– Еще четыре месяца, и я накрою одного из этих ребят». Он опустил со стола ноги, превратившись из человека мысли в человека действия, подошел к висевшему на стене календарю и толстым красным фломастером очертил кругом намеченную дату.
Вернувшись к столу, он вздохнул, потянулся за папкой с одним из своих «проверенных старичков», достал ее и положил на шероховатую поверхность стола. «Может быть, на этот раз я смогу наконец прищучить одного из этих коррумпированных «своих».
Надев новые очки для чтения, он открыл досье, озаглавленное «Джилберт Гриффин – Объединенные фонды Дугласа Уит-тера».
16
ЛЕНЧ
Билл наблюдал за тем, как Джил вошел в ресторан банкиров и брокеров, проманеврировал, на манер политических деятелей, между занятыми людьми столиками, по пути пожимая кому-то руку и хлопая кого-то по плечу. Он направился к Биллу, сидящему в пользующейся большим спросом кабинке, зарезервированной на имя Джила.
– Что за сборище! – произнес Джил, делая вид, что ему не нравится оживление, вызванное его появлением.
Заказав напитки у стоящего наготове старшего официанта, Билл сразу же приступил к делу.
Ты слышал что-нибудь о том, что Морти Кушмана преследует налоговая полиция? – Джил кивнул. Боже, парень все знает. – Он позвонил мне и попросил дать ему рекомендацию. Подумать только! – Билл говорил пренебрежительно. Компания не хотела иметь дело с клиентами с подмоченной репутацией.
Джил пожал плечами и сказал:
– А ты когда-нибудь слышал, чтобы у таких скороспелых миллионеров, как Морти, не было проблем с налогами? Об этом скоро забудут. В любом случае, – он сделал глоток «Сан-Пеллегрино», – это нас не касается.
Билл вертел в руках стакан с мартини.
– Я знаю, что это не наша проблема. Просто, когда я слышу, что парни из Федеральной налоговой службы начинают подозревать в чем-то одного из руководителей компании, я делаю вывод, что очень скоро они и до нас доберутся. Мои партнеры занервничали. – Он сделал большой глоток вина. Он и сам чувствовал себя неуютно по этому поводу, но не хотел, чтобы Джил понял, что он струсил.
– Я слышал, что у тебя была встреча в Комиссии по контролю за инвестициями. Надеюсь, ничего серьезного, Джил. Имеет ли это отношение к делу Кушмана?
– Обычная координационная встреча. Ерунда. – Джил казался непроницаемым и очень уверенным в себе. – Послушай, – продолжил он, – насколько мне известно, эта трескотня в Федеральной налоговой службе не имеет никакого отношения к ценным бумагам. Это касается его развода. Это его личные налоги и личные проблемы.
Положив руку на плечо Билла, Джил улыбнулся.
– Я слышал, что она за ним охотится.
Билл мрачно усмехнулся. Он был приободрен, но обижен; Джил был не очень-то тактичен, зная о его, Билла, собственном разводе. Джилу также было известно о Феб, хотя Билл знал, что Джил никогда не смог бы понять женщину, подобную Феб.
– Кстати, мне пришлось забрать из рекламного агентства Аарона Парадиза заказ Объединенных фондов. У Аарона какие-то финансовые проблемы, в которые он хотел вовлечь меня. Он сыграл злую шутку с Анни, а я должен был за это отвечать. Мог ли я пойти на это?
Билл кивнул, все еще думая о Феб. Джил вернул его на землю, слегка коснувшись рукой его локтя и спросив:
– Знаешь, что может быть еще хуже, чем быть женатым на такой девке, как Бренда?
Билл отрицательно покачал головой.
– Развестись с ней, – сказал Джил и громко рассмеялся. Билл тоже засмеялся. Джил подозвал официанта. Повернувшись к Биллу, он произнес: – Кстати, я так голоден, что мог бы съесть целую корову.
– Итак, все в порядке? – спросил Билл.
– Будь уверен, – Джил посмотрел ему в глаза. – Ни одному алчному еврею не удастся провести меня.
* * *
Элиз сидела напротив Лэрри на банкетке в ресторане гостиницы «Алгонквин» и нервно вертела в руках стакан, который оставлял мокрые круги на белой скатерти. Его длинное, как у спаниэля, лицо улыбалось. Он был очень красив и чертовски молод. Сколько ему лет? Он называл год своего рождения, но она не запомнила. Господи, пусть ему будет хотя бы тридцать.
Ему не должно быть меньше тридцати. Ожидая, пока им принесут омлет, она сделала глоток водки с апельсиновым соком. Элиз предпочитала пить водку неразбавленной, но не хотела этим шокировать Лэрри.
Элиз была смущена и признавалась себе в том, что воспользовалась предлогом обсуждения сценария, чтобы пригласить Лэрри на ленч. И хотя переделанный сценарий был важным моментом их встречи, она проявляла одинаковый интерес как к Лэрри, так и к сценарию. Она думала о Лэрри дни и ночи напролет. Решение позвонить ему было принято в отчаянной борьбе с собой. Она надеялась, что первым позвонит он, что он склонит ее к связи с ним, хотя и не была уверена в том, что хочет этого после их последней встречи. Похоже, Лэрри смирился с ее решением. Она с горечью подумала, что он настоящий мужчина.
