Видимо, ему придает силы безумие, и значит, не стоило приводить Макленнона в ярость. Иен поздно осознал свою ошибку. К тому же окоченевшие на холоде руки и ноги плохо слушались, лишая его обычной быстроты и ловкости, а это грозило смертью.
Приближающийся конский топот заставил Макленнона броситься в последнюю яростную атаку до того, как спасаться бегством. Иена потрясла ярость нападения. Он ловко парировал удар, но тут же ощутил боль в боку и увидел, что в другой руке Макленнон держит окровавленный кинжал. Глядя на пошатнувшегося врага, тот радостно захихикал, и от этого безумного торжества Иена затошнило. Он собрал все силы перед очередным нападением, но Макленнон уже исчез, растворившись среди деревьев, а в следующее мгновение на месте боя появились Фелан, Мердо и Роберт.
– За ним! Он убежал туда! – прохрипел Иен и тяжело опустился на землю, почувствовав сильное головокружение.
Роберт бросился к нему, а Фелан с Мердо поскакали дальше.
– Да, Иен, на этот раз он чуть не проткнул тебя насквозь, – бормотал Роберт, пытаясь остановить кровь. – Еще бы повыше, и рана была бы смертельной.
– Я не заметил, как он выхватил кинжал. Похоже, старею, – неловко пошутил Иен.
– Меня гораздо сильнее тревожит, почему мы его не заметили, – проворчал Роберт, улыбнувшись. – Мы должны были его увидеть.
– Мы никогда его не видим, так ведь? Он оставляет едва заметный след, и, даже если нам удается пройти по нему, самого Макленнона мы не находим.
Тут Иен вдруг привалился к Роберту, лишившись последних сил, потраченных на борьбу с беспамятством.
– Святители небесные, неужели ублюдок все-таки добился своего? – в ужасе спросил Фелан, вернувшийся вместе с Мердо на место поединка.
– Нет, он просто в обмороке. Ты упустил его.
– Да, будь он проклят.
– Думаю, нам лучше поскорее отвезти Иена в Карэдленд.
Айлен перевела взгляд с шаловливых щенят, с которыми забавлялась в конюшне, на Уоллеса, стоявшего в дверях и глядевшего во двор замка, где возникла какая-то суета. Когда тот озабоченно взглянул на нее, она почувствовала, как у нее от страха дрогнуло сердце, и поспешно встала. Уоллес попытался ее остановить, но Айлен быстро прошла мимо конюха, чтобы увидеть все своими глазами.
– Нет, – прошептала она, потом вскрикнула. «Иен!» – и бросилась к мужу, которого несли воины. Однако ее перехватил Роберт и заставил остановиться.
– Он не умер, только ранен, – сказал он, прижимая сестру к груди. – Успокойся, и я отведу тебя к нему.
– Макленнон? – Айлен постаралась взять себя в руки.
– Да, но мы его упустили.
– Святители небесные, опять!
– Да, опять. Ну, тебе уже лучше?
– Лучше. Просто я испугалась, когда увидела, как его несут.
– Тогда идем. – Роберт взял ее за руку и повел к замку. – Ему незачем было видеть тебя насмерть перепуганной, он бы решил, что повредил тебе и ребенку. Ну, теперь до весны он останется в Карэдленде.
Позже, сидя у постели Иена и дожидаясь, пока он очнется, Айлен решила, что брат скорее всего прав. Если не будет заражения и лихорадки, то жизнь мужа вне опасности, хотя кинжал проник глубоко и рану пришлось зашивать. Теперь пройдет немало времени, прежде чем Иен сможет нормально двигаться, не боясь, что рана снова откроется. А когда он полностью оправится уже наступит зима, работы в Меркрэге прервутся до весны.
– Ну, супруг мой, – прошептала Айлен, – для разнообразия ты побудешь возле жены. Бежать тебе некуда.
– Айлен! – простонал тот, приходя в себя: ему показалось, что он слышит голос жены.
