– удивился Гарри. Корнелия была такой грациозной, что в танцевальном зале, по его мнению, выглядела бы просто восхитительно.
Корнелия, надув губы, отрицательно покачала головой.
– На самом деле эти танцы мне кажутся скучными. Или возможно, кавалеры, – продолжила она. – Неужели в лондонском обществе нет никого, кто бы мог вести сколько-нибудь осмысленную беседу?
Гарри склонил голову, обдумывая ее вопрос.
– Идемте танцевать, – неожиданно предложил он, беря Корнелию за руку. – Могу пообещать, что скучным кавалером я не буду.
Корнелия покорно пошла за ним, и они заняли место среди других пар. Танцевали контрданс, и возможностей для беседы – скучной или наоборот – почти не было, но всякий раз, как они сходились, Гарри умудрялся подать Корнелии какой-то тайный знак – пожать руку или заговорщицки подмигнуть, – так что улыбка ни на миг не сходила у нее с лица.
Когда они в конце танца отошли в сторону, Гарри вполне серьезно сказал:
– Мне эти светские балы, как и вам, не по душе.
– Зачем же тогда появляться на них?
– А я обычно на них не бываю, – ответил он. – Но нынче не смог противостоять соблазну провести вечер в вашем обществе.
– Позвольте сообщить вам, сэр, что я вижу в ваших словах лишь беззастенчивые пустые комплименты, – объявила Корнелия, еле сдерживая смех.
– Это, право, не так, – возразил Гарри и поднес ее руку к своим губам. Глаза его заблестели, голос упал до шепота. – Я докажу вам это нынче ночью.
Корнелия коснулась языком губ. Это была игра с огнем. Возможно, Гарри уже не видел смысла заботиться о своей репутации. Однако публичные залы «Олмака» вовсе не место для опасного флирта. Корнелия высвободила свою руку и громко, чтобы это услышали другие, проговорила:
– Извините, лорд Бонем, меня зовет невестка. – И торопливо пошла прочь.
Гарри с улыбкой на губах проводил ее взглядом. Бальное платье Корнелии из голубого шелка замечательно ей шло. Короткий шлейф ее платья, свисавший с плеч, подчеркивал ее прямую осанку. Волосы были убраны в любимый ею греческий пучок, обвязанный этим вечером бархатной лентой, расшитой мелким жемчугом. Жемчуг у нее на шее, отметил про себя Гарри, смотрелся особенно красиво. Вероятно, фамильная реликвия, предположил он.
Все три женщины на этом балу сразу же привлекли к себе всеобщее внимание. Они были не похожи на других своей естественной манерой держаться, своим счастливым пренебрежением к устремленным на них – порой оскорбительным – взглядам и к пересудам, которые неизбежно сопровождали каждое новое лицо, появлявшееся в лондонском свете.
Они прибыли в «чайной чашке», которая, как они и предвидели, произвела сенсацию. Если б они выказали хоть малейшие признаки стеснения своим допотопным средством передвижения, их тут же подняли бы на смех, заклеймив как безнадежных провинциалок.
Но этого не случилось. Их обсуждали в каждом углу бального зала. Все знали, кто они такие, их происхождение было безупречным. Их матери, как известно, составили приличные, если не сказать блестящие партии. За них поручились леди Сефтон и герцогиня Грейсчерч, а посему общество было к ним расположено, пока дамы не дали бы повода к иному.
Но женщины были слишком умны и сообразительны, чтобы допустить какую-либо оплошность. Они появились здесь ради Ливии, и ни Корнелия, ни Аурелия не желали ей навредить.
Гарри увидел, как Ливия со своим кавалером, окончив танец, отходят к стене. Усадив Ливию на маленький позолоченный стул в нише у окна, кавалер направился в буфет. Ливия сидела, обмахиваясь веером, щеки ее после танцев в жарком зале разгорелись.
Гарри подошел к ней.
