— И поедем домой.
Он сказал это так естественно, словно о чем-то само собой разумеющемся. Рейчел опешила. Нет, она ни за что не должна соглашаться.
— Кевин, я не останусь у вас на ночь.
— Почему? Вы же хотите остаться, Рейчел, мы оба этого хотим. — Кевин говорил так убедительно, что возражать ему казалось черной неблагодарностью.
Очень действенная методика. Выиграть спор, даже не начиная его. Рейчел по достоинству оценила эту тактику. Однако объяснила:
— Слишком скоро, Кевин. Мы оба это знаем, — воспользовалась она его же фразой.
— Ничего такого я не знаю. Я твердо уверен, что мы должны быть вместе, Рейчел, и если вы будете честны с собой, то признаете, что тоже так думаете.
Рейчел приподняла бровь.
— Когда-нибудь вы, наверное, тоже были твердо уверены, что ваше место рядом с матерью Брейди? С той женщиной, которая, как выразилась Мисти, гоняется за кем-то там по Румынии.
— По Болгарии. Нет, я никогда не чувствовал, что мое место рядом с Шаролин. И она на мой счет тоже не заблуждалась, должен признать.
— Мне задать вопрос, который напрашивается сам собой, или вы сами что-нибудь расскажете?
— Вы, вероятно, интересуетесь, почему же тогда мы с Шаролин поженились?
— Вероятно.
— Если не романтизировать ситуацию — а в наших отношениях не было никакой романтики, — мы оба перебрали в гостях, были неосторожны, и она залетела. Это было наше третье свидание, которое, несомненно, стало бы последним. Мы оба были сыты па горло. У нас не было ничего общего, нас даже не слишком тянуло друг к другу. Вот что делает с человеком водка.
— И в ту ночь Шаролин забеременела? — Рейчел представила себе сексуально раскрепостившегося Кевина с женщиной, которая стала матерью Бренди, и поспешила тут же отогнать от себя эту мысль. Картина, промелькнувшая в ее голове, причинила ей острую боль.
— Да. Недели через две Шаролин пришла ко мне с положительными результатами теста на беременность.
Рейчел закусила губу.
— И вы поженились. Он кивнул.
— И наш брак оказался ровно таким, каким мы оба его себе и представляли. Мы разбежались через неделю после рождения ребенка. Брейди жил с ней, а я был приходящим отцом до тех пор, пока она не сошлась со своим путешественником. Растить ребенка показалось ей гораздо скучнее, чем мотаться по Восточной Европе. В конце концов, кому захочется менять пеленки, когда можно загорать на пляже Адриатического моря в Албании? Кстати, не думайте, что я иронизирую, Рейчел, это подлинные слова Шаролин.
Рейчел украдкой взглянула на Брейди, такого ласкового, такого чудесного. Удивительно, что этот малыш произошел от напрочь лишенного романтики — не говоря уж о любви — союза.
— Невеселая история. Надеюсь, вы смягчите ее, когда придет время объяснить все Брейди. Он заслуживает лучшего.
— Он заслуживает правды. Я не считаю, что детям нужно морочить голову сладкими карамельными вымыслами. Подобным образом ведет себя мой отец; так слишком легко привыкнуть обманывать себя. Потом постепенно приучаешься оправдывать любые свои поступки и начинаешь делать все что заблагорассудится — и гори огнем все остальные! Ты без малейших сомнений берешь все, что хочешь, ибо уверен, что заслуживаешь этого. Поверьте, я знаю, о чем говорю, я сам был таким.
Рейчел с любопытством посмотрела на своего собеседника.
— Но теперь-то вы другой. Вы бы не приехали в Лейквью и не взвалили на свои плечи заботу об отце, Кларе и братьях, останься вы таким. Вы хороший отец, а если бы вы не изменились, это было бы невозможно.
— Спасибо на добром слове. Просто жизнь преподала мне немало суровых уроков. — Он притормозил перед ее домом. — Разумеется, шоковая терапия может творить чудеса, — добавил он загадочно.
— Под шоковой терапией вы имеете в виду брак с Шаролин? И ее… м-м… побег в Болгарию?
— Молодец, Рейчел. Все загадки разгадываете прямо на лету.
— А в чем заключались другие уроки? — Она хотела знать о нем все.
— Мне надоело говорить о себе. По-моему, уже достаточно историй о легендарном Кевине Кормаке. Вы гораздо интереснее, Рейчел. — Он положил руку ей повыше колена и стал описывать пальцами концентрические круги, все выше и выше взбираясь по ноге. — Останьтесь со мной на ночь, Рейчел. Пожалуйста.
Она накрыла его ладонь своей, остановив.
— Если считать два последних вечера, которые мы провели вместе, сегодня получится как раз третье свидание, Кевин. Невольно напрашивается параллель, вам не кажется?
Он сплел с ней пальцы.
— Это удар ниже пояса, Рейчел, Я доверился вам. Хорошо ли использовать это против меня?
— Я просто хочу сказать, что вы… склонны опережать события.
— Как много лишних слов, и все потому, что вам слишком просто было бы ответить мне «да»? — Он поднес к губам ее ладонь.