Моля Бога, чтобы муж не расслышал и не понял се слов, Айлен улыбнулась, осторожно приподняла его голову и дала попить. Ей не нравилась его бледность, но она утешилась мыслью, что это скоро пройдет.
– Как я сюда попал? – хрипло спросил Иен, опуская голову на подушки.
– Тебя привезли Роберт, Фелан и Мер до. Они решили, что здесь тебе будет лучше.
– Я настолько плох? – Он дотронулся до перевязанного бока.
– Нет, только рана глубокая, и ты должен лежать, чтобы швы не разошлись, а то долго не поправишься. Ты и так потерял много крови, ни к чему пускать ее заново.
– О Господи! Он был почти у нас в руках. – Айлен взяла его за руку, и он бессознательно сжал ей пальцы. – Я устал от этой игры.
– И я тоже, хотя играю в нее не так долго. Ты уверен, что Макленнон – не колдун?
– Или не призрак, да? – Иен слабо улыбнулся. – Нет, если ему нанесешь рану, из нее течет кровь, а это бывает только с живой плотью, – насмешливо добавил он. – Они были осторожны, когда принесли меня? Тебе сейчас волнения ни к чему.
– Роберт успел перехватить меня, поэтому я не успела подумать о самом страшном. Он обо мне позаботился.
– Вот и хорошо, – устало прошептал Иен, чувствуя непреодолимое желание заснуть. – Отдохни, со мной все будет в порядке.
– Знаю, Иен. – Она поцеловала его в щеку. – Я посижу рядом, пока ты не уснешь. Мне просто хотелось убедиться, что ты пришел в себя. Тебе ничего не надо?
– Голову Макленнона на блюде, – сонно пошутил он, опять сжимая ее пальцы. – Думаю, у тебя это не получится.
– Обещаю быть хорошей девочкой, – улыбнулась Айлен, целуя руку мужа.
– Клянешься? – спросил он и заставил себя открыть глаза, чтобы строго взглянуть на нее. – Пока я был рядом, ты никаких глупостей не делала, но сейчас, подозреваю, у тебя в голове может родиться какая-нибудь дикая мысль.
– Возможно, и родилась бы, если бы мне не приходилось думать о жизни нашего ребенка.
– Ну да, – пробормотал он и тут же заснул. Айлен еще долго сидела рядом, глядя на спящего мужа.
Время от времени она отводила с его лица упавшие волосы, а заодно проверяла, нет ли жара. Видимо, глубокий сон Иена вызван не только раной, он казался очень усталым. Лишь бы у него остались силы, чтобы бороться с лихорадкой. Сторм пришлось чуть ли не волоком уводить подругу спать, и та неохотно прекратила свое бдение, уступив место у постели раненого Тэвису.
Айлен возмущенно смотрела на мужа, всерьез подумывая о том, не ударить ли его по голове подносом, который она держала в руках. Иен уже почти оправился, швы ему уже можно было снять, но теперь Айлен испытывала соблазн нанести ему новые раны. Ее муж гораздо худший больной, нежели ее брат Колин, который совершенно не умел болеть. Так она и сказала Иену.
– Почему бы тебе самой не попробовать лежать в постели день за днем? Посмотрим, как тебе это понравится, – буркнул Иен.
– Мне бы тоже не понравилось, но, по-моему, если бы я лежала в постели, то старалась хотя бы не портить жизнь окружающим.
Иен наблюдал, как жена сердито ходит по комнате, наводя порядок. Он сознавал, что поступает не лучшим образом, однако ничего не мог с собой поделать. Глядя на се округлившийся живот, он корил себя за несдержанность, ведь Айлен сейчас ни к чему лишние неприятности.
– Прости меня, – виновато улыбнулся он, когда жена оглянулась, чтобы посмотреть на него. – Просто это постоянное лежание невыносимо.
Айлен присела на край постели и взяла его за руку.