– Добрый вечер, леди Ливия. Позвольте принести вам бокал лимонада?
Она с готовой улыбкой на лице взглянула на него снизу вверх.
– Благодарю вас, не надо, лорд Бонем. Лорд Строн уже отправился за ним. – Она похлопала рукой по сиденью стула, стоявшего возле нее. – Не изволите ли присесть?
Гарри сел, устроив свою высокую фигуру на хлипком стульчике.
– Как вам здесь?
Ливия с улыбкой посмотрела на него.
– Очень скучно, – заявила она. – Здесь всем не о чем разговаривать, и никто никого не слушает. Все смотрят через твое плечо, выискивая кого-то более интересного.
– Не столько выискивая кого-то, – с улыбкой сказал Гарри, – сколько боясь пропустить что-либо, о чем можно было бы потом посплетничать.
Ливия издала смешок.
– Я знаю, и все же унизительно, когда, высказав свою мысль до середины, обнаруживаешь, что твой кавалер не слышал ни слова из того, что ты говорила.
– И какого же вы мнения о Строне?
– Он мне мало интересен. Когда уж он совсем наскучит, я скажу ему, что у меня нет ни гроша, и, уверена, он тут же ретируется.
Гарри расхохотался.
– Нелл сказала то же самое.
Ливия проницательно на него посмотрела. Она сложила веер и, постукивая им по своей ладони, сказала:
– Сдается мне, сэр, что у вас с Нелл гораздо более приватные отношениях, чем со мной или с Элли.
– Мне трудно следовать условностям с любой из вас, – поспешил ответить Гарри. – Иногда я забываюсь, в особенности когда вокруг нет никого, кто мог бы услышать мою обмолвку. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Полагаю, вы не против, Ливия?
– Нет, – подумав немного, ответила Ливия. – Отнюдь нет. Однако вам, Гарри, не следует недооценивать нас с Элли. И еще: вы должны знать, что благополучие Нелл нам небезразлично. Вы – с риском и для себя тоже – ставите ее под удар.
– Я предупрежден, – ответил Гарри, слегка поведя бровью. – А вот и ваш кавалер. – Поднявшись со стула, он поклонился. – С вашего позволения, мэм. Строн… – Он пошел прочь, чувствуя спиной пронзительный взгляд Ливии.
Глава 19
– Ну-ка, глянем теперь, что там такое интересное на этой фреске. – Подобрав полосатую муслиновую юбку своего утреннего туалета, Корнелия проворно вскарабкалась наверх придерживаемой подругами стремянки. На маленькой платформе она осторожно встала на колени и, запрокинув голову, стала рассматривать роспись на потолке. – Ничего не вижу… ах нет, вижу. – Корнелия расхохоталась – стремянка под ней заходила ходуном, и она поспешно вцепилась в нее руками.
– Боже мой, что вы тут делаете?
Из открытой двери столовой донесся испуганный голос Гарри. Ливия с Аурелией как по команде повернули в его сторону головы, и их хватка ослабла.
– Да что вы там? Не отпускайте! – закричала Корнелия, когда стремянка под ней сильно зашаталась.
Гарри живо подскочил к ним и снял Корнелию с лестницы именно в тот момент, когда она уже готова была потерять равновесие. Мгновение он держал ее на весу, обвивая за талию своими теплыми руками, затем поставил на ноги.
– Девочка моя, что же вы делаете? Вы же так сломаете себе шею.
Взволнованная Корнелия попыталась взять себя в руки, что всегда давалось ей непросто, когда Гарри находился рядом и она еще продолжала чувствовать его ладони на своей талии.
– Я рассматривала фреску, – в конце концов объяснила она.
– Зачем? – Гарри тоже посмотрел на потолок.
– У нас было подозрение, что там изображено нечто такое, что не видно снизу, – ответила Аурелия. – Ну так как, Нелл?
