я. Месяц был ужасный – Дик наотрез отказался от презервативов, и у меня было три недели задержки. Вив водила меня к врачу – столько хлопот. Я подвязала волосы старой маминой лентой, подписалась как «миссис Кэтрин Ричард», а в графе возраст проставила «восемнадцать «. Дик считает, что все это ужасная волынка; я думаю, он даже хотел бы, чтобы я попалась, если бы его при этом не поймали на месте преступления. Но вернемся к фрейлейн Хейз.)
– Мэри Алиса, твой отчим увозит тебя из города каждый раз, как едет куда-либо читать лекции. Ты пропустила целый год, разъезжая с ним по стране в рекламном турпе. Мы же здесь внимательно следим за состоянием молодых женщин, вверенных нашему попечению, чтобы быть уверенными в том, что они вполне приспособлены к требованиям современного мира. Нет, дай я продолжу. В этом году ты просто не можешь больше пропускать занятий. Он должен понять, что ты не можешь сопровождать его во всех его литературных вылазках. Что он должен предоставить тебе больше возможностей общаться с друзьями твоего собственного возраста. Мэри Алиса, если тебе не дать свободы в удовлетворении твоей естественной потребности – нет, позволь, я перефразирую – естественного влечения к молодым людям, твоя способность усваивать знания будет постоянно под сомнением. Мы уже в этом убедились. Мы решили также, что неудовлетворительная обстановка дома – говоря точнее, неразумное поведение твоего отца в сочетании с его нежеланием считаться с твоими очевидными нуждами – мешает тебе завязать дружбу со сверстниками противоположного пола, что, в свою очередь, задерживает твое развитие – эмоциональное и интеллектуальное. Мы выпускаем отсюда воспитанных молодых женщин, мисс Лиддел, да-да, воспитанных молодых женщин, и мы надеемся, что и ты войдешь в их число. Тебе что, вообще нечего мне ответить? Пожалуйста, сиди прямо и поставь вторую ногу на пол. Нет, не так, а ровно. – Тут она сложила руки на столе, ожидая моего ответа.
О, дневник, я чуть не расхохоталась ей в лицо. Фрейлейн Хейз такая сентиментальная! И такая энергичная.
Я сказала ей, что, по моему мнению, уделяю занятиям ровно столько внимания, сколько они заслуживают, а если она хочет поговорить с моим отцом – пожалуйста, мне все равно.
Пятница, 10 декабря 1948 года
Дневник, я полностью простила эту ужасную Хейз. Она ПРИКАЗАЛА – можешь себе представить? – ПРИКАЗАЛА Дику разрешить мне выступать в весенней пьесе. Вчера она снова вызывала его в школу; он ужасно на меня злится. Говорит, чтобы я перестала валять в школе дурака.
Но, конечно, мне пришлось заплатить за это. «Дорогая Мэри Алиса, моя малышка, в этой пьесе ты будешь великолепна, – – заявил он мне великодушно. А потом повел меня на балет, и, когда мы сидели в темном зале, сложил свой плащ, положил его себе на колени и засунул под него мою руку… Всегда настоящий джентльмен!
Mais, ce п 'est rien. Rien du tout . Вот пьеса – это да!
Я просто в восторге, ты никогда не догадаешься, что мы ставим! «Рыцарь летнего сна»! Теннесси Уильямса! Вив будет играть сэра Ланселота, et moi – леди Геневру. Чак Хестон и Ава Гарднер уступают Вив и Молли! (Чак и Ава играли главные роли прошлым летом на Бродвее, дневник!)
Текст потрясный. Там говорится о том, как все сложилось бы, если бы Ланс и Ген сбежали от Камелота. У них нет никого пи покровителей, ни слуг, никого, кто мог бы разжечь огонь в камине или помешать суп. И нет денег. Они оставляют все: свои земли и титулы, – ВСЕ, чтобы быть вместе. Ну и так далее – вся эта чепуха про вечную любовь. Она не умеет пи готовить, ни убирать комнаты, а ее кавалер, как выясняется, и вовсе бесполезное создание – умеет только на турнирах биться да глушить кубками вино. (Кстати, Дик в последнее время проводит все вечера за «Цветами». Он называет пьесу «шаржем «. Шаржем! Я ему сказала, что это, по крайней мере, не насмешка над литературой, как его собственная книга.)
