Огонь уже пылал вовсю. Внутри Касси стала ощущать струйку теплой воды, которую давно уже представляло ее сердце.
Касси прошла между зданиями муниципального и окружного суда по площади, на которую выходило ван-нуйсское отделение лос-анджелесского управления полиции. Возле лестницы, ведущей к входу в отделение на втором этаже, находился ряд телефонов-автоматов. Она подошла к одному, опустила в прорезь монеты в двадцать пять и десять центов и набрала номер, заученный наизусть больше года назад в Хай-Дезерт.
Записку с ним тайком переправили ей в тампоне.
После трех звонков в трубке раздался мужской голос:
– Да?
Этот голос Касси не слышала больше шести лет, но сразу узнала его. У нее перехватило дыхание.
– Да?
– А... это... это С.К. Рейли?
– Нет, вы ошиблись номером.
– Собачья Конура Рейли? Я звоню из...
Касси нагнулась и прочла номер телефона, по которому звонила.
– Что за идиотское имя? Здесь нет никакой Собачьей Конуры, и вы набрали не тот номер.
Мужчина положил трубку. Касси тоже. Затем вышла на площадь и села на скамью футах в пятидесяти от телефона. Там сидел неопрятного вида человек, читавший пожелтевшую, очевидно, месячной давности газету.
Ждала Касси почти сорок минут. Когда телефон наконец зазвонил, неряха произносил монолог о качестве еды в ван-нуйсской тюрьме. Она подскочила и мелкими шажками побежала к телефону, неряха выкрикнул ей вслед последнюю жалобу:
– Колбаса была как резиновая! Мы играли там ею в хоккей!
Касси схватила трубку после шестого звонка.
– Лео?
Пауза.
– Не называй меня по имени. Как дела, дорогая?
– У меня все хорошо. А как...
– Ты освободилась около года назад, верно?
– Э... собственно...
– И за все это время даже не привета. Я думал, ты позвонишь раньше. Хорошо, что хоть вспомнила про Собачью Конуру Рейли.
– Десять месяцев. Я вышла десять месяцев назад.
– Ну и как оно на свободе?
– Ничего вроде бы. Даже хорошо.
– Если ты звонишь мне, значит, нет.
– Ясное дело.
Наступило долгое молчание. Касси слышала в трубке шум уличного движения. Догадалась, что Лео вышел из дома и нашел телефон-автомат где-то на бульваре Вентура, видимо, возле гастронома, в кафетерии которого любил есть.
– Итак, ты позвонила мне, – напомнил ей Лео.
– Да. Я подумала...
Касси сделала паузу и взвесила все снова. Решительно кивнула.
– Да, Лео, мне нужна работа.
– Не называй меня по имени.
– Извини.
Но она улыбнулась. Все тот же прежний Лео.
– Ты же знаешь, я классический параноик.
– Как раз подумала об этом.
– Стало быть, ты что-то подыскиваешь. Сообщи мне какие-нибудь параметры. О чем идет речь?
– Наличность. Один заход.
– Один? – Казалось, Лео удивлен и даже разочарован. – С каким наваром?
– Чтобы хватило скрыться. Начать новую жизнь.
– Значит, не так уж хороши у тебя дела.
– Просто кое-что не складывается. Я не могу...
Не договорив, Касси потрясла головой.
– У тебя точно все в порядке?
– Да, отлично. Даже легко на душе. Когда уже знаю.
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Помню то время, когда решился работать по-крупному. Когда сказал себе: «Черт возьми, сколько можно мелочиться?» А в то время я, тьфу ты, только таскал аварийные предохранительные подушки из «крайслеров». Я прошел большой путь. Да и ты тоже.
Касси повернулась и посмотрела на сидящего старика. Он продолжал свой монолог, собственно, и не нуждаясь в ее присутствии.
– Ты, наверное, понимаешь, что с такими параметрами речь, очевидно, идет о Вегасе. Я мог бы направить тебя в Голливудский парк или в один из индейских залов, только много наличными там не возьмешь. Пятнадцать, от силы двадцать тысяч. Но если дашь мне время подготовить что-то в Вегасе, куш будет приличным.
Касси на миг задумалась. Шесть лет назад, когда шедший в Хай-Дезерт автобус выезжал из Лас-Вегаса, она думала, что никогда больше не увидит этого города. Однако знала, что Лео прав. Большие деньги находятся в Вегасе.
– Вегас годится, – отрывисто произнесла Касси. – Только не тяни слишком долго.
– Кто это говорит у тебя за спиной?
– Какой-то старик. Спятил в тюрьме.
– Ты где находишься?
– Только что вышла из управления.
Лео засмеялся.
– Ничто так не откроет тебе жизненные возможности, как необходимость писать в чашку. В общем, на той неделе кое-что может подвернуться. В самый раз для тебя. Если выгорит, сообщу. Как связаться с тобой?
Касси назвала ему телефон агентства. Общий номер, не свой и не своего сотового телефона. Не хотела, чтобы эти номера обнаружили у него, если Лео попадется.
