Все для ванной, цена удивила
Не поднимая глаз, Лаверн произнес:
– Никогда и ни за что я не преклоню перед тобой головы.
– Что ж, тогда говорить нам не о чем, – промолвил Принс. – Ты храбрый человек, но, увы, при этом довольно глуп. Прощай.
Лаверн несколько мгновений тупо смотрел на землю – перед его мысленным взором все еще стоял сын. Затем, полный решимости отомстить американцу за это последнее свое унижение, он заставил себя встать. Но Принса уже нигде не было, Вернон стоял один посреди руин – треснувших колонн и арок средневекового аббатства.
Глава 18
Лаверн вернулся в больницу. Там его поджидал очередной удар – жены в палате не оказалось. Ее кровать стояла пустая, а молоденькая медсестра-практикантка деловито меняла постельное белье.
– Где она? – потребовал ответа Лаверн.
Девица растерянно замигала, явно не зная, что сказать.
– Я хочу знать, где моя жена.
– Сейчас спрошу старшую медсестру, – испуганно произнесла практикантка.
Внутри у Лаверна все похолодело. Он направился вслед за девушкой в соседнее помещение за непрозрачной стеклянной дверью, где располагался пост медсестры. Старшая медсестра оказалась невысокой крашеной блондинкой. Увидев их, она оторвала взгляд от каких-то бумаг. Практикантка тут же вернулась к своим обязанностям, а Лаверн сбивчиво объяснил цель своего визита. Медсестра только продлила его агонию, предложив ему стул. Лаверн отказался.
– Мне нелегко вам это говорить...
Лаверн приготовился к худшему.
– Что? Что?
– Боюсь, что сегодня утром состояние миссис Лаверн резко ухудшилось. Профессор сказал, что мы не имеем права рисковать... Миссис Лаверн стало совсем плохо и...
Лаверн отказывался верить своим ушам – неужели все врачи такие растяпы? И кто вообще допускает их к работе?
– Я спрашиваю, каково ее состояние?
– Она на аппарате искусственного дыхания.
– Значит, она все-таки жива?
– Да-да, – произнесла медсестра таким тоном, будто это был довольно спорный вопрос.
Она отвела Лаверна в палату интенсивной терапии. Донна лежала на последней из восьми коек. Лаверн придвинул к кровати уродливый пластиковый стул и сел рядом с женой. Медсестра опустила занавеску и оставила их одних.
Лаверн сидел рядом с Донной, прислушиваясь к ее тяжелому дыханию и попискиванию электрокардиографа. Подключенная к аппарату искусственного дыхания, перед ним лежала женщина, которую он любил: лицо бледное и безжизненное, тело скорее мертвое, чем живое. Лаверн сидел рядом с Донной, глубоко в сердце лелея надежду на ее воскрешение.
Вскоре он ощутил легкое головокружение, неизменно предшествовавшее его бестелесным прогулкам. Лаверн воспарил к потолку, только вместо потолка оказалась черная бесконечная бездна. Донна покоилась прямо под ним. Одна – ни кровати, ни респиратора. Она парила в пустоте, лежа на спине, а тело ее обвивали три уродливые фигуры. Одна из них обняла ее за ноги, две другие – с боков. Эта зловещая композиция парила в воздухе, окруженная собственной бледной аурой и мертвенной тишиной. Ни движения, ни звука.
Лаверн несколько мгновений смотрел в немом изумлении, прежде чем осознал, что монстры, сжимающие в объятиях его жену, жаждут ее смерти. Охваченный одновременно отчаянием и ужасом, он бросился к Донне и попытался оттащить за волосы фигуру, обвившую ей ноги. Дух оказался женщиной средних лет с омерзительным истлевшим лицом. В бешенстве она принялась царапаться и плеваться. А поскольку, будучи бесплотной, она была практически невесома, Лаверну не составило труда, размахнувшись, швырнуть ее далеко в пустоту.
Двое оставшихся духов оторвались от своего пиршества. Лаверн с омерзением осознал, что лицо монстра, припавшего к груди Донны, ему знакомо. Это был парень, убитый в скверике у музея. Лаверн схватил его за волосы и оттащил от жены. Но в следующее мгновение вернулась женская особь. Она набросилась на Лаверна сзади и, впившись ему в спину, принялась истошно вопить и царапаться.
