— Она вырвала руку и решительно продолжила свой путь.
— Таковы были ее последние слова, — съязвил Уэйд.
Он вернулся к своей машине. Уэйд был не из тех, кто останавливается поглазеть на автомобильные аварии, а столкновение Саксон — Спалья грозило оказаться зрелищем не из приятных.
Ему представился самый кошмарный сценарий: начальник полиции Спалья заявляет, что застрелил Ив Саксон, выполняя служебный долг, а затем нанимает Кевина Кормака, который добивается оправдательного приговора. Тилденам, разумеется, наплевать. Скорей всего они даже решат передать все свои дела триумфатору. Как Петерсен.
А теперь ему предстоит разбить сердца старикам Шилли. Воображая, как он всех осчастливит, Уэйд мрачно завел мотор.
ГЛАВА 11
— Я никогда не бывала на таких праздниках. — Рейчел была захвачена оживленной атмосферой фестиваля Возрождения. — Тут весело, правда? — спросила она у Кевина.
Дети их обогнали: впереди маячили их головы, которые мотались из стороны в сторону, как у зрителей, наблюдающих за полетом теннисного мяча.
Участники фестиваля были одеты в костюмы соответствующей эпохи и разговаривали на некоем подобии средневекового английского; перемещаясь по площадке, они разыгрывали друг с другом небольшие сценки: вот воркуют влюбленные, рядом буянят подгулявшие селяне, а чуть поодаль заболтались кумушки, повстречавшиеся на рынке.
— Весело? — усомнился Кевин. Он смотрел, как средневековая монашенка честит пару пропойц, а те что-то невразумительно отвечают, вызывая взрывы смеха в окружающей толпе. — Что ж, должен признать, это довольно живописное и заразительное зрелище, но насчет того, насколько тут весело, я пока судить не стану. Этот нарочитый акцент ни в какие ворота не лезет, а костюмы…
— Что костюмы? По-моему, вам очень понравился вырез на платье той пышногрудой продавщицы эля, — сухо заметила Рейчел. — Вы на нее совершенно неприлично пялились.
Ее собственный светло-зеленый хлопковый свитер и пшеничного цвета джинсы разительно отличались от обычного строгого рабочего гардероба, но выглядели весьма скромно по сравнению с пикантными нарядами некоторых участниц фестиваля. Тут не было недостатка в глубоких декольте и корсетах, отчего дамские фигуры
были необыкновенно пышны и соблазнительны. Некоторые мужчины были одеты в туники и облегающие штаны, но большинство нарядились в просторные рубахи и мешковатые брюки, изображая, по всей вероятности, крестьян былых времен. В одном из киосков продавались длинные темные плащи с капюшонами, выглядящие несколько зловеще. В них облачились многие посетители.
— Я вовсе не пялился, Рейчел, — возразил Кевин, лукаво улыбаясь. — Я просто задумался, были ли в средние века силиконовые груди.
— Конечно. И трубочки с кремом. И тушеные овощи в сырном соусе, и кофе капуччино.
Они как раз шли мимо прилавков, торговавших этими угощениями, а также пиццой, газировкой, хот-догами и мороженым. К каждому лотку тянулись длинные очереди — все хотели получить удовольствие по полной программе.
Чуть дальше собралась небольшая толпа: очередная блондинка с фантастическим бюстом, выпиравшим из парчового лифа, пыталась флиртовать с посетителем. Женщине роль явно удалась, мужчина мялся и краснел. Публика радостно смеялась.
— Бедняга, могу себе представить, каким дураком он себя чувствует, — сказал Кевин, опасливо оглядываясь. — Такие развлечения не по мне.
Актеры приставали к посетителям, затевали понарошку ссору, вгоняли их в краску нескромными вопросами или комментариями, от которых остальные зрители — благополучно избежавшие нападения — покатывались со смеху.
— Черт-те что, — пробормотал Кевин некоторое время спустя, когда молодой человек, одетый в обноски деревенского бедняка, стал клянчить у него «грошик», чтобы купить себе меду.
— Нет, — твердо сказал Кевин, пресекая попытки продолжить игру.
Не выходя из роли, актер обернулся к Рейчел и сказал:
— Напрасно миледи знается с этим лордом Сквалыгой. Если он пожалел милостыньку для нищего, он и вас в черном теле держать будет.
Рейчел улыбнулась и попыталась придумать какой-нибудь веселый ответ, но прежде чем голову пришло что-то достойное, Кевин схватил ее за руку и потащил за собой. Взглянув на его угрюмое лицо, актер понял, что догонять эту пару не стоит, и переключился на более сговорчивых.
— У вас был такой вид, будто вы готовы на куски его разорвать. Это же просто игра, Кевин. Где ваше чувство юмора? — с улыбкой укорила его Рейчел.
— Не нахожу ничего смешного в дурацкой ситуации, когда один из участников знает сценарий, а другой нет. Терпеть не могу оказываться в роли деревенского дурака.