– И вот что еще, – сказала она. – Раздобыть паспорта можешь?
– Могу. Это займет недели две-три, потому что я посылаю за ними, но паспорт для тебя сделаю. Паспорт будет стоить тысячу, виза и все прочее – две с половиной.
– Хорошо. Мне нужен с визой и еще второй паспорт.
– На кой черт тебе два? Говорю, первый будет в полном порядке. Тебе не понадобится второй...
– Паспорта не оба для меня. Второй нужен для другого человека. Привезти фотографии или у тебя есть тайник?
Лео сказал, чтобы фотографии Касси отправила почтой до востребования. Назвал ей адрес в Бербанке, который она записала прямо на конверте с уже вложенными фотографиями. Потом он спросил, для кого второй паспорт и какие имена вписать в фальшивые документы. Касси предвидела этот вопрос и уже придумала фамилии. Кроме того, она сняла деньги со счета в банке и предложила отправить их вместе с фотографиями, но Лео ответил, что может пока сам расплатиться. Сказал, что это акт доверия, ведь они оба возвращаются в дело.
– Так, – произнес Лео. – Готова ты будешь? Времени прошло много. Навыки утрачиваются. Посылая тебя туда, я и сам подвергаюсь опасности, сама знаешь.
– Да. Не беспокойся. Я буду готова.
– Отлично. Созвонимся.
– Спасибо. До встречи.
– Послушай, дорогая...
– Что?
– Я очень рад, что ты вернулась. Все будет как прежде.
– Нет, Лео, без Макса уже не будет.
На сей раз Лео не протестовал против употребления его имени. Оба положили трубки, и Касси пошла прочь от телефонов. Старик на скамейке что-то выкрикнул ей вслед, но она не разобрала слов.
* * *
Касси пришлось идти пешком до бульвара Виктории, где стоял «бокстер». Подъехать ближе к комплексу правосудия она не могла. По пути Касси опустила в почтовый ящик конверт с фотографиями и задумалась о Максе Фрилинге. Вспомнила их последние минуты вместе: бар в «Клеопатре», пивную пену на его усиках, шрамик на подбородке, где не росли волосы.
Тогда Макс произнес тост, и Касси мысленно повторила его.
За финал. За место, где вокруг не пустыня, а океан.
Воспоминание о том, что произошло после, даже столько лет спустя вызвало у нее уныние и даже гнев. Касси решила, что, перед тем как направиться в агентство, проедет мимо начальной школы «Страна чудес», там как раз начнется обеденный перерыв. Это был наилучший способ разогнать хандру.
Подойдя к «бокстеру», Касси обнаружила на ветровом стекле повестку о штрафе за стоянку более двух часов. Сняла ее и бросила на пассажирское сиденье. Машина все еще была зарегистрирована на того бездельника. И если штраф не будет уплачен, счет из муниципалитета придет к нему. Пусть платит он.
Касси села в машину и поехала по Ван-Нуйсскому бульвару в южную сторону, к шоссе № 405. Бульвар был окаймлен новыми агентствами по продаже автомобилей. Иногда она думала о Долине как о единой громадной автостоянке.
Касси попыталась слушать компакт-диск Люсинды Уильямс, но стереопроигрыватель так подскакивал, что пришлось его выключить и слушать радио. Песенка была старой. Розанн Кэш пела о семилетней боли.
Да, подумала Касси, Розанн знала, о чем поет. Но в песенке ничего не говорилось о том, что произошло после семи лет. Унялась ли боль? Касси думала, что не уймется никогда.
5
В последующие дни, дожидаясь вестей от Лео, Касси неожиданно для себя начала входить в ритм подготовки, давно знакомый и утешительный. Но главное – он был волнующим, вызывал у нее нервное возбуждение, которого она много лет не испытывала.
Подготовка была, кроме того, периодом самоанализа. Касси многократно рассматривала свое решение со всех сторон. И не испытывала ни страха, ни сомнений, ни чувства вины. Трудность заключалась в том, чтобы сделать выбор. Решившись, она почувствовала только облегчение и упоительное ощущение свободы. Ее охватило будоражившее чувство опасности и нетерпения, стертое из памяти годами неволи. Она забыла, до чего пьянящим может быть воздействие адреналина. Макс не умел выражать словами чувства и называл его просто наркотиком преступления. В эти дни подготовки Касси пришла к выводу, что главная цель заключения – лишить осужденного этого воздействия, изгладить его из памяти. Если так, то пяти лет тюрьмы для нее оказалось мало. Наркотик преступления бурлил в ее крови, клокоча в венах, словно горячая вода в замерзших трубах.
* * *
Касси начала с изменения биологических часов организма, стала значительно позже ложиться в постель и немного позднее вставать. Недостаток сна возмещала приемом придающих энергии витаминов да изредка дремотой под вечер на кушетке в гостиной. За неделю сократила количество отведенных сну часов с семи до четырех без заметного воздействия на расторопность и работоспособность.
