– Да, еще одиннадцать.
– Одиннадцать, – задумчиво произнес Влад. – Один-на-дцать…
Тыяхша прислушалась к его бормотанию:
– Что-то не так?
– Да ничего. Только спросить хочу. А не зовут ли одного из Охотников…
Влад не успел договорить. Он услышал звук. Знакомый звук. Стрекот лопастей, шинкующих воздух.
Вертолет «Комус» – сработанное из композитных материалов и алюминия многофункциональное корыто о четырех винтах – нарисовался на небе дрожащей кляксой. Он шел курсом на юго-запад. И на предельно малой высоте.
Влад недовольно крякнул и заорал:
– Внимание! Вижу воздушную цель! Направление – сорок пять. Дальность – тысяча триста. Высота – восемьдесят. К машинам!
Спрыгнув с коня, сорвал с плеча винтовку и прицелился. Но тут же опустил ствол. С ума еще не спятил, чтобы своих сбивать. Тем более гражданских. Плюнул от огорчения под ноги и заметался в поисках укрытия.
– Что с тобой? – удивилась Тыяхша.
– Видишь тарахтелку?
– Вижу. Вертолет вашей Экспедиции. Иногда летают. Ничего страшного…
– Это они меня ищут.
– Тебя?
– Меня-меня. Сто процентов!
– А ты, как вижу, найтись не хочешь? – догадалась девушка.
– Не горю желанием, – признался Влад. – Есть причина. Спрятаться мне нужно, подруга. Схорониться.
Тыяхша привстала в стременах, осмотрелась и посоветовала, махнув рукой вправо от тропы:
– Вон там густые заросли.
Влад поблагодарил кивком и сорвался с места. Но через три шага стал притормаживать, а еще через три вовсе остановился.
– Ну что же ты? – крикнула Тыяхша. – Подлетают. Беги!
Влад обреченно махнул рукой:
– БИТ-804, модернизированный.
– Не поняла.
– У них на борту бесконтактный измеритель температуры. Тепловизор. Смысла прятаться нет – все одно по теплу обнаружат. Как пить дать обнаружат. Это только мертвые не потеют.
– Мертвые?
– Мертвые.
– Ну так умри, – непринужденно посоветовала Тыяхша.
Влад опешил:
– Чего-чего?
– Умри, говорю. А как пролетят – воскресни.
– Это как?
– Это вот так.
Тыяхша спрыгнув с коня, уселась на плоский валун и поджала ноги. После чего указала Владу на браслет и, не проронив больше ни слова, застыла. Перестала мигать. Дышать. Превратилась в соляной столб. Точнее – в статую каменную.
Влад подбежал и коснулся ее щеки – камень камнем. Холодный, гладкий и бесчувственный. Как лед. Он зажмурился на миг и встряхнул по-собачьи головой, сбрасывая наваждение. Открыл глаза – каменная. Потрогал – холодная.
Уже на ходу домысливая, что произошло, метнулся к зарослям. Нырнул с разбега в переплетение упругих прутьев, и, царапая о колючки лицо и руки, пополз к небольшой выемке между двумя кустами. Добрался и затаился. А потом (была не была!) представил себя Каменным Командором. Чуткий браслет мгновенно уловил мысленный приказ, и в ту же секунду свет вокруг Влада стал меркнуть. А еще через секунду засосала его огромная черная воронка, и понесся он к ее центру с тем ощущением восторга, с которым пилот, ни разу не оглянувшись на тихие огни космодрома, бросает лайнер в непроглядность бездонного космоса.
Как кружил над двумя брошенными животными поисковый борт, Влад не видел и не слышал. И как скрылся вертолет за холмами – тоже. И вообще пришел в себя не скоро. Но пришел.
– Понравилось? – спросила его Тыяхша, помогая подняться.
– Не очень, – разминая закоченевшие ноги, ответил Влад. – Чего хорошего – полное бесчувствие и тьма кромешная.
– Зря погрузился так глубоко.
– Откуда мне знать, как это дело регулируется? Ты бы объяснила, что ли, на будущее.