Корнелия кивнула. Ее глаза смеялись.
– О да! Местами роспись прямо-таки непристойна. Эти херувимчики и серафимы выделывают такие трюки! Поднимитесь и взгляните сами.
Второго приглашения Аурелии не потребовалось. Она бойко вскочила на стремянку.
– Держите лестницу.
– Позвольте мне. – Оставив свои намерения отговорить женщин от задуманного, Гарри крепко ухватился за стойки стремянки. Юбки Аурелии, которая, по примеру Корнелии забравшись наверх, поставила колено на платформу, вздыбились волнами.
Она запрокинула голову и, вглядевшись в изображение, прыснула со смеху.
– Господи Иисусе! Что они делают?
– Уж точно ничего хорошего, – еле выговорила Корнелия срывающимся от смеха голосом.
– Дайте-ка и мне взглянуть, – потребовала сгоравшая от нетерпения Ливия.
Едва Аурелия спустилась, как Ливия тут же стала карабкаться вверх. Гарри, смирившись с отведенной ему ролью, терпеливо держал лестницу. И вскоре уже вся троица веселилась вовсю.
– Но это же практически невыполнимо! – воскликнула Ливия, задыхаясь от смеха. – Разве возможно такое вытворять втроем? Одновременно!
– Ладно, – сказал Гарри. – Что бы там ни было, я тоже должен посмотреть на это. Спускайтесь, Ливия. – Он бесцеремонно снял ее со стремянки и сам полез наверх. Последовало короткое выжидательное молчание. Затем он пробормотан: – Отец небесный! – И спустился вниз.
– Думаю, дом тети Софии пользовался дурной славой, – заметила Корнелия, вытирая глаза кружевным платочком. – Ножи для разрезания бумаг с непристойными изображениями, неприличные фрески и формочки для желе. Интересно, что здесь еще есть?
– Страшно даже подумать. – Гарри стоял, упершись в бока и снова глядя в потолок. – Подумать только! Какое исключительно богатое воображение!
– Быть может, это не столько плод воображения, сколько почерпнуто из опыта, – посмеиваясь, предположила Корнелия. – Когда вы пришли? Мы не слышали стука в дверь.
– Мне не было нужды стучать, – ответил Гарри. – Горничная натирала дверное кольцо, и дверь была открыта.
– Не желаете ли бокал хереса? – спросила Корнелия.
– Благодарю. – Гарри прошел за женщинами в гостиную. – Не было ли вестей от вашего кузена? – За его небрежным тоном скрывался жгучий интерес. Не дожидаясь приглашения, Гарри сел, скрестив ноги в высоких сапогах с кисточками.
– Нет, – ответила ему Аурелия. Ее лицо омрачилось тревогой. – Мы послали ему уже две записки в дом маркиза Колтрейна, но друг Найджела, Гарстон, уехал из города, и, по-видимому, никто не знает, отправился ли с ним Найджел.
– Уверен, что так и есть, – сказал Гарри. Не стоило волновать женщин сейчас, когда он и сам еще толком не представлял положение молодого человека. Он принял предложенный Корнелией бокал хереса, слегка скользнув пальцами по ее руке.
Корнелия, стараясь сдержать улыбку, отвернула от него лицо.
– Да, мы тоже склоняемся к этому. Другого объяснения, кажется, нет, – сказала она, плавно вступая в разговор. – Верно, гостит у кого-нибудь в охотничьем доме.
Гарри, неопределенно кивнув, поднес бокал к губам. В холле громко и требовательно зазвучали детские голоса. К ним присоединился, усиливая какофонию, собачий лай, а затем принадлежавший, безусловно, Фрэнни пронзительный вопль, который стеклянными осколками разлетелся по дому.
– Опять эти несносные собаки, – пояснила Аурелия. – Они постоянно на нее кидаются. Прошу меня извинить. – Она торопливо вышла из гостиной.
