Он вообще ничего «за ней не признал»: только этот паршивый, вонючий кооператив, за который она переписала на него все свои акции. Так что, если теперь ей хочется большего, черта с два она получит. Пусть забудет об этом. И мне наплевать, что за адвокат эта дамочка Ла Гравенессе.
– Господин Кушман? – спросила секретарша. Морти кивнул. – Господин Джилман примет вас.
Идя за секретаршей в кабинет Лео Джилмана, Морти начал нервным жестом одергивать брюки – у него трусы все время врезались в зад. Он вдруг вспомнил, что Бренда ненавидела эту его привычку, и остановился. Интересно, а Бренда и ее адвокат уже пришли? Он почувствовал стремительный прилив адреналина. Так бывало всегда, когда он настраивался на драку из-за денег.
С того момента, когда Лео позвонил в понедельник, чтобы устроить эту встречу, Морти снова и снова прокручивал в голове условия развода. И сколько бы раз он ни обдумывал их договор, он был уверен, что обошелся с этой толстой сукой очень хорошо. Она не могла отрицать, что после замужества имела больше. Ей повезло. Ведь, в конце концов, он – Неистовый Морти. Это только его заслуга. Ну, может быть, ее отец, этот мелкий мафиози-итальяшка, помог вначале, но дело пошло, потому что он попотел. И Бренда-таки преуспела. Может, она и была когда-то красавицей, но никогда не была стройной.
Они с секретаршей подошли к стеклянной двери в стене из кирпича и стекла. Местечко было шикарное. «Опять мои деньги – подумал Морти. – Может быть, Шелби продаст им парочку картин на стены?» Не мог же он только терять деньги в этом месте. Когда он вошел в кабинет, Лео встал из-за стола со стеклянным верхом, который служил ему письменным столом, и пошел навстречу Морти, улыбаясь и протягивая руку. Никогда раньше Морти так ясно не осознавал, какая между ними разница. Волосы с проседью, изящная стрижка в «Ла Купе», костюм от Джорджо Амрани, итальянские туфли ручной работы. «Он мне обойдется в копеечку, но все же дешевле заплатить ему, чтобы отшить Бренду, чем дать ей больше денег», – раздумывал Морти.
– Морти, рад тебя видеть. Ты выглядишь великолепно. Наверно, занимаешься спортом?
– Хватит, Лео, кончай вазелинить! Чего хочет Бренда? Во сколько мне обойдется отделаться от нее? И кто эта адвокат Ла Гравенессе? Что мы тут имеем?
Лео стал делать то, что он умел делать лучше всего, – он начал успокаивать Морти.
– Все в порядке, Морт, даю слово. Соглашение – не подкопаешься. Тут не о чем беспокоиться. Я займусь Ла Гравенессе, ты только не уступай.
– Ну да, то же самое говорили Дональду Трампу. Я тебе много заплатил, Лео. Я думал, что с этим покончено.
– Но, Морти, любой, у кого есть 25 долларов и чувство обиды, может подать в суд. Мы ожидали этого. Твоя бывшая жена читает о распродаже, она приходит в бешенство, ею овладевает жадность, и она находит жадного адвоката.
– Разве они не все такие?
– Ладно, Морт, может, я тебе и обошелся в копеечку, но я и сэкономил для тебя немало. Так ведь?
Морти неохотно кивнул.
– Смотри только, чтобы контракт остался прежним.
– Мы не будем уступать, пусть ее адвокат пошумит, она увидит, что мы настроены серьезно. Ты говоришь, Бренда не любит суды. И у нее нет денег на судебные издержки. Они отступят. – Лео похлопал Морти по плечу. – И еще, Морт, – он остановился, – без сцен, хорошо? Что бы она ни говорила, не кипятись. Это все болтовня.
Морти кивнул.
– Ну, пойдем. Они нас ждут.
Морти и Лео прошли через холл в конференц-зал. Бренда и ее адвокат – крупная женщина-адвокат, тут же отметил про себя Морти – сидели рядом на диване в дальнем конце гладкого лакированного стола в центре зала. Морти быстро посмотрел на Диану, стараясь оценить ее. Глаза их встретились на мгновенье, и Морти почувствовал, как холодок пробежал по его спине. Он тут же подавил в себе это чувство. Лео поздоровался, Морти просто что-то пробормотал и сел. Он вытянул ноги, положил одну на другую и закурил сигару. Наконец он посмотрел на Бренду сквозь дым от сигары.
Она сидела на диване, расставив свои толстые ноги, не сходившиеся в коленях из-за жира, и обеими руками сжимала сумку, лежавшую у нее на коленях. Брови у нее были слегка приподняты, и Морти видел, что над ее верхней губой блестела влага. Двадцати одного года совместной жизни было достаточно, чтобы он понял, что она нервничает. Хорошо. Вот такой он и хотел ее видеть. Но было что-то еще в выражении ее лица, чего он не мог точно определить. Что-то новое. То же едва уловимое, непонятно энергичное выражение, которое он заметил на лице Дианы. «Слишком много имеет, вот в чем ее беда, – подумал он. – Поэтому хочет еще больше».
