– Проклятие! – Гарри забарабанил пальцами по столу. – Стало быть, неизвестно, заполучил ли он то, за чем приходил.
– Как только суматоха улеглась, наши молодцы заглянули в окошко. – Лестер намазал мясо горчицей. – Там все было перевернуто вверх дном. Кругом разбросаны горшки и жестяные банки. Ребята заключили, что побывавший там человек – кто бы он ни был – судя по оставленному беспорядку, не знал, где искать. Он, как Бог свят, разворотил всю кухню, и даже когда его застукали, все еще продолжал поиски, тогда как зная, где спрятана вещь, действовал бы по-другому – быстро и аккуратно… – Лестер выразительно пожал плечами.
– Но ведь он должен был знать, где искать, – нахмурился Гарри. – Возможно, просто вещи не оказалось там, где он ожидал ее обнаружить. – Он сделал большой глоток эля.
– Значит, кто-то другой ее оттуда взял?
– Вероятно. Но в дом никто не мог войти незамеченным. – Гарри со стуком поставил кружку на стол. – Если то, что он искал, переложили в другое место, то сделал это кто-то из обитателей дома.
– Не зная при этом истинного смысла находки, не так ли, сэр?
– Именно. – Гарри забарабанил пальцами по губам. – Если кто-то в доме случайно нашел вещь, то она по-прежнему у них… и это обстоятельство, Лестер, может значительно упростить нашу задачу.
На лице Лестера отразилась неуверенность.
– Вам виднее, милорд.
– Известно, что в доме три женщины с детьми. С двумя из них – леди Дагенем и леди Ливией – я, так сказать, свел знакомство. Предположим, третья женщина – нянька. Кроме того, у них, наверное, имеется пара горничных плюс трое слуг леди Софии. Детей и слуг, которые к ним приставлены, можно исключить. Их передвижения по дому ограничены детской половиной, а вор вряд ли осмелился бы забраться так далеко. Нам следует получить доступ в дом – по возможности законный – и ненавязчиво так, как бы невзначай, порасспрашивать, глядишь, что-нибудь да раскопаем. Если мы идем верным путем, то, выяснив, кто нашел предмет, мы узнаем, где его искать.
– Но как же нам получить законный доступ в дом, сэр?
– Ты займешься прислугой. Среди нее, несомненно, отыщется какая-нибудь премиленькая девица, к которой ты сможешь напроситься в гости. – Гарри улыбнулся. – Ведь это как раз по твоей части, а, Лестер?
– Вам виднее, милорд, – суконным голосом повторил Лестер, но глаза его заблестели. – А вы, надо полагать, займетесь дамами?
– Одной из них, – слегка помрачнев, сказал Гарри. – Наверное, леди Ливией. На удачу с леди Дагенем я не рассчитываю.
– Неужели, сэр? – живо заинтересовался Лестер. – Как такое возможно?
– Она сущая мегера. А мне, коли придется употребить свое легендарное обаяние, хотелось бы, чтобы зерно упало на благодатную почву. – Его губы изогнулись в сардонической усмешке. – Хотя попытаться установить с виконтессой добрые отношения мне, думаю, все равно придется. – Гарри поднялся из-за стола. – А сейчас прощай, Лестер. Не теряй времени даром.
– Слушаюсь, милорд. – Лестер встал и, дождавшись, пока виконт покинет гостиную, продолжил свою трапезу.
Гарри вышел в холл.
– А, ты здесь, Гектор! Сейчас я ухожу, но вечером жду гостей на ужин. Изволь передать это Арману. Ужин в восемь.
После двадцатиминутной прогулки быстрым шагом он был уже на Кавендиш-сквер. Из скверика на площади доносились детские голоса, и он, движимый любопытством, завернул туда через калитку в изгороди. Прямо у его ног приземлился мяч, брошенный скорее с энтузиазмом, чем с какой-либо целью. Гарри поднял его и огляделся по сторонам в поисках владельца.