Вкратце сюжет такой: Ланс и Ген бегут во Францию (откуда Ланс родом), обменивают ее корону на стадо овец и пастушью хижину и принимаются за дело. Ланс выпивает вина и в полнейшем ступоре случайно заводит овец в реку, где они тонут (но сначала поют, словно греческий хор). Во втором акте они (Ланс и Ген, а не овцы) бегут в Лондон поискать работы, которая удавалась бы им лучше. Однако тут они каким-то таинственным образом оказываются в шестнадцатом веке, так что все улицы городов забиты жертвами чумы – мертвыми и еще живыми. В полном отчаянии Ген начинает работать барменшей в маленьком плохоньком пабе, где посетители насмехаются над ее акцентом и то и дело щиплют за задницу. Ланс же промышляет на большой дороге, грабя благородных богачей и отбирая у них мечи и ножны, драгоценные браслеты и безделушки, которые потом продает лордам и леди, живущим в округе. (Однажды он по ошибке попытался продать изумрудную брошь той самой баронессе, у которой украл ее, и едва унес ноги.)
Наконец, в третьем акте измученные любовники оказываются в промышленном веке, причем уже совершенно теряют свой благородный вид и учтивую речь. Ген становится проституткой, чтобы прокормиться и купить какую-нибудь одежду (ты видишь, дневник, я идеально подхожу на эту роль!). А Ланс бросил ее и связался с бандой воров и карманников, которые в конечном итоге оказались бывшими рыцарями Круглого Стола.
В конце пьесы Ланс приходит к Ген на квартиру. Он не знает, кто она, он там с известными целями. Но она узнает его, вышвыривает вон и становится членом Братства всех святых. В последней сцепе она помогает крестить двенадцатилетнюю проститутку, которую инструктирует – рассказывает ей о радостях безбрачия и обещает счастливую жизнь на Небесах.
Тебе, наверное, непонятно, дневник, почему у нас в Дана Холле, где готовят молодых женщин к замужеству – учат их стирать, кашеварить и спариваться с мужем, – вдруг захотели поставить эту пьесу, но фрейлейн Хейз просто помешана на Теннесси. Кроме того, она видит в пьесе своеобразный моральный урок (она везде и во всем его видит!), и ей кажется, что это самая лучшая подготовка к тому, чтобы бегать на свидания только с разрешения старших и двигаться к медовому месяцу под чьей-то опекой, избегая грехопадения и горького опыта Ген.
Когда мы сегодня днем дочитали пьесу, Хейз сказала: «Видишь, Мэри Алиса, почему я так хочу, чтобы ты проводила больше времени в обществе мальчиков твоего возраста, а не с отчимом. Молодая женщина, которую опекают слишком настойчиво, может попасть в беду. Хорошо, что твой отчим так высоко ценит и оберегает твою чистоту и невинность, но он оказывает тебе плохую услугу, не давая разобраться в отношениях между мальчиками и девочками. Надеюсь, эта пьеса научит тебя многому «.
Ах, мне осталось только раздобыть себе няньку!
Понедельник, 14 февраля 1949 года Дневник, мне исполнилось Млет!Ия приняла вот какие решения:
1. Стать актрисой.
2. Удрать от Дика.
3. Удрать от Дика.
4. Удрать от Дика.
5. О, не забыла ли я? – удрать от Дика.
6. Стать актрисой.
7. Стать актрисой.
8. Стать актрисой.
9. Стать актрисой.
10. Стать актрисой.
Отличный список, а? Не забывай, в Дана Холле мы любим учитывать все.
