— Сандалия — это, конечно, не сапог, подкованный железом, но все-таки тоже неприятно.
Кевин не дрогнул.
— Попробуйте — и тут же грохнетесь на пол, потому что я дерну вас за эту ногу. — Он еще сильнее сжал ее лодыжку и самодовольно улыбнулся.
— Мама, купаться! — завопил Брейди. Он размахивал пластмассовым корабликом. — Колаблик. Иглать колаблик.
— Он хочет, чтобы вы поиграли с ним в кораблики, — перевел Кевин.
— Я слышу. Он прекрасно говорит, и я его вполне понимаю. Мы ведь провели вместе целый день, — Рейчел поморщилась: даже самой себе она показалась сварливой занудой.
— Идите сюда, Рейчел.
Пожалуй, на этот раз он скорей просил, чем приказывал. Рейчел напомнила себе, что обещала Брейди выкупать его, а не в ее правилах обманывать маленьких детей. Подойдя к ванне, она опустилась на колени рядом с Кевином.
Он немедленно отпустил ее, но прежде провел ладонью вдоль ее тела, от лодыжки до затылка. Рейчел решила не обращать внимания на разгорающееся в ней пламя. Она представила себе, что они с Брейди в ванной вдвоем, перегнулась через бортик, взяла ярко-оранжевую пластмассовую лодочку и стукнула о сине-бело-красный кораблик Брейди.
— Бах! — закричали они в один голос. Рейчел засмеялась.
По требованию Брейди она снова и снова повторяла игру.
— Интересно, а где все-таки Сара? — спросил Кевин через некоторое время.
— С Мэтью в машине и спущенной шиной, — добавила Рейчел. — Извините, в последнее время я прочла столько детских книжек, что сама стала говорить в рифму. По правде сказать, я понятия не имею, как Сара оказалась там, где оказалась.
— Она оказалась там, где оказалась, и остается там, где остается, — усмехнулся Кевин.
— Ага. — У Рейчел почему-то кружилась голова. — Кажется, привычка изъясняться, как в детских книжках, заразительна.
— Похоже на то. Вы когда-нибудь расскажете мне, как Брейди оказался у вас? Сдается мне, эти два события как-то друг с другом связаны.
Нелегко разговаривать, когда львиную долю внимания уделяешь ребенку, но все же им удалось кое-что сообщить друг другу. Кевин ничего не слышал о том, что Саре пришлось удерживать Остина от опрометчивых поступков, зато Рейчел уже знала от Сары, что Дастин с собакой нашлись у соседки.
Кевин рассказал, что Клара с обоими сыновьями теперь у ее матери, а дом можно восстановить. Фрэнк Кормак все еще не объявился.
— Папа сказал Кларе, что едет в контору, но там его сегодня не было, — Кевин говорил ровным, спокойным тоном, хотя выражение лица красноречиво свидетельствовало о его чувствах. — Он может быть где угодно, но скорее всего в казино в Атлантик-Сити или шляется по злачным местечкам на бульваре Адмирала Уилсона. А то и новую подружку завел.
— Бедная Клара, — тихо сказала Рейчел.
— Бедные Остин с Дастином. Быть сыном Фрэнка Кормака нелегко. Я это знаю как никто. — Кевин скривился. — А его брак с Кларой продлился дольше, чем все остальные, так что и дурное влияние куда больше. И все только хуже оттого, что Клара такая… — Он замолчал и вновь целиком переключился на Брейди.
Рейчел не знала, что сказать. Профессиональная репутация у Фрэнка Кормака была хуже некуда. Местная коллегия адвокатов просто не принимала его всерьез. О его личной жизни ей было известно лишь то, о чем знал весь Лейквью. Он женился на Кларе Поллак, которая годилась ему в дочери. Четырнадцать месяцев назад, переходя улицу, он угодил под колеса автобуса, которым управлял пьяный водитель, и очень сильно пострадал; никто не думал, что бедолага выживет, но он каким-то образом выкарабкался. Тогда откуда-то с Запада приехал его сын Кевин, чтобы наладить дела.