Ночами Касси стала совершать длительные поездки по опасно петляющей Малхолланд-драйв, чтобы обострить притупившуюся реакцию. По дому ходила, не включая света, ее глаза привыкали к очертаниям ночных теней. Она знала, что на работе будет пользоваться очками ночного видения, но следовало быть готовой к непредвиденным обстоятельствам.
Днем, в свободные от работы часы, Касси собирала снаряжение, которое могло ей потребоваться, делала инструменты, которыми будет пользоваться. Тщательно составив список всего, что могло помочь преодолеть любое препятствие во время работы, она выучила его наизусть и уничтожила – одного лишь подобного списка было бы достаточно, чтобы отменить условно-досрочное освобождение. Потом потратила целый день в разъездах по скобяным и прочим магазинам, покупая включенные в список вещи по всему городу, чтобы различные части ее плана было невозможно свести воедино.
Покупала Касси отвертки, напильники, слесарные ножовки и молотки, бандажную проволоку, нейлоновый шпагат и клейкую ленту. Купила коробку латексных перчаток, тюбик быстротвердеющего клея, складной нож и шпатель с широким трехдюймовым лезвием. Приобрела маленькую ацетиленовую горелку и обошла три скобяных магазина, пока не нашла маленькую дрель с питанием от батареек. Купила плоскогубцы с обтянутыми резиной рукоятками, кусачки и ножницы для резки алюминия. Добавила к этим покупкам камеру «Поляроид» и верхнюю часть мужского костюма с длинными рукавами для подводного плавания. Купила большой и маленький фонарики, наколенники, в каких работают кровельщики, и электрошоке?. Черный кожаный рюкзак, черный пояс с сумочкой и несколько черных сумок разных размеров с застежкой, которые можно сложить и засунуть в карман рюкзака. И наконец, в каждом магазине Касси покупала висячие замки. У нее оказалось семь замков, изготовленных в разных местах и потому с несколько различными запорными механизмами.
В маленьком бунгало, которое снимала на Селма-стрит, неподалеку от шоссе № 101 в Голливуде, Касси выложила свои приобретения на обшарпанный кухонный стол и принялась готовить инструменты, прикасаясь к каждой вещи только в перчатках. С помощью ножниц и автогенного резака сделала из бандажной проволоки и ножовочных полотен два набора из трех отмычек: упругого острого штыря и плоской, сужающейся к концу лопаточки. Один набор положила в пластиковую сумку и зарыла в саду за домом. Другой присоединила к инструментам для работы, которую, надеялась, Лео ей скоро подыщет.
Взяв костюм для подводного плавания, Касси отрезала половину рукава, уложила в нее дрель и туго зашила звукопоглощающую резину нейлоновым шпагатом. Из остальной части костюма соорудила сумку, в которой могла спокойно носить свои самоделки.
Когда все инструменты были готовы, Касси завернула их в сумку, обмотала ее клейкой лентой и спрятала под правым передним крылом «бокстера», приклеив той же лентой. Отпечатков ее пальцев не было ни на чем. Если сумку обнаружит Телма Киббл или другой служитель закона, у Касси будет возможность все отрицать, что избавит ее от тюрьмы. Машина не ее. Без отпечатков пальцев на инструментах и доказательств, что Касси покупала и делала их, установить, что они принадлежат ей, будет невозможно. Ее могут арестовать, допрашивать с применением жестких методов воздействия, но в конце концов будут вынуждены отпустить.
Семью замками Касси пользовалась для практики. Она повесила их на платяную вешалку и положила ключи в кофейную чашку в кухонном шкафчике. Ночами, сидя в темной гостиной, пыталась отпереть их отмычками. Тонкости мастерства возвращались к Касси медленно. На все семь замков у нее ушло четыре дня. Она снова повесила их на вешалку и заперла. И вновь принялась за дело, на сей раз в латексных перчатках. Меньше чем через две недели она отпирала все семь за двадцать минут.
Касси изначально знала, что все это является в такой же мере и психологической подготовкой. Вхождением заново в ритм, в состояние духа. Макс, ее наставник, всегда говорил, что в подготовке самое важное – ритм. Ритуал. Касси знала, что на той работе, которую найдет Лео, ей вряд ли придется открывать отмычкой замок. За последние десять лет большинство отелей Лас-Вегаса и других городов перешло на электронные замки. Преодолеть электронную защиту – дело совсем другое. Для этого требовались сообщник из служащих или же искусность в социальной инженерии, то есть в обмане портье или тонком подходе к горничным.
Время подготовки привело к воспоминаниям о Максе, ее учителе и любовнике. Горько-радостным, потому что Касси не могла думать о хороших временах без мысленного возвращения к тому, как страшно оборвались они в «Клеопатре». И все-таки неожиданно для себя она часто смеялась в темноте дома с увешанной замками вешалкой на коленях, с потеющими в латексных перчатках руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38