Если бы Аарон Парадиз заработал кучу денег, а не потерял их, она бы не знала, как благодарить его. Она хозяйка, изнывающая от избытка времени. Но, в конце концов, ему было о чем подумать кроме Анни Парадиз. Сегодня ему предстояло пройти две большие проверки: на заседании исполнительного комитета и на встрече с представителями Комиссии по контролю за инвестициями. «Ерунда, легче легкого», – подумал он.
Собрание исполнительного комитета будет коротким. Они всегда были короткими. Нужно начать с итогов баланса, объяснив им, какую выгоду они будут иметь, если купят контрольный пакет акций «Майбейби». После этого ему не потребуется говорить что-либо еще. Они его купят.
Что касается Комиссии по контролю за инвестициями, то сегодняшняя встреча открывала серию встреч с представителями этой организации. Всего они пробудут здесь около недели. Сущая безделица. Я побуду с ними около часа, чтобы задать правильное направление их работе. Бюрократы, живущие на пятьдесят тысяч долларов в год. Пятьдесят тысяч и пенсия. Мои ребята с доходом в миллион долларов заткнут их за пояс. Даже Свонн. А этим будет достаточно найти пару девчонок, с которыми они могли бы выпить, а вечером отвести их пообедать в ресторан. И дело сделано.
Джил улыбнулся себе и подумал, что он очень предусмотрительно выбрал Стюарта Свонна подписывать все документы, которые отправлялись в Комиссию, потому что, если случится что-либо непредвиденное, я брошу им на съедение Стюарта, чтобы они от меня отстали.
«Я все успел, – подумал Джил. – Женат на женщине, знающей, как делать бизнес, имею партнеров, во всем подчиняющихся моей воле, и могу дать на откуп Комиссии этого девственника Стюарта, если она копнет слишком глубоко».
Он встал, потянулся и продолжал стоять с раскинутыми руками, как будто пытался обнять пейзаж за окном. Были времена, тяжелые времена, когда он знал, что выиграл не благодаря своей силе, а благодаря слабости других.
Но сейчас не такое время. Он еще раз вспомнил Свонна, Милкена, Мэри Бирмингем и даже Комиссию по контролю за инвестициями, подумал о том, что днем его ждет игра в сквош: один игрок из «Молодых Турок» бросил ему вызов во время вчерашней встречи и поэтому должен потерпеть поражение на корте сегодня днем. Потом они с Мэри пойдут на вечеринку. Это будет удачный день.
И, сжав руки в кулаки, он громко произнес: «Теперь меня ничто не остановит».

Книга третья
ЖЕНЫ ДОБИВАЮТСЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ
1
ДЖИЛ ЕДЕТ В ЯПОНИЮ
В квартире был хаос. Он прошел через галерею с мраморными полами, открывая настежь массивные двери из красного дерева. В библиотеке, кабинете, еще какой-то комнате царил беспорядок: упакованная мебель, запечатанные картонные коробки, свернутые ковры, прикрепленные кнопками к стенам куски ткани, беспорядочно разбросанные по полу банки с краской. Единственной отремонтированной комнатой была их спальня, которая одновременно служила им домашним офисом. И нигде не было чемодана. Завтра они улетают в Японию, а он не может найти чемодан, и вещи еще абсолютно не собраны.
Джилу больше нравилось жить в Гринвиче. Синтия, несмотря на ее недостатки, превосходно вела хозяйство. И Джил к этому привык. Тогда он ежедневно ездил на работу и обратно в электричке, а дома у него всегда было свободное время для того, чтобы поводить свою любимую машину и предаться размышлениям. Там у него был настоящий гараж, а не какая-то узкая заасфальтированная полоска в подвальном помещении. Здесь он не мог в спокойной обстановке подремонтировать ее и пообщаться с ней. Джилу не хватало всего этого. Сожалея об этом, он был более чем раздражен.
Он был в неистовстве. О чем это думала Мэри? Не для того он позволил ей переехать из Гринвича в прекрасное пристанище на Парк-авеню, чтобы теперь валяться в этом грязном помещении. Зачем она обманывала его и уверяла, что очень скоро здесь будет хорошо и уютно? Проходили недели, а здесь все еще царил хаос. Неужели ей нельзя верить? Неужели она не может доделать до конца хотя бы одно дело?
Он прошел из галереи в спальню. Здесь, по крайней мере, был хоть какой-то порядок. Он предложил ей еще несколько недель пожить в гостинице «Уолдорф», но нет, она заверила его, что этот чудак, которого она наняла, уже почти закончил этот чертов ремонт. Ему же будет лучше, если он наконец закончит его к их возвращению из Японии.
Он пересек огромную спальню, подошел к подносу, на котором стояло несколько хрустальных графинов и полдюжины стеклянных стаканов для вина, налил себе немного виски и открыл ведро, где обычно хранился лед. Он не поверил своим глазам. Вместо льда в ведре была теплая вода. Их прислуга, насчитывающая, помимо дворецкого, четырех человек, не могла проследить за тем, чтобы в ведре для льда всегда был лед! И он позвонил, чтобы вызвать Принса.