Рейчел хотела было возразить. Но не смогла.
— Да, — призналась она нехотя. — Но я не останусь, Кевин.
— Я хочу, чтобы вы сказали «да». — Он прикусил ее палец, и она в ужасе почувствовала, что слабеет. — Я ведь могу, вы знаете.
— Но вы не станете этого делать, потому что вы не такой человек, Кевин, — ответила она серьезно. — Вы не из тех, кто готов оправдать любые свои поступки.
— А-а-а! Сражен своим собственным оружием. — Кевин сокрушенно покачал головой. -
Хуже того, я начинаю изъясняться, как персонаж из живых шахмат.
Он притянул ее к себе и припал к ее губам в медленном, долгом поцелуе. Оба задыхались, когда наконец оторвались друг от друга. Он не разжал рук.
Рейчел положила голову ему на грудь, слушая, как колотится его сердце. Оно билось в унисон с ее собственным. Она подняла на него взгляд, исполненный негой.
— Я заставил вас передумать? — хрипло спросил он.
— А вы и не пытались. — Она погладила его по щеке. — Это был прощальный поцелуй. Кевин поморщился.
— С каких это пор вы так уверовали в мое благородство? Давно ли вы полагали, что я не гуманнее Пол Пота?
— С тех пор я узнала вас лучше. — Рейчел улыбнулась. — И вы мне понравились. — Она высвободилась из его объятий и взялась за дверную ручку. — Мне нужно отвезти Сноуи домой, Кевин.
— Ну раз вы так настаиваете. — Он вздохнул, сдаваясь. — Я перенесу ее к вам в машину. Подержите дверь.
Вместо того чтобы возмутиться его повелительным тоном, Рейчел неожиданно для себя рассмеялась.
— Есть, сэр! — отрапортовала она.
Кевин управился с задачей так ловко, что Сноуи лишь на секунду приоткрыла глаза, после чего тут же снова уснула. Укрепив ее кресло на заднем сиденье, он подошел к Рейчел, которая уже успела занять место за рулем.
— Я поеду за вами.
— О, Кевин, в этом нет необходимости. Это недалеко, и…
— Я поеду за вами, — повторил он твердо.
— Но я задержусь у них на какое-то время, — предупредила Рейчел. — Я хочу поговорить с Лорел и Джералдом.
Он закатил глаза.
— Ну тогда я не буду вас ждать, а отвезу Брейди домой. Но если вы все-таки передумаете…
— Кевин, я не приеду.
Он пропустил ее слова мимо ушей.
— Вы знаете, где я живу, я буду дома. Не нужно звонить заранее, просто приезжайте.
— Я… я не могу, Кевин. — С каждым разом отказывать становилось все трудней. Она знала, что должна срочно уехать, бежать, пока согласиться не станет проще, чем говорить «нет». — Спокойной ночи, Кевин. И спасибо за все. У нас со Сноуи сегодня был чудесный день.
— Спорим, вы научились произносить эту речь еще в школьные времена, — съязвил Кевин. — «Как вести себя на свидании: пособие для подростков». Девочка обязательно должна поблагодарить мальчика за чудесный вечер. Даже если он был отвратительным.
— А вам-то откуда известно про эту книгу? — Рейчел надеялась, что ее вопрос прозвучал непринужденно и весело, но в душе сильно смутилась. Как это ни смешно, но он был прав. Она в самом деле уже много лет чинно выговаривала эту вежливую формулу после каждого свидания, хотя все они были одинаково скучны и бесцветны.
О встречах с Кевином этого не скажешь. Их и свиданиями-то в привычном смысле этого слова назвать невозможно. Тут все получалось по-другому; он был не такой, как все. И она менялась, когда оказывалась с ним.
— Моя сестра пользовалась тем же источником, — сказал Кевин. — В детстве, разумеется. Потом она это переросла.
Рейчел была так удивлена, услышав, что у него есть сестра, что решила не обращать внимания на обидный намек.
— Вы впервые упомянули о сестре. Она тоже здесь, в Нью-Джерси?
Кевин пожал плечами, у него стало странное выражение лица.
— Глядите-ка, дождь припустил еще сильнее. Спокойной ночи, Рейчел. И спасибо вам за чудесный день.
ГЛАВА 13
Уэйд Саксон редко терзался сомнениями и угрызениями совести, но сегодня судьба словно решила с ним поквитаться за все. Он сидел рядом с Тимом на кожаном диване — том самом, где лишь несколько часов назад обнимал Дану, — и пытался сосредоточиться на общем разговоре. Тщетно. Он был способен думать только об одном — испытывая при этом жгучий стыд и раскаяние.
«Оказался не на высоте». Уэйд не раз слышал это выражение, всегда полагая, что к нему оно не имеет ни малейшего отношения, во всяком случае в делах любви. Однако то, что произошло сегодня — считанные мгновения жаркой страсти до того, как он воспарил на волнах наслаждения, — не могло не обеспокоить. Как такое могло случиться с ним?!