Я последовала совету фрейлейн Хейз и награбила настоящим французским поцелуем Грега, Джереми, Алекса – словом, всех мальчишек, каких я знаю, кроме Рея. (Ух! Вив его так и не бросила. Я все стараюсь на нее повлиять.) Вчера мы у Вив играли в бутылочку и выпили столько водки! У меня страшно болит голова.
О дневник, мой дорогой Грег такой растяпа! А ведь я в него чуть не влюбилась. Ночью он вдруг схватил меня и поцеловал, будто в последний раз. Потом он взял меня за руку и повел к лестнице; мы сели на ступеньки, и oн, все еще держа мою руку, попросил меня ответить ему прямо.
– Я не девственница, – сказала я. – А ты ведь хочешь девственницу?
Он крепче сжал мою руку.
– Ты так любишь пошутить. Вот что мне в тебе нравится.
– Я не шучу. Я трахаюсь с Диком, ты что, не знаешь?
– Да ладно, – не поверил он. – Все знают, что этого ты ни с кем из мальчишек не делаешь. Ты не такая, как Вив.
Не смей дурно отзываться о Вив, – сказала я. – Она моя лучшая подруга. – Я отвернулась к стене.
Он взял меня за подбородок и повернул мое лицо к себе. Дневник, oн был совершенно серьезен.
– Извини, – сказал он. – Я не хотел тебя обидеть, ни в коем случае. Может, ты сделаешь меня счастливейшим человеком в мире и станешь моей девушкой?
О, дневник, я еле удержалась, чтобы не расхохотаться ему в лицо, идиоту эдакому.
Решения Дня Святого Валентина и дня рождения:
1. Стать актрисой.
2. Удрать от Дика.
(Между прочим, Дик подарил мне жемчужное ожерелье. Я надену его, когда буду получать свой первый «Оскар»!)
Понедельник, 21 марта 1944 года
О, дневник, Вив и я с таким удовольствием репетируем пьесу! Мы провели последний уик-энд у нее дома – пили ром и повторяли свои роли. Почти каждый вечер мне удается уходить из дому, и я совершенно счастлива.
Мы начали строить декорации. Жилище фермера будет с настоящей тростниковой крышей – мы делаем разрез хижины, так что можно одновременно видеть и то, что происходит внутри, и то, что снаружи. Там есть каменная печь, где можно готовить, в углу – старая прялка, а на полу – набитый соломой матрас. Если бы Румпельштилъсхен научил меня, как делать из соломы золото! За хижиной у нас небольшой ручеек (массовка, она же хор, держит длинное голубое полотнище и двигает его вверх-вниз) – он ведет в то озеро, где будут тонуть овцы (из-за сцены будут слышны всплески). Еще мы делаем полотно, на котором будет изображено, как Ланс принимает Ген и других в доме призрения Святой Марии Магдалины. Рабочие сцены будут по мере надобности поднимать и опускать это полотно.
Костюмы у меня – обалдеть . В начале пьесы это королевские платья и вуаль, потом я их меняю на простую крестьянскую рубаху (я из нее прямо-таки выскальзываю, так что мне придется надеть бюстгальтер с накладной грудью!) и юбку. В последней сцене я, конечно, одета монахиней. Ходишь туда-сюда в тяжелом черном платье из грубой шерсти и чувствуешь себя просто коровой! Под юпитерами ведь так жарко. Если меня еще и загримируют, я боюсь растаять под этой чертовой рясой прямо на сцене.
Я уже научилась, как не терять нить игры других актеров, как вести сцену, как проговаривать свою роль. У нас специальная пленка, на которой для памяти записаны все паши передвижения, но к премьере мы их, конечно, уже будем знать наизусть.
Я запретила Дику приходить на репетиции. Мне не надо, чтобы он таскался за мной, как потерявшаяся собачонка. Он стал невыносимо мрачным, а я притворяюсь, что не вижу его вовсе, словно он вдруг сравнялся размерами с муравьем. Но довольно о нем.