Рейчел вспомнила, что несчастный случай с Фрэнком Кормаком не вызвал в городе особого сочувствия; в юридических кругах даже злословили по этому поводу. Известие о появлении Кевина поначалу тоже приняли с некоторым ехидством. Говорили, что адвокатская практика Кормака, так же, как и он сам, поддерживается искусственно, и гуманнее просто отключить аппаратуру. Говорили, что яблоко от яблони недалеко падает.
Тетя Ив однажды съязвила, что только горемыку Фрэнка могло угораздить попасть под колеса пьяницы, у которого не было ни прав, ни страховки и который умер от цирроза печени несколько месяцев спустя без гроша в кармане. У семьи Фрэнка не было ни сбережений, ни страховки, ни доходов. На них обрушился поток медицинских счетов. Будущее их рисовалось весьма безрадостным, но тут появился Кевин и взялся за дело.
Медленно, но верно он вытаскивал из ямы адвокатскую практику, приобретая новых клиентов после каждого выигранного процесса. Доходы фирмы «Кормак и сын» выросли до небывалых размеров. А теперь возникло завещание Тилдена. Это же золотые горы.
Впрочем, надо признать, что, кроме сына, Кевин Кормак содержал еще и семью отца, то есть Клару с двумя детьми. На Фрэнка Кормака, конечно, рассчитывать не приходилось. Он неизвестно где пропадал, даже когда горел его собственный дом.
Словно почувствовав, что на него смотрят, Кевин обернулся. Их взгляды встретились. Под его пристальным взором она смутилась. Он словно манил ее куда-то; какой-то неведомой силой, которой она не в силах была противиться, заставлял ее тело подчиняться чувственным порывам.
По счастью, фонтан воды, взлетевший в результате столкновения резиновой лягушки-пищалки и любимого кораблика Брейди, плеснул ей в лицо и мгновенно разрушил чары. Рейчел поспешно встала.
— Мне в самом деле пора…
— Ты сейчас станешь сизым и сморщенным, как сушеная слива, Брейди, — объявил Кевин. — Пора вылезать. — Он выдернул пробку из стока, и вода быстро начала убывать.
Брейди расстроился оттого, что закончилось любимое развлечение.
— Нет, нет, нет! Купаться, купаться! — завопил он.
— Вредина, — пробормотала Рейчел. Она столько раз возмущалась властными замашками Кевина, что не могла не разделять чувств малыша.
— Вода остыла, Рейчел, — объяснил Кевин.
— Брейди не было холодно. Он так радовался.
Теперь он уже не радовался. Брейди стоял в мелкой воде, покрывшись гусиной кожей, и в голос рыдал.
— Бедненький, ты не хотел вылезать, да? — Рейчел взяла полотенце, которое протягивал ей Кевин, обернула малыша и подхватила его на руки, продолжая с ним разговаривать.
— Пойдемте, провожу в его комнату, — сказал Кевин, и она пошла вслед за ним по коридору.
Когда они подошли к дверям комнаты, оклеенной обоями с синими и красными неведомыми зверями — видимо, Кевин считал их подходящими для мальчика, — малыш перестал плакать и заявил, что покажет ей все свои игрушки.
Брейди потребовал, чтобы мама вытерла его и одела в пижаму, которую он сам выбрал.
— Паловозик, — сказал он, показывая на синие железнодорожные составы, изображенные на ткани.
Рейчел взглянула на стопку пижам, лежавших в шкафу.
— Поезда, самолеты и корабли.
— Именно, — подтвердил Кевин.
Рейчел остро чувствовала его пристальный взгляд, но присутствие Брейди помогало ей отвлечься. Малыш болтал без умолку, стаскивая книги и игрушки в центр комнаты, чтобы показать ей. Рейчел усердно восхищалась.
