— Он имел в виду ее безуспешные попытки пофлиртовать с Арманом, капитаном и еще двумя гостями.
— А мне наплевать, что обо мне скажут эти старые зануды.
— Зануды? А мне показалось, что тебе нравится посол. — Это было его первое резкое замечание за сегодняшний день, но очень уж он устал от ее выходок. Даже когда он старался относиться к ней с пониманием, Хил все равно злилась и старалась ему досадить. Ее поведение становилось совершенно непредсказуемым, он никогда не знал, чего ожидать от нее в следующую минуту. — Будь осмотрительнее, хотя бы пока мы на корабле.
— Что-что?
— Веди себя как следует.
Она остановилась и круто повернулась к нему. Злая усмешка исказила лицо.
— Это еще почему? Из-за того, что я твоя жена?
— Не заводись. Так уж случилось, что ты и в самом деле моя жена. Здесь почти тысяча уважаемых, влиятельных людей, и, если ты не будешь вести себя нормально, все они узнают, кто ты такая. — Спокойствие изменило ему, но он уже ничего не мог с собой поделать.
— И кто же я такая? — Она смеялась ему в лицо, не обращая внимание на то, что он сердится. Ник хотел было ответить: «шлюха», но в это время к ним подошел капитан, и Хиллари повернулась к нему с очаровательной улыбкой.
— Сегодня будут танцы?
— Конечно, дорогая. — Капитан, как и другие офицеры на судне, видел за эти годы десятки таких Хиллари, и постарше ее, и помоложе, — красивых, избалованных, пресыщенных жизнью, уставших от замужества и семьи. Эти женщины давно уже его не интересовали, но среди них редко встречались такие красавицы, как эта. Несмотря на все великолепие Большого салона, мужчины смотрели только на нее. Зажглись огромные хрустальные люстры, их свет отражался в высоких окнах, стены украшали гравированные на стекле рисунки, оркестр грянул, но центром этого великолепия оставалась Хиллари. Она казалась свежей и искрометной, как бокал французского шампанского.
— Между прочим, — улыбнулся капитан Нику, — могу я просить вашего разрешения, сэр, пригласить мадам на первый танец?
— Конечно. — Ник любезно улыбнулся и проводил их взглядом. Оркестр заиграл медленный французский вальс. Капитан вел Хиллари с уверенностью опытного танцора, скоро к ним присоединились и другие пары, среди них Лиана и Арман.
— Ну что, дорогой, ты уже пал к ногам нью-йоркской сирены? — с улыбкой спросила Лиана.
— Нет. На меня гораздо большее впечатление произвела красавица с Западного побережья. Как ты считаешь, у меня есть шансы? — Он поднес ее пальцы к губам и нежно поцеловал, пристально глядя ей в глаза. — Тебе нравится здесь, дорогая?
— Да. — Счастливая улыбка расцвела у нее на губах, ведь она была в объятиях Армана. — И все-таки она — необычная натура, как ты считаешь? — Лиана продолжала думать о Хиллари.
— Ты о «Нормандии»? О да, конечно.
— Да нет же, перестань, — засмеялась Лиана. — Я знаю, ты ненавидишь сплетни, но мне просто не удержаться. Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Я имею в виду жену Бернхама. Никогда не видела более эффектной женщины.
— Вот как? — Он кивнул и усмехнулся. — Красота и порок одновременно. Не завидую ее мужу. Но похоже, он прекрасно понимает, что она такое. Он следит за каждым ее движением.
— А она это знает и не обращает на это внимания.
— Я бы не сказал, — Арман покачал головой. — Мне кажется, она нарочно ведет себя так, чтобы его позлить. Такая женщина может довести до убийства.
— Может быть, он безумно любит ее. — Лиане хотелось представить дело в романтическом свете.
— Мне кажется, нет. По глазам видно, что он не очень счастливый человек. Ты разве не знаешь, кто он такой?
— Очень смутно. Мне приходилось слышать его имя. Он, кажется, продает сталь? Арман засмеялся:
— Он не просто продает сталь. Он стальной магнат. Несколько лет назад Ник Бернхам был уже самым влиятельным из молодых промышленников в Штатах. Его отец после смерти оставил ему даже не просто огромное состояние, а целую империю. И он прекрасно ею управляет. Наверное, сейчас он едет в Европу, потому что у него очень важные контракты во Франции. На сегодняшний день это настоящий хозяин отрасли.
— По крайней мере, он на нашей стороне.
— Не всегда.
Лиана удивленно подняла глаза на Армана.
— У него есть контракты и с Германией. Так управляют империями, мой друг. Здесь нужно не сердце, а твердая рука и быстрый ум. Плохо только, что он не может так же хорошо справляться со своей женой.
Лиана была потрясена услышанным. У нее не укладывалось в голове, как можно торговать одновременно и с Гитлером, и с Францией. Для нее это было предательством всех идеалов, и ее очень удивила та легкость, с которой Арман относится к подобным вещам. Но он лучше ее знал мир международной политики, и для него такие компромиссы были нормой.
