– Как… каким образом они к вам попали? – выдавил он из себя.
Незнакомец улыбнулся и положил расписки на стол.
– Пусть это вас не тревожит, мистер Дагенем. Давайте лучше заострим внимание на том, как вы намерены расплачиваться.
Найджел огляделся вокруг. Кроме двери позади, по обеим сторонам которой стояли те двое, другого выхода из помещения, по-видимому, не было. Как не было и окон – лишь лампа на столе отбрасывала неровный свет.
– Какое вам до этого дело? – возмутился Найджел, черпая силы в отчаянии. – Я понимаю, долги, сделанные мной в этих заведениях, вас могут интересовать, но другие… – Он сделал отстраняющий жест рукой, который, как он надеялся, выглядел беззаботно. – Те до вас не касаются.
Незнакомец, по-видимому, немного опечалился.
– Что ж, должен вам сообщить, мистер Дагенем, что вы ошибаетесь. Я выкупил эти долги чести. – Он поднял в руке бумаги и взмахнул ими жестом, весьма похожим на жест Найджела. – И теперь я ваш кредитор. И я вас спрашиваю еще раз: как вы намерены платить по долгам, сэр?
Найджел облизнул губы. Во всем этом не было никакого смысла. Он играл во всех светских клубах. В «Уайтсе», в «Уатье» и в «Бруксе». Его расписки получали только знатные персоны. Как же тогда эти расписки перекочевали в игорный дом «Пикеринг-Плейс» в руки человека, который определенно джентльменом не являлся?
– Ничего не понимаю, – проговорил он. – Отдайте мне мои расписки.
Незнакомец спрятал их в ящик стола.
– Не могу, сэр. Они мои. – Он блеснул улыбкой. – Вам бы радоваться, сэр. Ведь я оплатил все ваши долги чести, как, между прочим, и ваш долг «Хэвант и Грин». Ваша репутация спасена… но только не здесь.
Найджел силился осознать тот факт, что все его долги оплачены. Так вот почему за день до этого, отважившись появиться в «Уайтсе», он не был подвергнут остракизму, чего так страшился.
– Зачем? – удивился он. – Зачем вам понадобилось выплачивать мои долги?
– А вот это вам объяснит другой человек, сэр. – Снова блеснув улыбкой, незнакомец повернул ключик в ящике, куда положил долговые расписки Найджела. – Извольте подождать здесь, он сейчас к вам выйдет.
Глава 15
Гарри спешился и передал поводья Эрику.
– Отведи лошадь домой, я вернусь пешком, – распорядился он, прежде чем взойти по ступеням к парадному входу дома на Кавендиш-сквер. Он стукнул кольцом в дверь и отступил в ожидании. Ему всегда было интересно, кто выйдет открывать – одна из молодых дам или неразговорчивый и угрюмый Морком?
Затянувшееся ожидание на пороге подсказывало, что отворит слуга. Нелл с подругами, как правило, оказывались не в пример более расторопными. Дверь заскрипела, и предположения Гарри подтвердились: в приоткрытую щель двери в него вперились глаза Моркома.
– Чего надо? – вопросил он.
– Дома ли леди Дагенем, Морком? – осведомился Гарри и, толкнув дверь, прошел внутрь мимо слуги. Войдя, он снял шляпу и бросил ее на скамейку.
– Дома, наверное, – ответил Морком. – Не видел, чтоб она выходила.
– Тогда, быть может, вы ей доложите обо мне? – предложил Гарри с добродушной улыбкой, снимая плащ. – Виконт Бонем, Морком, – деликатно напомнил он, когда слуга замер в нерешительности, тупо на него уставившись.
– А, ну да, – кивнул Морком. – Дамы на кухне, – сказал он и, оставив Гарри стоять в холле, потащился, шаркая ногами, в преисподнюю дома.
