Совет был окончен. Теперь оставалось только дожидаться Гиза.
В тот момент, когда Ришелье завершил свою речь, драпировки в комнате, где проходил совет, слегка заколыхались. Дело в том, что женщина, которая подслушивала, притаившись за тяжелой шторой, ускользнула в коридор. Это была Леонора Галигаи…
«Завтра этот священник станет подлинным хозяином королевства, – подумала она. – Пора действовать. Да, пора!»
Что касается юного короля, то он отправился в просторный зал, из окон которого, открывался вид на площадь.
– Ах! – прошептал Людовик, – я целый час слушал министров, солдат, священников! Но среди них не нашлось человека, который предложил бы смелое решение, достойное короля. Ни один не сказал мне: «Сир, господин де Гиз – мятежник! Только повелите, и я брошу его в Бастилию!» А я ведь знаю человека, который отважился бы на такой поступок… но я удалил от себя этого храбреца!»
Вдруг король увидел пробегавшего мимо Люина, и лицо юноши прояснилось.
– Мы держали совет, а тебя там почему-то не было, – произнес Людовик, подражая гасконскому выговору Генриха Четвертого, своего отца.
– Я появлюсь там очень скоро – и скажу: пора прикончить зверя! – решительно отчеканил Люин.
– Значит, ты считаешь, что будет сражение, мой храбрый Люин? – спросил юный король.
– Взгляните, сир! – вскричал его наставник. Король подошел к окну. Картина, открывшаяся его взору, заставила юношу вздрогнуть. Людовик повернулся к Люину и с жаром воскликнул:
– Ну, что ж! Пусть будет битва!
Король окинул взглядом огромный зал. В глубине, под балдахином из синего бархата, возвышался золотой трон, украшенный многочисленными изображениями цветов лилий; на этом троне имел право сидеть только он, Людовик Тринадцатый!
Юноша увидел две сотни дворян, руки которых лежали на эфесах шпаг, увидел Люина, Кончини, своих гвардейцев, своих офицеров, радостно улыбавшуюся королеву Анну, дам из ее свиты – и эта картина пробудила в его сердце гордость истинного монарха. Он почувствовал себя настоящим королем. Звенящим голосом Людовик крикнул:
– Господа, мы победим или умрем!
– Да здравствует король! – Да здравствует король! – Да здравствует король! – разнеслось под сводами дворца.
Это восклицание прозвучало, словно вызов, брошенный грозе, бушевавшей снаружи, на площади. К окну, выходившему на эту площадь, как раз и хотел повернуться гордый Людовик Тринадцатый, но вдруг взгляд юноши остановился на какой-то фигуре, показавшейся в дверном проеме. Короля неприятно поразили глаза особы, проскользнувшей в зал. Женщина была бледна, но улыбалась… Людовик тихо пробормотал:
– Леонора Галигаи!
Юноша, как зачарованный, продолжал смотреть на Леонору. И внезапно он услышал чей-то шепот:
– Вот та, которая напоила допьяна вашего коня! Та, которая пыталась вас отравить! Та, которая меч тает убить вас с помощью своего мужа Кончини! Сир, берегитесь этой женщины! Она опаснее, чем вся эта беснующаяся толпа за окном! Сир, прикажи те обыскать Леонору, и вы получите доказательство ее преступных намерений!
Этот голос, говоривший столь чудовищные вещи, доносился, казалось, откуда-то снизу, будто из-под ног! Да, действительно, из-под ног! Король опустил глаза и увидел какого-то уродца, карлика, который быстро прошмыгнул мимо юноши и стремительно бросился прочь.
Пока ошарашенный Людовик пытался собраться с мыслями, пока оглядывался по сторонам, соображая, кому бы приказать задержать карлика, тот исчез. Тем временем юношу окружили королева, дамы, офицеры, дворяне, гвардейцы…
Отовсюду неслись приветственные клики;
– Да здравствует король! – Да здравствует король! – Да здравствует король!
Людовик выглянул в окно. Вид огромной толпы, знамен, искаженных яростью лиц и тысяч кулаков, грозивших Лувру, пробудил в сердце Людовика Тринадцатого жажду власти. Так что же скажет народ своему королю?
– Да здравствует наш защитник! – Да здравству ет Гиз! – ревела толпа…
Наступил полдень. Герцог де Гиз давно должен был явиться в Лувр. Орнано со своими людьми ждал герцога снаружи, Витри – во внутреннем дворе. Король ожидал Гиза в тронном зале. Громко призывавший герцога народ высматривал его на площади. Напряжение нарастало… И тут раздался возглас:
– Господа, пришло время победить или умереть! Вдруг произошло что-то удивительное. Внезапно толпа, теснившая роты Орнано, подалась назад. Люди вели себя очень странно. Казалось, они полностью лишились воли. То вокруг одного человека, то вокруг другого на площади возникали целые скопления людей. Было видно, как меньшинство что-то терпеливо объясняет большинству.