— Тебя шокирует то, что я сказал о Бернхаме? — Арман заметил, что она погрустнела. Она кивнула:
— Да.
— Такова жизнь, дружок.
— Но ты же так не ведешь дела, Арман!
Лиана продолжала оставаться идеалисткой, если дело касалось мужа. Она верила в его непогрешимость, и он очень ценил это.
— Но я же не торгую сталью, дорогая. Я защищаю честь и благосостояние Франции за ее рубежами. Это ведь, без сомнения, разные вещи.
— Но принципы всегда должны быть одинаковыми.
— Не все так просто. Однако, судя по тому, что я слышал о Бернхаме, это очень достойный человек.
У Лианы сложилось такое же впечатление, но теперь она уже не была в нем уверена. Ей даже пришло в голову, что, может быть, жена не уважает Ника за его беспринципность. Но она тут же отказалась от этой мысли. Казалось очевидным, что Хиллари — эгоистичная, избалованная, неприятная особа и, вероятно, была такой всегда. Таящееся в ней зло заслоняло даже ее красоту.
— Я не сказал бы, однако, что его жена — достойная женщина.
— Да, наверное, ты прав, — улыбнулась Лиана.
— Я самый счастливый человек на свете, — шепнул ей Арман, когда танец закончился. Затем она танцевала с капитаном, с итальянским принцем, потом снова с мужем. Вскоре они, поблагодарив капитана и извинившись, вернулись в свой «Трувиль». Лиана была счастлива, что наконец оказалась наедине с Арманом. Она зевнула, снимая свое прекрасное черное платье. Арман разделся в своей туалетной комнате, и, когда он вошел в спальню, Лиана уже лежала в постели и ждала его. Он вспомнил слова, которые сказал ей недавно. На свете так мало счастливцев, подобных ему, и Лиана снова доказала ему это, когда он лег в постель. Они уснули в объятиях друг друга.
Совершенно другая сцена происходила в это время в соседнем люксе, «Довиле», — Хиллари по обыкновению устроила скандал. Ник едва увел ее из Большого салона, где она в конце концов нашла интересного партнера для танцев. Ник довольно долго наблюдал за ее ужимками; наконец, поблагодарив капитана за прекрасный вечер и извинившись, увел ее в номер.
— Кто ты такой, черт возьми, чтобы мной распоряжаться?
— Я тот, кого ты ненавидишь больше всего на свете, — твой муж, человек, который держит конец твоей золотой цепи.
Он старался подавить свой гнев. Хиллари, хлопнув дверью, ушла в спальню, и теперь уже Нику пришлось искать спасения в шотландском виски. Сидя за бутылкой, он вспомнил Армана де Вильера и Лиану. Какая прекрасная пара, думал он, с восхищением вспоминая, с каким изяществом и достоинством держалась Лиана. Очень яркая женщина по-своему — ее благородная красота не осталась незамеченной даже рядом с гораздо более броской внешностью Хиллари. Допив четвертый стакан, Ник пришел к заключению, что уже порядком устал от Хиллари и ее выходок. Боль, которую она причиняла ему, становилась нестерпимой. Было три часа ночи, когда он допил бутылку и вошел в спальню. Хиллари, приняв снотворное, уже крепко спала, чему Ник весьма обрадовался.
Глава шестая
Морской воздух делал свое дело. Пассажиры «Нормандии» спали великолепно, проснулись раньше обычного и позавтракали с таким аппетитом, что стюарды сбились с ног, разнося по каютам тяжелые подносы с едой. Арман сидел в столовой с дочерьми и гувернанткой, а Лиана принимала ванну. Девочкам не терпелось поскорее отправиться в путешествие по кораблю.
— Что же вы собираетесь делать сегодня? — Арман улыбался дочерям, доедая копченого лосося, а Мари-Анж, глядя на него, корчила смешные рожицы. — Хочешь попробовать? — поддразнил он ее, она энергично затрясла головой.
— Нет, спасибо, папа. Мы сейчас пойдем с мадемуазель в бассейн. Ты хочешь с нами?
— Мне надо утром немного поработать с мсье Перье, может быть, мама составит вам компанию?
— Куда это вы приглашаете маму? — В дверях появилась Лиана в белом кашемировом платье и белых замшевых туфельках, длинные светлые волосы собраны сзади в аккуратный узел Она выглядела свежей, как английская роза; Арман вздохнул, сожалея, что не задержался подольше в постели. — Доброе утро, детки. — Она поцеловала дочерей, улыбнулась гувернантке и подошла к Арману.
— Ты просто восхитительна, дорогая — И он действительно восхищался ею, она видела это и ласково улыбнулась.
— Даже утром? — Лиана была польщена.
Арман всегда замечал, во что она одета и как выглядит, и по его взгляду она легко определяла, когда была особенно для него желанна. Теперь уже ей, как недавно Арману, захотелось, чтобы он дольше задержался в спальне. Но он так торопился выскочить из постели, потому что его ждала работа, правда, он успел пообещать Лиане, что освободится до ленча. — Итак, что же я должна сделать?
