Все понимали.
Рейчел пошла вдоль по улице, надеясь отыскать свою машину. Ей нужно немедленно уехать!
— Господи, я вас знаю! Вы Рейчел Саксон.
Рейчел обернулась и увидела одну из сестер Шилли. Она не знала, как ее зовут, но это точно была одна из рыжеволосых девочек Шилли. Она несла на руках сердито брыкающегося белобрысого малыша, одетого в ярко-голубой летний костюмчик.
— Я Сара Шилли. Мы встречались у вашего кузена Уэйда прошлым летом, но вы, наверное, не помните. Ваш брат дружит с моим братом Тимом и сестрой Даной, — продолжала объяснять Сара, а малыш тем временем по-прежнему пытался вырваться из ее рук. — А м-м… моя сестра Кейти работает на вашей фирме, — явно нервничая, добавила она.
Рейчел почувствовала себя бабой-ягой. Неужели у нее такой неприступный вид, что людям приходится столько времени оправдываться за попытку с ней заговорить?
— Здравствуйте, Сара, — ответила она как можно приветливее, не сводя глаз с белобрысого малыша. — Это… это сын Кевина Кормака?
— Да, это Брейди, и ему здесь не место, — честно ответила Сара. — Двухлетнему мальчику нечего делать на пожаре. Мне пришлось взять его с собой, потому что я не могла его оставить одного, а соседи требовали, чтобы я приехала и попыталась успокоить Клару. Она у них в квартире все вверх дном перевернула.
— После того, что она вытворяла здесь, я могу их понять, — пробормотала Рейчел.
— Мне нужно поговорить с Кевином. Я уже пыталась, но он все время с Кларой, — пожаловалась Сара. — Мне даже подойти к нему не удалось. Какая-то санитарка меня отпихнула.
— Конечно, они не подпустят к Кевину никого, кто бы мог отвлечь его от Клары. Не дай бог, она снова выйдет из берегов и начнет захватывать заложников.
Рейчел услышала нотки сарказма в собственном тоне и мгновенно устыдилась. Сын Клары в опасности, а она… ревнует — вдруг пришло ей в голову единственно верное слово. Нет, нет, нет. Она же не чудовище. Замечание, которое она себе позволила, чрезвычайно неуместно.
— Я очень сочувствую Кларе, — произнесла она более приличествующие случаю слова.
— Думаю, ей будет еще хуже, если мне не удастся уговорить Кевина либо взять у меня Брейди, либо как-то повлиять на Остина, — мрачно заявила Сара.
— Брейди вниз! Брейди на ножки! Вниз на ножки! — требовал Брейди, брыкаясь так, что миниатюрная Сара едва удерживала равновесие.
— Прекрати, Брейди! Плохой мальчик!
Ребенок заревел, еще сильнее замолотив руками и ногами.
Сара, казалось, тоже готова была расплакаться. Не выпуская рыдающего малыша, она посмотрела на Рейчел полными слез глазами.
— Что мне делать? Я видела, как Остин бежал по улице с духовым ружьем, и знаю, что он собирается выбить стекла в пустом доме в конце квартала. Я же не могу тащить туда Брейди.
— Остин — это старший сын Клары, — вспомнила Рейчел, стараясь разобраться в том, что наговорила Сара. — И у него духовое ружье. С помощью которого он, э-э, бьет стекла?
Девушка, всхлипнув, кивнула.
— Кевин с ним поговорил, после того как полицейские застукали его за тем, что он обстреливал уличные фонари, и все обошлось. Но теперь совсем другое дело, Остин в панике. В подобных обстоятельствах его можно понять.
— А вы можете отобрать у Остина ружье, Сара? — перешла Рейчел прямо к делу. — Прежде чем случится что-нибудь нехорошее?
— Конечно. У меня четверо братьев, и с двенадцати лет я перенянчила половину городских детей. Я отлично знаю, как успокоить Остина Кормака. — Сара вновь обрела уверенность.
