- беззлобно огрызнулся Лев. - Как ты помнишь, лично я в невесты никому не набивался! Даже больше, если бы он полез с поцелуями, я бы...
- Охотно верю. Пожалей эмира, ему и так сегодня досталось...
- Ты-то сам за каким попёрся во дворец изображать моего седобородого папочку, сумаркандец из Бухары... Кстати, откуда такое подозрительное название, там все бухают?
- О, напомнил! - хлопнул себя по лбу домулло. - А почему твой дедушка с нами не пошёл?
- Он сейчас в эмирском дворце, приглашён как независимый консультант по вопросам сохранения альтернативных культурных ценностей.
- Значит, пьёт...
- Пьёт, - согласился Оболенский, - у него есть повод. От казни спасся, внука нашел, во дворец пригласили, как же тут не выпить... И кстати, мы тут к Ахмеду намылились, а он вообще дома?
- Какая разница? - уклонился Ходжа. - Ты лучше мне скажи: так мы посрамили эмира или нет?
- Круче! Я убедил джинна даровать ему чувство юмора.
- О аллах, и только? По-моему, стоит пойти и досрамить...
- Нет, дружище, - Мой друг остановился мимоходом свистнуть с чьего-то прилавка большой кусок халвы. Джамиля её очень любила. - Я сам проверял: принёс извинения за ночёвку в гареме и попросил, чтоб он уж там со всеми подряд не разводился...
- А эмир?
- А ваш Селим ибн Гарун аль-Рашид подумал, дал мне по шее, хихикнул и заявил, что завтра же женится ещё на десятке таких молодых курочек. Вот это ответ настоящего мужчины! Я его уважаю...
В лавке Ахмеда их ждал сюрприз - за накрытым столом сидел не только нарядный башмачник (вот почему он не был на площади при всех разборках!), но и спешно вызванная госпожа аль-Дюбина и её рыжеволосая сестра! Пьянка и веселье затянулись аж до ночи... Сколько смеха, сколько воспоминаний, сколько слов любви... Но, как ни странно, в тот вечер Льву почему-то было грустно. Необъяснимая, невнятная печаль тяжело легла на его ресницы и затаилась, как тень. Нет, он так же пил розовое вино, смеялся и шутил, отгоняя дружескими улыбками непонятную тревогу от сердца. Что-то шло не так... Или, наоборот, что-то уходило из его жизни, что-то очень важное, имеющее колоссальное значение, что никак нельзя отпускать и даже просто выпускать из рук! Лев нервно встал, едва не опрокинув глиняное блюдо с фруктами, сам посмеялся над своей неуклюжестью и, сославшись на больную голову, вышел освежиться.
На Востоке короткие вечера и дурманные ночи. Аромат цветов трепетал в воздухе, лёгкий ветерок щекотал листики чинар, а звёзды... падали. Много-много, самых разных звёзд, больших и маленьких, колючих и ласковых. Они, вздрагивая, бросались вниз, оставляя за собой короткий сияющий след. И в этом чарующем звездопаде было что-то чистое, трепещущее и обновляющее душу. Лев даже вытянул руки вперёд, сложив ладони ковшиком, но увы - ни одна, даже самая крохотная, звёздочка туда не упала...
- Тебе пора, Лёва-джан... - За плечом Оболенского неслышно возник чёрный джинн с печальными глазами.
- Да, да... - рассеянно ответил Лев. - Слушай, Бабудай-Ага, а вот почему так бывает - ведь вроде все весело было, а сейчас... грустно. Даже больно...
- Мои долги уплачены. Я выполнил три желания, но мне нельзя оставлять тебя здесь.
- Почему? Здесь мой дом, мои друзья, моя родина...
- Нет, - Джинн виновато опустил голову, - ты не отсюда. Я не мог взять тебя насовсем, есть законы, которые непозволительно нарушать даже нам, джиннам.
- Так я что, не багдадец? - тупо выдохнул Лев. - Вот хренотень подберёзовая... Может, ты скажешь, что ещё и не мусульманин?!
- Бог един. Иди, тебя ждут.
- А... если... ну, ты понимаешь...
- Иди, - Бабудай-Ага легонько подтолкнул его в плечо. - Если понадобится, Багдадский вор вернётся снова. Я обещаю.
Оболенский кивнул, сдвинул тюбетейку на затылок и смело зашагал по пустой базарной площади навстречу судьбе. На мгновение из сарайчика Ахмеда высунулась раскрасневшаяся Джамиля. Следом за ней показался и Насреддин.
- Лёва-джан, не надо ничего воровать, всего полно! Пойдём, там сейчас Ирида танцевать будет! Лев обернулся и помахал им рукой.
- Лёвушка... - растерянно вскинула бровки девушка, но домулло потянул её внутрь:
- Не волнуйтесь, госпожа, он сейчас вернётся. Он всегда возвращается...
И только маленький лопоухий ослик, видевший всё своими глазами, тихо плакал в закутке, пока могучая фигура его любимого хозяина незаметно таяла в жасминовом аромате ночи...
P.S.
О Аллах, знающий самые сокровенные тайны наших сердец,
выведи меня из тьмы к Свету.
Пророк Мухаммед.
- Врачи говорили, что я удивительно легко отделался. Ну, ключи там и безделушки всякие пришлось по углам раскидать, думаю, их нашли. Меня сначала отпускать никак не хотели, вроде лежал себе человек почти месяц, а тут взял и за одну ночь встал живой-здоровенький! Пришлось давать расписку и буквально бежать, меня Маша едва ли не зубами из той клиники выгрызала...
Лев говорил что-то ещё, но я уже слушал его вполуха. Он заразил меня Багдадом, и до чего же не хотелось прерывать ставшую такой родной сказку... Что потом? Опять быт, работа, зарплата, мелкие проблемы, суета на пустом месте. Творчество, книги, бессонные ночи в Интернете и редкие прогулки. Неужели какой-то мелкий уголовник за несколько дней сумел оставить такой след в истории? А мы... а как же мы, честные, умные, правильные, пишущие серьезные книги и думающие о будущем страны?! Останется ли что-нибудь после нас... Лев прав, вся эта история начиналась очень весело, а заканчивается почему-то грустно.
- Ладно, я пойду. Поезд уже через час, а мне ещё надо зайти в камеру хранения.
- Ладно, Андрюшка, до встречи! Жду тебя в Москве, ничего не обещай, получится книжка. - с тебя автограф.
- И тебе счастливо. Часы верни.
- Какие часы?
- Мои часы, Лёва-джан!
- Ах, эти... - На секунду глаза моего друга совсем по-азиатски сощурились, он улыбнулся и вытащил из-за пазухи мой паспорт, авторучку, расчёску, серебряный крест на цепочке и золотисто-розовый билет в Астрахань. Часы на ремешке легли сверху. Долгую минуту я пристально глядел в безмятежные небесно-голубые очи моего друга, пытаясь отыскать там хотя бы капельку раскаяния или стыда. Увы... мне везло не более, чем другим.
Уже потом, в метро, я вспомнил, что Лев просил не указывать его настоящего имени (всё-таки теперь он солидный человек, работает в престижной фирме, и какие-то моменты могут оказаться не совсем этичными...). Мои губы разъехались, мстительно улыбаясь самым черным мыслям... Я представил, как Оболенский открывает первую страничку и...
Хвала Аллаху, воздающему по заслугам - каждому!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48