Отвернувшись от звонка, он не удержался и окинул взором открывающуюся из окна панораму. На мгновение у него закружилась голова, и он непроизвольно отступил от окна, сожалея о своей слабости. Господи, он до сих пор не мог преодолеть ее. У него была еще одна слабость, которую он тщательно пытался скрыть, – это боязнь летать в самолете. Он просто не позволял себе думать о том, что ему восемнадцать часов предстояло лететь зажатым в алюминиевой трубе на высоте тридцати тысяч футов, которая прорезает воздух со скоростью шестисот миль в час. Он был уверен, что его отвлечет Мэри. В самолете они тихо, чтобы не быть обнаруженными, займутся сексом, и это одновременно волновало его и подавляло страх перед полетом. Он глубоко вздохнул и выглянул в окно.
Он был вынужден признаться, что в это время суток вид сверху был очень красочный и живописный. Перед ним в лучах заходящего солнца простирался весь Центральный парк. Западный горизонт представлял собой великолепное зрелище с четко различимыми силуэтами зданий гостиниц «Сан-Ремо», «Бересфорд», «Маджестик».
Да, очень привлекательное зрелище! Но дело в том, что ту часть города заселяли одни демократы, парвеню и евреи. Ему там не место. Джил на мгновение прервал свои мысли. Странно, но он был очень неохотно принят правлением этого здания. Это подстегнуло его и избавило от сомнений, переезжать ли сюда. И это было еще более странно, так как в действительности он предпочитал их жилище на Парк-авеню, хоть оно и находилось не в таком живописном окружении. Да, это место подходило ему как нельзя лучше.
Он услышал шум за спиной, повернулся и увидел, что в комнату вошла Мэри. Принс следовал за ней, неся сумку от Бергдорфа. Очередные безделушки. Его охватил гнев, и он холодно посмотрел на них обоих.
– Лед.
– Простите, сэр, – извинился Принс.
– Привет, – улыбнулась Мэри.
Было ясно, что она в хорошем настроении, и это еще больше раздражало его.
– Где собранные вещи? – спросил он. И хотя его голос звучал, как обычно, спокойно, ей бы следовало заметить, что он скоро сорвется.
– Не знаю, – пожав плечами, ответила она. – Я ведь не Синтия, Джил. Спроси Принса.
Он сделал вид, что не слышит этих слов, решив, что сейчас не время выяснять отношения. Мэри молчала, но он видел, что она сгорает от нетерпения что-то сказать ему.
– У меня хорошая новость, – произнесла она. Джил вздохнул.
Вошел Принс, неся ведро со льдом и поднос с норвежским хлебом и маленькой головкой сыра эксплоратер. Он поставил все это на низкий столик перед диваном, как бы предлагая перемирие. Джил сел, держа в руках стакан с виски, в котором не было льда. Его все еще душил гнев.
– Джил, я собираюсь быть сопредседателем благотворительной ярмарки.
Джил покачал головой, но удержался, чтобы не застонать от гнева. Еще одно никому не нужное социальное мероприятие. Он почувствовал, что его терпению приходит конец. Она как-то умудрилась ввязаться в эту ненужную работу комитетов, благотворительных мероприятий и общественных агитаторов. Неужели Мэри не понимает, что никогда не станет там своей, что ее терпят только потому, что она делает большие пожертвования? Джил ужасно боялся выглядеть дураком и не хотел позволить ей выглядеть глупо. Он поднялся, чтобы положить в свой стакан кусочек льда.
– Я полагаю, ты добилась того, к чему стремилась?
– Это обещает быть главным событием сезона. В правление, кроме меня, войдут еще Бет Блужи, Лалли Сноу, Гунилла Голдберг и Элиз Атчинсон. Будет очень интересно и, главное, принесет пользу делу.
Джил не верил всей этой ерунде. Он до сих пор не мог утрясти дела после одного из подобных мероприятий. Делать бизнес для него значило заниматься делом, а не чепухой, и поэтому он хотел, чтобы Мэри не связывалась с этим.
– Хорошо, – с трудом выговорил он.
– И это все, что ты можешь сказать? Джил, меня выбрали в правление! Все женщины, с которыми считаются и которые что-то значат, состоят в этом комитете, и я буду с ними работать!
Джил отвернулся, поморщившись. Боже мой, она пока еще не видит разницы между этой бывшей проституткой Блужи и остальными женщинами. Мэри плохо ориентировалась во всем этом, и это его смущало. Джил подумал, что они могут поговорить на эту тему в самолете, по пути в Японию.
– Ты начала собирать вещи? – Он добавил себе еще немного виски и, не услышав ответа, повернулся и посмотрел на нее. Она стояла возле кровати в розовой шелковой комбинации, выгодно оттеняющей ее загоревшую кожу. И, несмотря на гнев, у Джила возникло желание.
– Ну же? – спросил он.
– Джил, я велю собрать твои вещи, они будут готовы через час. Но я не собираюсь упаковывать свои.