К нему подбежал маленький мальчик в костюмчике, какие обычно носили дети его возраста. Ребенок резко остановился перед Гарри, двигая подошвами черных ботинок по гравию.
– Он угодил в вас?
Гарри, перебрасывая мяч из одной руки в другую, улыбнулся ребенку.
– Нет. А что, должен был?
– Нет, – важно ответил мальчик, с серьезным видом посмотрев на Гарри.
Гарри сразу понял, что это ребенок леди Дагенем. Было что-то в посадке его головы и очень прямом взгляде, что рассеивало всякие сомнения на сей счет.
– Вы, верно, виконт Дагенем? – с чуть заметной насмешкой спросил его Гарри, приподняв бровь.
– Да, сэр. – Ребенок, которого этот разговор стал тяготить, требовательно протянул руку: – Отдайте, пожалуйста, мяч.
– А вы сумеете его поймать? Если вы отойдете немного подальше, я брошу его вам.
Стиви посмотрел на незнакомца с внезапным подозрением.
– А вы не заберете его себе?
Гарри рассмеялся.
– Да нет, дружище, зачем? Мне пришло в голову, что вы быть может, хотите поиграть.
– Хорошо, – согласился Стиви после минутного колебания. – Если вы дадите слово, что не заберете его.
– Даю вам честное слово.
Стиви на несколько шагов отбежал назад и замер в ожидании, вытянув вперед руки.
– Я готов! – звонким голосом выкрикнул он.
Гарри осторожно бросил мяч, целясь в сложенные лодочкой маленькие ладошки, которые, по-видимому, не собирались следовать за мячом, а терпеливо ждали, когда тот упадет в них. Мяч, не удержавшись в руках, упал на землю, и ребенок наклонился за ним.
– Стиви, ты где? – Негромкий бархатный голос предварил появление виконтессы Дагенем, которая вышла из-за живой изгороди из бирючины. За ее руку крепко держалась маленькая девочка, совсем еще кроха.
Корнелия, оценив ситуацию, тотчас сообразила, что к чему и поджала губы.
– Стиви, ты же знаешь, что тебе не позволено убегать из виду, – мягко пожурила она сына и, приблизившись с Сюзанной к мальчику, наклонилась, чтобы застегнуть пуговицу на его курточке.
– А я и не убегал! – запротестовал Стиви. – У меня мячик укатился, и я пошел за ним, а вот он мне его подкинул. – Мальчик указал на застывшую поодаль фигуру виконта Бонема. – Скажите маме, – обратился Стиви к виконту.
– Мяч и впрямь, как видно, имел свои собственные намерения, – невозмутимо проговорил Гарри. – Простите меня за вторжение, мэм.
Он поклонился, наблюдая за тем, как виконтесса, склонившаяся над сыном, откинула у него со лба волосы, выбившиеся из-под шапочки, и ловким движением подтянула ему брючки.
– Я бы ни за что не потревожил вас, поверьте, – продолжил он. – Мы оба, я уверен, могли бы более приятно провести время.
Корнелия, выпрямившись, посмотрела ему в лицо. Она не поняла, имел ли он целью уязвить ее. Вначале в его словах она услышала сарказм, но огонек в зеленых глазах виконта опровергал ее предположение.
– Ваша учтивость не имеет границ, сэр, – проговорила Корнелия, с интересом ожидая, что он скажет дальше.
Гарри поднял руку жестом фехтовальщика, признавшего туше.
– Что ж, придется довольствоваться этим, миледи. – Он еще раз поклонился и повернулся, чтобы уйти. Но в это время через калитку в сквер влетел третий ребенок, девочка, да так стремительно, что с разбегу уткнулась прямо Гарри в колени. Оторопев от неожиданности, она мгновение ошарашенно смотрела на него, а затем широко открыла рот и заревела. Гарри машинально наклонился и поднял ее на руки. Девочка тотчас затихла и с любопытством уставилась на него.
