– Хм. Морленд. Перехвален.
– Не желаете ли чаю, мэм? – предложила Ливия, бросив беспомощный взгляд на Корнелию, которую все это, похоже, очень забавляло.
Ее светлость отмахнулась.
– Терпеть не могу эту дрянь. От нее одно расстройство в потрохах. Выпью хереса.
– Извольте. – Корнелия подошла к буфету. Ее волнение испарилось, а незваный гость в углу чудесным образом исчез.
Гарри был такой, каким они привыкли его видеть – немного ироничный. Всякий раз, как их взгляды встречались, в уголках его глаз собирались морщинки сообщнической улыбки. Казалось, он совершенно забыл, как они расстались.
– Не изволите ли снять ротонду и… и шляпу, мэм? – с серьезным видом спросила Корнелия. «Если только это безобразие можно назвать шляпой».
– Не изволю, – отозвалась леди, устраиваясь-таки в маленьком позолоченном кресле, которое под ней задрожало. – Боюсь схватить простуду. – Она взяла предложенный ей бокал и пригубила вино. – Недурственно, недурственно, – вынесла она свой вердикт. – Ну, Бонем, садись же, не стой столбом.
– Да, мэм, – пробормотал Гарри, покорно усаживаясь на край дивана. Теперь он решительно избегал смотреть в сторону Корнелии. Он должен был предупредить ее о склонности своей бабки к эксцентричным выходкам, да как-то это вылетело у него из головы. Привыкший к ним настолько, что они нимало его не трогали, он прекрасно понимал, какое впечатление они производили на других при первой встрече с герцогиней. В особенности на тех, кто обладал такой же выдающейся способностью подмечать смешное, как Корнелия. Пробыв двадцать минут, гости собрались уходить.
– Билеты! – сказала леди Сефтон. – Полагаю, вам нужны билеты в «Олмак».
– Вы оказали бы нам большую честь, леди Сефтон, – поблагодарила Корнелия. – В наш первый сезон они у нас были, но потом… – Она насмешливо улыбнулась. – Мы создавали домашний уют.
– Все это пустое, – заявила герцогиня. – У вас, надо думать, дети?
– Да, мэм, – кивнула Корнелия.
– Только фигуру портить, – изрекла леди и снова навела на Корнелию лорнет. – Хотя, надобно признаться, она у вас недурна. – Она повернулась к двоюродному племяннику. – Вовсе недурна, Бонем. А теперь проводи меня в карету. – Она возложила на его руку свою властную длань.
Поклонившись хозяйкам, Гарри предложил свою руку и леди Сефтон.
– Честь имею, сударыни.
– До свидания, лорд Бонем. Герцогиня… леди Сефтон…
Подруги почти одновременно склонили головы.
– Позвольте мне проводить вас. – Корнелия проворно устремилась за гостями. Звать Моркома не было смысла.
– Вы что, сами прислуживаете у входа? – вопросила герцогиня, когда Корнелия отворила перед ней дверь. – Что за причуда!
– Мы тоже не без странностей, мэм, – проворковала Корнелия.
Ее светлость зорко на нее взглянула, на сей раз без лорнета.
– Скажите, пожалуйста! – произнесла она. – Ну, Бонем, идем.
Оглянувшись через плечо, Гарри заговорщицки улыбнулся Корнелии. То была улыбка сообщника, разделявшего с ней ее иронию и веселье, и у Корнелии от этой улыбки захватило дух. Она отступила назад и быстро закрыла дверь. Она собиралась быть непреклонной. Но с чего она взяла, что сможет?
– Вот змея! – воскликнула Ливия, когда Корнелия вернулась в зал. – Правда, ты ей, кажется, понравилась.