Дневник, лучшее я приберегла напоследок. В мае, за неделю до премьеры, ТЕННЕССИ УИЛЬЯМС ПРИЕДЕТ САМ и будет руководить нами на генеральной репетиции! Может быть, он даже возьмет меня на Бродвей или в Голливуд!
Мисс Смит говорит, что я – украшение сцены: «У тебя настоящий талант!»
Я все прочитала о Теннесси, так что он не сочтет меня полной идиоткой, когда приедет сюда смотреть пьесу. Он сатирик – по тому, что он пишет, это даже полный кретин поймет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– Твои учителя находят твое поведение очень вызывающим, Мэри Алиса, – она показала мне бумагу, которую держала в руках. – Ты выдуваешь пузыри из жевательной резинки на уроках французского. На уроках истории мажешь губы помадой. А по математике ты уже три недели не выполняешь домашнее задание. Три недели! Более того, на последней контрольной ты подписала свой листок, но не ответила ни на один вопрос. Я повторяю: ни на один вопрос. И нечего ухмыляться. Твой коэффициент интеллекта выше среднего, ты достаточно неглупая девушка, но совершенно не занимаешься на уроках – только музыкой и актерским мастерством. Мисс Смит сказала мне, что ты произнесла монолог Офелии с большим пылом и без единой ошибки. Что касается других предметов – честно говоря, учителя просто выходят из себя. Мэри Алиса, пожалуйста, смотри на меня, а не в окно. Я хочу спросить, нет ли у тебя проблем дома? Твоя мама умерла, ты обманывала нас по этому поводу, это мы уже знаем. Ее вовсе не переехал угнанный автомобиль, за рулем которого сидел беглый преступник. Она умерла от пищевого отравления, съела слишком много несвежего картофельного салата. Это само но себе уже достаточно трагично, а если еще вспомнить безвременную смерть твоего отца и братишки – ну, короче, меня вовсе не удивляет, что ты придумываешь про нее разные истории. Откровенно говоря, доктор Ричард говорил мне, что у тебя есть склонность лгать, чтобы сделать жизнь более терпимой. Бедняжка, не думай, что я тебе не сочувствую. Но все-таки, Мэри Алиса, ты должна взглянуть фактам прямо в глаза, даже если они неприятны тебе. Ты не можешь жить в воображаемом мире. Твой отчим – прости уж меня за прямоту, но сейчас надо говорить откровенно – твой отчим настоящий джентльмен и ученый к тому же, но я вовсе ие уверена, что он хорошо разбирается в том, как надо воспитывать девочек, особенно в таком возрасте, когда девушка становится молодой женщиной. Полагаю, он слишком занят в университете, к тому же он ведь пишет книги, да еще читает лекции и дает интервью. Так что он слишком часто вынужден оставлять тебя одну, а мы здесь этого совсем не поощряем. Тебе нужен кто-то, кому ты могла бы довериться. Мэри Алиса! – она положила отчет о моем поведении на стол и сжала руки. – Пожалуйста, послушай меня внимательно. Я должна спросить, и я спрашиваю, понимает ли твой отчим, что молодые девушки – молодые женщины – берут пример со своих любимых отцов, которые и должны научить их, как встречаться с молодыми людьми, своими ровесниками. В один прекрасный день ты, естественно, захочешь иметь мужа и детей. А это не делается по мановению волшебной палочки.
(«А вот это зависит от того, какая палочка, фрейлейн», – едва не сказала я. Месяц был ужасный – Дик наотрез отказался от презервативов, и у меня было три недели задержки. Вив водила меня к врачу – столько хлопот. Я подвязала волосы старой маминой лентой, подписалась как «миссис Кэтрин Ричард», а в графе возраст проставила «восемнадцать «. Дик считает, что все это ужасная волынка; я думаю, он даже хотел бы, чтобы я попалась, если бы его при этом не поймали на месте преступления. Но вернемся к фрейлейн Хейз.)