– Это не объяснишь. Тут все тонко, на интуиции. Самому дойти нужно. Но ты не переживай, со временем научишься силу рассчитывать. Дело времени.
– Думаешь?
– Уверена.
Влад погладил браслет и восхищенно заметил:
– Да, мощная штуковина. Мгновенно температуру тела к нулю свести – это, знаешь ли! Говорила, механика-электричество. А тут… Вон оно как тут. А не опасно? Наверное, так и убить себя можно? С перепугу-то?
– Нет, так себя не убьешь, – возразила Тыяхша. – Чуэжвам, он умный. Даже если захочешь покончить с собой, не сможешь.
Тема Влада заинтересовала, и, не откладывая на потом, он стал выпытывать все прочие тактико-технические возможности устройства:
– Себя нельзя убить, а кого-нибудь другого можно?
– Человека – нет.
– А лошадь, к примеру?
– И лошадь нельзя. И птицу. Чуэжвам живому не враг. Остановить может, покалечить слегка. Убить – нет. Так задуман.
– Кем? – спросил Влад.
Ответ Тыяхши был убийственно точен:
– Теми, кто его сделал.
Они выбрались из кустов и направились по тропе к ожидающим их животным. Кони стояли на том же месте, где их всадники и оставили. Ни метром дальше, ни метром ближе. Не вспугнул их вертолет.
Берясь за поводья, Влад вдруг вспомнил:
– Послушай, подруга моя хитрая, ты говоришь, что браслет для живого безопасен. Но того зверюгу, что на меня напал ты же с помощью браслета изничтожила.
– Я же говорила тебе, Зверь из Бездны не живой.
– Мертвый?
– Нет, не мертвый.
– Так не бывает.
Тыяхша пожала плечами:
– Думай, как хочешь.
– Ну и ладно. – Влад помолчал, потом спросил: – Значит, как я понял, браслет живое делает мертвым только на время. Так?
– Ну да. Испытал же на себе.
– А мертвое – живым? Может?
– Может, но тоже не надолго.
– Ровно настолько, чтобы, например, мертвый после напутственной молитвы мог на автопилоте дотащиться до Ущелья Покинутых? – вспомнил Влад про выжранного Зверем курьера.
– Именно так, – сказала Тыяхша и оседлала своего скакуна.
А Влад закричал во все горло:
– Ущипните меня, чтоб я проснулся!
Пыхм от этого крика дернулся в сторону и собрал глаза в кучу.
– Ты чего надрываешься? – удивилась Тыяхша.
– Я, подруга, столько за последние сутки всякого запредельного увидел, что тут одно из двух – либо сплю, либо приключился со мной «твин пикс».
– Что такое «твин пике»?
– Термин из психиатрии. Обозначает состояние, при котором реальность вытесняется подсознанием. Если попросту – умопомешательство.
– Ну и как, к чему склоняешься? К тому, что тронулся умом, или что спишь?
– Наверное, сплю, – почесав затылок, решил Влад.
– А может, все же сбрендил? – подначила Тыяхша.
– Это вряд ли.
– Уверен?
– На все сто. Психика у меня уж больно устойчивая. – Влад постучал себя по лбу кулаком. – Железобетонная просто. Продукт специальных тренировок. Нервное истощение и психушка мне не грозят.
– Точно не грозят?
– Не-а, подруга, не грозят. Я очень здоровый на голову паренек. Просто, сдается, сплю. Сплю и вижу сон. Вот так вот: сплю и вижу.
– Нет, не спишь, – возразила Тыяхша бесстрастным тоном эксперта.
– С чего ты так уверена? – удивился Влад.
Девушка промолчала, и тогда солдат пустился в рассуждения:
– Ну хорошо, допустим, не сплю. И не сошел с ума. Но ведь всего этого на самом деле быть не может. Так? Так. Значит, нет. Как тогда все это понять?
– На свете есть много такого, чего нет.
Влад оторопел:
– Ты сама поняла, что сказала?