Ее крики переполошили третьего духа. Это был худой, высокий мужчина со странным темным лицом. Все трое накинулись на Лаверна; обвившись вокруг него тремя тошнотворными кольцами, они пытались сбросить его вниз. С ужасом Лаверн осознал, что монстры исполнены решимости и злобы. Более того, их было трое, а он один. Сказывалась также бессонная ночь и чувство беспомощности – Лаверн чувствовал, что силы покидают его. Последним усилием он сбросил с себя уродин и поспешно вернулся в свое тело.
Не успел Лаверн прийти в себя и отдышаться, как кто-то отдернул занавеску. Это была доктор Грегг. Она посмотрела на него и как-то странно улыбнулась. Однако в следующее мгновение улыбка сменилась озабоченностью – наверняка от нее не скрылось, что с Лаверном творится нечто неладное.
– Вид у вас как только что из могилы. Что-то случилось?
– Едва не... – Вернон кивнул в сторону жены. – Она... – Он не договорил.
Доктор Грегг энергично хлопнула его по плечу.
– Послушайте, дружище, я не знаю, что там у вас произошло, но лично я умираю с голоду. Пойдемте, я и вас заодно покормлю.
– Я лучше останусь здесь.
– Ну уж нет, делайте, что вам говорят.
* * *
Усталость и чувство опустошенности не давали Лаверну принять даже самое простое решение. Доктор Грегг взяла на себя роль заботливой мамаши. Она накладывала ему на тарелку побольше и того, и этого в надежде, что Лаверну хотя бы что-нибудь понравится. Больничная столовая субсидировалась государством, и поэтому цены в ней были просто смешными. Доктор Грегг не без основания полагала, что если Лаверна как следует не накормить и не дать ему хорошенько выспаться, то вскоре и он сам станет пациентом палаты интенсивной терапии.
Они сидели за столиком в центре зала, в окружении больничного персонала, отдыхавшего здесь от работы. И вновь Лаверн осознал пропасть, отделяющую одно человеческое существо от другого. Умри Донна – и никто из сидящих здесь не станет скорбеть. Даже сидевшая напротив него женщина, несмотря на все ее добрые намерения, посочувствует ему лишь день-другой. Завтра, возможно, ей придется сокрушаться по поводу других смертей, утешать уже других родственников.
– Собственно говоря, в аппарате искусственного дыхания нет особой необходимости, по крайней мере сейчас, – сообщила ему доктор Грегг.
– Зачем тогда его используют?
– На всякий случай. Пока что у нее те же самые симптомы, что в свое время мы наблюдали у Дерека Тайрмена. Вскрытие тогда показало, что причиной смерти Тайрмена был паралич центральной нервной системы.
– А не сердечная недостаточность? – удивился Лаверн.
– Нет, есть кое-какая разница. Если вы полностью парализованы, то в организме не работает ничего. Но пока машина за нее дышит, у нас еще есть время.
– Сколько?
– Не знаю. Наверно, до тех пор, пока не умрет мозг.
– Спасибо за проявленную деликатность.
– Извините. И вообще не обращайте внимания на меня, старую грубиянку. – Доктор Грегг торжествующе улыбнулась и принялась есть.
Лаверн заставил себя проглотить печеные бобы и удивился, что они оказались на редкость вкусными. В своем горе он совсем позабыл о еде. Вкус пищи моментально пробудил в нем волчий аппетит, и суперинтендант в два счета опустошил тарелку. Когда он наконец оторвал внимание от стола, то поймал на себе задумчивый взгляд доктора Грегг.
– Послушайте... ваша жена... Я уже и раньше видела нечто подобное.
– Да-да, знаю, – откликнулся Лаверн, – у Дерека Тайрмена.
– Нет, еще раньше. Много лет назад, в Австралии, когда я только начинала работать, помнится, как-то раз мне пришлось лечить одну девушку-аборигенку. Так вот, она утверждала, что ей житья не дает дух ее покойной свекрови. Эта женщина тогда ужасно страдала от кишечных колик и потери аппетита. Дело в том, что она изменила мужу, и ей казалось, что покойная свекровь теперь мстит за сына. Звучит просто невероятно... И тем не менее, хотя мы не находили у нее никаких хворей, она таяла буквально на глазах. Один мой коллега, старый алкоголик и лучший врач во всей округе, попросил дух свекрови, чтобы тот оставил девушку в покое. Разумеется, он ничего не видел и не слышал, но все равно решил попробовать – чем черт не шутит. Так вот, на протяжении получаса он сидел у кровати больной, уговаривая мстительный дух сжалиться над несчастной и больше не мучить ее. После этого девушка удивительным образом пошла на поправку. Разумеется, ничего подобного в колледже мы не проходили. И я ни за что бы не поверила, не будь я свидетелем...
