– Конечно.
Чарли закурил и стряхнул пепел в свой стакан.
– Так вот, я принялся размышлять. Я ведь все-таки шпион, верно? Пусть даже и бывший. И вот я подумал: может быть, кто-то не дает тебе тут спокойно жить, а полиция тебя оберегает. Или, возможно, ты рассказал им, что ты бывший шпион, и попросил сообщать тебе, если кто-то станет интересоваться у них твоей персоной. Какой-нибудь Игорь с русским акцентом. Но все это показалось мне маловероятным, тем более что, когда я сюда приехал, вид у тебя был удивленный, из чего я сделал вывод, что полицейские тебе не звонили и ни о чем не предупреждали.
– Чарли, ты слишком долго просидел на нашей работе.
– Это точно. Сперва я и сам так подумал. Но потом, когда я выходил из полиции, то другой коп проводил меня аж до самой машины. Плотный такой парень, якобы начальник здешней полиции. Зовут его Бакстер. Он меня спросил, что мне понадобилось на ферме Лондри. Разумеется, я не стал его посылать, потому что мне хотелось что-нибудь из него вытянуть. К этому времени я уже начал было думать, что у тебя какие-то неприятности с законом. Поэтому я помахал перед ним своим удостоверением и сказал, что приехал по официальному делу.
– Пора бы тебе уже научиться не совать нос в чужие дела, Чарли.
– Этому я никогда не научусь. Так вот, теперь я уже начинаю серьезно о тебе беспокоиться. Я хочу сказать, эти копы действительно вели себя очень странно. Знаешь, как в каком-нибудь второсортном фильме ужасов, в котором враги захватывают небольшой городок. Помнишь такие фильмы? Так вот, этот Бакстер оказывается немного менее нахрапистым, чем остальные, и спрашивает меня, не может ли он мне чем-нибудь помочь. Я отвечаю: «Возможно». Говорю ему, что мистер Лондри вышел на пенсию, которую он получает от Управления охраны животного мира. – Кит и Чарли одновременно улыбнулись этой старой шутке. – Мистер Лондри обратился в местное отделение этого управления с просьбой предоставить ему работу, и я здесь для того, чтобы произвести негласную проверку и выяснить его моральные качества и мнение о нем местных жителей. Быстро я сообразил, правда?
– Да-а… так вот и гибнут титаны. Неужели тебя низвели до заданий такого рода?
– Имею же я право отвлечься от великих дел! Я не занимался оперативной работой пятнадцать лет, и мне без нее скучно. Так вот, шеф полиции Бакстер сообщил мне, что мистер Лондри несколько раз поцапался с законом. Один раз в том парке, что напротив здания полиции: там он появился в пьяном виде и вел себя неподобающим образом. Второй раз он нарушил неприкосновенность школьной собственности. Потом мешал полицейским выполнять их обязанности на какой-то стоянке. Угрожал, оскорблял… что еще? По-моему, это все. Он сказал, что беседовал с тобой по поводу твоей склонности к антиобщественному поведению, но ты отделался общими фразами. Он не рекомендовал брать тебя на работу. А еще он сказал, что не мешало бы проверить, заслуживаешь ли ты вообще государственной пенсии. Мне кажется, он тебя не любит.
– Мы с ним были соперниками еще в средней школе.
– Вот как? Да, есть и еще кое-что. Он сказал, что пытался проверить твои вашингтонские номера в Бюро регистрации автотранспорта, и там ему ответили, что такой человек не существует. Вот с этого момента я заинтересовался самим мистером Бакстером. – Чарли бросил окурок в стакан. – Что происходит, Кит? Насчет школьного соперничества не трудись, это я уже слышал.
– Н-да. Ну, раз ты такой умник, то cherchez la femme .
– Та-ак.
– Дай-ка мне тоже сигарету.
– Держи. – Чарли протянул ему пачку и зажигалку, потом спросил: – Неужели же ты трахаешь дочку начальника полиции, а?
Кит зажег сигарету, затянулся.
– Нет. Его жену.
– Ясно. Это и есть та самая женщина? А я считал, ты приехал сюда, чтобы вести спокойный образ жизни.
– Я же тебе говорил, все это началось еще давно.
– Точно, говорил. Как это все романтично! Ты что, мать твою, рехнулся?
– Возможно.
– Ну что ж, можно включить в наше уравнение и это неизвестное.
– Изъясняйся по-человечески.
– Ладно. Ты что, собираешься с ней сбежать?
– Именно так.
– Когда?
– В субботу утром.
– А отложить нельзя?
– Нет. Тут становится жарковато.