– В таком случае у нее весьма странный способ выражать свое расположение, – заметила Корнелия. – Подумать только! Я выгляжу недурно для своих лет! А моя фигура каким-то неведомым образом не пострадала от производства на свет потомства. – Она беспокойно подошла к окну и посмотрела на ландо, которое покатило по улице. Сопровождающий их Гарри важно ехал рядом верхом. Подождав, пока он не скрылся из виду, Корнелия бодро проговорила: – Как бы то ни было, а сегодня началась наша светская жизнь.
Корнелия села и взяла шкатулку. На передник Сюзанны нужно было пришить пуговицу.
Вместо Хестер на звонок явился недавно нанятый работник.
– Лестер! А я и не знала, что вы прислуживаете в гостиной, – удивилась она. Надев на палец наперсток, Корнелия, озадаченно нахмурившись, посмотрела на палец.
– О, я готов помогать везде, где требуются услуги, миледи! – не задумываясь выпалил Лестер. Он заметил ее озабоченность и скользнул взглядом по наперстку. Ему он казался совсем таким же, как прежний.
Взяв поднос, Лестер направился к двери.
– Я приведу собак, леди Ливия, – сказал он. – Ведь гости ушли. А то они всю кухню перевернули, беспрестанно лают и царапают дверь, пытаясь выбраться.
– Ох, Господи, конечно! Ведите их скорее. Благодарю, Лестер.
Дверь за Лестером затворилась, и Корнелия, снова опустив глаза, повертела наперсток на пальце.
– Как странно.
– Что такое? – спросила Аурелия.
– Наперсток на пальце нынче ощущается не так, как всегда.
– Как такое возможно, сама подумай, Нелл?
– Прежде он идеально сидел на пальце. Мне было удобно, а теперь он стал мне велик. – Она еще раз повернула его. – Смотрите, как легко двигается.
– Может, твой палец похудел? – предположила Ливия. Корнелия нахмурилась. Она сняла наперсток и присмотрелась к нему.
– Он вроде тот же и вместе с тем не тот, – упрямо повторила она. – Прямо над этой фигуркой, я помню, был значок, вроде эпсилона, которого теперь нет.
– Это все твои фантазии, Нелл, – сказала Аурелия. – Ты не могла запомнить каждую деталь из такого множества, что сосредоточено на столь малом пространстве.
Корнелия решила оставить головоломку.
– Вероятно, ты права.
Морком ввел в комнату собак. Застывшая на его лице гримаса долготерпения красноречиво говорила о его недовольстве.
Закончив пришивать пуговицу, Корнелия перекусила нить и неожиданно спросила:
– Морком, не знаете ли вы, где можно подешевле нанять экипаж? Чтобы ездить по городу.
– А зачем вам его нанимать? – в свою очередь задал вопрос старик, отпуская собак. – Чем вам не хороша карета леди Софии?
Три женщины одновременно уставились на него.
– Тетя София держала экипаж? – изумилась Ливия, отгоняя назойливых собак, пытавшихся забраться к ней на колени, задрапированные изящной тонкой тканью платья.
– Знамо дело, держала, – оскорбился Морком подобным вопросом. – Леди София знала, что подобает даме ее положения.
– Да, разумеется, – миролюбиво проговорила Аурелия. – Но мы решили, что она последние несколько лет не часто выезжала.
– Ну что ж, что не часто, – кивнул старик. – Это ж не значит, что она не могла, если б пожелала.
– Так, карета нашлась. – Корнелия спрятала наперсток в шкатулку. – А где она, Морком?
– В конюшнях, – ответил он так, словно иначе и быть не могло.
Корнелия закусила губу.
– А где нам найти эти конюшни?
– На площади напротив.
– А лошади?
Морком отрицательно покачал головой:
– Лошадей нет. Леди София от них избавилась – сказала, жрут много.
– От кареты без лошадей нам мало проку, – вздохнула Ливия.
– Коли вам нужна лошадь, мэм – так прямо и скажите. Хотите лошадь – я могу вам достать одну. Вот только для этой кареты, думаю, потребуется пара – уж очень она большая.