— Мне чрезвычайно жалко вас прерывать, но половина восьмого давно прошла, обычно в это время Брейди уже второй сон видит, — наконец заметил Кевин.
Рейчел взглянула на часы, было около восьми; Брейди уже начал сипнуть от усталости.
— Брейди, ты хочешь, чтобы я тебе почитала на ночь или папа? — спросила она.
Опыт, приобретенный со Сноуи, научил ее, что, если маленькому ребенку не приказывать, а задавай» вопрос, можно избежать капризов и скандала. Малыши, видимо, не осознают, что существует еще одна возможность — отвергнуть оба предлагаемых варианта и продолжать заниматься своими делами. Как и предполагалось, Брейди попался на удочку.
— Мама читать, — велел он.
— Ладно. Что тебе почитать?
Брейди немедленно зарылся в кипу книжек и нашел любимую — потрепанный томик классических детских сказок. Рейчел улыбнулась. Сноуи тоже ее любила.
Кевин зажег настольную лампу и выключил верхний свет. Рейчел устроилась в качалке с Брейди на коленях и начала читать. Текст был ей так знаком, что она могла даже не заглядывать в книгу. Тем временем Кевин тихо убрал все на место и приготовил постель для Брейди, разложив рядом с подушкой несколько мягких игрушек.
Дочитав сказку до конца, Рейчел взглянула на Кевина. Он молча кивнул, и она перенесла Брейди в кроватку. Малыш сонно оглянулся и немедленно выкинул на пол коричневого енотика.
Кевин усмехнулся.
— У Брейди там только избранные. Одни теле-и кинозвезды. А настырный енот безуспешно пытается прибиться к сливкам общества.
Рейчел взглянула на игрушки, оставшиеся в кровати. Все это были персонажи либо из «Улицы Сезам», либо из диснеевских мультфильмов. Она улыбнулась. Неожиданный комментарий Кевина ее позабавил.
Кевин поднял с пола отвергнутого енота и положил на детский столик в углу комнаты.
— Мы с Сарой постоянно его подсовываем, чтобы посмотреть, не сменит ли Брейди гнев на милость. Но бедняга енот каждый раз получает по шапке.
Рейчел засмеялась.
— Видимо, даже малые дети не могут устоять против знаменитостей. Спокойной ночи, Брейди, — Рейчел наклонилась и поцеловала малыша. Он сонно ей улыбнулся.
Пришла очередь Кевина проститься с сыном до утра.
— Спокойной ночи, Брейди, — Кевин накрыл ребенка видавшим виды голубым одеялом. Похоже, бледно-голубому цвету каким-то образом удалось пройти у Кевина проверку на мужественность.
Рейчел растроганно смотрела на отца и сына. И нежность, переполнившая душу, оказалась столь же сильной, что и сладостные переживания, которые вызывал в ней Кевин.
Прежде чем она успела осознать, с какой неодолимой мощью захватили ее эти два чувства, Кевин обнял ее за талию и вывел из комнаты.
ГЛАВА 6
Кевин затворил за собой дверь. И прежде чем» Рейчел успела пошевелиться, о чем-нибудь подумать или просто перевести дух, она оказалась прижата к стене.
Подняв голову, она встретилась глазами с горящим взглядом Кевина: он и не пытался скрыть жгучую страсть, которая обуяла его. Даже если бы он не удерживал ее всем телом — а Рейчел чувствовала, как оно наливается желанием, — одного этого взгляда было бы достаточно, чтобы намертво пригвоздить ее к месту.
Как странно все меняется, изумленно подумала Рейчел. Вот вместо того чтобы возмущаться столь дерзким маневром, она упивается своей женской властью. Кевин, несомненно, теряет голову, едва только оказывается рядом с ней. И это особенно приятно, поскольку она знала, как безупречна его выдержка в иных обстоятельствах.