— Тогда давайте я возьму Брейди, а вы тем временем разоружите Остина, — быстро предложила Рейчел. — Пожалуй, если еще полиция поймает его за битьем стекол, это будет уже слишком для одной семьи. — Она взглянула на ревущего, брыкающегося мальчика. — Вы думаете, он пойдет ко мне? — спросила она неуверенно.
— Пойдет как миленький! — Сара, не раздумывая, сунула ей ребенка. — Побегу за Остином. Спасибо, Рейчел. — И она бросилась вниз по улице.
Едва оказавшись на руках у Рейчел, Брейди замолчал. Оба принялись внимательно разглядывать друг друга.
— Пивет! — сказал Брейди; нижняя губка у него дрожала.
Рейчел растаяла. Она любила детей; одним из самых дорогих для нее существ на земле была маленькая племянница.
— Привет, Брейди, — произнесла она ласково. — Ну, хочешь сам походить?
Малыш только что требовал именно этого, но теперь, кажется, передумал. Он молча коснулся щеки Рейчел, а потом маленькие пальчики ухватили золотую сережку, висевшую в ее ухе.
— Сережка, — сказала Рейчел.
— Сележка, — повторил Брейди. — Завтак? — с надеждой спросил он.
— Ты хочешь съесть сережку на завтрак? — Рейчел включилась в игру, которой не раз забавляла племянницу. — А я хочу на завтрак гамбургер и жареную картошку.
Брейди обрадованно засмеялся, оценив шутку, и мгновенно ухватил зубами серьгу.
— Сележка на завтак. — Он лизнул ее в ухо, как щенок.
— Фу, это, наверно, бяка, — весело сказала Рейчел, не обращая внимания на то, что малыш обслюнявил ей шею.
— Бяка! — провозгласил Брейди и запрыгал у нее на руках, улыбаясь от уха до уха.
Рейчел тоже улыбнулась. Чудесный ребенок, славный и симпатичный. У него были густые светлые волосы, темно-карие глаза и ямочка на левой щеке. Розовые щеки, белые зубки и ослепительная улыбка. Она испытывала странную радость, держа его на руках. Ей вдруг захотелось, чтобы Сара задержалась подольше.
— Хочешь на землю? — снова спросила она. — Хочешь походить ножками?
— Нет! — Брейди поудобнее устроился у нее на руках. — Неси меня, — величественно распорядился он.
— Да, сэр. Как скажете, сэр, — усмехнулась Рейчел. Он выразил свое желание в непоколебимой уверенности, что его выполнят. Ее тронуло доверие, которое содержалось в этом повелении. Малыш верил, что она о нем позаботится. Что с ней он в полной безопасности.
И он не ошибается.
Рейчел пошла по улице, обходя зевак, разговаривая с ним обо всем, что попадалось на пути. О деревьях, о цветах. О младенце в коляске. О кошке, сидевшей на подоконнике. Но только не о пожаре.
И вдруг увидела свою машину, припаркованную в нескольких шагах.
— А вон там моя машина, — сказала она Брейди.
Стекло было опущено, в замке зажигания болтались ключи. Только тогда она поняла, как сильно истерика Клары выбила из колеи молоденького полицейского. В сущности, он невольно подталкивал к преступлению автомобильного вора. Рейчел представила себе, как дико выглядел бы отчет об этой краже, и поблагодарила судьбу за то, что этого не случилось. Да, ей нелегко было бы растолковать родственникам, как это ее машина оказалась в подобном месте.
— Синяя машина, — со знанием дела сказал Брейди, когда они подошли к «БМВ».
— Умница, Брейди. У меня синяя машина, — Рейчел была поражена. Мальчику всего два, а он уже различает цвета? Ее племяннице исполнилось три, а она все еще их путает.
— Кататься? — предположил Брейди.
Рейчел оглянулась. Да, зрелище то еще, Сара была права. Двухлетнему малышу не место на пожаре. Такие воспоминания могут врезаться в память на всю жизнь.