Лаверн отхлебнул чая и вопросительно посмотрел на врача.
– А теперь, значит, верите?
Доктор Грегг медлила с ответом.
– В ночь, когда умер Тайрмен, его тело исчезло из морга.
Лаверн не поверил своим ушам.
– Меня никто не поставил в известность.
– Больницы не любят распространяться, когда из морга пропадают покойники. Мы тотчас организовали поиск собственными силами, и в результате у одной медсестры едва не поехала крыша.
– Это как же?
– Она утверждает, что тело Тайрмена парило в воздухе в коридоре родильного отделения – почти под самым потолком.
– А вы бы в такое поверили?
Доктор Грегг слегка покраснела.
– Я не могу не верить. Я была вместе с ней и видела все своими глазами.
* * *
После обеда доктор Грегг вернулась к работе, а Лаверн вышел в коридор – ему хотелось основательно поразмыслить над услышанным. И хотя он был благодарен врачу за ее рассказ о чудодейственном исцелении девушки-аборигенки, одновременно представлялось сомнительным, что три чудовища, сжимавшие Донну в смертоносных объятиях, прислушаются к увещеваниям. Ни за что. Ведь он уже и так сделал все, что мог. Его единственной надеждой оставалась Бабуля Мэй. У нее наверняка бы нашелся ответ. Лаверн закрыл глаза, глубоко вздохнул и во второй раз покинул тело.
В считанные секунды он оказался у ее дома, войдя через кухонную дверь. Лаверн позвал Мэй – ответа не последовало – и медленно поднялся по лестнице. В доме было сыро и холодно. А Мэй он нашел наверху. Она лежала в луже крови, по форме напоминавшей Австралию. Голова ее была практически отделена от тела. В открытое окно врывался холодный морской ветер.
Лаверн одновременно опечалился и ужаснулся. Он размышлял о той сердечности, которую излучала при жизни Мэй, и жуткое зрелище того, что сотворил с ней предок Хьюго Принса, наполняло сердце праведным гневом, который обжигающим потоком разливался по жилам. А вместе с гневом к Лаверну вернулась решимость, которой ему так недоставало.
Вернон тотчас вернулся в больницу к жене. Как и раньше, Донна без сознания парила в темноте, а три духа все так же обвивали ее безжизненное тело. Лаверн взлетел и завис над ними. Казалось, духи не обратили на это ни малейшего внимания, но Лаверн чувствовал, что они ощущают его присутствие и недовольны.
Сомневаясь в успехе, Лаверн начал:
– Я знаю, какие вы умные и одаренные. Вы умеете творить чудеса. Вам ничего не стоит отнять человеческую жизнь. Но неужели вам не понятно, что вы просто исполняете чужую волю? На этой женщине никакой вины. Она в своей жизни не обидела и ;-ухи. Прошу вас – сравните ее с тем, кто послал вас сюда убить ее.
На первый взгляд казалось, духи либо не слышат его, либо не понимают. Тем не менее Лаверн продолжал:
– Неужели вам не понятно, что Принс сделал с вами? Когда вы умерли, он отделил вас от ваших душ. Он не дал вам попасть на Небо. Он заставил вас позабыть, кем вы были в жизни. Он обратил вас в рабов.
Лаверн спустился пониже.
– Я люблю женщину, из которой вы высасываете жизнь. Люблю. Вы помните это слово? Когда вы были живы, у вас тоже были семьи. У кого-то из вас были дети. Были родные и близкие. Ради них подумайте, что вы делаете!
Дух женщины медленно повернулся лицом к Лаверну. В его глазах Лаверн увидел безысходную боль. Воодушевленный, он заговорил громче, повторяя только что сказанное, уверяя духов, какие они хорошие, какие ласковые и милые, и только Принс извратил их истинную природу.