И, выслушав эти объяснения, парижане стали бросать свои протазаны и аркебузы и мирно расходиться… Изумленный король не верил своим глазам: толпа рассеивалась! Площадь быстро пустела: через полчаса на ней оставалось не более двух-трех сотен человек. Через час их было сто… Затем пятьдесят… Наконец ушли последние. Только где-то вдалеке еще слышались отголоски недавней бури. Париж постепенно успокаивался.
– Господь сотворил чудо! – воскликнул Ришелье. Ошеломленный Людовик Тринадцатый вернулся в свой кабинет.
К четырем часам над Парижем нависла мрачная тишина. Теперь стало ясно, почему мятеж так и не вспыхнул. Герцог де Гиз исчез… И парижане решили, что их идол их предал.
Людовик ломал голову над сложившейся ситуацией, не понимая, что же происходит… Король дрожал от страха. Да, он, не убоявшийся утром кровавой битвы, теперь испугался. Людовик считал, что исчезновение Гиза – лишь военная хитрость, что Гиз здесь, неподалеку, следит за ним и выжидает, чтобы в подходящий момент нанести удар… А помогает герцогу эта Леонора Галигаи, которая хотела отравить юного короля!
Взгляд короля упал на Кончини, который беседовал в эту минуту с Леонорой. Оба они были очень бледны. Внезапно в душу короля закралось страшное подозрение. Эти двое знают, где находится Гиз! Они с ним сговорились! И тут Людовику доложили, что из Бастилии прибыл всадник со срочной вестью. Король вышел ему навстречу. Преклонив перед монархом колено, посланец протянул юноше письмо.
– От кого оно? – спросил Людовик.
– От господина коменданта, сир! – ответил офицер. Ришелье, Кончини, Люин, Орнано, Витри – все поспешно подошли к королю. Каждый из них в этот миг подумал, что случилось какое-то несчастье. Людовик Тринадцатый опустился в кресло, распечатал письмо и пробежал глазами по строчкам.
Внезапно юноша вскочил и, стоя, перечел послание еще раз. Руки короля дрожали. Он снова вернулся к началу письма. Щеки Людовика побагровели, а глаза округлились от удивления. Однако через несколько минут изумление на лице короля сменилось беспредельной радостью, на глазах выступили слезы… Людовик тихо прошептал чье-то имя, которое, впрочем, никто не расслышал.
– Сир! Сир! Ради Бога, скажите, что случи лось? – услышал король взволнованные голоса приближенных.
Монарх бросил на своих советников гордый взгляд. Глаза юноши сияли.
– Господа, – сказал он, – сейчас я прочитаю вам это письмо. Оно заслуживает того, чтобы его огласил властелин Франции!
Людовик Тринадцатый обнажил голову. Стоя, со шляпой в руке, король принялся громко читать послание Невиля. И люди, окружившие молодого монарха, услышали вот что:
«Сир!
Согласно Вашему распоряжению , переданному мне господином де Тремазаном , шевалье де Капестаном , верным слугой Вашего Величества , пребывание в Бастилии узника , доставленного сюда прошлой ночью , держится в строжайшей тайне. Поэтому , сир , я не обратился ни к маршалу д'Анкру , ни к епископу Люсонскому , а направляю письмо лично Вашему Величеству , чтобы узнать , как мне обходиться впредь с господином герцогом де Гизом.
Господина герцога де Гиза никак нельзя счесть обычным узником. Господин де Тремазан , шевалье де Капестан , арестовавший по Вашему приказанию господина герцога , не смог дать мне никаких разъяснений относительно того , как я должен обращаться с этим заключенным.
Сир , имею честь смиреннейше просить Ваше Величество соизволить сообщить мне , в каких условиях надлежит содержать господина герцога де Гиза. Надеюсь , Ваше Величество простит меня , если я осмелюсь поздравить Вас , сир , с этим отважным поступком , который уже приносит свои плоды , ибо устрашенный Париж: отказывается от всяких мыслей о мятеже. Позвольте мне также выразить свое восхищение Вашим преданным слугой , господином де Тремазаном , шевалье де Капестаном , выказавшим достаточно похвальной дерзости , чтобы осуществить этот арест.
Соблаговолите , сир , принять мои заверения в глубочайшем почтении. Ваш верноподданный
Луи-Мари , барон де Невиль ,
комендант королевской крепости Бастилия»
Люин, Ришелье и Кончини переглянулись. Лица их стали белее мела. Казалось, перед их округлившимися глазами таинственная рука судьбы только что начертала чье-то имя, которое повергло этих могущественных вельмож в полное смятение:
– Капитан!..

Глава 20

После той тревожной ночи, когда Лоренцо устроил встречу Жизели Ангулемской и Виолетты, карлик отправился на поиски Капестана. Маленькому человечку казалось, что шевалье сможет защитить этих несчастных женщин. Однако Лоренцо напрасно обшарил весь Париж… При этом карлик не переставал следить за Леонорой Галигаи и Кончини. Лоренцо часто приходил в особняк маршала д'Анкра. Наконец карлик убедился: Леонора не знает, что Жизель находится в Медоне. Каждый раз, появляясь в доме Кончини и его жены, маленький торговец травами использовал всю силу своего убеждения, чтобы внушить Леоноре одну-единственную мысль: никто не сможет причинить Жизели никакого вреда до тех пор, пока в руках Кончини не окажется все королевство. Если же Галигаи не прислушается к совету Лоренцо, ее мужу грозит смерть… «Королевство в руках Кончини – это невозможно!» – думал карлик.