— Это положение мне очень знакомо, — срывающимся голосом произнесла Рейчел. — Вы снова приперли меня к стенке. В буквальном смысле слова.
— А в переносном?
— Если вы намекаете на подложное завещание Тилдена…
— Ну на самом-то деле оно настоящее. — Темные глаза Кевина вспыхнули весельем.
— Хм. И вы сможете поклясться в этом, Кевин Кормак?
— Рейчел, как юрист юристу: в данный момент я готов послать… м-м… к черту любое завещание.
— В ваших устах это, должно быть, комплимент.
Рейчел медленно подняла руки. Но лишь когда Кевин перехватил их и прижал к стене, она осознала, что вовсе не собиралась его отталкивать. Она чуть не обняла его.
Это сногсшибательное открытие ее отрезвило. Что, в конце концов, он себе позволяет? Самолюбие потребовало: сопротивляйся! Хотя бы для вида. Рейчел попыталась вызволить руки, но не тут-то было. Не добившись успеха, она попыталась высвободиться, вывернувшись влево, потом вправо, но своими движениями лишь больше его распалила.
Кевин застонал.
— Вы нарочно, да? Решили окончательно свести меня с ума и не остановитесь, пока я совсем не слечу с катушек?
Рейчел хихикнула — и сама себе удивилась. Она никогда не хихикала. Но горестные причитания Кевина были просто невозможны.
. Но, постойте-ка, ей должно быть не до смеха, а Кевину не на что жаловаться. Потрясающе, как он ее запутал. Это же она пострадавшая сторона.
Хотя чувства, которые она испытывала, были так же не похожи на страдания, как Эм-ти-ви на Си-эн-эн.
— Думаете, это смешно, да? — Кевин поцеловал ее в шею. Потом прихватил кожу зубами. Ей стало трудно дышать.
— Н-нет. Совсем не смешно.
Он прижимался к ней все теснее, и Рейчел вдруг принялась покачивать бедрами в некоем чувственном танце; она даже не подозревала, что способна на такое. Она очень остро осознавала его силу, и это ее неимоверно волновало. Остатки запретов и предубеждений, лелеемых многие годы, вдруг рассыпались в прах, оставив ее на милость пробудившегося вожделения. Вдруг оказалось, что ей нет дела ни до кого и ни до чего, кроме этого мужчины и этого мгновения.
Кевин ласково потерся носом о ее нос.
— Вы не хотите меня остановить? — шепнул он. Рейчел заглянула ему в глаза. И чуть не утонула в темном омуте.
— Нет, — выдохнула она. Язык словно прилип к гортани. Каждое слово давалось с трудом.
— Нет? — Его губы были совсем рядом. — Значит, вы не хотите, чтобы я прекратил? — Кончик его языка прошелся по ее губам, и они раскрылись, словно приглашая его продолжать, продолжать, продолжать… Но он не воспользовался приглашением. А прошептал:
— Так вы не хотите, чтобы я ушел?
— Зачем столько вопросов? — простонала Рейчел.
— Вы же помните, я одержим стремлением к точности. — От его теплой, чуть насмешливой улыбки она впала в еще большее нетерпение.
Его губы играли с ее губами, терзая их легчайшими прикосновениями и тотчас же отдаляясь, когда она ожидала глубокого поцелуя.
— По-моему, это уже доходит до абсурда, — жалобно сказала она.
— Не хнычьте, Рейчел. — Он тихо рассмеялся.
— Я и не думала хныкать! — вознегодовала Рейчел. — Я никогда в жизни не хныкала! Еще чего не хватало!
— Ш-ш-ш, ну простите. Я вовсе не собирался выводить вас из себя. — Улыбаясь, он отпустил ее запястья. — Я хотел, чтобы вам было хорошо.
Он дразнил ее, раззадоривал, и Рейчел чувствовала, как негодование, которое должно было помочь ей прийти в себя, тает, словно мороженое под солнцем. Отчего эта лукавая игра имеет над ней такую власть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42