– Пойду возьму собак, – сказала Ливия и тоже вышла за ней.
Корнелия молча стояла у буфета и в задумчивости смотрела на Гарри.
– Вы пришли по какому-то делу? – наконец спросила она. Гарри отрицательно покачал головой.
– Нужно, чтобы непременно по делу?
– Нет. – Она повернула на пальце обручальное кольцо. – Но мне как-то тревожно оставаться с вами с глазу на глаз, пока мы не совсем одни.
– Как и мне с вами, – тихо сказал Гарри. – Должен сказать, что ваши подруги что-то подозревают. Ливия пыталась намеками объяснить мне, чтобы я держался от вас подальше.
Корнелия нахмурилась.
– Я ничего подобного от них не слышала. И что же она вам сказала?
Гарри пожал плечами.
– Повторяю: она только намекнула, сказала, что ваше благополучие им небезразлично и, поставив его под угрозу, я сам рискую.
– Какие уж тут намеки! – сказала Корнелия. – Вполне недвусмысленное предупреждение.
В гостиную вернулась Ливия:
– Нелл, у нас гости. Морком проводил их в салон. Ты выйдешь? – Она бросила взгляд на Гарри, потом опять на Корнелию. В глазах Ливии стоял совсем другой, не связанный с посетителями вопрос.
– Да, конечно, – ровным голосом произнесла Корнелия. – Куда ты дела собак?
– Лестер отвел их на кухню, а детей Дейзи взяла наверх. Лорд Бонем, не изволите ли присоединиться к нам в зале?
Он поклонился:
– Благодарю вас, с удовольствием, мэм.
Ливия направилась в зал. Там перед камином их ждали трое джентльменов.
– Лорд Строн, как мило, что вы пришли, – сказала она. – И сэр Николас. – Она сердечно пожала руку обоим и остановила вопросительный взгляд на третьем.
Гарри улыбнулся:
– Леди Ливия, разрешите представить вам лорда Форстера. Должен предупредить: он болтун, каких свет не видывал, но с ним очень весело.
– Гарри, это клевета, – заявил Дэвид и поклонился Ливии. – Очень приятно, мэм. Благодарю за прием. Как печально, что нас не представили друг другу на балу в «Олмаке». К счастью, Ник предложил мне исправить это упущение. Но если б я знал, что Гарри нас опередит, я бы непременно присоединился к нему.
Ливия рассмеялась.
– Рада знакомству, сэр. Вы все, разумеется, знакомы с леди Дагенем. И леди Фарнем.
Гарри ретировался, устроившись в кресле в дальнем углу зала, откуда с удовольствием и интересом наблюдал, как Ливия ловко, без единого проявления невоспитанности, отклоняла откровенные знаки внимания со стороны лорда Строна. Гарри понял, что повода для беспокойства у него нет: Ливию, как и ее подруг, не купить пустой лестью и чрезмерными комплиментами.
Стук дверного кольца возвестил о прибытии новых гостей. На сей раз это были две дамы, задающие тон в лондонском обществе и наводящие на него страх.
Однако Корнелия с Аурелией держались с ними так же уверенно, как с герцогиней и леди Сефтон. И Гарри был вполне удовлетворен их невозмутимыми ответами, следовавшими за обращенными к ним, зачастую оскорбительными, вопросами, которые эти поборницы приличий считали себя вправе задавать.
– Вы, леди Ливия, надо думать, никогда не были обручены, – сказала герцогиня Бродхерст тоном, который подразумевал, что данное обстоятельство является серьезным пороком.
– Я еще не получала предложения, которое показалось бы мне привлекательным, мэм. – Ливия безмятежно улыбалась.
Ее светлость покачала головой.
– В ваши-то годы… вот прослывете старой девой – любому предложению будете рады.
– Скромность леди Ливии не позволяет ей вдаваться в подробности многочисленных одержанных ею побед, мэм, – сказала Корнелия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40