Подбежала бледная и задыхающаяся Аурелия.
– Благодарю вас… Фрэнни, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не выпускала мою руку на улице! – Она взяла у Гарри дочь, и Фрэнни тотчас разревелась.
– Перышко… мое перышко… – Она указала на перо, которое теперь снова лежало посреди улицы. Ее голос сорвался на крик: – Хочу перышко!
Гарри вышел на мостовую, поднял и принес перо. Получив его, Фрэнни мигом успокоилась.
– Благодарю вас, – снова проговорила Аурелия.
– Не думаю, что с ней случилась бы беда, – успокоил ее Гарри. – Разве что она сама бросилась бы под копыта.
– Что не было бы для меня неожиданностью, – вздохнула Аурелия. – Это абсолютно неуемный ребенок. Позвольте еще раз поблагодарить вас за своевременную помощь. – Она собралась возвращаться к дому.
– Леди Фарнем!
– Да? – Женщина оглянулась.
– Я бы очень хотел обсудить кое-какие дела с леди Ливией, но она, кажется, не желает меня принимать. – Он вопросительно улыбнулся. – Не знаю, чем я мог ее обидеть.
– О! – Аурелия колебалась. – Леди Ливия не хочет продавать дом, лорд Бонем. Это все, что я знаю.
– Мне это уже говорили. Но я хотел бы услышать отказ от нее лично.
Аурелия бросила взгляд через его плечо на сквер.
– Нас трое, милорд, и мы близкие подруги, – сказала она. – Прощайте. – Женщина подошла к двери, которая на ее стук отворилась. Гарри успел заметить мелькнувшее за дверью лицо Ливии Лейси, которая впускала подругу с ребенком внутрь.
«Нас трое, и мы близкие подруги». Поначалу вроде бы непонятно, к чему это сказано, думал Гарри, но на самом деле в этих словах заключался особый смысл. В них содержался скрытый намек: если он хочет получить доступ в дом, ему необходимо примириться с виконтессой Дагенем.
Что ж, сложные задачи его всегда привлекали.
Гарри решительно направился через улицу к скверу.
Сидя на каменной скамье сбоку от дорожки, ведущей сквозь живую изгородь в самый центр сквера, Корнелия внимательно разглядывала лежавшую у нее на коленях груду желудей вперемешку с гладкими коричневыми плодами конского каштана, которые набрали Стиви с Сюзанной. Когда она услышала скрип гравия, ей не было нужды поднимать глаза. Она и без того знала, кто остановился в нескольких футах от нее.
Зачем он вернулся? Не для того же, чтобы сказать очередную грубость? Откровенно говоря, она и сама начала порядком уставать от всего этого.
– Леди Дагенем! – услышала она тихое обращение.
– Лорд Бонем! – Она носовым платком до блеска протерла каштан. – Ну вот, Сюзанна, – проговорила она, вручая его ребенку, и лишь потом посмотрела на виконта.
С минуту они молча смотрели друг на друга, будто увиделись впервые. Корнелии по крайней мере казалось именно так. Прежде она смотрела на этого человека сквозь пелену вражды. Виконт виделся ей холодным и лишенным чувства юмора сухарем. И теперь с некоторым потрясением она осознала, что Аурелия права: когда Бонем улыбался, его губы складывались в обаятельную улыбку. А зеленые глаза, хоть в настоящий момент и оставались серьезными, уже не казались ей такими застывшими и равнодушными, как вначале.
Гарри сейчас тоже увидел перед собой вовсе не бесчувственную и надменную особу, напрочь лишенную женственности, какой обладали ее подруги. В глазах женщины, из которых исчез ставший для него уже привычным гневный блеск, светились проницательность и ум.
– Мы с вами, кажется, не нашли общего языка, – сказал он.
– Я не желаю это обсуждать, сэр, – молвила она и, собрав каштаны с желудями в носовой платок, медленно поднялась со скамьи.