Никогда прежде Уэйд не утрачивал в подобных случаях контроля над собой. Он был хозяином собственных чувств, а главное, ощущений той женщины, которую ублаготворял. Он был любовник-виртуоз и упивался умением сохранить самообладание, когда его теряла партнерша. Но с Даной маэстро выронил из рук дирижерскую палочку. Фигурально выражаясь.
Он с трепетом вспомнил, как они сплетались в объятиях и Дана не сводила с него нежного взгляда. Но то не был томный взор удовлетворенной страсти.
Потому что он не удовлетворил ее. Он знал это, а она даже не догадывалась.
Она думала, что их мимолетные объятия и есть настоящий любовный акт. Уэйда не утешало то, что его подруга была невинна, и, следовательно, не имела возможности сравнивать. Напротив, это обстоятельство повергало его в еще большее уныние.
С ним она вступила в мир чувственной любви. Став ее первым любовником, Уэйд неожиданно для самого себя вдруг переполнился гордостью собственника. И этому ошеломляющему открытию должны были сопутствовать буря, вихрь, сокрушительный ураган чувств. А на нее лишь дохнуло легким бризом.
Если бы только можно было все повторить. Если бы ему было позволено дать ей то, чего она действительно заслуживала. Он мечтал подарить ей настоящее блаженство.
Но Тим и Лиза с детьми, сыном Сетом и крошечной дочкой Макензи, неожиданно появились через считанные минуты после того, как все стремительно завершилось. Дана и Уэйд едва успели одеться и привести в порядок диван, как в дом вошли хозяева.
Встревоженное метеосводками, обещавшими наводнение, семейство решило не оставаться на ночь в мотеле и, вернувшись, с радостью обнаружило дома гостей. Дана немедленно превратилась в заботливую тетку, полностью переключив свое внимание на детей брата.
Уэйд ходил за ней хвостом. Ее движения, безотчетные жесты трогали и умиляли его. Но при этом нужно было вести себя так, словно ничего не изменилось.
Притвориться, что они по-прежнему просто добрые приятели, было идеей Даны. Пока они лихорадочно одевались, слыша приближающиеся голоса, Дана попросила его сохранить все в тайне. Уэйд было заспорил — он никогда ничего не скрывал от Тима и сейчас тоже не хотел таиться, — но в конце концов она его убедила.
— Я просто не готова к расспросам, шуткам и всякому такому. Мне нужно привыкнуть, — прошептала Дана, схватив Уэйда за руку и умоляюще глядя на него.
Он мгновенно сдался. Как он мог отказать ей хоть в чем-нибудь? Особенно после того как лишил того наслаждения, которое столь отчаянно жаждал дать.
И вот он вынужден изображать из себя прежнего Уэйда, тогда как стал совершенно другим. Как же тяжело вести себя как ни в чем не бывало, испытывая при этом чувства, которых доселе не ведал! Он, наверное, не справился бы с этой задачей, если бы все Шил л и не принялись горячо обсуждать новости, которые он привез из Лейквью.
Понимая, что этого не избежать, Уэйд рассказал Тиму, Дане и Лизе о новой подружке Шона. Лиза отнеслась к событию спокойно, но Тим с Даной, как и следовало ожидать, невероятно разволновались. При мысли о том, что придется сообщить эту новость родителям, оба пришли в полный ужас.
— Я позвоню завтра Шону и поговорю с ним как мужчина с мужчиной, — решил Тим. — Незачем пока втягивать предков, может, все и обойдется.
— Я тоже поговорю с Тимом, — поддержала его Дана. — И расскажу обо всем Мери, Трише и Саре. Они наверняка найдут, что-нибудь придумают, — улыбнулась она.
— Вы что, все в один голос собираетесь убеждать Шона держаться подальше от этой Мисти Тилден? — встревожилась Лиза. — Знаете, как вам это аукнется? Он вцепится в нее, как бульдог!
— Мисти со всеми своими миллионами должна казаться Шону сказочной принцессой, — примирительно сказал Уэйд.
Тим и Дана немедленно возмутились. Их брат не способен увлечься знойной секс-богиней, чье состояние выражается восьмизначным числом, только потому, что она… м-м… знойная секс-богиня, чье состояние выражается восьмизначным числом. Нет, Шон Шилли — натура тонкая и благородная. Ему недостаточно просто плотского влечения или денег.
Уэйд откровенно расхохотался. И напрасно.
Тим и Дана отнюдь не шутили. Они тут же обиделись за младшего брата — все Шилли всегда стояли горой друг за друга, и Уэйд был исключен из числа союзников. Лиза, которой удалось сохранить серьезность, пока воспевались рыцарские доблести деверя, получила нейтральный статус.
До конца вечера Уэйду так и не удалось поговорить с Даной с глазу на глаз. Ему постелили в комнате Сета на тюфяке, а Дане — на матрасе рядом с кроваткой Макензи. Поскольку хозяйская спальня размещалась между двумя детскими, а деревянный пол в коридоре нещадно скрипел, Дана оказалась недоступной, как принцесса в замке, окруженном рвом, который кишит хищниками.
За завтраком вчерашние распри были забыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42