– Сама – да, – спокойно сказала Тыяхша. – А ты не понял? Может, на всеобщем языке путано звучит. Сказать на аррагейском?
– Не надо, – взмолился Влад и запрыгнул на Пыхма как на гимнастического «коня». На этот раз вышло ловчее. Устроившись в седле, спросил: – Скажи, зачем мне вчера мозги пудрила?
– Как это пудрила?
– Ну, лапшу на уши… Черт! Короче – голову дурила. Зачем?
– Мой профессиональный долг – распространять основы авологии.
Влад обиженно хмыкнул:
– Нашла школяра.
Тыяхша ничего не сказала, лишь плечами пожала: мол, почему бы и нет.
Пустив коней, они целый час ехали молча. Каждый думал о своем. Но как это ни странно – об одном и том же.
День разгорался и обещал быть не менее жарким, чем вчерашний. Может, даже и жарче, поскольку облаков по блеклому небу ползало на порядок меньше, и подбирающаяся к зениту звезда Рригель жарила напрямую. Все живое, явив наследственную благоразумность, давно попряталось от жестоких лучей в норы и трещины. Или просто зарылось в песок. И только два всадника – мужчина и женщина – скакали по выцветшей долине, не обращая никакого внимания на пекло.
Влад все время отставал и с завистью поглядывал на коня Тыяхши. Ее Тукша скакал легко, в охотку. И ход его смотрелся грациозно, и сам выглядел красавцем. Не конь, а птица с четырьмя ногами. И как ни старался Влад ехать вровень, не получалось. Едва нагонял, Тукша, лидер по натуре, мгновенно надбавлял и вырывался на корпус. Потом на два. На три. И совсем уходил. Чтобы поправить дело, Влад пошел на военную хитрость – решил заговорить.
– Послушай, подруга! – крикнул он девушке. – Я хочу одну вещь для себя прояснить. Можно?
– Ну давай, – придержав коня, разрешила Тыяхша.
Влад, сравнявшись, ткнул пальцем в браслет и спросил:
– Если это механизм, то кто бы его ни сделал, он его делал по техническому заданию. Сначала придумал свойства, а потом реализовал. Так ведь?
– Наверное. Ты это к чему?
– Понять хочу, зачем в техническом задании предусмотрели возможность браслета обращать владельца в камень? Авторы спрогнозировали появление тепловизоров? Или тепловизоры уже существовали, когда браслет создавали? Что на это скажешь?
– Насчет тепловизоров ничего не скажу. Может, существовали, а может, нет. Это не так важно. Важно, что Зверь существовал. Вот это на самом деле важно.
– Стоп. Так что – эта функция браслета тоже предназначена для охоты?
– Конечно. Ведь это браслет Охотника. Использовать его для других целей, это, честно говоря, все равно как…
Тыяхша задумалась над примером, Влад подсказал:
– Как слушать с помощью радиотелескопа станцию поп-музыки?
– Вот именно.
– Я правильно тебя понял: от Зверя можно спастись, став камнем?
– Правильно. Если фенгхе при себе нет, не теряйся – стань камнем. Зверь понюхает и уйдет. Ждать не станет.
– Ну и отлично.
– Да, неплохо. Только злоупотреблять этим свойством браслета не стоит.
– А в чем проблема?
– Камнем можно становиться ограниченное число раз.
– Сколько?
– Это очень индивидуально. Кто шесть раз становился, кто семь. Был один Охотник, который сумел девять раз обратиться в камень. Правда, после девятого уже не вернулся.
– Как это? – не понял Влад.
– Так это, – ответила Тыяхша. – Не вернулся и все. Чуэжвам ни при чем, в организме человека что-то ломается.
– Ничего себе новость!
– Никто не знает, когда и на какой фазе для него прекратится эта возможность. Можно однажды обнаружить, что тебе больше не дано становиться камнем. А можно стать камнем и…
– Обнаружить, что не можешь вернуться в нормальное состояние?
– Ничего уже тогда не обнаружишь.
– Весело. Ты сколько раз уже этим пользовалась?
