Гнев охватил капитана. Он не мог забыть пережитый позор и унижение. В глазах начальства капитан выглядел жалким безумцем, и его понизили по службе, поскольку он настаивал на своем и убеждал всех в достоверности своей истории. Однако сейчас, боясь показаться смешным и вызвать презрение своих подчиненных, он не хотел признаваться в том, что оказался жертвой злого розыгрыша.
— Капитан Нортон Роберте, — сухо представился он, — офицер армии под командованием генерала сэра Джеймса Стюарта. Я выполняю приказ по сбору в этом районе всего имеющегося на руках у населения оружия, пик и боеприпасов. Вы должны все это незамедлительно сдать.
По толпе крестьян пробежал недовольный ропот. Фэлен молчал. Его насмешливая улыбка вывела Робертса из себя. Пришпорив коня, он подъехал к самым ступеням лестницы.
— Вы лорд Ивераг? — спросил он. — Да.
— В таком случае я возлагаю на вас обязанность собрать оружие. У нас есть сведения, что в эту местность ввезены контрабандным путем три сотни пик и четыре тысячи мушкетов. Все это оружие хранится где-то здесь. Я даю вам двадцать четыре часа на то, чтобы найти его и сдать мне.
— Я не возьму на себя такую ответственность, — спокойно ответил Фэлен.
— Я посоветовал бы вам не упрямиться, милорд. У меня есть приказ расквартировать своих людей в этой местности. Если вы не сдадите мне оружие, я поставлю их к вам на постой и потребую предоставить им бесплатно съестные припасы и фураж. Желваки заходили на скулах Фэлена. Капитан заметил, что он злится, и криво усмехнулся.
— Знаете, милорд, я ведь могу опустошить всю эту местность, — сказал он.
— В этом нет никакой необходимости, капитан, — вмешался мистер Уиллис. — Достаточно будет всего лишь арестовать Иверага.
Капитан Роберте бросил раздраженный взгляд на своего осведомителя.
— Мы здесь для того, чтобы забрать оружие, мистер Уиллис, — заявил он. — И никого не собираемся арестовывать без решения суда.
— Но у меня есть доказательства связи Иверага с Кэшелом. Я показывал вам перехваченное мной письмо. Этот мятежник скрывается где-то здесь… Посмотрите на это имение, оно располагает прекрасным выходом к морю. Ивераг укрепляет свою усадьбу, он спешит. Сюда для участия в строительных работах стекается все местное отребье. Скоро это имение превратится в неприступную крепость. Вы действуете от имени закона, капитан, и должны арестовать Иверага. Прочешите всю его усадьбу, и вы найдете лорда Кэшела, клянусь вам. Чтобы победить дракона, надо отрубить ему голову!
— Я не святой Георгий, мистер Уиллис, — с кислой миной возразил капитан Роберте. Он не любил рубить сплеча и всегда отличался осторожностью. Робертсу не нравился доносчик Уиллис. После истории с визитом на бал эльфов капитан ненавидел людей, публично указывавших, что ему делать. — Я буду выполнять полученные мной приказы так, как считаю нужным. И меня не интересуют ваши планы мелочной мести. А что касается писем, то их легко подделать.
Толпа одобрительно загудела, и Уиллис вспыхнул от гнева и публичного унижения.
— Ивераг — предатель! — воскликнул он. — Посмотрите на его прическу и французские манеры!
— Мистер Уиллис! — резким окриком остановил его Роберте. — Я прекрасно знаю, что лорд Ивераг согнал вас с насиженного места. Если вы не уйметесь и не попридержите свой язык, граф может привлечь вас к судебной ответственности за клевету.
— Я не собираюсь этого делать, — заявил Фэлен.
Роберте впился в него взглядом. Он хотел сыграть с Иверагом такую же злую шутку, какую тот сыграл с ним самим, устроив в своем разрушенном имении бал эльфов. Капитан не сомневался в том, что Фэлен помогает мятежникам и его с полным правом можно обвинить в государственной измене. Но он не мог арестовать пэра на основании таких зыбких доказательств его вины, как письма и прическа, которую носили вольнодумцы.
По дороге сюда капитан видел возделанные поля и пасущийся скот. Хозяйство в имении Иверага шло на подъем. Граф приобрел за границей зерно для посева и запасы продовольствия, от которых ломились амбары. Роберте понял, что для Иверага самым страшным ударом будет не арест, а разграбление его возрождающегося к жизни поместья. Постой большого отряда солдат обойдется хозяину имения очень дорого.
Глядя на довольного собой офицера, сидящего верхом на лошади, Родди вдруг почувствовала, что дар снова покидает ее, и догадалась, что к ним приближается Сенах.