– Мэри Алиса, твой отчим увозит тебя из города каждый раз, как едет куда-либо читать лекции. Ты пропустила целый год, разъезжая с ним по стране в рекламном турпе. Мы же здесь внимательно следим за состоянием молодых женщин, вверенных нашему попечению, чтобы быть уверенными в том, что они вполне приспособлены к требованиям современного мира. Нет, дай я продолжу. В этом году ты просто не можешь больше пропускать занятий. Он должен понять, что ты не можешь сопровождать его во всех его литературных вылазках. Что он должен предоставить тебе больше возможностей общаться с друзьями твоего собственного возраста. Мэри Алиса, если тебе не дать свободы в удовлетворении твоей естественной потребности – нет, позволь, я перефразирую – естественного влечения к молодым людям, твоя способность усваивать знания будет постоянно под сомнением. Мы уже в этом убедились. Мы решили также, что неудовлетворительная обстановка дома – говоря точнее, неразумное поведение твоего отца в сочетании с его нежеланием считаться с твоими очевидными нуждами – мешает тебе завязать дружбу со сверстниками противоположного пола, что, в свою очередь, задерживает твое развитие – эмоциональное и интеллектуальное. Мы выпускаем отсюда воспитанных молодых женщин, мисс Лиддел, да-да, воспитанных молодых женщин, и мы надеемся, что и ты войдешь в их число. Тебе что, вообще нечего мне ответить? Пожалуйста, сиди прямо и поставь вторую ногу на пол. Нет, не так, а ровно. – Тут она сложила руки на столе, ожидая моего ответа.
О, дневник, я чуть не расхохоталась ей в лицо. Фрейлейн Хейз такая сентиментальная! И такая энергичная.
Я сказала ей, что, по моему мнению, уделяю занятиям ровно столько внимания, сколько они заслуживают, а если она хочет поговорить с моим отцом – пожалуйста, мне все равно.
Пятница, 10 декабря 1948 года
Дневник, я полностью простила эту ужасную Хейз. Она ПРИКАЗАЛА – можешь себе представить? – ПРИКАЗАЛА Дику разрешить мне выступать в весенней пьесе. Вчера она снова вызывала его в школу; он ужасно на меня злится. Говорит, чтобы я перестала валять в школе дурака.
Но, конечно, мне пришлось заплатить за это. «Дорогая Мэри Алиса, моя малышка, в этой пьесе ты будешь великолепна, – – заявил он мне великодушно. А потом повел меня на балет, и, когда мы сидели в темном зале, сложил свой плащ, положил его себе на колени и засунул под него мою руку… Всегда настоящий джентльмен!
Mais, ce п 'est rien. Rien du tout . Вот пьеса – это да!
Я просто в восторге, ты никогда не догадаешься, что мы ставим! «Рыцарь летнего сна»! Теннесси Уильямса! Вив будет играть сэра Ланселота, et moi – леди Геневру. Чак Хестон и Ава Гарднер уступают Вив и Молли! (Чак и Ава играли главные роли прошлым летом на Бродвее, дневник!)
Текст потрясный. Там говорится о том, как все сложилось бы, если бы Ланс и Ген сбежали от Камелота. У них нет никого пи покровителей, ни слуг, никого, кто мог бы разжечь огонь в камине или помешать суп. И нет денег. Они оставляют все: свои земли и титулы, – ВСЕ, чтобы быть вместе. Ну и так далее – вся эта чепуха про вечную любовь. Она не умеет пи готовить, ни убирать комнаты, а ее кавалер, как выясняется, и вовсе бесполезное создание – умеет только на турнирах биться да глушить кубками вино. (Кстати, Дик в последнее время проводит все вечера за «Цветами». Он называет пьесу «шаржем «. Шаржем! Я ему сказала, что это, по крайней мере, не насмешка над литературой, как его собственная книга.)