Была ли она одержима желанием? В ней боролось чувство благодарности за его благородство с сильным желанием, чтобы ее добивались. Это была борьба прежней и новой Элиз. Тогда, в отеле «Карлайл», когда они отдались своим чувствам, все было просто, она не испытывала раздвоенности, ей было просто хорошо. Сейчас же этому мешал его сценарий.
Элиз улыбнулась.
– Эта концовка больше соответствует действительности. – Она положила на стол текст сценария в голубом переплете.
Лэрри гордо улыбнулся в ответ.
– Неужели? Давай начистоту. Концовка предыдущего сценария была сентиментальной чушью, но у меня не хватило смелости написать все, как есть. Это ты дала мне на это согласие.
– Такой конец очень печален, но зато он правдив, – сказала Элиз, сделав очередной глоток, хотя ей хотелось выпить всю рюмку залпом и заказать еще двойную порцию. – В жизни не бывает счастливых концов.
– Ты в этом уверена? Я нет.
– Я тоже не верила, когда мне было столько лет, сколько сейчас тебе. Понимание приходит позже, когда жизнь тебя уже изрядно потрепала.
– Да, но она и формирует человека. Я имею в виду то, что все в любое время может измениться. Ты только подумай, что произошло в моей жизни! Встреча с тобой в гостинице «Карлайл», затем идея написать сценарий, и вот мы уже завтракаем вместе! Господи, никогда не знаешь, что может случиться! Может быть, завтра вся твоя жизнь станет совсем другой!
Она завидовала его энтузиазму и огорчалась, что не может разделить его.
– Да, она может и измениться, но не исключено, что в худшую сторону.
Он нахмурился.
– Не верю, что ты и в самом деле так цинична. За цинизмом обычно скрывается отчаяние.
Элиз не нравился ход их беседы и то, каким разочарованным и уставшим был тон ее голоса. И когда официант принес их омлеты, она резко сменила тему разговора.
– Лэрри, я приняла решение. – Она взяла с тарелки стебелек петрушки, помяла его между пальцев и положила назад в тарелку. – Оно касается нас обоих.
Радостная улыбка на его лице придала ей уверенность.
– Я хочу сыграть эту роль, и если это предполагает еще и постановку, то мне придется взять на себя еще и роль продюсера.
Она не была готова к внезапному выражению печали на лице Лэрри.
– Что случилось?
– Ничего, – произнес он, но взгляд его заметался по комнате, избегая взгляда Элиз.
– Ты говоришь неправду.
Лэрри опустил глаза вниз, держа руки на коленях. Не поднимая глаз, он произнес:
– Я думал, ты говоришь о своем личном решении, связанном со мной.
– Это и есть личное решение, касающееся тебя. Разве ты не хочешь, чтобы фильм сняли?
– Конечно, хочу, но это для меня не самое главное. Я могу ошибаться и даже показаться наивным, но думаю, что смогу снять фильм и без твоей помощи. – Теперь он смотрел прямо ей в глаза. – Я все время думаю о тебе. Я больше не могу жить без тебя.
Элиз покачала головой.
– Не нужно продолжать, Лэрри. Мы ведь уже обо всем договорились, поэтому прекрати эту никому не нужную лесть.
Лэрри откинулся назад, как будто его ударили по лицу. От резкого движения стакан Элиз опрокинулся, пролив водку на стол и ей на колени. Водка была настолько холодной, что Элиз задержала дыхание.
«Поделом мне, – подумала она. – Я это заслужила». Она быстро взяла себя в руки. Лэрри же все еще не мог оправиться, пытаясь побороть гнев, растерянность и тревогу.
– Боже мой, извини… – начал было он.
Промокая юбку салфетками, которые принес официант, Элиз сказала:
– Лэрри, извини. Я сказала обидные слова. Я не всегда так бесчувственна, просто я боюсь.
– Меня? – спросил он с сомнением.
– Нет, не тебя. Своих чувств. Ты должен понять меня. Я всегда страшилась дурной славы, и поэтому мне будет слишком больно оказаться предметом для чьей-то насмешки.
– Почему ты решила, что над тобой смеются? Неужели у меня такая дурная репутация? Я действительно еще не снял ни одного фильма, но зато я вполне приличный фотограф.
– Да, великолепный тридцатилетний фотограф.
– Двадцативосьмилетний, если точнее. Элиз опустила голову и произнесла:
– О Боже.
Она подняла глаза и увидела, как Лэрри постепенно осеняет догадка.
– Элиз, неужели во всем повинен мой возраст? Боже, неужели ты из-за этой ерунды хочешь отказаться от такой радости?
– Тебе легко говорить, – сказала она, но уже не так убедительно.
– Да и тебе легко так говорить, Элиз. Послушай, неужели ты позволишь пятидесятилетним идиотам, которые сами не прочь встречаться с одиннадцатилетними девчонками, если у них это выйдет, устанавливать нормы поведения в обществе?