— Странно. Вы же не испытываете трудностей, импровизируя в зале суда. В процессе Петерсена, например, деревенским дураком оказалась я; такое распределение ролей вам, конечно, больше по душе. — Рейчел произнесла эти слова и вдруг поняла: она только что пошутила по поводу злосчастного дела Петерсена! Неужели это правда?
Пальцы Кевина, скользнув по запястью, переплелись с ее пальцами.
— Рейчел, Петерсена привели на скамью подсудимых его замашки тирана. Ваша сторона не могла выиграть это дело. Даже он сам был вынужден это признать.
— Вы кому угодно голову заморочите, Кевин Кормак.
Рейчел вся извелась во время этого разговора, отнять руку или нет, и в конце концов решила не отнимать. Слишком приятно было ощущать пожатие его теплой ладони.
— Надеюсь, вы на самом деле так не считаете, Рейчел. — В голосе Кевина послышались грудные нотки.
А сейчас он морочит голову ей.
Однако Рейчел решила особо не задумываться.
Она взглянула на Кевина, чья атлетическая фигура только выигрывала в выцветших джинсах и футболке. На нее вдруг нахлынули яркие чувственные воспоминания о прикосновениях его губ, рук. Рейчел почувствовала, как слабеют ноги и начинает кружиться голова.
Это какое-то безумие; почему он так на нее действует? Ей следовало бы ненавидеть себя за подобную слабость, но она не в состоянии даже слегка рассердиться. В задумчивости Рейчел дотронулась до отметины страсти. Синяк на шее только начал бледнеть, но сегодня она не стала его запудривать.
— Ваша сестра что-нибудь сказала об этом вчера? — спросил Кевин.
Рейчел отдернула руку. Она с ужасом подумала, что он наблюдает за ней, и мог догадаться, о чем она думает. И чего хочет.
— Лорел ничего не заметила, — ответила Рейчел. Это было правдой. В кафе-мороженом разговор вертелся исключительно вокруг проблем Лорел.
— С тем же успехом вы могли бы все лицо раскрасить, как индеец, она бы не обратила внимания, — со знанием дела сказал Кевин. — Лорел — звезда в собственном спектакле, а вы — просто зритель. У вас билет в первых рядах или в задних?
Рейчел вспомнила длинный монолог Лорел о тяжкой доле Лорел.
— На галерке, — печально ответила она.
— Я тоже оказываюсь там в подобных случаях. — Кевин сочувственно пожал ее руку и притянул чуть ближе к себе.
Рейчел не отстранилась.
Они подошли туда, где трудились одетые в средневековые костюмы мастера-ремесленники. Здесь же стояли прилавки с сувенирами. Дети принялись бегать от одного лотка к другому.
— Приманка для туристов, — проворчал Кевин. — Двадцатый век внедряется в четырнадцатый.
Рейчел поторопилась увести Сноуи и Брейди от рискованной сценки, разыгрывавшейся между очередной пышногрудой красоткой и излишне пылким молодым человеком, не сводившим с нее горящего взгляда. Зрители хихикали, но малыши, к счастью, не обратили на эту картину никакого внимания.
— Кевин, купи мне меч! — У Остина глаза загорелись от восторга.
Они остановились возле кузнеца, который ковал мечи и рыцарские шлемы. Готовая продукция, чрезвычайно похожая на настоящее средневековое вооружение, продавалась на лотке рядом с кузницей.
— Тебе — меч? — переспросил Кевин. — Ты шутишь? После твоих фокусов с духовым ружьем?
— Оно у Сары, — угрюмо ответил Остин. — Сара с Мэтью сказали, что пока оно нужно им самим.
— Надеюсь, они отдадут его не раньше, чем лет через десять, — вздохнул Кевин. — Я не куплю тебе меч, Остин. Поищи что-нибудь еще.
— Хочу. — Теперь Брейди потянулся к большому, длинному мечу.
Пожалуй, нам тут не место, решила Рейчел.
— Давайте посмотрим кукол. — Она указала на соседний лоток и подвела младших детей к прилавку. — Хотите куклу? Смотрите, вон зеленые дракончикии…
— Я хочу куклу, — обрадовался Дастин.
— Куклы для маленьких, — презрительно произнес Остин. — Эй, Кевин, я знаю, чего хочу. Вон там. Кнут!
Длинные, вполне правдоподобного вида кнуты продавались в киоске по соседству. Кевин и Рейчел переглянулись.
— Ну и денек, — вздохнул Кевин, отталкивая прочь Остина, который повис на его локте.
Рейчел с малышами несколькоминут понаблюдали за стеклодувом, потом детям наскучило это зрелище, и они переместились к небольшой ширме, над которой разыгрывалось традиционное кукольное представление с Панчем и Джуди. Разумеется, Брейди и Сноуи не понимали, что происходит, и затеяли свою собственную игру: их кукольные драконы принялись щипать травку.
Вскоре к ним присоединился и Кевин с братьями; оба мальчика держали в руках игрушечные фигурки рыцарей.
— На другом конце поля уйма всяких детских развлечений, — сообщил Кевин, — и среди прочего так называемые живые шахматы. Хотите посмотреть?