– Ну можем же мы с вами как-то поладить. – Его глаза немного оттаяли, а на губы вернулась улыбка. – Но я, признаюсь, в некотором недоумении, не могу понять, что случилось.
Корнелия посмотрела на него в изумлении.
– Что? Дорогой мой сэр, мне просто не верится, что вы столь лицемерны.
Гарри, протестуя, поднял руки:
– Подождите, подождите! Не будем все начинать сначала. Давайте…
– Леди Нелл, леди Сюзанне пора спать, – прервал его прозвучавший у него за спиной голос. – Дети уже замерзли. – К ним по дорожке приближалась Линтон с семенившей за ней Дейзи.
– Хорошо, Линтон, – ответила Корнелия. – Стиви, Сюзанна, идемте… пора домой… И вот, возьми, пожалуйста, их сокровище. – Она отдала узелок с каштанами и желудями няньке.
Дети были не склонны подвергать сомнению приказы Линтон, а посему без возражений последовали за ней.
– О Господи! – воскликнула Корнелия, на миг позабыв; с кем беседует. – Ну вот, опять я у нее в немилости. Придется думать, как ее смягчить.
– Что, держит всех в ежовых рукавицах? – спросил Гарри, которого насмешило смущение виконтессы. У нее был очень виноватый вид, как у ребенка.
Корнелия зарделась: случайно вырвавшееся у нее откровение смутило ее.
– Она и меня тоже нянчила, – лаконично пояснила она. – Прошу извинить меня, лорд Бонем. – Она собралась было последовать за детской процессией, покидавшей сквер.
Но Гарри торопливо заговорил:
– Прошу вас, останьтесь. Мне хотелось бы заключить с вами мир.
Корнелия остановилась и, плотнее запахнув шаль, скрестила на груди руки.
– Я, право, не вижу в этом смысла, виконт.
Он задумчиво смотрел на нее. Она была потрясающе красива, несмотря на немодное простое платье из синей шерсти и шаль, накинутую поверх, очевидно, не ради красоты, а для тепла и комфорта. Корнелия вновь обрела уверенность и теперь спокойно стояла и смотрела на него, слегка откинув назад голову и выгнув поистине лебединую шею.
– Неужели, мэм? – тихо молвил Гарри. – А я вижу.
– Ах! – Никакого другого слова, способного со всей полнотой выразить оттенки ее эмоций в ответ на это заявление, Корнелия подобрать не могла. Она задумалась: а может, и она тоже видит в этом смысл? Этот человек чем-то – непонятно чем – интриговал ее.
Виконт предложил ей опереться на его руку.
– Не желаете ли прогуляться по скверу?
Слегка наклонив голову, она взяла его под руку и стала с интересом ждать, с чего он начнет. Он начал издалека.
– Нелл, – сказал он задумчиво.
– Корнелия, – довольно резко поправила она его. – Что-то не припомню, лорд Бонем, чтобы мы с вами сблизились настолько, что могли называть друг друга по имени.
– Да… верно, – согласился он. – Но я хотел попробовать.
Корнелия решила оставить его слова без ответа.
– Если вы надеетесь уговорить Ливию продать вам дом, лорд Бонем, то я могу избавить вас от пустых хлопот и бессмысленной траты времени: она не собирается его продавать.
– Вы уже говорили мне об этом. – Виконт согласно кивнул, словно ее заявление ничуть его не обескуражило.
– Так в чем тогда цель этой прогулки? – поинтересовалась Корнелия, когда ей стало казаться, будто виконт уж больше не заговорит.
– Я не люблю ситуаций, которые ставят меня в тупик, леди Дагенем. А сейчас я совершенно не понимаю, чем заслужил ваше нерасположение, – заявил он ей прямо.
– Обращение «милейшая», – тихо молвила Корнелия, – неуместно при любых обстоятельствах. Уверена, вы с этим согласитесь, лорд Бонем.