Призрак женщины постепенно расплакался. Услышав всхлипывания, ее партнеры медленно оторвались от Донны и посмотрели в сторону Вернона. Тот ощутил, как постепенно меняется их настроение, и вновь завел разговор о том, что когда-то они были цельными, хорошими духами, а Принс оставил от них лишь жалкие подобия.
– Ради тех, кто раньше так многое значил для вас, когда вы сами были живы, умоляю вас, отпустите эту женщину, не лишайте ее жизни. Она не сделала вам ничего плохого. Смерти заслуживает человек, который прислал вас сюда, – Принс, а не эта женщина.
Медленно, один за другим, духи отпустили Донну и, тихонько рыдая, устремились к нему, в немой мольбе протягивая костлявые руки. Когда они приблизились, Лаверн с трудом поборол в себе отвращение, но это, как оказалось, была только прелюдия. Неожиданно из кромешной тьмы к нему отовсюду слетелись заблудшие души, целое их воинство, направляемое невидимой рукой Принса.
Их было несметное полчище – такого хватило бы не на одно кладбище. Они взяли Лаверна в кольцо. Старые, средних лет, молодые, истлевшие, полусгнившие, еще не изуродованные тленом. В их внешности и поведении трудно было уловить закономерность – некоторые из тех, кто умер совсем недавно и чья плоть имела едва синеватый оттенок, казалось, были готовы в любую минуту рассыпаться в прах, в то время как обычные, лишенные плоти скелеты отличались пугающей витальностью. Все они оказались здесь, чтобы выслушать Вернона Лаверна.
Инстинкт подсказывал ему, что нужно бежать, однако он все так же стоял неподвижно, пытаясь не фокусировать взгляд на бесчисленном множестве парящих в воздухе тел.
– Послушайте меня. Послушайте меня все. – Он указал на фигуру, лежавшую у его ног. – Эта женщина не заслуживает смерти. Она ничем не навредила вам. Только Принс. Принс – единственный, кто вам нужен...
Наступила глубокая тишина – мертвые не сводили глаз с Лаверна, раздумывая над тем, верить ему или нет.
* * *
Когда к высохшему ясеню приблизился всадник, в ветвях затрещала пара сорок. Счастливая примета – довольно улыбнулся Принс, ехавший верхом на датской кобыле-шестилетке серой масти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Никогда и ни за что я не преклоню перед тобой головы.
– Что ж, тогда говорить нам не о чем, – промолвил Принс. – Ты храбрый человек, но, увы, при этом довольно глуп. Прощай.
Лаверн несколько мгновений тупо смотрел на землю – перед его мысленным взором все еще стоял сын. Затем, полный решимости отомстить американцу за это последнее свое унижение, он заставил себя встать. Но Принса уже нигде не было, Вернон стоял один посреди руин – треснувших колонн и арок средневекового аббатства.
Глава 18
Лаверн вернулся в больницу. Там его поджидал очередной удар – жены в палате не оказалось. Ее кровать стояла пустая, а молоденькая медсестра-практикантка деловито меняла постельное белье.
– Где она? – потребовал ответа Лаверн.
Девица растерянно замигала, явно не зная, что сказать.
– Я хочу знать, где моя жена.
– Сейчас спрошу старшую медсестру, – испуганно произнесла практикантка.
Внутри у Лаверна все похолодело. Он направился вслед за девушкой в соседнее помещение за непрозрачной стеклянной дверью, где располагался пост медсестры. Старшая медсестра оказалась невысокой крашеной блондинкой. Увидев их, она оторвала взгляд от каких-то бумаг. Практикантка тут же вернулась к своим обязанностям, а Лаверн сбивчиво объяснил цель своего визита. Медсестра только продлила его агонию, предложив ему стул. Лаверн отказался.
– Мне нелегко вам это говорить...
Лаверн приготовился к худшему.
– Что? Что?
– Боюсь, что сегодня утром состояние миссис Лаверн резко ухудшилось. Профессор сказал, что мы не имеем права рисковать... Миссис Лаверн стало совсем плохо и...
Лаверн отказывался верить своим ушам – неужели все врачи такие растяпы? И кто вообще допускает их к работе?
– Я спрашиваю, каково ее состояние?
– Она на аппарате искусственного дыхания.
– Значит, она все-таки жива?
– Да-да, – произнесла медсестра таким тоном, будто это был довольно спорный вопрос.