– Нормы поведения уже установлены. И не только пятидесятилетними мужчинами. Но и женщинами. Такими, например, как моя мама.
– Да и, вероятно, как моя мама тоже. Но эти правила не на камне высечены. Все меняется, и мы меняемся.
Он перегнулся и взял ее руки в свои.
– Элиз, я был бы так горд возможностью быть с тобой. Мы бы прекрасно проводили время. И смогли бы сделать нашу работу.
Он замолчал.
– Боже, у тебя ледяные руки.
– Знал бы ты, что внутри меня.
– Как раз об этом я и толкую.
Элиз рассмеялась против своей воли. Наконец это пришло, и она молила Бога, чтобы в отеле «Алгонквин» оказался свободный номер.
– Официант, принесите, пожалуйста, счет, – позвала она.
* * *
Аарон с важным видом вошел в гостиную Рекламного клуба, помещавшегося в бывшем особняке Фиппса в парке Грамерси. С ним был Неистовый Морти, его звезда, триумф его рекламного бизнеса, с которым он носился как с писаной торбой, и восходящая звезда, его сын Крис. Аарону нравилось думать о Морти как о своем творении, и он ждал того же от других. Следуя за мэтром, Морти и Крисом к своему столику, он чувствовал на себе пристальные взгляды людей. Усевшись и заказав напитки, Аарон сказал:
– Морти, ты реализованная мечта специалиста по рекламе! Посмотри, как все на тебя смотрят.
– Чушь собачья, – произнес Морти, склонившись над меню. – Это они на тебя смотрят и тебе завидуют. – Отложив в сторону меню, он посмотрел на Аарона. – Ты – гений. Ты сделал нас обоих богатыми, ты сделал из меня идола. Я хорошо заплатил тебе, но ты оправдал каждый цент.
Аарона охватил прилив гордости, когда он заметил, как на него смотрит Крис.
Крис откинулся назад в своем кресле и погладил Аарона по спине: «Вот какой у меня папочка».
Осматривая бывший танцевальный зал особняка, Аарон подумал, что он был отделан с хорошим вкусом. Повернувшись к Морти, он увидел, что за соседними столиками следят за ними. Да, он сделал их обоих богатыми, а взамен Морти вверг его в бедность. Сегодня он нуждался в двух вещах: в уверенности, что Морти значительно увеличит бюджет на рекламу, и в подтверждении того, что Морти возместит ему убытки.
Он по-настоящему нуждался и в том, и в другом. Аарон до сих пор не мог оправиться от того, что потерял заказ Объединенных фондов. Управляющий по делам рекламы фондов даже не объяснил, почему ему отказали в праве работать на них. А Джил Гриффин не отвечал на его звонки. Казалось, что между Объединенными фондами и его агентством выросла глухая стена. Аарону отчаянно было нужно, чтобы Морти удвоил бюджет, что возместило бы убытки, понесенные им из-за потери заказа в фондах.
«Господи, Морти мне нужен для того, чтобы возместить все мои убытки», – думал он.
Аарону будет нелегко сдвинуть с места Морти. Нужно окружить этого ублюдка любовью и посмотреть, на что его можно раскрутить. В конце концов, близится День благодарения, и даже Морти должен быть в хорошем настроении. «Кроме того, я птица-феникс, готовая взмыть ввысь из руин отчаяния». Он ждал прилива адреналина от этой мысли, но получилась всего лишь маленькая струйка. И он подумал, что феникс, похоже, уже изрядно потрепан и испачкан грязью.
Лесли восприняла весть о потере акций без воодушевления. По сути, этого и следовало ожидать от этой сучки. Конечно, Аарон был готов признаться себе, что он и сам порядочная дрянь, но он не был готов признаться в этом Лесли. И уж тем паче он не был готов к тому, чтобы его называл так кто-нибудь другой. Что и удивляться, Анни также была разгневана. Она грозилась пойти к Джилу Гриффину, устроить скандал, нанять адвоката. Он пообещал ей, что вернет все деньги через шесть месяцев, но не знал, как это сделает.
Он посмотрел на Морти, сидящего напротив. Жирный ублюдок. Интересно, сколько времени у него уходит на бритье всех его подбородков. Но Морти был его единственной надеждой. И если он даст деньги, то Аарону удастся уладить дела с Анни, выкупить долю Джерри и ублажить Лесли. Он почувствовал, что у него саднит в желудке. Все оттого, что ему претит быть в такой степени зависимым от кого-то. Он вновь напомнил себе, что он феникс. Он заставит этого шута сделать то, что ему нужно, и по ходу, быть может, научит Криса, как это делается.
– Я сильно погорел из-за этого чертова Юэлла. Но дело процветает и будет процветать впредь. Шелби вся в мыслях о своем новом шоу. Ну, а ты как?
– Да так, ничего, – ответил, улыбнувшись, Аарон. – Однако, Морти, – добавил он, отрезая кусок от полусырого ростбифа, заказанного всеми троими, – нам нужно обсудить расширенный бюджет на рекламу на следующий год. Ты ведь понимаешь, что остаться богатым можно только приумножая богатство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65