Он остановился на дорожке и повернулся к ней лицом.
– Если все дело только в этом, мэм, прошу покорнейше принять мои извинения и обещаю, что подобное неуместное обращение впредь никогда не сорвется с моих уст. – Он улыбнулся. – Этого вам довольно, мэм?
– Было бы довольно, если б я верила в вашу искренность, – ответила Корнелия.
– Полноте, Нелл! – Он внезапно взял ее за плечи, и его глаза заискрились от смеха. – Не будьте такой мелочной. Вы же понимаете: произошло недоразумение. Подозреваю, мы оба в некоторых обстоятельствах можем вспылить. А теперь мир!
– Пустите меня. – Корнелия передернула плечами, пытаясь сбросить с себя его руки, но не тут-то было – хватка виконта стала лишь крепче.
– Не пущу, пока вы не согласитесь мириться.
По глазам Корнелии Гарри видел, как против воли смех готов был одержать верх над ее досадой. И вот наконец ее губы медленно изогнулись в улыбке, хотя Корнелия снова передернула плечами, на которых лежали его руки. Ее улыбка была неотразимой, и, убирая ладони с ее плеч, Гарри как бы невзначай коснулся кончиком пальца губ Корнелии. Прикосновение было таким легким, что вполне могло сойти за случайное. Но внезапно вспыхнувший огонь в ее глазах говорил о том, что она поняла: он сделал это намеренно. Корнелия резко отвернулась.
– А теперь, с вашего позволения, меня дома ждут дела. – Она направилась к калитке.
– Разрешите проводить вас. – Он пошел рядом.
– Не стоит, сэр.
– Да, но мне это доставит удовольствие, – сказал он, мило улыбаясь. – Прекрасный нынче денек, вы не находите, мэм? Для этого времени года, конечно. Через несколько недель, полагаю, в Гайд-парке зацветут нарциссы – неизменно великолепное зрелище. К тому времени вы еще будете в городе? Успеете ими полюбоваться?
Сказанное им было настолько неожиданно, так выбивалось из темы их предыдущего разговора, что Корнелия не смогла сдержать рвущийся наружу смех и несколько раз фыркнула.
– Не могу вообразить себе столь легкомысленного существования, чтобы перспектива созерцания цветущих нарциссов стала поводом для продолжительного пребывания где бы то ни было, лорд Бонем, – сказала она, по-прежнему борясь со смехом.
– Значит, в вашей жизни нет места легкомыслию, леди Дагенем? – сказал виконт, лукаво приподняв бровь. – Разве деревенская жизнь лишена развлечений?
Корнелия ошеломленно посмотрела на него.
– С чего вы взяли, что я постоянно живу в деревне, сэр?
Он пожал плечами.
– От Мастерза, с которым мне приходилось иметь дело, мне известно, что леди Ливия живет в Нью-Форесте. А вы ее подруга… Я сделал логическое умозаключение. Я ошибся?
– Нет, все так и есть, – призналась Корнелия. – Это моя первая поездка в город за последние десять лет. – И, грустно вздохнув, продолжила: – Я ведь вдова, лорд Бонем, и живу затворницей, воспитываю детей да рукодельничаю. Мы все трое – серые деревенские мышки. Остается надеяться, что городская жизнь с ее развлечениями не собьет нас с толку… не вскружит нам головы… мы так непривычны ко всему, помимо деревенских посиделок у очага.
Гарри посмотрел на Корнелию. Та кротко улыбнулась ему, и он рассмеялся.
– Какая выспренняя речь! – сказал он. – Но все это сущий вздор! Вы с подругами, без сомнения, вполне способны справиться решительно со всем, в этом я уже имел удовольствие убедиться на собственном опыте. И пусть вы всецело посвятили себя детям, мэм, я все же рискну предположить, что ваши интересы простираются гораздо дальше увлечения рукоделием.