Гарри покорно покачал головой и стал озираться по сторонам, подмечая глянец, натертые полы и блеск люстры. На Кавендиш-сквер произошли разительные перемены. Гарри заглянул в гостиную и одобрительно кивнул. Он собрался уж было исследовать столовую в дальнем конце холла, но услышал шаги той, которую ждал.
Корнелия возникла из темноты коридора за лестницей, ведущей в кухню. Прежде чем выйти на свет в холл, она задержалась на минуту, собираясь с духом. Затем шагнула Гарри навстречу, протягивая руку.
– Лорд Бонем, вот уж несколько дней как мы лишены вашего общества. – И голос ее, и улыбка были по-светски учтивы, но глаза говорили о многом.
– Мэм. – Гарри поцеловал ей руку, на миг встретившись с ней взглядом. – Я отсутствовал не по своей воле.
– Ой ли? – Корнелия склонила голову набок и с насмешливой улыбкой посмотрела на него. Гарри – в серо-бежевых брюках из оленьей кожи для верховой езды и темно-зеленом сюртуке, – как всегда, являл собой образец сдержанной элегантности. – Дела, сэр?
– Увы, – подтвердил он, все еще не выпуская ее руки. Почувствовав, как подрагивают ее пальцы, Гарри крепче сжал их. – Досадные, но неизбежные.
– Понимаю. Как странно, милорд. Большинству светских джентльменов удается избегать неизбежных дел.
Губы Гарри тронула улыбка.
– Что внушает вам мысль, что я принадлежу к этой категории праздных людей, миледи?
– Простите меня, я сказала глупость, – ответила Корнелия, на скулах которой заалел румянец. – Я имела возможность убедиться в обратном.
– Надо думать, – важно проговорил Гарри. – Вы получили список имен, которые я вам прислал?
– Да, и мы вам очень признательны, – ответила Корнелия, высвобождая наконец руку. – Пройдемте в гостиную. Позвольте предложить вам бокал хереса.
– Благодарю вас. – Гарри проследовал за Корнелией в бедноватую приватную обстановку гостиной. Сгустившееся вокруг них напряжение казалось осязаемым, и оттого что они притворялись, будто ничего особенного не происходит, какие-то дьявольские токи, пробегавшие от одного к другому, распаляли их еще больше. – А где же леди Фарнем и леди Ливия?
– Лив выгуливает собак, а Элли готовит для Фрэнни молочное желе, – ответила Корнелия, разливая херес. Упоминание о простых, обыденных вещах вернуло их с небес на землю, хотя висевшего в воздухе напряжения ничуть не ослабило. Корнелия передала Гарри бокал и поднесла к губам свой.
– Что с вашими туалетами? – поинтересовался Гарри. На Корнелии было одно из ее старых, простых платьев, волосы тяжелым пучком лежали на шее, и, глядя на нее, никто бы не сказал, что ее интересуют наряды.
Корнелия с внезапной остротой осознала, как плохо она одета.
– О, с этим все в порядке, – беспечно отозвалась она. – Видя нас сейчас, трудно поверить, что у каждой из нас теперь есть великолепные туалеты. Мы только ждем случая нарядиться и предстать перед лондонским обществом во всей красе.
Гарри коротко рассмеялся. Его тянуло прикоснуться к ней, привлечь к себе, вновь почувствовать под своими ладонями ее тело, все его изгибы и отметины. Он слышал запах Корнелии – аромат лаванды и розовой воды, к которым примешивался едва уловимый запах женского возбуждения.
– Нелл, – тихо молвил Гарри и взглянул на нее, сощурив глаза. – Нелл?
– Нет. – Она выставила вперед руки, точно пресекая его приближение. – Оставьте этот тон, Гарри. Мне и без того очень трудно. И потом, в любой момент сюда могут войти.
Гарри покорно склонил голову.
– Нынче ночью я к вам приду.
– Нет, – произнесла Корнелия, впрочем, не очень уверенно.