Хотя чего только не бывает на свете! Разве Лоренцо не видит, как вдохновенно действует Леонора Галигаи? Как она хочет, чтобы ее мечта стала явью?
Когда карлик заметил, что Париж начинает бурлить, у маленького человечка появилось предчувствие: эта интриганка обязательно попытается использовать народное возмущение в своих целях.
И вот наступил тот день, когда Гиза ждали в Лувре… Через несколько часов все должно было решиться. Лоренцо понял: он не может допустить, чтобы у Леоноры были развязаны руки. Он не будет отставать от нее ни на шаг, будет прислушиваться к каждому ее слову, и, если понадобится, он ее убьет!
Карлик прикрепил к поясу надежный кинжал и явился в особняк маршала д'Анкра: пароль Лоренцо сообщила сама Леонора. Пройдя в покои хозяйки, Лоренцо добился от ее служанки Марселлы разрешения подождать в прихожей.
Оставшись один, маленький человечек задумался над тем, какой бы ему измыслить повод поправдоподобнее, чтобы провести весь день рядом с Леонорой. Вдруг из комнаты госпожи Кончини до карлика Донеслись чьи-то голоса. Лоренцо прислушался, и кровь застыла в его жилах: Бельфегор сообщал своей хозяйке, что Жизель находится в Медоне, на постоялом дворе «Сорока-воровка».
Затем нубиец начал рассказывать о Капестане! А ведь Капестан должен спасти Виолетту и ее дочь! Но теперь Бельфегор говорил так тихо, что Лоренцо ничего не мог разобрать. Тогда карлик подумал: надо спешить в Медон, чтобы предупредить Жизель. Увы, было уже слишком поздно!
Когда Лоренцо был у самого выхода, дверь в комнату Леоноры отворилась, и карлик почувствовал на себе взгляд хозяйки. Нужно было как-то выкручиваться… Лоренцо остановился, и, не поворачиваясь к Леоноре, сделал вид, что поглощен созерцанием картины. Наконец, карлик «заметил» Галигаи. Последовал разговор, содержание которого уже известно читателям.
Час спустя Кончини и Леонора были уже в Лувре. Их сопровождали Бельфегор и Лоренцо. По дороге карлик хотел было потихоньку улизнуть, но нубиец сказал ему спокойно:
– Моя госпожа желает, чтобы вы последовали за ней в Лувр. Если вы туда не пойдете, я всажу вам в спину кинжал.
«Я попался! – подумал Лоренцо. – А что станет с ними, с Виолеттой и Жизелью?»
Когда вся четверка достигла Лувра, Леонора провела карлика и Бельфегора в комнату, расположенную по соседству с тронным залом. Затем Галигаи велела, чтобы они ждали ее здесь, и ушла, предварительно бросив выразительный взгляд на нубийца, чтобы напомнить слуге о полученном приказе. Лоренцо перехватил этот взгляд, но лицо карлика осталось бесстрастным. Маленький человечек внимательно наблюдал за Бельфегором. А тот вскоре погрузился в мрачные размышления. Нубиец тщетно пытался вызвать в памяти образ той, которую ему довелось однажды сжимать в своих объятиях. С тех пор Бельфегор ее не видел… Карлик подошел к нему и спросил:
– Ну что, теперь нам нельзя отсюда выходить?
– Моя госпожа не запрещала покидать эту комнату, – ответил Бельфегор. – Но она не разрешила выходить из Лувра.
– Значит, я могу побродить, посмотреть, что здесь происходит? – осведомился Лоренцо.
– Да, – кивнул нубиец. – Но учтите, я буду повсюду следовать за вами, – добавил он.
– Я буду только рад, – улыбнулся карлик. – Я слабый, а ты сильный. Если что-нибудь случится, ты сможешь меня защитить.
Лоренцо присел на корточки возле портьеры, загораживавшей вход в соседний зал. Приподняв ее, карлик увидел, что в зале никого нет. Может быть, попробовать убежать? Однако Бельфегор не спускал с Лоренцо глаз. Маленький человечек по-прежнему был узником Леоноры. Но почему Галигаи вдруг стала подозревать его? Лоренцо то и дело спрашивал себя об этом – и не находил ответа. А время летело. Нужно было рискнуть и найти какой-нибудь способ предупредить Жизель об опасности. Внезапно карлик услышал, как нубиец бормочет:
– Если я разыщу ее… Много золота… Лоренцо вздрогнул. Он принял решение.
– Бельфегор, подойди сюда, – велел он нубийцу. Тот повиновался.
А в Лувре тем временем царила страшная суматоха.
Офицеры отдавали приказы, что-то издалека кричали друг другу, повсюду бегали гвардейцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50