– Надо думать. Вот почему у тебя под рубахой эта штука засунута.
Кит ничего не ответил.
– А муж знает? – спросил Чарли.
– Нет. Если бы знал, то к твоему приезду вокруг моего дома уже шла бы стрельба. Но он знает, – добавил Кит, – что мы с его женой были когда-то близки. И ему это не нравится. Он дал мне срок: к завтрашнему утру убраться из города.
– Ты намерен убить его?
– Нет. Я обещал этого не делать. У них двое детей. В колледже.
– Ну, дети им попользовались достаточно. Добрая память, страховка жизни, оплата образования – все это обеспечено.
– Чарли, убийство – не тема для шуток. Я этим занимался, и с меня хватит.
– Это называется «терминация». Не надо употреблять слово «убийство», а шутить нужно, иначе дело начинает казаться слишком мерзким. Насколько легче стала бы твоя жизнь, – добавил он, – если бы этот тип совершил самоубийство или стал бы жертвой несчастного случая, а? Мне он не понравился.
– Он не отвечает тем нашим критериям, по которым проводится терминация.
– Он высказывал в твой адрес угрозы физической расправы?
– В общем, да.
– Ну, вот видишь! Параграф пятый правил терминации.
– Ветхий Завет, первая заповедь.
– Твоя взяла. Ну ладно, поступай, как знаешь. Между прочим, если переедешь жить в Вашингтон, то все будет в порядке. И ей в столице понравится.
– Жить там пять лет – нет, не понравится. Она выросла в деревне, Чарли.
– Хотел бы я с ней познакомиться.
– Обязательно. – Кит затушил сигарету.
– Ты летишь вместе со мной тем же рейсом, – проговорил Чарли. – Ты ведь и сам уже это понял, верно?
– Впервые слышу.
– Кит, ты от этого предложения не открутишься. Поверь мне. Но лично я бы предпочел, чтобы ты поехал сам, в порядке одолжения. Не твоего одолжения мне, а моего тебе.
– Не мели языком, мне лишний мусор тут на ферме не нужен.
– Ты летишь в Вашингтон, чтобы не подставлять меня. Не могу же я доложить по возвращении министру обороны, что не сумел убедить тебя встретиться с ним и с президентом. Господи, да меня в таком случае сошлют на следующие пять лет куда-нибудь в Исландию сидеть за экраном радара. А жена сбежит с кем-нибудь вроде тебя.
– Кончай. – Кит немного помолчал, потом задумчиво произнес: – Они полагаются не столько на нашу лояльность правительству, сколько друг другу, так?
– Это последнее, что пока еще срабатывает.
– А ты не думаешь, что тебя просто используют?
– Разумеется. Используют, слишком мало платят, не ценят и вообще не нуждаются во мне. Ты совершенно прав, опасность миновала, и мы теперь… как это говорится? «Когда опасность позади и зло не чинит горя, солдат не нужен никому, а ветеран тем более».
– Вот именно.
– Ну и что? Нам платят – мы играем. – Чарли посмотрел на Кита. – Знаешь, дружище, я иногда чувствую себя игроком футбольной команды, которая только что одержала очень важную победу. Команда соперников уехала домой, трибуны пусты, а мы продолжаем играть в темноте, неизвестно против кого. – Он помолчал, а Кит подумал, что вот и Чарли тоже переживает свой собственный кризис веры и уверенности в себе. Правда, с Чарли никогда не знаешь, что у него там на самом деле на душе.
Чарли поднял голову и посмотрел на Кита.
– Беседа назначена на завтрашнее утро.
– Честно говоря, – сказал Кит, – я предполагал отправиться в Вашингтон этим же самым рейсом, но только в субботу. Нельзя перенести встречу на понедельник?
– Голубчик ты мой, – проговорил Чарли, мгновенно придавая своему голосу проникновенно-официальные, бьющие на симпатию и доверие интонации, – завтра в 11.30 ты должен быть у министра обороны, потом ровно в 11.55 ты должен войти в Овальный зал, где тебе предстоит поздороваться с президентом Соединенных Штатов и обменяться с ним рукопожатием. Конечно, и тот, и другой были бы счастливы подстроиться под твое расписание, но я не исключаю, что у каждого из них могут быть на понедельник свои планы.
– Вообще-то простого гражданина, частное лицо, имеющее согласно Конституции полнейшее право не откликаться на подобные вызовы, можно было бы предупредить не в последний момент, а немного пораньше…
– Кит! Брось ты это. Ты такое же частное лицо, как и я. И ты сам отлично знаешь, как делаются подобные вещи. С сэром Патриком Спенсом поступили точно так же.