Прежде чем Гарри успел задать вопрос о причине отказа дверь отворилась и в комнату вошла Аурелия с формочкой для желе.
– Нелл, ты не поверишь… О, лорд Бонем. А мы все гадали, где-то вы скрываетесь?
– Нигде не скрываюсь, леди Фарнем, – отвечал Гарри, поднося ее свободную руку к губам и вопросительно глядя на то, что она держала в другой.
– Это формочка для желе, – пояснила Аурелия. – Я думала, она в виде кролика, а это… – Она засмеялась. – Смешно, право. Что, ради всего святого, тетя София делала с этим на кухне? – Аурелия, демонстрируя, подняла форму.
Корнелия присмотрелась, затем взяла ее в руки.
– Отец небесный, – пробормотала она. – Неужели это то, о чем я подумала?
Аурелия кивнула, не в силах более сдерживать смех. Взяв у Корнелии форму, Гарри взглянул на нее.
– Дьявольщина! – произнес он с благоговением. – И это находилось в доме пожилой затворницы?
– Как видите, – проговорила Аурелия сквозь смех. – Когда я задала об этом вопрос Моркому, он, приняв важный вид, промолчал. Однако я думаю, тетя София была в свое время большой любительницей приключений.
– Ты приготовила в ней желе? – обратилась к ней Корнелия.
– Я вначале думала, что это кролик, пока не сняла ее с желе, – начала оправдываться Аурелия.
Гарри с удовольствием наблюдал за женщинами, радуясь их веселью. Может, на первый взгляд они и могли кому-то показаться серыми мышками, но их искрометный, здоровый юмор был достоин восхищения. Среди известных Гарри дам, равных им по положению, не было ни одной, которой пришло бы в голову самолично готовить на кухне ребенку желе, как не было и такой, для которой фривольного вида формочка стала бы поводом к столь простодушному веселью.
Он словно окунулся в живительный источник. Ни фальши, ни жеманства, ни показного девичьего смятения. Все прямо и открыто, от чистого сердца.
Аурелия вытерла глаза тыльной стороной руки.
– Так чему мы обязаны удовольствием видеть вас, лорд Бонем?
– Можете рассматривать это как светский визит, – ответил он. – Хотя не без цели. Я хотел знать, готовы ли вы принимать гостей?
– Ведь мы уже принимаем вас, – заметила Корнелия, поднося к его бокалу графин.
– Странно, но я себя не считаю простым визитером, леди Дагенем, – сухо обронил Гарри. – И то обстоятельство, что так считаете вы, право, задевает меня за живое.
– Это вовсе не так, – вмешалась Аурелия. – Нелл просто вас дразнит.
Вскинув брови, Гарри бросил на Корнелию вопросительный взгляд, шутливый лишь наполовину. Корнелия чуть приподняла руку и наклонила голову, будто признавала, что его выпад достиг своей цели.
– Возможно, я так не считаю, – сказала она. – Но отвечая на ваш вопрос, скажу: по-моему, мы готовы открыть двери для гостей. Как ты думаешь, Элли?
– Конечно, – подтвердила невестка. – Мы поедем с визитами, как только уладим дело с экипажем. Хорошо бы поручить это Найджелу, но он давно уже у нас не был. Вот, собрались послать к нему с запиской в дом маркиза Колтрейна, где он гостит.
– Или гостил, – вставила свое замечание Корнелия. – Может, он нанял квартиру. – Она пожала плечами. – Рано или поздно, думаю, он объявится.
– Что ж, возможно, в его отсутствие я смогу вам быть полезен, – предложил Гарри. – Я, кстати сказать, недели две назад взял себе второго кучера, тогда как работы для него у меня по сути нет. Буду рад в любое время, когда пожелаете, одолжить его вам. Что до экипажа, то у меня есть ландо, которым я почти никогда не пользуюсь… Держу его для сестер с их детьми, когда они приезжают меня навестить. С большим удовольствием предоставлю его в ваше распоряжение.