– Считая сегодняшний, пять.
– И зачем рисковала?
– Ты нужен нам. Ты прирожденный Охотник. К тому же – Человек Со Шрамом.
– Да с таким браслетом любой чудак Охотником может стать, – заметил Влад.
– Это ты зря, – возразила Тыяхша. – Вовсе не любой.
– Почему?
– Ты всерьез полагаешь, что всякий может носить такой браслет?
– Разве нет?
– Нет, конечно. Один из тысячи.
– Незаменимых не бывает.
– Но некоторых очень трудно заменить.
– А в чем проблема?
– Не знаю. А только многим кандидатам в Охотники браслет руку отрезал.
– Как это?
– Да просто. Сжимается и режет. Этот браслет не украшение, а оружие. Причем умное. Оно само себе хозяина подбирает. Никто ему не указ. Знаешь, как Айверройок с аррагейского переводится?
– Не задумывался. Подожди…
– Ай-верр-ойок, – помогла Тыяхша.
– Нет-рука-город? – дословно перевел Влад и попробовал истолковать: – Без руки город?
Тыяхша поправила:
– Город Безруких.
– Во как!
– Так аррагейцы его называют. А мы, муллваты, называем его Городом Сердца.
– Послушай, это и мне вчера руку могло отпилить?
– Запросто.
Влад сначала опешил, а потом возмутился:
– Ну вы, ребята, и даете!
– Никто тебя надевать его не заставлял, – напомнила Тыяхша.
– Но предупредить можно было?
Девушка не ответила. Не стала оправдываться. Может, и хотела, да не до того стало. Впереди, в заросшем чахлыми деревцами овражке, мелькнуло что-то серое, и она резко натянула поводья. Пока Влад соображал, что к чему, муллватка уже вскинула арбалет и крикнула:
– Зверь!
– Где? – не понял Влад. А потом увидел.
Впереди, всего в десяти шагах от них, на тропу вышел мальчишка лет семи-восьми. Выглядел он сущим оборванцем: чумазый, лохматый, одетый в несусветные лохмотья. Уши лопухами, руки-ноги худющие. Во взгляде – голодная надежда разжиться коркой или медяком.
– И это Зверь?! – не поверил Влад, но на всякий случай отстегнул арбалет от седла.
Тыяхша не ответила, она уже вступила в схватку. Крикнула, глядя в сторону:
– Убирайся в Бездну!
И, целясь через пришитое к плечу зеркало, выпустила стрелу в ребенка.
Тот увернулся – отпрыгнул в сторону и каким-то чудом оказался на другой стороне тропы. Устояв на ногах, стал приближаться. Шаги его выглядели неестественными. Казалось, мальчишка движется медленнее, чем переставляет ноги. Он будто наплывал, а не шел.
Влад почувствовал страх, а за ним – резкую головную боль. И стал задыхаться.
– Стреляй! – приказала ему Тыяхша и потянулась за новой стрелой.
Влад поднял арбалет, навел улыбчивому мальцу на грудь и прицелился. Мотнул головой и опустил арбалет.
Тыяхша ладила стрелу и при этом заклинала:
– Ну чего медлишь?! Стреляй! Он сейчас петь начнет!
Влад, сердце которого билось на пределе, мотнул головой:
– Не могу. Ребенок.
– Зверь это! Зверь! – отчаянно кричала Тыяхша. И натягивала тугую тетиву, быстро вращая рукоять рейки.
Влад верил Охотнице, но верил и своим глазам. И не мог выстрелить. Рука не поднималась.
А тем временем расстояние между ними и мальчишкой сокращалась. Влад уже видел родимое пятно на щеке мальца. Оставалось метров пять. Не больше. Виски сжало так, что тошнота подступала к горлу. Во рту стало солоно от крови. Веки налились свинцом. Солдат почувствовал, что еще секунда, и вывалится из седла.
Но обошлось.
Ближе мальчишка приблизиться не смог – Тыяхша не позволила. Успела выстрелить, и на этот раз попала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59