Вкратце сюжет такой: Ланс и Ген бегут во Францию (откуда Ланс родом), обменивают ее корону на стадо овец и пастушью хижину и принимаются за дело. Ланс выпивает вина и в полнейшем ступоре случайно заводит овец в реку, где они тонут (но сначала поют, словно греческий хор). Во втором акте они (Ланс и Ген, а не овцы) бегут в Лондон поискать работы, которая удавалась бы им лучше. Однако тут они каким-то таинственным образом оказываются в шестнадцатом веке, так что все улицы городов забиты жертвами чумы – мертвыми и еще живыми. В полном отчаянии Ген начинает работать барменшей в маленьком плохоньком пабе, где посетители насмехаются над ее акцентом и то и дело щиплют за задницу. Ланс же промышляет на большой дороге, грабя благородных богачей и отбирая у них мечи и ножны, драгоценные браслеты и безделушки, которые потом продает лордам и леди, живущим в округе. (Однажды он по ошибке попытался продать изумрудную брошь той самой баронессе, у которой украл ее, и едва унес ноги.)
Наконец, в третьем акте измученные любовники оказываются в промышленном веке, причем уже совершенно теряют свой благородный вид и учтивую речь. Ген становится проституткой, чтобы прокормиться и купить какую-нибудь одежду (ты видишь, дневник, я идеально подхожу на эту роль!). А Ланс бросил ее и связался с бандой воров и карманников, которые в конечном итоге оказались бывшими рыцарями Круглого Стола.
В конце пьесы Ланс приходит к Ген на квартиру. Он не знает, кто она, он там с известными целями. Но она узнает его, вышвыривает вон и становится членом Братства всех святых. В последней сцепе она помогает крестить двенадцатилетнюю проститутку, которую инструктирует – рассказывает ей о радостях безбрачия и обещает счастливую жизнь на Небесах.
Тебе, наверное, непонятно, дневник, почему у нас в Дана Холле, где готовят молодых женщин к замужеству – учат их стирать, кашеварить и спариваться с мужем, – вдруг захотели поставить эту пьесу, но фрейлейн Хейз просто помешана на Теннесси. Кроме того, она видит в пьесе своеобразный моральный урок (она везде и во всем его видит!), и ей кажется, что это самая лучшая подготовка к тому, чтобы бегать на свидания только с разрешения старших и двигаться к медовому месяцу под чьей-то опекой, избегая грехопадения и горького опыта Ген.
Когда мы сегодня днем дочитали пьесу, Хейз сказала: «Видишь, Мэри Алиса, почему я так хочу, чтобы ты проводила больше времени в обществе мальчиков твоего возраста, а не с отчимом. Молодая женщина, которую опекают слишком настойчиво, может попасть в беду. Хорошо, что твой отчим так высоко ценит и оберегает твою чистоту и невинность, но он оказывает тебе плохую услугу, не давая разобраться в отношениях между мальчиками и девочками. Надеюсь, эта пьеса научит тебя многому «.
Ах, мне осталось только раздобыть себе няньку!
Понедельник, 14 февраля 1949 года Дневник, мне исполнилось Млет!Ия приняла вот какие решения:
1. Стать актрисой.
2. Удрать от Дика.
3. Удрать от Дика.
4. Удрать от Дика.
5. О, не забыла ли я? – удрать от Дика.
6. Стать актрисой.
7. Стать актрисой.
8. Стать актрисой.
9. Стать актрисой.
10. Стать актрисой.
Отличный список, а? Не забывай, в Дана Холле мы любим учитывать все.
Я последовала совету фрейлейн Хейз и награбила настоящим французским поцелуем Грега, Джереми, Алекса – словом, всех мальчишек, каких я знаю, кроме Рея. (Ух! Вив его так и не бросила. Я все стараюсь на нее повлиять.) Вчера мы у Вив играли в бутылочку и выпили столько водки! У меня страшно болит голова.
О дневник, мой дорогой Грег такой растяпа! А ведь я в него чуть не влюбилась. Ночью он вдруг схватил меня и поцеловал, будто в последний раз. Потом он взял меня за руку и повел к лестнице; мы сели на ступеньки, и oн, все еще держа мою руку, попросил меня ответить ему прямо.