— У меня нет детского кресла, но я как-нибудь устрою тебя на заднем сиденье. — Кажется, она не столько разговаривает с Брейди, сколько размышляет вслух. — И мы съездим куда-нибудь позавтракать.
— Завтак! — воскликнул Бренди, просияв.
Уж теперь она точно не имеет права его разочаровать! Рейчел взглянула на часы. Перевалило за полдень, немудрено, что мальчик проголодался. Значит, решено.
— Брейди, поехали завтракать.
ГЛАВА 4
— Эй, Шилли, сегодня четверг. Нас ждет «Час удачи» в «Риггинс», две кружки пива по цене одной. Встретимся там в пять тридцать? — Уэйд Саксон звонил Дане Шилли, чтобы, как и каждую неделю, пригласить ее в бар.
— Не могу, Саксон, — Дана взглянула на часы; было четверть пятого. Что-то Уэйд сегодня раньше обычного. — Мне очень жаль.
— Мне тоже, — Уэйд вздохнул. — Который из братьев-паршивцев на этот раз умыкнул твою машину?
— Брендан, и вовсе он не паршивец. Они играют в футбол после школы, а потом он проводит домой девушку, которая возглавляет группу поддержки. — Дана улыбнулась. — У парня должна быть тачка.
— Прямая цитата из Брендана, несомненно, вот хитрый паразит. Так и быть, — страдальчески простонал Уэйд, — я заеду за тобой в пять пятнадцать, Шилли.
— Надо же, и мне даже не пришлось просить, — засмеялась Дана. — Ты настоящий друг, Саксон.
— Еще бы. Не опаздывай, Шилли. А то всякий раз, как приближается поезд, такое чувство, будто сидишь в жерле действующего вулкана.
— Почему бы не взглянуть на жизнь с другой стороны, Саксон? Я, например, когда это слышу, воображаю, будто катаюсь на аттракционе в Диснейленде. Люди платят бешеные деньги за то, чем я наслаждаюсь совершенно бесплатно дважды в час.
— Вот он, звериный оскал знаменитого оптимизма семьи Шилли, — заключил Уэйд. — При-струни его на сегодняшний вечер, ладно? До встречи. — И повесил трубку, прежде чем Дана успела достойно ответить.
Без двадцати пяти шесть они вошли в «Риггинс», популярный спортивный бар. Посетителей было немного, и Дана с Уэйдом заняли свой обычный угловой столик. Оттуда лучше всего был виден огромный телевизионный экран: транслировали бейсбольный матч. Поскольку сегодня не играла филадельфийская команда, Дану он не интересовал.
Официантка появилась мгновенно; Уэйд привычно отмахнулся от меню и сделал их традиционный заказ: пиво и мексиканские лепешки с сыром и перцем. За первую порцию пива всегда платил Уэйд, за вторую — Дана, за лепешки рассчитывались пополам. Четверговые посиделки в «Риггинс» превратились у них в своего рода ритуал.
Дана сняла жакет цвета охры и поправила манжеты бледно-голубой блузки. Она с удивлением увидела, что Уэйд смотрит не на экран, а на нее. Это было непривычно: ярый болельщик, он не терял интереса к бейсболу, даже если не играла местная команда.
— У меня что-нибудь не в порядке? — спросила Дана.
— Не Джона ли Петерсена я видел выходящим из конторы, когда заехал за тобой? — спросил Уэйд с деланной небрежностью.
Дана слишком хорошо знала своего приятеля, чтобы поверить этому маленькому представлению. И понимала, что его не обманешь.
— Да. Мистер Петерсен приходил ко мне, чтобы обсудить новую пенсионную программу компании.
— Джон Петерсен приходил к тебе?! — У Уэйда округлились глаза, он даже не пытался скрыть, насколько потрясен.
— Ну, да. В Филадельфии я работала в отделе пособий и субсидий, если помнишь. Я на пенсиях собаку съела. — Дана криво улыбнулась и поерзала на стуле.