Она отвела Лаверна в палату интенсивной терапии. Донна лежала на последней из восьми коек. Лаверн придвинул к кровати уродливый пластиковый стул и сел рядом с женой. Медсестра опустила занавеску и оставила их одних.
Лаверн сидел рядом с Донной, прислушиваясь к ее тяжелому дыханию и попискиванию электрокардиографа. Подключенная к аппарату искусственного дыхания, перед ним лежала женщина, которую он любил: лицо бледное и безжизненное, тело скорее мертвое, чем живое. Лаверн сидел рядом с Донной, глубоко в сердце лелея надежду на ее воскрешение.
Вскоре он ощутил легкое головокружение, неизменно предшествовавшее его бестелесным прогулкам. Лаверн воспарил к потолку, только вместо потолка оказалась черная бесконечная бездна. Донна покоилась прямо под ним. Одна – ни кровати, ни респиратора. Она парила в пустоте, лежа на спине, а тело ее обвивали три уродливые фигуры. Одна из них обняла ее за ноги, две другие – с боков. Эта зловещая композиция парила в воздухе, окруженная собственной бледной аурой и мертвенной тишиной. Ни движения, ни звука.
Лаверн несколько мгновений смотрел в немом изумлении, прежде чем осознал, что монстры, сжимающие в объятиях его жену, жаждут ее смерти. Охваченный одновременно отчаянием и ужасом, он бросился к Донне и попытался оттащить за волосы фигуру, обвившую ей ноги. Дух оказался женщиной средних лет с омерзительным истлевшим лицом. В бешенстве она принялась царапаться и плеваться. А поскольку, будучи бесплотной, она была практически невесома, Лаверну не составило труда, размахнувшись, швырнуть ее далеко в пустоту.
Двое оставшихся духов оторвались от своего пиршества. Лаверн с омерзением осознал, что лицо монстра, припавшего к груди Донны, ему знакомо. Это был парень, убитый в скверике у музея. Лаверн схватил его за волосы и оттащил от жены. Но в следующее мгновение вернулась женская особь. Она набросилась на Лаверна сзади и, впившись ему в спину, принялась истошно вопить и царапаться.
Ее крики переполошили третьего духа. Это был худой, высокий мужчина со странным темным лицом. Все трое накинулись на Лаверна; обвившись вокруг него тремя тошнотворными кольцами, они пытались сбросить его вниз. С ужасом Лаверн осознал, что монстры исполнены решимости и злобы. Более того, их было трое, а он один. Сказывалась также бессонная ночь и чувство беспомощности – Лаверн чувствовал, что силы покидают его. Последним усилием он сбросил с себя уродин и поспешно вернулся в свое тело.
Не успел Лаверн прийти в себя и отдышаться, как кто-то отдернул занавеску. Это была доктор Грегг. Она посмотрела на него и как-то странно улыбнулась. Однако в следующее мгновение улыбка сменилась озабоченностью – наверняка от нее не скрылось, что с Лаверном творится нечто неладное.
– Вид у вас как только что из могилы. Что-то случилось?
– Едва не... – Вернон кивнул в сторону жены. – Она... – Он не договорил.
Доктор Грегг энергично хлопнула его по плечу.
– Послушайте, дружище, я не знаю, что там у вас произошло, но лично я умираю с голоду. Пойдемте, я и вас заодно покормлю.
– Я лучше останусь здесь.
– Ну уж нет, делайте, что вам говорят.
* * *
Усталость и чувство опустошенности не давали Лаверну принять даже самое простое решение. Доктор Грегг взяла на себя роль заботливой мамаши. Она накладывала ему на тарелку побольше и того, и этого в надежде, что Лаверну хотя бы что-нибудь понравится. Больничная столовая субсидировалась государством, и поэтому цены в ней были просто смешными. Доктор Грегг не без основания полагала, что если Лаверна как следует не накормить и не дать ему хорошенько выспаться, то вскоре и он сам станет пациентом палаты интенсивной терапии.
Они сидели за столиком в центре зала, в окружении больничного персонала, отдыхавшего здесь от работы. И вновь Лаверн осознал пропасть, отделяющую одно человеческое существо от другого. Умри Донна – и никто из сидящих здесь не станет скорбеть. Даже сидевшая напротив него женщина, несмотря на все ее добрые намерения, посочувствует ему лишь день-другой. Завтра, возможно, ей придется сокрушаться по поводу других смертей, утешать уже других родственников.