– Дешевый подонок, – неожиданно для него проворчала она.
Так вот как пойдет разговор. Начнем точно так же, как и расстались?
Бренда уронила сумку. Видеть Морти, сидящего напротив с проклятой восемнадцатидолларовой сигарой в зубах, – сильный мира сего, – в то время как Анжела все лето проработала в конторе, было слишком для Бренды. Да кто он такой, мать его?.. Да никто. Она думала, что была зла на него тогда, раньше. Да разве это была злость? Одна мысль об этом сейчас привела ее в такую ярость, что ей хотелось убить его голыми руками.
– Ну, и сколько коробок сигар ты купил за этот месяц, пока твоя дочь потеет за четыре доллара в час? – сказала Бренда со злостью. И, повернувшись к Диане, она продолжала, как будто в первый раз: – У него всегда было полно денег, и он не знал, куда их девать. И все-таки он хотел сэкономить и забрать Анжелу и Антона из частной школы. Это было в тот год, когда он хотел купить лодку.
– Та государственная школа на Мэдисон-авеню была в двух кварталах от дома. Если она была хороша для этих косоглазых и арабов из ООН, то чем она не подходила для двух итальяшек с еврейской кровью? Господи, да ты-то ходила в школу Джулии Ричман. – Морти хорошо знал, как побольнее задеть Бренду, – через детей. Это обычно бывал его последний заряд, но он выпускал его, если это было необходимо.
– Потому что я была вынуждена там учиться, а не потому что я хотела этого. Нашим детям не нужно было, так с какой-же стати они должны были? Потому, что ты вырос в бедности? Или потому, что мои родители не знали ничего лучшего? Это хорошо для них? Нет. Не для наших детей, не для моих.
Лео Джилман посмотрел на Морти.
– Ну, ладно, друзья, давайте вздохнем поглубже и начнем все сначала.
«Дерьмо, – подумала Бренда. – Это он тогда, в первый раз, помог Морти облапошить меня. Ну, больше не пройдет». Она посмотрела на этих двух самодовольных мужчин. Она их ненавидела. Она их всех ненавидела. Злость придала ей силы, это было хорошо. Диана их уделает. Она была уверена.
Диана слегка наклонилась вперед, легонько, успокаивающе похлопала Бренду по колену и обратилась прямо к Лео Джи-лману.
– Мы пришли сюда, потому что мой клиент хотела бы, чтобы были пересмотрены финансовые требования моего клиента и детей вашего клиента. В свете того, что господин Кушман неожиданно получил огромную сумму денег при распродаже акций его компании так скоро после того, как было подписано соглашение о разводе, мы бы хотели, чтобы вы и ваш клиент отложили в сторону это соглашение и предложили более справедливые условия.
Морти проворчал:
– Если бы эти условия были действительно справедливыми, она бы не получила ничего. Она ничего не стоит.
– Если бы контракты о разводе заключались, исходя из того, кто чего стоит, господин Кушман, вы бы были разорены.
– А кто вы, собственно, такая, мать вашу?.. – заорал Морти на Диану, покраснев от злости.
«Хорошо, – подумала Бренда, – пусть он бесится. Хорошо бы его хватил удар. А что, малышка Шелби напоминает тебе принимать таблетки от давления?»
Лео Джилман снова успокоил Морти, потом очень сдержанно обратился к Диане:
– Госпожа Ла Гравенессе, контракт был должным образом подписан, заверен нотариусом и вошел в решение о разводе, вынесенное судьей. Это было более чем три года тому назад, – сказал он. – Вы ничего не можете изменить. Это юридический документ, отражающий всю полноту силы закона.
Морти смотрел, как Лео резким движением рук выпростал сначала одну манжету своей рубашки от Бижана, потом другую, как будто ставил восклицательные знаки в конце своего заявления. Морти понравился этот жест. «Похоже, Лео хорошо отрабатывает свои деньги, – подумал он. – Может быть, этот вопрос и останется закрытым навсегда».
Но Диана среагировала, не замешкавшись ни на секунду.
– Вряд ли, господин Джилман, – негромко проговорила она своим низким голосом. – Мы утверждаем, что при представлении в суде миссис Кушман могло иметь место столкновение интересов. Насколько я понимаю, в деле о разводе вы представляли мистера Кушмана, а моя клиентка, по ВАШЕМУ предложению, была представлена молодым человеком, только что окончившим юридическую школу, которого вы для нее наняли, неким господином Барри Марлоу. А теперь мы узнаем, что к тому же он стал сотрудником ВАШЕЙ фирмы всего лишь через несколько месяцев после постановления о разводе. Нам представляется, что эти факты могут внести изменения в суть соглашения.
Лео Джилман облизал губы.
– Чушь! – заорал Морти. – Сделка заключена. Диана улыбнулась ему.
Лео Джилман выпрямился на стуле.