— Поплавать с девочками в бассейне. Ну что, неплохая мысль?
— Просто замечательная. — Она с улыбкой повернулась к Мари-Анж и Элизабет. — Но сначала я хочу немного почитать и, может быть, немного пройтись. Но у нас останется еще масса времени, и мы успеем поплавать. — Она снова улыбнулась девочкам и, наливая себе чаю, взглянула на Армана. — Знаешь, если я все это съем, то в Гавре буду весить двести фунтов. — Она обвела взглядом уставленный едой стол и взяла кусочек подрумяненного хлеба.
— Думаю, тебе это не грозит. — Арман принял из рук жены чашку чая и взглянул на часы. И тотчас же у входной двери зазвенел колокольчик. Это оказался Жак Перье со своим вечным портфелем в руках. Гувернантка впустила его в столовую — Жак торжественно приветствовал Лиану и Армана и с мрачным видом уселся на стул. Он, как всегда, был невероятно озабочен предстоящей работой. Арман со вздохом встал.
— Увы, дорогие дамы, но мне пора. — Он с улыбкой кивнул помощнику и зашел в спальню за своим портфелем. Когда минуту спустя он появился в столовой, его лицо уже стало озабоченным — было видно, что мысли его целиком заняты работой. — Мы ушли.
Арман помахал рукой дочкам. Выйдя на палубу, он предложил Перье пойти в мужскую курительную комнату, расположенную двумя палубами ниже. В это время дня там не должно быть многолюдно, и они смогут спокойно поработать в этом огромном помещении, заставленном кожаными диванами и легкими стульями. Перье не возражал. Он уже провел там весь прошлый вечер, не очень интересуясь танцами в Большом салоне. Жак предпочел заняться дипломатическими бумагами, готовясь к новому рабочему дню. Он пробыл в курительной почти до полуночи, а возвращаясь к себе, заглянул перекусить в кафе-гриль.
— Как вы спали, Перье? — спросил Арман, когда они по огромной лестнице спускались в курительную комнату. Эта комната предназначалась исключительно для мужчин, как бы для того, чтобы заменить им клубы, но при этом была куда роскошнее любого клуба. Стены высотой в две палубы были покрыты золотыми барельефами, изображавшими сцены спортивных соревнований в Древнем Египте. Арман выбрал тихий уголок, где стояли два кожаных кресла и стол, на котором лежала выходившая на корабле газета. Газету он отодвинул в сторону — у них было достаточно дел без нее.
— Я спал очень хорошо, спасибо, сэр.
Прежде чем открыть принесенную с собой папку, Арман огляделся.
— Вот это корабль так корабль, правда, Перье?
— Да, сэр, прекрасное судно. — Даже на Жака, который, казалось, совсем не интересовался подобными вещами, потрясающая красота «Нормандии» произвела впечатление. Здесь собрали все лучшее, что могла произвести их страна, и даже тут, в курительной комнате, оформление вызывало возвышенные чувства.
— Ну что ж, начнем?
— Да, сэр.
Жак извлек из портфеля знакомые папки, и они приступили к работе. К половине одиннадцатого Арман почувствовал утомление. Он оторвал голову от бумаг и увидел, что в курительную входит Ник Бернхам. Он был в блейзере, белых брюках и галстуке, что выдавало в нем бывшего питомца Йельского университета. Ник выбрал уютное место в противоположном конце комнаты, развернул газету и углубился в чтение. Судя по тому, что он несколько раз озабоченно взглянул на часы, Бернхам кого-то ждал. Арман подумал, что у него, вероятно, тоже есть помощник или секретарь. Он знал, что многие бизнесмены повсюду возят с собой помощников, однако Ник, казалось, был не из таких. Он больше походил на человека, для которого все дела заканчиваются в конторе вместе с рабочим днем — остальное время такие люди посвящают другому. В нем совсем не ощущалось напористости, — столь характерной для его коллег по бизнесу.
В этот момент в курительную комнату вошел еще один мужчина и остановился, как бы ища кого-то глазами. Ник Бернхам тотчас же поднялся. Вошедший твердой, почти военной походкой пересек комнату, крепко пожал Нику руку и сел. Подозвав официанта, незнакомец заказал что-то выпить, после чего они с Ником склонились друг к другу и некоторое время о чем-то тихо говорили. Арман решил, что они обсуждают деловые вопросы. Ник то и дело кивал головой и делал короткие пометки в записной книжке. Незнакомец казался весьма довольным. Наконец он откинулся на стуле и зажег сигару. О чем бы ни была их беседа, она завершилась к взаимному удовольствию сторон. Затем оба встали, пожали друг другу руки, незнакомец вновь пересек курительную и вышел через кафе-гриль. Ник, крепко сжав губы, проводил его взглядом до самого выхода, а затем снова достал записную книжку.
Когда Арман вновь взглянул на него, лицо Ника поразило его В течение всего разговора с незнакомцем Ник казался заинтересованным;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52