– Собственно говоря, в аппарате искусственного дыхания нет особой необходимости, по крайней мере сейчас, – сообщила ему доктор Грегг.
– Зачем тогда его используют?
– На всякий случай. Пока что у нее те же самые симптомы, что в свое время мы наблюдали у Дерека Тайрмена. Вскрытие тогда показало, что причиной смерти Тайрмена был паралич центральной нервной системы.
– А не сердечная недостаточность? – удивился Лаверн.
– Нет, есть кое-какая разница. Если вы полностью парализованы, то в организме не работает ничего. Но пока машина за нее дышит, у нас еще есть время.
– Сколько?
– Не знаю. Наверно, до тех пор, пока не умрет мозг.
– Спасибо за проявленную деликатность.
– Извините. И вообще не обращайте внимания на меня, старую грубиянку. – Доктор Грегг торжествующе улыбнулась и принялась есть.
Лаверн заставил себя проглотить печеные бобы и удивился, что они оказались на редкость вкусными. В своем горе он совсем позабыл о еде. Вкус пищи моментально пробудил в нем волчий аппетит, и суперинтендант в два счета опустошил тарелку. Когда он наконец оторвал внимание от стола, то поймал на себе задумчивый взгляд доктора Грегг.
– Послушайте... ваша жена... Я уже и раньше видела нечто подобное.
– Да-да, знаю, – откликнулся Лаверн, – у Дерека Тайрмена.
– Нет, еще раньше. Много лет назад, в Австралии, когда я только начинала работать, помнится, как-то раз мне пришлось лечить одну девушку-аборигенку. Так вот, она утверждала, что ей житья не дает дух ее покойной свекрови. Эта женщина тогда ужасно страдала от кишечных колик и потери аппетита. Дело в том, что она изменила мужу, и ей казалось, что покойная свекровь теперь мстит за сына. Звучит просто невероятно... И тем не менее, хотя мы не находили у нее никаких хворей, она таяла буквально на глазах. Один мой коллега, старый алкоголик и лучший врач во всей округе, попросил дух свекрови, чтобы тот оставил девушку в покое. Разумеется, он ничего не видел и не слышал, но все равно решил попробовать – чем черт не шутит. Так вот, на протяжении получаса он сидел у кровати больной, уговаривая мстительный дух сжалиться над несчастной и больше не мучить ее. После этого девушка удивительным образом пошла на поправку. Разумеется, ничего подобного в колледже мы не проходили. И я ни за что бы не поверила, не будь я свидетелем...
Лаверн отхлебнул чая и вопросительно посмотрел на врача.
– А теперь, значит, верите?
Доктор Грегг медлила с ответом.
– В ночь, когда умер Тайрмен, его тело исчезло из морга.
Лаверн не поверил своим ушам.
– Меня никто не поставил в известность.
– Больницы не любят распространяться, когда из морга пропадают покойники. Мы тотчас организовали поиск собственными силами, и в результате у одной медсестры едва не поехала крыша.
– Это как же?
– Она утверждает, что тело Тайрмена парило в воздухе в коридоре родильного отделения – почти под самым потолком.
– А вы бы в такое поверили?
Доктор Грегг слегка покраснела.
– Я не могу не верить. Я была вместе с ней и видела все своими глазами.
* * *
После обеда доктор Грегг вернулась к работе, а Лаверн вышел в коридор – ему хотелось основательно поразмыслить над услышанным. И хотя он был благодарен врачу за ее рассказ о чудодейственном исцелении девушки-аборигенки, одновременно представлялось сомнительным, что три чудовища, сжимавшие Донну в смертоносных объятиях, прислушаются к увещеваниям. Ни за что. Ведь он уже и так сделал все, что мог. Его единственной надеждой оставалась Бабуля Мэй. У нее наверняка бы нашелся ответ. Лаверн закрыл глаза, глубоко вздохнул и во второй раз покинул тело.
В считанные секунды он оказался у ее дома, войдя через кухонную дверь. Лаверн позвал Мэй – ответа не последовало – и медленно поднялся по лестнице. В доме было сыро и холодно. А Мэй он нашел наверху. Она лежала в луже крови, по форме напоминавшей Австралию. Голова ее была практически отделена от тела. В открытое окно врывался холодный морской ветер.