И действительно, старик возник за спиной Фэлена так внезапно, словно появился из-под земли. Его невидящий взор был устремлен вдаль поверх голов солдат в красных мундирах. Лошадь Робертса беспокойно заходила под седоком. Двух других лошадей тоже охватила паника. Они пятились к шеренге солдат и вставали на дыбы, не желая подчиняться всадникам. Море алых мундиров, заполонивших двор, заволновалось. В конце концов Уиллис не удержался в седле и упал на землю, а его лошадь, как безумная, ворвалась в колонну солдат и стала лягать их. Одному из военных ее копыто разбило голову до крови. Солдаты начали в ужасе разбегаться. Родди закричала, увидев, что один из солдат целится из пистолета в поднявшегося на дыбы жеребца Робертса. Однако животное вдруг, как по мановению волшебной палочки, успокоилось. И солдат опустил пистолет, решив не стрелять в лошадь офицера, который мог сурово наказать его за это.
И Уиллис, и Маллеин теперь лежали на земле, а их лошади, помахивая хвостами, неслись вниз по холму, прочь от усадьбы. Маллеин попытался сесть, а Уиллис не шевелился, замерев в неестественной позе. Один из пехотинцев наклонился над ним, а затем, посмотрев на своего командира, сообщил:
— Мистер Уиллис мертв, сэр. Он сломал себе шею. Родди ахнула и закрыла рот ладонью.
— О Боже, — прошептал Эрнест.
— Лейтенант! — воскликнул Роберте, обращаясь к младшему по званию. — Отнесите погибшего в дом.
— Простите, — холодно возразил Фэлен. — Надеюсь, вы не думаете, что я позволю внести в свой дом труп человека, который только что обвинял меня в государственной измене? Я прошу вас унести его с территории моего поместья.
Взглянув в лицо Робертса, Родди почувствовала, что ее дар снова ожил. В душе этого человека боролись страх и ярость. «Этот чертов Ивераг снова выставил меня дураком, — в отчаянии думал капитан. — Но как ему это удалось?»
Роберте рассвирепел. Он приказал принести носилки и сам проследил за тем, как безжизненное тело Уиллиса положили на них. Солдаты вновь построились в колонну. Поворотив лошадь, капитан окинул Фэлена гневным взглядом.
— Не думайте, — процедил он сквозь зубы, — что я забыл те обвинения, которые предъявил вам Уиллис. Мы удаляемся из вашего поместья до завтрашнего утра. В вашем распоряжении есть ночь. Всего лишь одна ночь!
Толпа начала расходиться. Крестьяне собирались небольшими группами и обсуждали произошедшее, решая, что делать дальше. У некоторых из них имелись пики, зарытые в огороде или спрятанные в соломенной крыше. Однако владельцы оружия не хотели пороть горячку, беря пример со своего господина. Фэлен спокойно повернулся и направился в дом. «Милорд хорошо держит удар, — с уважением думали многие крестьяне. — Он действительно отважный человек».
И вдруг Родди почувствовала присутствие в редеющей толпе хорошо знакомого ей человека. Она остановилась, игнорируя настойчивые просьбы обеспокоенного Эрнеста войти в дом. Джеффри!
Он стоял один в густой тени неподстриженной живой изгороди. Поля надвинутой на лоб шляпы скрывали его лицо. Однако крестьянская одежда и грязная обувь были для него плохой маскировкой. Высокая статная фигура выдавала его. Одного взгляда было достаточно, чтобы догадаться, что этот человек — знатный аристократ, переодевшийся зачем-то в платье простолюдина. Его взгляд был прикован к Фэлену, который как раз входил в дом. Джеффри не знал, как привлечь к себе внимание друга.
Родди слишком хорошо знала, какая беда могла бы приключиться, если бы Джеффри удалось встретиться с Фэленом. Конечно же, граф попытался бы спрятать своего друга, за которым охотились власти. Это было опасно, если учесть, что доведенный Фэленом до белого каления Роберте искал только повод, чтобы отомстить своему обидчику. А романтичный, наивный идеалист Джеффри так или иначе обязательно выдал бы себя. Обвинения, брошенные Уиллисом в лицо Фэлену, нашли бы свое подтверждение. И капитан Роберте от словесных угроз перешел бы к делу.
Родди решила, что ничего не скажет мужу о появлении в усадьбе его старого друга.
Джеффри продолжал стоять во дворе как ни в чем не бывало. Он упрямо смотрел на дом, зная, что Фэлен — единственный человек на свете, который не сможет выставить его за дверь.
На этот раз Родди возблагодарила Бога за то, что он дал ей талант тонко чувствовать и читать мысли окружающих. Ее дар помог узнать о появлении в усадьбе Джеффри. Никто, кроме нее, не подозревал об этом. Эрнест был слишком озабочен безопасностью сестры и не обращал внимания на высокого крестьянина, стоявшего в тени кустарника.
Родди позволила Эрнесту увести себя в дом.
— Ивераг! — вскричал ее брат, оказавшись в вестибюле. Фэлен вышел на его зов из пустой, еще не обставленной мебелью гостиной. Остановившись в дверном проеме в небрежной позе, он скрестил руки на груди. Но напряженное лицо выдавало его волнение.
— Я согласен, вы можете увозить ее, — заявил он.
— Вы согласны? — растерянно переспросил Эрнест.