– Я не девственница, – сказала я. – А ты ведь хочешь девственницу?
Он крепче сжал мою руку.
– Ты так любишь пошутить. Вот что мне в тебе нравится.
– Я не шучу. Я трахаюсь с Диком, ты что, не знаешь?
– Да ладно, – не поверил он. – Все знают, что этого ты ни с кем из мальчишек не делаешь. Ты не такая, как Вив.
Не смей дурно отзываться о Вив, – сказала я. – Она моя лучшая подруга. – Я отвернулась к стене.
Он взял меня за подбородок и повернул мое лицо к себе. Дневник, oн был совершенно серьезен.
– Извини, – сказал он. – Я не хотел тебя обидеть, ни в коем случае. Может, ты сделаешь меня счастливейшим человеком в мире и станешь моей девушкой?
О, дневник, я еле удержалась, чтобы не расхохотаться ему в лицо, идиоту эдакому.
Решения Дня Святого Валентина и дня рождения:
1. Стать актрисой.
2. Удрать от Дика.
(Между прочим, Дик подарил мне жемчужное ожерелье. Я надену его, когда буду получать свой первый «Оскар»!)
Понедельник, 21 марта 1944 года
О, дневник, Вив и я с таким удовольствием репетируем пьесу! Мы провели последний уик-энд у нее дома – пили ром и повторяли свои роли. Почти каждый вечер мне удается уходить из дому, и я совершенно счастлива.
Мы начали строить декорации. Жилище фермера будет с настоящей тростниковой крышей – мы делаем разрез хижины, так что можно одновременно видеть и то, что происходит внутри, и то, что снаружи. Там есть каменная печь, где можно готовить, в углу – старая прялка, а на полу – набитый соломой матрас. Если бы Румпельштилъсхен научил меня, как делать из соломы золото! За хижиной у нас небольшой ручеек (массовка, она же хор, держит длинное голубое полотнище и двигает его вверх-вниз) – он ведет в то озеро, где будут тонуть овцы (из-за сцены будут слышны всплески). Еще мы делаем полотно, на котором будет изображено, как Ланс принимает Ген и других в доме призрения Святой Марии Магдалины. Рабочие сцены будут по мере надобности поднимать и опускать это полотно.
Костюмы у меня – обалдеть . В начале пьесы это королевские платья и вуаль, потом я их меняю на простую крестьянскую рубаху (я из нее прямо-таки выскальзываю, так что мне придется надеть бюстгальтер с накладной грудью!) и юбку. В последней сцене я, конечно, одета монахиней. Ходишь туда-сюда в тяжелом черном платье из грубой шерсти и чувствуешь себя просто коровой! Под юпитерами ведь так жарко. Если меня еще и загримируют, я боюсь растаять под этой чертовой рясой прямо на сцене.
Я уже научилась, как не терять нить игры других актеров, как вести сцену, как проговаривать свою роль. У нас специальная пленка, на которой для памяти записаны все паши передвижения, но к премьере мы их, конечно, уже будем знать наизусть.
Я запретила Дику приходить на репетиции. Мне не надо, чтобы он таскался за мной, как потерявшаяся собачонка. Он стал невыносимо мрачным, а я притворяюсь, что не вижу его вовсе, словно он вдруг сравнялся размерами с муравьем. Но довольно о нем.
Дневник, лучшее я приберегла напоследок. В мае, за неделю до премьеры, ТЕННЕССИ УИЛЬЯМС ПРИЕДЕТ САМ и будет руководить нами на генеральной репетиции! Может быть, он даже возьмет меня на Бродвей или в Голливуд!
Мисс Смит говорит, что я – украшение сцены: «У тебя настоящий талант!»
Я все прочитала о Теннесси, так что он не сочтет меня полной идиоткой, когда приедет сюда смотреть пьесу. Он сатирик – по тому, что он пишет, это даже полный кретин поймет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21