Лаверн одновременно опечалился и ужаснулся. Он размышлял о той сердечности, которую излучала при жизни Мэй, и жуткое зрелище того, что сотворил с ней предок Хьюго Принса, наполняло сердце праведным гневом, который обжигающим потоком разливался по жилам. А вместе с гневом к Лаверну вернулась решимость, которой ему так недоставало.
Вернон тотчас вернулся в больницу к жене. Как и раньше, Донна без сознания парила в темноте, а три духа все так же обвивали ее безжизненное тело. Лаверн взлетел и завис над ними. Казалось, духи не обратили на это ни малейшего внимания, но Лаверн чувствовал, что они ощущают его присутствие и недовольны.
Сомневаясь в успехе, Лаверн начал:
– Я знаю, какие вы умные и одаренные. Вы умеете творить чудеса. Вам ничего не стоит отнять человеческую жизнь. Но неужели вам не понятно, что вы просто исполняете чужую волю? На этой женщине никакой вины. Она в своей жизни не обидела и ;-ухи. Прошу вас – сравните ее с тем, кто послал вас сюда убить ее.
На первый взгляд казалось, духи либо не слышат его, либо не понимают. Тем не менее Лаверн продолжал:
– Неужели вам не понятно, что Принс сделал с вами? Когда вы умерли, он отделил вас от ваших душ. Он не дал вам попасть на Небо. Он заставил вас позабыть, кем вы были в жизни. Он обратил вас в рабов.
Лаверн спустился пониже.
– Я люблю женщину, из которой вы высасываете жизнь. Люблю. Вы помните это слово? Когда вы были живы, у вас тоже были семьи. У кого-то из вас были дети. Были родные и близкие. Ради них подумайте, что вы делаете!
Дух женщины медленно повернулся лицом к Лаверну. В его глазах Лаверн увидел безысходную боль. Воодушевленный, он заговорил громче, повторяя только что сказанное, уверяя духов, какие они хорошие, какие ласковые и милые, и только Принс извратил их истинную природу.
Призрак женщины постепенно расплакался. Услышав всхлипывания, ее партнеры медленно оторвались от Донны и посмотрели в сторону Вернона. Тот ощутил, как постепенно меняется их настроение, и вновь завел разговор о том, что когда-то они были цельными, хорошими духами, а Принс оставил от них лишь жалкие подобия.
– Ради тех, кто раньше так многое значил для вас, когда вы сами были живы, умоляю вас, отпустите эту женщину, не лишайте ее жизни. Она не сделала вам ничего плохого. Смерти заслуживает человек, который прислал вас сюда, – Принс, а не эта женщина.
Медленно, один за другим, духи отпустили Донну и, тихонько рыдая, устремились к нему, в немой мольбе протягивая костлявые руки. Когда они приблизились, Лаверн с трудом поборол в себе отвращение, но это, как оказалось, была только прелюдия. Неожиданно из кромешной тьмы к нему отовсюду слетелись заблудшие души, целое их воинство, направляемое невидимой рукой Принса.
Их было несметное полчище – такого хватило бы не на одно кладбище. Они взяли Лаверна в кольцо. Старые, средних лет, молодые, истлевшие, полусгнившие, еще не изуродованные тленом. В их внешности и поведении трудно было уловить закономерность – некоторые из тех, кто умер совсем недавно и чья плоть имела едва синеватый оттенок, казалось, были готовы в любую минуту рассыпаться в прах, в то время как обычные, лишенные плоти скелеты отличались пугающей витальностью. Все они оказались здесь, чтобы выслушать Вернона Лаверна.
Инстинкт подсказывал ему, что нужно бежать, однако он все так же стоял неподвижно, пытаясь не фокусировать взгляд на бесчисленном множестве парящих в воздухе тел.
– Послушайте меня. Послушайте меня все. – Он указал на фигуру, лежавшую у его ног. – Эта женщина не заслуживает смерти. Она ничем не навредила вам. Только Принс. Принс – единственный, кто вам нужен...
Наступила глубокая тишина – мертвые не сводили глаз с Лаверна, раздумывая над тем, верить ему или нет.
* * *
Когда к высохшему ясеню приблизился всадник, в ветвях затрещала пара сорок. Счастливая примета – довольно улыбнулся Принс, ехавший верхом на датской кобыле-шестилетке серой масти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34