— Думаю, так будет лучше, — сказал граф и посмотрел на жену. На фоне серых стен вестибюля его синие глаза казались более яркими и выразительными. — Хотя о том, чтобы ехать по суше, не может быть и речи. Местные дороги слишком опасны. Упакуйте свои вещи и отправляйтесь в путь. Вы успеете еще засветло добраться до Дерринейна. О’Коннелы переправят вас в Англию по морю.
— Нет, — решительно сказала Родди. — Я никуда не поеду. Выражение лица Фэлена смягчилось, и он погладил жену по щеке.
— Девочка моя, — ласково промолвил он. — Я недооценил грозящую вам опасность. Вам нельзя оставаться здесь.
— Поздновато вы это поняли, — проворчал Эрнест.
— Я уже сказала, что никуда не поеду, — стояла на своем Родди.
Эрнест взял сестру за руку.
— Сейчас не время разыгрывать роль верной жены, Родди, — сказал он. — Муж разрешил тебе уехать. Пойми, он лучше знает обстановку. Не упрямься и иди собираться в путь.
— Нет! Я останусь здесь. Родди вырвала свою руку.
— Вам нет никакой необходимости оставаться в усадьбе, — сказал Фэлен.
«Ошибаетесь! — подумала Родди, глядя в помрачневшие глаза мужа. — Я не хочу потерять вас из-за неосмотрительности Джеффри».
— И тем не менее я никуда не поеду, — повторила она. Эрнест в отчаянии закрыл глаза и взъерошил свои светлые волосы.
— Что за абсурд! — воскликнул он. — Твой муж заявил, что ты не нужна ему, Родди…
Эрнест осекся, испуганно глядя на Фэлена, который медленно подошел к ним и обнял жену.
Это был неожиданный ход, который обезоружил Родди. Она пришла в замешательство, не зная, как отреагировать на ласку мужа. Фэлен погладил ее по щеке и нежно припал к губам жены. Родди запрокинула голову и ответила на его поцелуй. Через мгновение она уже таяла в его объятиях, позабыв обо всем на свете — об Эрнесте, Джеффри и солдатах… Для нее существовали только прикосновения Фэлена, его нежность, его страсть.
— Вы должны уехать, — прерывая поцелуй, сказал он. Родди растерянно посмотрела ему в глаза.
— Вам все ясно? — спросил он.
— Нет, — прошептала она и добавила уверенным тоном: — Я остаюсь.
Эрнест, смутившись, отвернулся. Фэлен положил руку на грудь Родди, и его большой палец стал поигрывать с ее соском сквозь тонкую ткань платья.
— Моя маленькая девочка сделает так, как я сказал, — прошептал он ей на ухо.
Родди чувствовала его теплое дыхание на своем виске. Ей было так уютно и покойно в его объятиях. Однако она знала, что муж с помощью своих ласк просто пытается усыпить ее бдительность, поколебать ее решимость, воздействовать на ее волю. Он часто использовал для этого свою власть над ее телом. Однако теперь все его попытки были тщетны. Слишком многое стояло на кону, Родди не могла рисковать своим счастьем.
Она знала, что во дворе стоит Джеффри и ждет своего шанса связаться с Фэленом. Ей надо было помешать ему. Родди хотела встретиться с Кэшелом и спрятать его в надежном месте, не подвергая мужа опасности. Она не сомневалась, что сможет сделать это, используя свой дар — способность чувствовать на расстоянии приближение постороннего человека. Если кто-нибудь заподозрит неладное, она сразу же заметит это. Родди могла быстро разобраться в том, кому доверять, а кого опасаться.
Она уперлась ладонями в грудь Фэлена и высвободилась из его объятий.
— Оставьте меня, прошу вас, — промолвила Родди. Ее голос звучал раздраженно, в душе Родди боролись противоречивые чувства. — Я никуда не поеду. Вы не сможете заставить меня.
Синие глаза Фэлена вспыхнули мрачным огнем.
— Делайте что хотите, — сухо сказал он. — У меня нет времени возиться с вами.
Сердце Родди дрогнуло. Она могла вынести все, что угодно, но только не холодную отстраненность мужа.
— Фэлен! — воскликнула она, видя, что он поворачивается, собираясь уходить. Граф остановился/и с каменным выражением лица посмотрел на нее. — Что вы думаете об угрозе капитана остановиться на постой в нашем имении?
— Вы боитесь, что ваши деньги, вложенные в восстановление поместья, пропадут? — с усмешкой спросил он. — Не волнуйтесь, любовь моя, я что-нибудь придумаю.
Родди испугалась, уловив в его голосе стальные нотки.
— О Боже, что вы собираетесь делать? Фэлен невесело засмеялся.
— Все очень просто. Я попытаюсь доказать, что все обитатели этого имения являются верноподданными короля, — ответил он.
Этой ночью никто не спал. В долине там и тут горели факелы, а в военном лагере, разбитом неподалеку, полыхали костры, окрашивавшие туман в зловещие красноватые тона. Окна усадебного дома ярко светились, как и в ночь феерического бала.
В столовой у стены возвышалась ощетинившаяся металлическими наконечниками груда холодного оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43