– Фрэнни, золотце! – Вбежавшую в сквер даму Гарри видел впервые. То была прелестная женщина, похоже, ровесница виконтессы, и Гарри, сейчас предубежденному против Корнелии, незнакомка показалась гораздо более привлекательной. Из-под капора выглядывали очень светлые, льняные, волосы, теплые карие глаза неуверенно смотрели на него. – В чем дело?
– Ваша дочь?.. – Вопрос повис в воздухе. Женщина, с готовностью кивнув, протянула к девочке руки.
Гарри передал ей ребенка.
– Она летела, не разбирая дороги, и прямо головой ударилась о мои ноги.
– Ох, Фрэнни, Фрэнни, – вздохнула женщина. – Ничего никогда не делает наполовину. Так уж она спешила поиграть со Стиви и Сюзанной. Простите, мистер?..
– Бонем, – поспешно представился Гарри. – Виконт Бонем. – Он заметил, как ее глаза вспыхнули. – Мы с вами не знакомы, мэм.
– Леди Фарнем, – несколько скованно под взглядом Корнелии, которая неподвижно стояла поодаль, наблюдая за сценой, ответила Аурелия. – Невестка леди Дагенем, – уточнила Аурелия, хотя сама не понимала, отчего так старается предоставить ему о себе исчерпывающие сведения. Ведь этот человек на Кавендиш-сквер персона нон грата.
– А, понимаю. – Гарри поклонился. – Ваш покорный слуга, леди Фарнем. – Он повернулся к Корнелии и, насмешливо отвесив поклон и ей, проговорил: – Ваш покорный слуга, леди Дагенем. – И с этим покинул сквер.
Аурелия проводила его долгим взглядом, прижимая к себе одной рукой Фрэнни.
– А он очень хорош собой, Нелл.
– Вздор! – отозвалась золовка. – Лив тоже заметила, что у него холодный взгляд.
– Но только не когда он улыбается, – возразила Аурелия, вопросительно глядя на Корнелию своими проницательными глазами. Ей внезапно пришла в голову мысль: не здесь ли кроется причина явно преувеличенного возмущения виконтессы? Гнев, а может быть, что-то другое буквально преобразили лицо Нелл. Ее глаза воинственно искрились, отчего блестели ярче обычного. Аурелия, зная о своей красоте, тем не менее считала себя довольно блеклой рядом с золовкой.
– И потом, – прервала цепь ее размышлений Корнелия, – он опять позволил себе вопиющую грубость. – Она с досадой покачала головой. – По крайней мере мне так показалось. Но было ли так в действительности, сложно сказать. То, что он говорил, звучало неучтиво, но в том, как он это говорил, грубости не было.
– Воля твоя, а мне он показался очень милым, и Фрэнни он, как видно, тоже понравился, – сказала Аурелия.
– Мама… мама… брось мне, пожалуйста, мячик, как тот дяденька. – Стиви потянул Корнелию за руку.
– И Стиви тоже, – не сдавалась Аурелия.
– Стало быть, ты хочешь сказать, что он неучтив только по отношению ко мне? – сказала Корнелия.
Аурелия с многозначительной улыбкой подняла на Корнелию глаза.
– Ну ведь и ты сама держалась с ним не слишком вежливо. Любой уважающий себя человек всегда ответит на вызов вызовом.
– Настоящий джентльмен подставил бы другую щеку, – возразила Корнелия.
– Ох, Нелл, ты же сама не веришь в то, что говоришь, – насмешливо отозвалась Аурелия, выпрямляясь. – Если он был с тобой груб, то, по-моему, ты получила по заслугам. Можно ли его винить за то, что он не раболепствовал перед тобой?
– Мне нужно не раболепие, – запротестовала Корнелия, готовая рассмеяться, – а любезность. Если б он нынче утром был со мной любезен, я бы ответила ему тем же.