Под пристальным взглядом Уэйда ей было как-то не по себе. И уж совсем не хотелось обсуждать с ним эту тему. Более того, поскольку они работают в конкурирующих фирмах, обсуждать ее просто не следовало. Но морочить голову старому другу тоже было неохота.
— Я уже несколько раз встречалась с Петерсеном, мы заканчиваем работу, — призналась она.
— Ну что ж, поздравляю. — Уэйд забарабанил пальцами по столу. — Интересно, что Петерсен решил обратиться именно к тебе. Не то чтобы я сомневался в твоих способностях, но ты ведь даже не адвокат. Если Петерсену так нужна была новая пенсионная программа, тетя Ив вполне могла бы с ней справиться. У нее приличная репутация практически во всех юридических областях.
— Да, конечно, твою тетю Ив все уважают, — поспешила подтвердить Дана. — Я думаю, она здорово работает.
— Все думают, что она здорово работает. Только почему же все-таки Петерсен обратился в фирму Кормака? Мы всегда представляли его и его компанию.
— Может быть, потому что я — пенсионный гений? — Дана улыбнулась, надеясь перевести все в шутку.
— Ты не сочла нужным рассказать об этом мне, — обвиняющим тоном заявил Уэйд. Дана нахмурилась.
— Не пытайся заставить меня испытать угрызения совести, Саксон. Не получится, — предупредила она.
— Не бойся, Шилли. Я предпочитаю вызывать у людей другие чувства. — Уэйд был доволен, что сумел не выдать своей обеспокоенности. А он был чрезвычайно обеспокоен. К собственному ужасу, его гораздо больше встревожила ее молчаливая лояльность шефу, чем возможная измена Петерсена. — Но ты не можешь осудить меня за желание знать о ситуации больше. Например, говорил ли Петерсен с Кевином о чем-нибудь, кроме пенсионной программы? — Уэйд улыбнулся с напускным безразличием.
— По-моему, они обсуждали проблемы с защитой в команде «Иглз», — усмехнулась Дана.
— Ловко уходишь от ответа, Шилли. Что ж, спрошу прямо. — Уэйд не сводил глаз с Даны. — Собирается ли Петерсен расплеваться с нами и перейти под крылышко к Кормаку потому, что Кевин выиграл дело против него? Принадлежит ли он к тем, кто руководствуется соображением «если уж он меня одолел, значит, он правда крутой»?
— Честно говоря, не знаю. — Дана отвела взгляд; хоть она и хорохорилась, совесть у нее была неспокойна. Да и наигранно легкомысленный тон старого приятеля ее нисколько не обманул. Любой мало-мальски вменяемый адвокат встревожится, если один из его крупных клиентов надумает переметнуться к другому юристу, что же говорить о Уэйде, которому ума не занимать.
Жаль только, что он ленится шевелить мозгами. Уэйд Саксон обладал всем, что только можно было пожелать, и при том был классическим неудачником. Ему все давалось легко. Он не воспитал в себе ни воли, ни способности безоглядно отдаваться делу, размышляла Дана, привыкшая работать не покладая рук, чтобы добиться успеха.
— Рискну высказать предположение: Петерсен решил свалить, верно? Давай, Шилли, колись.
Подошла официантка с их заказом. Обрадовавшись передышке, Дана сделала несколько глотков.
Уэйд не дремал.
— Уже хлещешь пиво залпом, Шилли? Так, так. Похоже, тебя мучает совесть. Это наводит меня на мысль: с Петерсеном действительно дело нечисто. Подожди, вот узнает об этом Рейчел. — Уэйд обхватил ладонями запотевшую пивную кружку, но пить не стал. — Будет жуткая сцена. Она наверняка потребует, чтобы ей доставили голову Кормака на копье.
Дана сделала еще один большой глоток.
— Черт, я голодна как волк. Что-то наши лепешки запаздывают.
— Очень тонкая перемена темы.
— Лучше не придумала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42