Он стоял и молча смотрел на нее. Он не мог понять, о чем она говорит.
Мэри опустила глаза.
– Комитет собирается на следующей неделе, поэтому мне нужно быть здесь. Джил, я так долго пробивалась туда. Я не могу не появиться там. – Впервые она посмотрела ему прямо в глаза. – Я не еду в Японию, Джил.
Он почувствовал, что его захлестывает гнев, но заставил себя стоять на месте не двигаясь.
– С «Майбейби» у тебя все в полном порядке. Исследования закончены. Что же касается деловых женщин, то там на них смотрят скорее как на балласт, а не как на что-то ценное и необходимое. Я уже попросила Кингстона поехать вместо меня. Я не нужна тебе там, а мне здесь быть необходимо.
Она говорила все быстрее и быстрее, переходя на скороговорку. Но ему казалось, что все происходит в замедленном темпе. И Джил дал волю своему гневу и ярости, вызванной ее дерзостью. Она либо помешалась, либо абсолютно глупа. Как она посмела все решить сама и заменить себя на этого болтливого смазливого осла Кингстона! Какая ему от него польза? Он ведь не может трахнуть Кингстона! Мэри стояла и, моргая, смотрела на него. Она была похожа на загнанную в угол олениху, которую высветили фары надвигающегося на нее грузовика.
– Я не еду, – проговорила она.
Тогда он набросился на нее, сжал левой рукой ее тонкую шею, правой ухватил ее за волосы, толкнул на кровать, сжимая руку на горле. Она лежала на спине, широко расставив ноги, а он давил ногами ей на грудь, наблюдая за тем, как удивление на ее лице сменялось выражением ужаса. Это выглядело почти комично, и, не удержавшись, он улыбнулся. Потом, подняв левую руку и сжав ее в кулак, он ударил ее.
2
«МАЙБЕЙБИ»
Бренда поспешно расплатилась с таксистом и, едва переводя дыхание, стремглав бросилась к зданию Рокфеллер-Центра, где помещался офис Элиз. Сегодня утром ей позвонила Элиз и сообщила самую что ни на есть ужаснейшую новость. Когда она пробегала мимо проходной, двери лифта как раз закрывались. Она крепко сжала под мышкой свою сумку и побежала, чтобы успеть попасть в него.
Все эти чертовы занятия аэробикой, похоже, оправдывали себя, потому как она без труда прошла в двери лифта, хотя они и были уже наполовину закрыты. Бренда была теперь намного изящнее. Она похудела, как обещала, когда заключала пари с Элиз. И Элиз, насколько было известно Бренде, тоже не пила, так что и она, похоже, сдержала свое обещание.
Пройдя в кабину лифта, Бренда увидела ее. Она моментально узнала ее, хотя они никогда не видели друг друга и не встречались лицом к лицу. Это была Шелби Кушман, с которой у Морти был гражданский брак. Она обнимала мужчину приятной наружности. Бренда много раз видела фотографию Шелби, чтобы не узнать ее, несмотря на то что их губы в настоящий момент были слиты в поцелуе.
«О-го-го!» – пробормотала Бренда и отвернулась к двери. Ее потрясло не то, что она увидела, а то, что она была не готова к этому, а также накаленная атмосфера в лифте. И она улыбнулась, забыв на минуту о звонке Элиз. Стоило ли ей удивляться тому, что маленькая «шикса» Морти изменяла ему, пока он находился в тюрьме? Все это выглядело так, как будто им в лифт принесли закуску, а в ресторане позже еще предстоял ленч. И Бренда знала, что будет на десерт. Она подумала, что у нее своих проблем по горло, и эта проблема, к счастью, не одна из них. Вообще-то тут было чему обрадоваться. Это провидение послало ей их.
Чтобы удостовериться, не мираж ли это, Бренда, выходя из лифта на нужном этаже, повернулась и еще раз посмотрела на эту маленькую шлюшку и ее сексапильного верзилу-спутника. Они не обратили на нее внимания. Бренде было интересно узнать, кто он, и она не знала, как это выяснить.
Но она находилась на этаже, где располагался офис Элиз, и вынуждена была вспомнить, что привело ее сюда.
– Элиз! Элиз! – позвала она. – Это случилось? Сколько мы потеряли?
Из небольшой комнатки высунулась голова Анни.
– О, Бренда, Элиз рассказала мне об акциях «Митцуи», и я очень сожалею. У тебя все в порядке?
– Какой, к черту, порядок? – выпалила Бренда. – Этот подонок Стюарт Свонн надул нас, дав ложную информацию. Оказалось, что Джила вовсе не интересует «Митцуи». Это была фальшивка. Плакали теперь наши денежки. – Она подумала о своем уплывшем миллионе, полученном после развода. Господи, как это могло случиться?
– Элиз тоже очень расстроена, – сказала Анни. – Она все утро работает на компьютере.
Услышав свое имя. Элиз вышла из офиса.
– Не паникуй, Бренда, – проговорила резко Элиз. Она была бледна, но оставалась спокойной. Ей тоже не хотелось терять свои деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65