– Тебе не нужно просить у меня прощения. Иен твой гнев понятен. Но скоро ты встанешь, сможешь ходить и будешь проклинать не меня, а собственную слабость.
– Нахальная девчонка.
– Да, наверное. – Она смазала рану целебной мазью, чтобы умерить зуд, который, как известно, всегда сопровождает заживление. – Швы уже можно снять, рана хорошо затянулась.
Ее легкие, нежные прикосновения зажгли в нем страсть, и, когда Айлен отвернулась, ставя мазь на место, он обхватил жену за талию и притянул к себе.
– Иен, осторожнее! Твоя рана...
– Я так раздражаюсь не только из-за раны, женщина. Ей достаточно было только взглянуть на него, чтобы понять, о чем он думает, но Айлен спросила с невинным выражением:
– Тебе не нравится мазь?
– Очень смешно. – Он взял ее руку и положил на свою плоть.
– Ты хочешь, чтобы я намазала мазью и здесь?
– Айлен, дразнить отчаявшегося мужчину неразумно!
– А ты отчаялся? – промурлыкала она, поглаживая свидетельство его желания.
– Да, колдунья.
Иен жадно целовал ее, пока его пальцы нащупывали источник наслаждения, и она чувствовала, как в ней пробудились желания, почти забытые в последние недели.
Но когда Иен оторвался наконец от ее губ и начал покрывать ей шею и плечи жаркими поцелуями, она заставила себя вспомнить о его ране.
– Не уверена, что тебе следует это делать.
– А я уверен.
Он распустил шнуровку на кофте, чтобы освободить ее груди.
– Ты уверен, что мы сможем это сделать, не разбередив твою рану?
– Я намерен показать тебе, что мы сможем это сделать. И сделать очень хорошо.
Она больше не пыталась возражать. Потом, когда они лежали рядом, Айлен с ним согласилась:
– Да, мы все сделали очень хорошо.
Тут ребенок начал толкаться. Иен удивленно хмыкнул, а она засмеялась:
– Попробовал бы ты оказаться на моем месте.
– Не надо. Полагаю, я могу дожить до преклонных лет и не огорчаться, что ничего такого не узнал.
Встав с постели, Айлен начала одеваться.
– Куда ты дел мои панталоны?
– Бросил на пол.
– Какое варварство!
Заложив руки за голову, он довольно ухмыльнулся:
– Тебе пора бы научиться владеть собой.
– О, да мы чувствуем себя гораздо лучше! – насмешливо протянула она.
– Есть лекарства, с которыми ничто не сравнится. Отыскав панталоны в противоположном конце комнат ты, Айлен повернулась к мужу спиной и надела их.
– Ты их не бросил, а швырнул, – возмущенно сказала она.
– А зачем их вообще надевать?
– Без них я чувствую себя голой. К тому же я привыкла, и, по правде говоря, мне начинают казаться странными женщины, которые их не носят. – Айлен вернулась к кровати и села на край, вызывающе спросив: – Тебе больше ничего не надо?
Иен собирался дать ей непристойный ответ, но она вдруг охнула и прижала руки к животу.
– Айлен, что случилось?
– Подожди минутку! – с трудом сказала она, легла рядом с ним, сжимая его руку, но тут же поняла, что таким образом не умерить страхов мужа, и добавила: – Ребенок буянит.
Он почти робко дотронулся до ее живота и широко раскрыл глаза, ощутив там оживленное движение. Теперь его не удивляло, что Айлен вынуждена была лечь. Странно, как она вообще может такое выносить.
– Больно? – шепотом спросил он.
– Не больно, просто очень неудобно, – уже спокойнее ответила она, ибо ребенок немного поутих.
– Может, надо позвать лекаря.
– Чтобы он поставил мне пиявки или пустил кровь? Он решит, что у меня внутри что-нибудь дурное, постарается от этого избавить и, может быть, возьмет слишком много крови. Движение он, конечно, остановит: ведь мертвый ребенок двигаться не сможет. Не подпускай ко мне этих воронов, Иен. Поклянись.