– Мы не можем принять такое щедрое предложение, милорд, – поспешила ответить Корнелия с горячностью, граничившей с неприличием. – Вы очень добры, но мы, право, обойдемся своими силами.
Предложение Гарри оказалось бы вполне приемлемым, будь на его месте какой-нибудь родственник или пожилой близкий друг семьи, но, исходившее от малознакомого мужчины, оно явно воспринималось как неуместное. Корнелии не хотелось почувствовать себя на месте содержанки. И не только она уловила бы в этом предложении двусмысленность, каким бы невинным оно на самом деле ни было. А если б о настоящем положении вещей узнал граф, он уж непременно изыскал бы способ положить конец их пребыванию в Лондоне.
Горячность Корнелии заставила Гарри слегка нахмуриться, однако он склонил голову в знак молчаливого согласия.
– Как угодно, мэм. Впрочем, мое предложение остается в силе на тот случай, если вы вдруг передумаете.
– Мы не передумаем! – отрезала Корнелия.
– Но мы вам тем не менее очень признательны, сэр, – сказала Аурелия, пытаясь теплой улыбкой сгладить резкость слов Корнелии.
– Что ж, надеюсь, мое следующее предложение вы не отвергнете, – сказал Гарри, свободно откидываясь в кресле и скрещивая ноги. – Я бы хотел, с вашего позволения, привезти к вам свою двоюродную бабку, герцогиню Грейсчерч. Она пробудет в Лондоне несколько дней и со всеми здесь знакома. – Гарри сделал паузу, тщательно подбирая слова, ибо не хотел, чтобы эти независимые женщины восприняли его тон как покровительственный. – Заручившись ее протекцией, вы получите доступ всюду, где только пожелаете бывать.
– Это предложение мы принимаем с превеликим удовольствием, – поспешно ответила Корнелия. – Когда вы ее привезете?
– Завтра, если для вас это не слишком скоро.
– Ничуть. Гостиная закончена, наши дневные платья готовы, – ответила Аурелия.
– Стало быть, увидимся завтра. – Гарри поднялся, собираясь уходить. – Если я встречу вашего кузена, леди Дагенем, то я передам ему, что вы его ждете. – Он протянул руку Аурелии. – До свидания, леди Фарнем.
– Лорд Бонем. – Аурелия сердечно пожала ему руку. – Вы очень добры.
Гарри, улыбнувшись, скользнул губами по ее пальцам.
– Всегда рад вам служить, мэм. – Он выпустил ее руку и обратился к Корнелии: – Проводите меня, леди Дагенем.
Он сказал это так, будто имел полное право распоряжаться Корнелией. Но улыбка, сопровождавшая его слова, сглаживала повелительные интонации и, казалось, только придавала им еще большую интимность.
Корнелия внутренне напряглась, гадая, расслышала ли это Аурелия. Для людей, недавно знакомых друг с другом, тон Гарри был, безусловно, странным. Она чопорно повела его к двери и, усмехнувшись, заметила:
– Вам, виконт, известны привычки нашей челяди. Как вы верно изволили предположить, Морком, конечно же, занят чем-то в другом месте.
Гарри проследовал за ней в холл. Корнелия открыла дверь, и солнце, бледное и холодное, скользнуло тонким лучиком по паркету.
– Это просто чудо, что вам удалось сотворить с домом за столь короткий срок, – сказал Гарри, глядя, запрокинув голову, на сверкающую люстру.
– Благодарю. – Корнелия ответила светской улыбкой. Под ней она старалась скрыть прилив желания, от которого захватывало дух.
Проигнорировав светские приличия, Гарри, сощурившись, без тени улыбки смотрел на нее своими зелеными глазами с маленькими черными, точно агатовая крошка, зрачками.
– Не закрывайте окно, – вполголоса приказал он. – Да прогоните, Бога ради, эту проклятую кошку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40