– Насколько большая? – поинтересовалась Корнелия, почуяв неладное.
Морком пожал плечами.
– Сообразно леди Софии. Ее светлость знала, что приличествует особе ее положения.
– Пожалуй, нам следует пойти и самим взглянуть на экипаж, – вынесла решение Корнелия, поднимаясь на ноги. – Вы нам не покажете, где это, Морком?
– Извольте, – согласился он, подходя к окну. – Это за номером шестнадцать, по ту сторону сквера, – указал он. – К конюшням, верно, лет десять никто не приближался.
– Быть может, вы нас отведете? – предложила Ливия.
– Понадобится ключ, – сказал Морком и с тем удалился из комнаты, оставив женщин гадать, согласен он идти или нет.
Пять минут спустя, укутанный в толстое пальто, с длинным шарфом, несколько раз обернутым вокруг шеи, и в касторовой шляпе с высокой тульей, нахлобученной по самые уши, явился Морком, потрясая внушительным медным ключом. «Хоть в Арктику отправляйся», – подумала Корнелия, еле сдерживая смех.
– Идемте. – Он двинулся к выходу, но на полпути остановился. – Околеете на таком холоде в своих хлипких платьишках. Ох, не знаю, куда только мир катится…
– Подождите минутку, Морком, – устремляясь к лестнице, бросила ему Ливия, у ног которой крутились собаки. – Я сбегаю, принесу шали. – Она вслед за собаками пошла наверх и через несколько минут вернулась, неся в охапке шали. – Я заперла собак в спальне, – сказала она. – Чтобы не путались под ногами.
Шмыгнув носом, Морком приоткрыл дверь и с опаской выглянул наружу, точно ожидал увидеть за порогом подстерегающее его чудовище. Заключив, что на горизонте все спокойно, он шагнул за дверь.
Женщины вслед за ним обогнули сквер и прошли по узенькой улочке вдоль дома под номером шестнадцать в дальнем конце площади. Улочка привела во двор, по периметру которого тянулись конюшни и каретные сараи. Последние в своем большинстве выглядели ухоженно, радовали глаз свежей краской и чисто выметенными перед ними площадками. За исключением одного в дальнем конце. Дверные створки сарая провисли на петлях, краска почти вся облупилась.
Женщины переглянулись, а Корнелия пробормотала:
– Клянусь, этот сарай лет десять не открывали.
Возня Моркома с ключом, кажется, подтверждала ее предположение. Но вот ключ повернулся-таки в замке. Морком навалился на дверь плечом, но без толку. Двери не поддались.
– Быть может, я смогу помочь? – послышался из-за спины холодный голос. Женщины как по команде обернулись.
– Лорд Бонем! – удивленно воскликнула Ливия. – Откуда вы?
– Бабушка пожелала ехать в парк без моего сопровождения. – Я оставил ее у Стенхоп-Гейт и вернулся узнать, не могу ли я вам еще чем-нибудь быть полезен. – Он дурашливо склонился в поклоне. – Что именно вы ожидаете здесь найти? – Он подошел к дверям.
– Экипаж, – сказала Корнелия, наблюдая, как он налегает на дверь плечом, обтянутым темно-синим плащом превосходного качества. Дверь неохотно, со скрипом, поддалась и открылась.
Гарри отряхнул плечо и вошел внутрь.
– Боже мой.
– Что там такое? – Женщины сгрудились у него за спиной.
– Кроме паутины? – беспечно отозвался Гарри. – Похоже, берлин. Которому, на мой взгляд, лет двадцать, никак не меньше.
– Истинная правда, – подтвердил Морком с мрачным удовлетворением. – Важная была в свое время карета.
– Надо думать, – слабым от еле сдерживаемого смеха голосом сказала Корнелия. Она встала рядом с Гарри, чтобы осмотреть громаду закругленного кузова. – Она похожа на гигантскую чайную чашку.