— Класс! — воскликнул Остин и, пихнув брата, помчался в указанном направлении. За ним припустился и Дастин.
Рейчел не без труда удалось уговорить Брейди и Сноуи оторваться от своей игры.
— Они пасут своих дракончиков уже минут двадцать и все еще не соскучились, — удивлялась она.
— Этим они могли заниматься и на собственных дворах. Стоило ехать два часа и платить такие деньги за вход, — скривился Кевин.
— Они, конечно, не понимают, что происходит, но по-своему получают удовольствие. Ой! — Рейчел тронула Кевина за руку.
Остин только что толкнул младшего брата под ноги циркачу в пестром костюме, который весело жонглировал несколькими яркими резиновыми шарами. Дастин упал и задел жонглера. Шарики разлетелись в разные стороны.
— Кажется, я начинаю понимать, как и почему был затеян детский крестовый поход, — сказал Кевин. — Озверевшие родители отправили средневековых Остинов наводить ужас на дальние страны.
— Если бы вы позволяли себе подобного рода бестактные формулировки в зале суда, с вами было бы гораздо проще тягаться. — Рейчел говорила почти всерьез. — Но там вы почему-то никогда не выходите за рамки корректности, даже в шутках.
— По-моему, вы сильно преувеличиваете, Рейчел, — сухо сказал Кевин. — Послушайтесь совета… Не позволяйте мне вас запугать.
— Вот как, — сказала Рейчел, — Уэйд считает, что вы намеренно стараетесь вывести меня из равновесия. Он полагает, это один из ваших стратегических приемов.
Кевин ухмыльнулся.
— Уэйд гораздо проницательнее, чем я предполагал. Я всегда рассматривал его как самое слабое звено в «Саксон и компаньонах», но, видимо, пора изменить мнение.
— Значит, вы сознаетесь? Вы со мной играли?
— Конечно. Азы профессии, Рейчел. Вам бы следовало это знать.
Рейчел почему-то не рассердилась. Подняв голову, она посмотрела ему в глаза, однако не сразу решилась задать вопрос.
— Но почему вы говорите мне это сейчас? Разве, выдавая свои секреты, вы не совершаете ошибку?
— Нет, потому что это ничего не изменит. — Он обнял ее за талию и, притянув к себе, проник рукой под свитер.
Легкое прикосновение его пальцев к обнаженной коже подействовало на нее как разряд тока.
— К тому же за последнее время я узнал вас лучше, — признался Кевин; глаза его сверкали. — И вы мне понравились. А я всегда честен с людьми, которые мне нравятся.
Что это, легкомыслие? Или откровенность? Рейчел была уже не в состоянии рассуждать трезво: всеми ее мыслями и чувствами завладели его неторопливые ласки.
Кончики его пальцев добрались до краешка кружевного белья, и лишь затем Кевин медленно убрал руку. У Рейчел пересохло в горле. То, как он непринужденно касался ее — на людях! — предполагало близость, на которую она не давала ему права. Или давала?
Рейчел охватило странное чувство, будто подобное ей уже однажды приходилось переживать. Ну да, она была совершенно так же смущена в суде, на пресловутом процессе Петерсена, когда обрушилась вся линия ее защиты. Кевин Кормак и тогда был ловок и изобретателен.
— Эй, смотрите! — к ним подбежал Остин, возбужденно тыкая пальцем куда-то в сторону. Оказалось, там торчали огромные деревянные колодки, в какие в средние века заковывали преступников.
Вокруг эшафота собралась толпа, чтобы поглазеть на разыгранный судебный процесс.
— Это ненастоящий суд, — объяснил Кевин детям.
Рейчел стала прислушиваться к происходящему, пытаясь прийти в себя. Вернуться из чувственной одури к реальной жизни оказалось не так просто, хотя Кевин, кажется, справлялся с этим легко.
«Обвиняемым» на суде был подросток с множеством сережек и татуировкой на плече, изображавшей змею с широко разинутой пастью. На черной футболке красовалась почти такая же.
— Что-то не вижу никаких адвокатов. Может, предложим свои услуги? — Кевин слегка ткнул Рейчел локтем.
— Мне не хочется защищать этого мальчишку. Полагаю, он окажется в колодках, кто бы что ни говорил.
— Кажется, вы угадали, чем кончится разбирательство, — сказал Кевин, глядя, как парня повели к месту воображаемой казни. — Все было предрешено с самого начала.
Впрочем, приговоренный, похоже, ничуть не расстроился. Когда его голова и руки оказались заперты в колодках, толпа зааплодировала, а парень стал смеяться и строить потешные рожи, явно наслаждаясь выпавшим на его долю вниманием.
— Он, кажется, даже весел, — сказал Кевин, погладив большим пальцем ладонь Рейчел.
Ее снова охватил знакомый приятный трепет. На этот раз она попыталась вырвать руку, но Кевин удержал ее и медленно обвел пальцем ладонь. Легкий трепет мгновенно превратился в пылающий огонь.
Она не имеет права отвлекаться, укорила себя Рейчел, она отвечает за четверых детей на многолюдном сборище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42