– С кем?
– С героем одной шотландской баллады. Мои предки родом из Шотландии, а этот твой городок тут называется Спенсервиль, вот я и вспомнил об этом.
– Вспомнил о чем ?
– Об этой шотландской балладе. – Эйдер принялся читать ее по памяти, сопровождая каждую строфу собственными комментариями: – «Раз король на пирушке в столице думу думал за красным вином: «Где моряк, что штормов не боится, чтобы править моим кораблем?» Это президент размышляет. Дальше: «Королю Старый Рыцарь ответил, что сидел у вельможной ноги». Это министр обороны. «Сэр Патрик – вот кто лучший на свете, чтобы в бурю моря бороздить». Это он уже о тебе. Слушай дальше: «И король, своим рыцарям веря, самолично указ подписал и, своею печатью заверя, сэру Патрику Спенсу послал». Это моя миссия, мой приезд к тебе. «Вот, по берегу моря гуляя, Патрик Спенс стал читать тот указ. Рассмеялся он было, но вскоре бурно хлынули слезы из глаз». Это снова ты.
– Ну, спасибо, Чарли.
– «Кто же он, человек тот жестокий, кто, не зная законов морей, посылает в поход столь опасный меня в самый сезон злых стихий?! Что ж, готова команда к походу, на рассвете мы в море уйдем». В 14.15, если быть точным. «Мы покорны, король, твоей воле, но вот только вернет ли нас шторм?» Так вот и делаются подобные вещи, – продолжал Чарли Эйдер, – именно так и притом испокон веков. Король сидит себе, ни хрена не делает, потом пропустит пару стаканчиков – ему в голову ударяет очередная блажь, и какой-нибудь придворный засранец, которого в свое время выгнали из школы за неуспеваемость, тут же заявляет, что это великая идея. После чего меня посылают ее осуществлять. – Чарли посмотрел на часы. – Так что поторапливайтесь, мистер Лондри, поторапливайтесь.
– Могу я полюбопытствовать, как сложилась судьба сэра Патрика Спенса дальше?
– Утонул во время бури. – Чарли встал. – Ну ладно, ехать ты можешь прямо так, в чем есть, только оставь пистолет, но, пожалуйста, прихвати с собой костюм. В Белом доме могут не понять, если мы воспроизведем историю Цинцинната слишком уж буквально.
– Но я должен буду вернуться сюда самое позднее завтра вечером.
– Вернешься. Слушай, если ты в субботу прилетишь со своей дамой в Вашингтон, мы с Катериной приглашаем вас на ужин. За счет правительства. Мне очень хочется с ней познакомиться.
– Но предложение работы я не принимаю.
– Ты неправ. Скажи им, что тебе нужно подумать, посоветоваться со своей избранницей и что ты дашь ответ после выходных. Ладно?
– Зачем все эти сложности?
– По-моему, ты просто обязан посоветоваться с… как ее зовут?
– Энни.
– Посоветоваться с Энни. Мы ее повозим по Вашингтону, покажем достопримечательности, а заодно все и обговорим. Катерина очень хорошо умеет делать такие вещи.
– Энни обычная провинциалка. Я же тебе говорил, это совсем не та жизнь…
– Все женщины всегда любят город. Магазины, хорошие рестораны, все прочее. Ты где собираешься остановиться?
– Еще не знаю.
– Я закажу вам номер во «Временах года». Джорджтаун ей понравится. Очень похож на центральную часть Спенсервиля. Покажешь ей свои излюбленные места. Только в «Чэдвик» не суйся. Там все еще часто бывает Линда, а сцены никому не нужны. Я буду ждать этих выходных с нетерпением. Давай гульнем!
– Дерьмо ты.
– Я знаю.
Оставив Чарли в кухне, Кит поднялся наверх и принялся складывать дорожную сумку.
По дороге в аэропорт Кит сказал:
– Когда меня попросили на выход, ты, Чарли, за меня не заступился.
Чарли, не отрывая взгляда от дороги, зажег сигарету.
– Я не хотел. Ты тогда был совершенно опустошен, как будто весь выгорел. Ты хотел уйти. Ты и сам это знаешь. Так к чему же мне было продлевать твои несчастья?
– А что заставляет тебя думать, что теперь я менее опустошен?
– Не знаю. Это ведь была не моя идея. Они считают, что у тебя еще осталась какая-то энергия. Как в тлеющих углях, знаешь? Их надо поворошить, поддуть немного, и они еще вспыхнут.
– Любопытная аналогия. А что с этими углями происходит потом?
– Обращаются в дым и исчезают без следа.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42