– Обита малиновым шелком, – с благоговейным трепетом проговорила Ливия, которая, приподнявшись на цыпочки, заглядывала внутрь через покрытое коркой грязи окно кареты. Она открыла дверцу, подняв облачко пыли, и чихнула. – Впрочем, изрядно траченным молью.
– Да, ездить с визитами в ней невозможно, – объявила Аурелия.
– Леди Софии она была как раз, – заявил Морком.
Гарри почувствовал, как Корнелия рядом трясется от смеха. Он посмотрел на нее, и она прикрыла рот рукой. Глаза ее озорно горели.
– Ну не скажите, – с серьезным видом отозвался Гарри, глаза у которого тоже смеялись. – Быть может, ее удастся починить, и она еще послужит. Вы только представьте себе, какое впечатление произведете в городе.
– Не стоит и пытаться, – сказала Ливия.
– Думаю, мы произвели бы сенсацию, – сказала Корнелия, внезапно увлекаясь этой нелепой идеей. – Отчего бы нам не побыть немного эксцентричными? Вы только вообразите: дамы с Кавендиш-сквер разъезжают по городу в этом обитом малиновым шелком великолепии, пусть даже и немного побитом молью. Мы не сможем остаться незамеченными.
– Истинная правда, – согласился Гарри. Пошутив вначале, теперь он, как и Корнелия, усмотрел в этом абсурдном решении рациональное зерно.
– Надо смотреть правде в глаза, – оживилась Корнелия. – Мы – ничем не примечательные женщины, не дебютантки, у нас нет ни выдающейся красоты, ни богатства, мы не самых знатных фамилий. Чтобы нас заметили, нам следует быть эксцентричными.
– По-моему, вы к себе несправедливы, – подал голос Гарри. – И тем не менее…
– И тем не менее Нелл права. – Аурелия издала смешок. – Нас будут называть дамами в чайной чашке.
Подруги расхохотались, а Гарри в очередной раз подумал, что никогда еще не встречал таких необыкновенных женщин. Корнелия его очаровала, но весело ему было с любой из них.
– Если угодно, я пришлю к вам своего каретных дел мастера. Пусть он посмотрит, что необходимо сделать, чтобы эта… эта чайная чашка… снова смогла передвигаться. – Он осторожно закрыл дверцу кареты. – Вам понадобится по крайней мере пара лошадей.
– Морком утверждает, что может это устроить, – поспешила заверить его Корнелия, предупреждая дальнейшие щедрые предложения с его стороны. В том, чтобы он прислал своего мастера, который починил бы карету, она не усмотрела ровно ничего дурного: они сами с ним расплатятся. Другое дело лошади.
Гарри пожал плечами.
– Как вам будет угодно.
Морком с благоговением расхаживал вокруг кареты.
– Эх, до чего ж великолепное было зрелище, просто загляденье, когда леди София выезжала куда-нибудь вечером. Кринолин был такой пышный, что ей приходилось протискиваться в карету боком. А прическа – вся напудрена и уложена так высоко, что задевала за потолок.
Женщины, потрясенные этим необычным для Моркома красноречием, молча уставились на него. Внезапно сконфузившись, Морком закашлялся и прошествовал к выходу.
– Я запру.
Все вышли за ним, и Гарри закрыл тяжелые двери. Морком непременно хотел запереть сарай самолично.
Глава 18
Гарри спешился в грязном переулке перед «Георгием и драконом». В нос ударило зловоние. Увидев вонючую лужу, в которую опустился его до блеска начищенный сапог с отворотом, он брезгливо поморщился. Его агенты вышли на след Найджела Дагенема, который привел их в эту клоаку лондонского Ист-Энда. Несмотря на свою досаду на молодого человека, Гарри проникся к нему некоторым сочувствием.
Он передал поводья своего гнедого Эрику, взгляд которого был устремлен куда-то вдаль, словно он старался не замечать того, что его окружает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40