– Возможно, – уклончиво ответила Корнелия, решив, что их беззлобное взаимное подшучивание уж слишком затянулось.
Гарри открыл калитку на улицу и отошел в сторону, пропуская ее вперед.
– Намерены ли вы с подругами появиться в обществе, когда устроитесь?
– Мы, право, еще не думали об этом. – Проходя мимо него, она отчего-то плотнее запахнула на себе шаль.
– Тогда я надеюсь вас там увидеть. Надеюсь, наше знакомство будет продолжено. – Он аккуратно взял ее под локоть и повел через улицу.
– Вы всегда такой оптимист, милорд? – Корнелия приподняла брови, выражая недоверие. – Боюсь вас разочаровать.
– Вот как? О, не бойтесь, мэм. Меня редко постигает разочарование, – сказал он, подводя ее к двери дома.
– Не будьте так самоуверенны, – тихо возразила Корнелия.
Виконт искоса бросил на нее взгляд, в котором плескалось веселье и было что-то еще… что-то в глубине его глаз, что окончательно лишало ее покоя.
– Поживем – увидим. – Гарри стукнул кольцом в дверь и, приподняв шляпу, проговорил: – Не смею больше злоупотреблять вашим временем, леди Дагенем.
Поклонившись, он повернулся и стал спускаться по лестнице. Внизу он остановился и бросил через плечо:
– А кстати, Нелл, друзья зовут меня Гарри.
Корнелия вошла в дом и, стягивая перчатки, почувствовала, как дрожат ее руки. Верно, от холода, решила она, энергично растирая их по пути в гостиную. Но, пройдя несколько шагов, передумала и вместо гостиной направилась наверх, к себе в спальню. Она вдруг поймала себя на мыслях о Стивене. Ей вспомнилось то утро, когда он на корабле «Виктория» отправлялся на войну, чтобы принять участие в сражениях под командованием адмирала Нельсона. Он поцеловал и обнял ее на прощание. А она все цеплялась за него. Чувствовала ли она уже тогда, что он не вернется?
Неужели это было три года назад? Порой Корнелии казалось, что с тех пор минуло гораздо больше времени, а иногда – будто это произошло не далее как вчера. Стивен так никогда и не увидел Сюзанны. Как полагала Корнелия, ребенок, вполне возможно, был зачат в их последнюю ночь накануне его отъезда.
Она вошла в свою комнату и закрыла дверь. В камине тускло горел огонь, и она склонилась к очагу, чтобы согреть озябшие руки. Есть ли жена у виконта Бонема?
Глава 9
– Я вас не понимаю. – Высохший человек за письменным столом в высоком доме на Грейз-Инн-роуд, постукивая ножом для разрезания бумаг по исцарапанной столешнице, впился холодным взглядом в своего собеседника. – Что значит «его там не было», Виктор? С тех пор как вы его там спрятали, у англичан еще не было случая заняться поисками. Мы следим за ними так же, как они за нами. Известно, что виконт пытался проникнуть в дом и один раз его приняли. Однако, не зная, где спрятан предмет, того времени, что он там провел, было недостаточно, чтобы заняться поисками. И потом, англичане не сняли наблюдения с дома, как сделали бы это в том случае, если бы заполучили вещь.
– Да, милорд. Вы правы, – согласился Виктор. – Я не знаю, почему его не оказалось там, куда я его положил. – Мужчина был мал ростом, худ и жилист и ловко проникал в узкие щели приоткрытых подвальных окон. Он смял шляпу в руке. Джентльмен, допрашивавший его, один из лейтенантов Фуше, пользующихся у него наибольшим доверием, был не из тех, кто понимает, и тем более прощает, провалы. А Виктор провалил дело. Похищение ему удалось, но довести дело до намеченного конца он, увы, не смог. Вторая попытка завершить начатое, не обещавшая на первый взгляд никаких осложнений, закончилась полным поражением с пальбой из мушкетона и невероятным хаосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40