Аурелия решила оставить препирательства.
– А кстати, что он здесь делал? – поинтересовалась она. – Я думала, он еще вчера понял, что дом не продается.
– Я тоже так думала, – кивнула Корнелия. – Однако он обещал снова прийти к Лив. Она, конечно, откажется его принять, но он явно намерен продолжить свои попытки уговорить ее заключить сделку.
Гарри постучал в дверь дома, некогда принадлежавшего леди Софии.
Ему отворил старый слуга в суконном переднике. Он безмолвно, с выражением полного безразличия, поднял на посетителя глаза.
– Что, леди Ливия нынче принимает? – осведомился Гарри, протягивая слуге свою визитку.
– Вы были вчера, – заявил старик, не обращая внимания на карточку.
– Да. Виконт Бонем. Извольте передать мою визитную карточку леди Ливии. – Гарри постарался скрыть раздражение: чутье ему подсказывало, что грубостью расположения замшелого старика не добиться.
– Насчет этого не знаю. – Морком взял визитку и поднес ее к глазам для тщательного изучения. – Я не получал никаких распоряжений.
– Чтобы передать визитную карточку посетителя госпоже, распоряжений не требуется, – терпеливо объяснил Гарри. Единственным способом договориться с этим несговорчивым стариком, по-видимому, было принять его условия и постепенно, шаг за шагом, продвигаться вперед к своей цели. И Гарри снова все так же терпеливо попросил: – Будьте так любезны, отнесите карточку леди Ливии.
– Обождите здесь. – Старик, шмыгнув носом, отступил назад и закрыл дверь, оставив Гарри на пороге.
Бонем думал о том, что все его предположения относительно этой ситуации были ложными: так, на его пути оказалась не одна престарелая дама, а три молодые женщины, никто из которых ни своими манерами, ни своим поведением не был похож на дам светского общества. Сверх того, имелись еще дети и полуразрушенный дом, управляемый престарелым слугой, которого нужно было постоянно упрашивать исполнять свои прямые обязанности, и он делал это лишь в тех случаях, когда бывал к этому расположен.
«Но ничего не поделаешь, придется работать с тем, что есть», – размышлял Гарри с горестным смирением. Он привык подстраиваться под обстоятельства, находить выход из сложных ситуаций.
Дверь со скрипом приотворилась на несколько дюймов, и ему всучили его карточку обратно.
– Ее светлость сказали, что они сейчас не принимают.
Едва он взял карточку, как дверь захлопнулась, чуть не прищемив ему пальцы. Мгновение Гарри продолжал стоять, погруженный в раздумья, постукивая карточкой по ладони. Что делать теперь?
Он повернулся к двери спиной и уставился на сквер. Что ж, если Ливия его не принимает, воздействовать на нее своими чарами он не может, но леди Фарнем находится на улице. И если ему удастся поговорить с ней наедине, вероятно, он как-нибудь сможет использовать ее в достижении своей цели.
И тут, словно по волшебству, из сквера появилась леди Фарнем, без сопровождения, только с дочерью, которую крепко держала за руку. Они направились через улицу к дому. Посреди дороги девочка внезапно опустилась на колени: ее внимание привлек радужный блеск голубиного перышка.
– Мам, смотри! – Она попыталась поднять его, но порыв ветра подхватил и понес перо вдоль улицы. Девочка вырвала ладонь из руки матери и побежала вдогонку за своим сокровищем. Как раз в это время из-за угла Уигмор-стрит на полной скорости вылетела подвода.
– Фрэнни! – закричала Аурелия, бросаясь за дочерью, которая продолжала сломя голову бежать за ускользающим от нее пером.
Реакция Гарри была молниеносной. Он подскочил к бежавшей по мостовой девочке, схватил ее и держал в руках, визжащую и брыкающуюся, до тех пор, пока лошади, тащившие подводу, цокая копытами, не проскакали мимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40