– Клянусь. Успокойся, Айлен, – попросил он и неловко пошутил: – А то ребенок от страха пробьет в тебе дыру и выйдет наружу.
– Похоже на то? Просто я ненавижу лекарей.
– Оно и видно, но почему?
– Точно не могу сказать, – пожала плечами Айлен. – Просто я видела их дела, и мне от них тошно. Наверное, это началось с того, когда они чуть не уморили моего кузена Ниниана, совсем мальчишку. Хотя я и раньше относилась к ним с большим подозрением.
– А что произошло с Нинианом?
Иен позволил себе расслабиться, ощутив, что жена и ребенок у нее в чреве начали успокаиваться.
– Беднягу ранили при нападении на англичан, и его родные позвали лекаря, поскольку он был поблизости. А я оказалась там, потому что отец и братья тоже участвовали в нападении. Ниниан и так уже обессилел и побледнел от потери крови, но тому стервятнику с помощником все было мало, Отец Ниниана чуть не поверил им, даже разрешил ставить пиявки. А у кузена не было лишней крови, это увидел бы любой дурак.
– Он умер? – тихо спросил Иен.
– Нет, – пробормотала она, сомневаясь, нужно ли продолжать.
– А что случилось? Нельзя же останавливаться посредине рассказа!
– Ну... Лекарь, его помощники и отец Ниниана ушли. Они хотели выпить и спокойно поговорить. В это время мы с Натаном сняли пиявок, а Роберт принес теленка. Когда они вернулись, то обнаружили, что все пиявки раздулись от крови и отвалились. Когда отец Ниниана увидел этих тварей и представил себе, сколько крови они высосали у его сына, который и без того потерял ее немало, он сразу прогнал лекаря. Ниниан до сих пор не рассказал отцу правду. Он тоже не любит этих шарлатанов. – Помолчав, Айлен добавила: – Они могли убить его, Иен. И парень умер бы, будь в тех пиявках его кровь.
– Кровопускание признано всеми, – спокойно заметил Иен, хотя сам этого не любил.
– Но ведь, когда человек ранен, люди Стараются остановить кровотечение. Потеря крови приводит к слабости, а если крови вытекло слишком много, человек может умереть, об этом знают почти все. И никто меня не убедит, что ее нужно отнимать специально. Если бы Господу было неугодно, чтобы она оставалась в нас, так он бы и не давал ее нам.
– Я часто думал о том же. – Иен взял се руку и поцеловал ладонь. – Тебе лучше?
– А мне и не было плохо. Просто когда ребенок начинает так прыгать и крутиться, я считаю, что лучше полежать. Все равно я при этом чувствую слабость, а падать мне не хочется.
Иен кивнул: при одной мысли о таком несчастье он похолодел. Ему казалось, что живот у Айлен растет пугающе быстро, но он не осмеливался ничего говорить жене, понимая, что его страх может передаться ей. Тем не менее ему хотелось с кем-нибудь это обсудить, поэтому он с радостью встретил приход брата.
– Она не кажется тебе слишком грузной, Тэвис? – спросил он, как только Айлен оставила их вдвоем.
– Да, она начала округляться.
– Сам вижу. Но я спросил, не кажется ли тебе, что она слишком округлилась.
– Нет. И не ищи повода для тревоги, Иен.
– Когда ребенок двигается, она вынуждена лечь в постель. Это не может быть нормальным.
– Значит, Сторм всегда была ненормальной. Она говорила мне, что ложиться не обязательно, но так ей спокойнее, когда ребенок энергично двигается, она чувствует слабость.
– Так сказала и Айлен.
– Тогда поверь жене. Ей лучше знать, что она чувствует, а чего не чувствует. И она бы раньше тебя заметила, будь что-то не так. По правде говоря, я думаю, женщины хорошо знают свое тело, его слабости, возможности и болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37