– Разреши мне, Морти. Госпожа Ла Гравенессе, мне не нравится ваша инсинуация. У нашей фирмы безупречная репутация, и вам следовало бы воздержаться от необоснованных обвинений. В любом случае вам следует представить доказательства. Эти два обстоятельства не имеют ничего общего друг с другом. Миссис Кушман действовала по собственной доброй воле, как осведомленный взрослый человек. ОНА наняла его и воспользовалась его юридической консультацией при выработке соглашения о разводе. Мы же впоследствии приняли господина Марлоу в фирму, потому что его работа произвела на нас очень хорошее впечатление. Сейчас слишком поздно менять свое решение. И несправедливо пытаться извлечь выгоду из благоприятной финансовой ситуации, которая сложилась для мистера Кушмана после развода и никак не была связана с тем периодом, когда он состоял в браке. Мы готовы в интересах справедливости начать долгий и дорогостоящий судебный процесс. Как точно выразился мистер Кушман, сделка есть сделка.
– Мы готовы оспаривать это, – сказала Диана. – У нас есть факты, доказывающие, что фирма была основана миссис Кушман и ее родителями, что на самом-то деле мистер Кушман играл второстепенную роль.
Лео улыбнулся.
– Госпожа Ла Гравенессе, деловые круги знают Неистового Морти. Он и ЕСТЬ фирма. Мне бы, право, ужасно не хотелось видеть, как вы будете тратить ваше время и средства миссис Кушман, пытаясь доказать обратное.
У Бренды екнуло внутри. Она почувствовала, как пот выступил у нее на верхней губе и на лбу. Это было так несправедливо! Она знала, что Диана берет это дерьмо на пушку, – ни она, ни ее отец не вели в свое время документацию, – она не могла ничего доказать. Если бы она возбудила судебное дело, то что бы произошло? И что бы почувствовали Анжела и Тони, снова увидев в газетах имя дедушки? Были ли такие, кому не нравился Неистовый Морти и кто ему не верил? Ему, ловкому дельцу?
Диана сняла очки и наклонила голову набок. Потом она вздохнула. «Неужели она сдается? – подумала Бренда в панике. – Может быть, уже поздно что-либо изменить? Боже, почему я была так глупа и так напугана? Почему я согласилась на такую малую часть, почему я подписала эту чертову бумагу? – Она испытала такую сильную досаду, что на какую-то минуту у нее в голове помутилось. – Нечего было надеяться, – подумала она с горечью. – Столько провозиться с бумагами и со старыми квитанциями в поисках нужного, столько потратить времени на Диану. А теперь еще и ее счет. О Боже!»
Однако Диана молчала. Потом она протянула свою длинную руку вниз за стоявшим на полу «дипломатом», щелкнула замками, вынула оттуда толстую папку и шмякнула ее на стол. Морти узнал ее сразу же. У него засосало под ложечкой. На обложке крупными буквами было написано: «Фотокопии. Налоговые декларации мистера и миссис Мортон Кушман за 1980, 1981 и 1982 годы».
Морти оторопело уставился на папку, а потом посмотрел на Лео.
Всем присутствующим был понятен смысл происходящего. Лео и Морти, не отрываясь, глядели друг на друга. «Что это значит, мать твою?..» – отстучал взгляд Лео. Морти был похож в этот момент на раненого слона, который мог ринуться вперед, а мог и упасть замертво. Ясно было, что удар был смертельный.
Прежде чем Морти пришел в себя, Лео обратился прямо к Диане:
– Госпожа Ла Гравенессе, я бы хотел переговорить с моим клиентом с глазу на глаз. Может быть, я был не прав, и у нас действительно есть основания подумать о более соответствующем моменту соглашении.
* * *
– Не могу поверить! – Бренда снова рассмеялась. Ее низкий голос прерывался, так как над ней усиленно работала массажистка-азиатка. Она услышала, как Диана простонала низким, идущим из горла голосом, открыла глаза и улыбнулась.
Диана, лежавшая на массажном столе рядом, повернула голову, посмотрела на Бренду и широко улыбнулась в ответ.
Глядя в глаза друг другу, они завизжали от восторга, как двое детей, увидевших, что день будет снежным. Постепенно смех затих, но Бренда продолжала смотреть на Диану. Та была без очков, волосы у нее были взъерошены, и Бренда поразилась, насколько она была привлекательна. Не то чтобы хорошенькая, скорее, интересная.
Бренда уже знала кое-что о Диане от Дуарто. Она была крестоносцем, борцом. В течение семи лет она работала помощником прокурора федерального суда округа, заведовавшего расследованием уголовных преступлений, совершенных на сексуальной почве. После этой изнуриловки она начала частную практику и теперь вела дела только о нарушении прав женщин и детей. Она возбудила дело против города от имени усыновленного ребенка, попавшего в дом, где он подвергался сексуальному насилию, и выиграла это дело. Она только что защищала в суде женщину, которая убила отца-насильника, и ту оправдали. А сейчас она вела еще одно дело о разводе, в котором муж украл идею у жены и запатентовал ее под собственным именем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65