– Конечно нет, Но поскольку я подружилась с Генриеттой, когда она была в крайней нужде, мне дана привилегия быть принятой в доме ее требовательной тетки и общаться с дворянкой де Бувье. Мне даже кажется, что ее тетушка сочтет изготовление сладостей куда более благородным делом, чем плетение шляпок.
– Конечно же, здесь ей будет повеселее. Такая милая девушка. С тех пор как ты познакомила меня с ней на пляже прошлым летом, она беседовала со мной каждый раз, когда приходила купаться. Она предпочитала, чтобы ее окунала я. Она мне сказала, что я куда деликатнее, чем прочие работницы купальных машин.
– Она мне как-то говорила об этом, но я не думала, что можно кого-то деликатно окунать столовой в воду, – удивленно заметила Софи.
– Видишь ли, при этом я не хватаю их за голову. Работая с клиентом, я нажимаю на плечи. Это мой персональный метод.
– Если все пойдет хорошо, у Генриетты может не оставаться летом времени на купание.
– Я все же думаю, что ей лучше выйти замуж за здорового молодого рыбака с собственной лодкой, чем за какого-нибудь грузного вельможу.
– Кто бы он ни был, главное, чтобы была в браке любовь и доброе отношение со стороны мужа. К сожалению, Генриетта видела мало доброты в своей жизни… А сейчас я собираюсь произвести инспекцию моих новых владений.
Когда Софи открыла дверь старой кухоньки, в нос ей ударил смешанный запах рыбы, дегтя, грязи и пыли. Здесь все оставалось нетронутым со времен безвременной кончины Джима Ренфрю, разве что вдобавок Клара собрала и принесла сюда весь ненужный в доме хлам. Сгорая от нетерпения, Софи вошла в длинную с низким потолком комнату с вымощенным плитами полом и черными, покрытыми паутиной стропилами. Трудно было сказать, когда было воздвигнуто это сооружение, но судя по всему, это вполне могло быть жилым домом начала шестнадцатого века, хотя с того времени значительно перестроены окна, и теперь здесь стало гораздо светлее.
Рядом со старинным кирпичным очагом имелась печь, у которой стояли котлы, использовавшиеся Джимом для варки крабов и омаров. Повсюду были раскиданы драные сети, и Софи пришлось перешагивать через них, чтобы пройти к стоявшему у одного из окон длинному столу. Да если его как следует отдраить, лучшего рабочего места не придумаешь! Она вышла из строения вся перемазанная, в пыли и паутине, но довольная. Мысли ее были полностью поглощены предстоящей уборкой. На деньги, присланные Томом, можно купить небольшой бойлер для очистки сахара в значительных количествах, кроме того, еще останется и на разнообразный инструмент, необходимый и кондитерском деле. Оставалось лишь найти заказчиков. Остаток дня она провела за составлением списка необходимого оборудования и продуктов, которые ей понадобятся тогда, когда на кухне уже все будет налажено.
Глава 13
Когда Софи приготовила достаточное количество образцов своей продукции, она наделала коробочек из плотного картона, отделав каждую бумажным кружевом.
– Такие коробочки делали девочки в смежной с кондитерским цехом мастерской в заведении моего отца, – сказала она Кларе. – И именно в них покупатели уносили свои покупки домой. Хотя твердые конфеты, такие, как Пралине, Апельсиновый цветок, Арлекин, всегда заворачивались в бумажный кулек, перевязанный красивой ленточкой.
– А во что же вы упаковывали самые знаменитые свои изделия?
– В изысканно расписанные либо инкрустированные бронзой и полудрагоценными камнями коробки. Были, конечно, и другие, обитые бархатом и атласом самых дивных цветов, украшенные блестками, вышивкой или бантиками. Случались и специальные заказы, которые мы отправляли в золотой или серебряной корзине, а однажды один известный французский аристократ потребовал, чтобы к нему заказ был доставлен в корзине, осыпанной бриллиантами.
Клара присвистнула.
– Господи, это тебе не ириски на ярмарке! Пока ты не приехала сюда, я слыхом не слыхивала, что есть на свете такие деликатесы. – Она продолжала наблюдать за тем, как Софи упаковывала картонные коробки в корзину, устланную белым атласом и бумажными кружевами, а ручки которой были перевиты красивой лентой. – А что, у этих богатых французов не было своих собственных кондитерских?
– Конечно же, были, но только их кондитерские не могли тягаться с моим отцом… Первым делом мне необходимо обеспечить хороший выбор при конкурентной цене. Позже я займусь более сложными и дорогостоящими изделиями.
Софи накрыла содержимое своей корзины белоснежной скатертью.
– Ну, вот я и готова. – Она извлекла из своего кармана список лавок, которые намеревалась посетить. – Начну с миссис Эдвардс. Ее лавка первая по списку, к тому же у нее высокие требования к сладостям, а потом пойдем дальше.
Клара скребла полы в прихожей, когда в дом через черный ход вбежала Софи и чуть не сбила ее с ног.
– О, Клара, прости меня. Я не думала, что ты дома.
– Да и я тебя не ожидала увидеть так скоро. Что случилось? Ты что просыпала содержимое своей корзинки?
– Нет. – Софи захлопала в ладоши от радости. – Миссис Эдвардс забрала все образцы. Я дала ей попробовать всего лишь один леденец, и она сказала, что покупает все, что в этой корзине. Она сделала мне заказ, чтобы каждый понедельник я поставляла ей очередную порцию сладостей.
– Отлично! Уж она-то умеет отличить хорошее от плохого! Хорошо, что ты только половину сделанных тобою образцов прихватила.
– Сейчас разложу все остальное по коробкам.
Хотя Софи и очень хорошо начала, в остальных обозначенных в списке местах ее ожидал куда меньший успех. И пусть владельцы лавок высоко ценили ее продукцию, отнюдь не все из них были заинтересованы в новой поставщице, однако кое-кто из них все же сделал ей по небольшому заказу в качестве эксперимента. В семейных лавках с нею даже разговаривать не захотели, чужаков здесь не жаловали. Когда обход был закончен, в корзине Софи оставалась еще одна коробка конфет, с которой она уже намеревалась вернуться домой.
Неподалеку находилась кофейня, где собирался высший свет Брайтона. Софи прочла фамилию владельца на вывеске и вошла. Ароматы кофе и горячего шоколада напомнили ей, как много времени прошло со времени завтрака. Она спросила, можно ли увидеть мистера Митчелла.
– Он отошел в мир иной уже десять лет тому назад, – ответили ей. – Сейчас владелицей заведения является миссис Митчелл.
Когда Софи вошла в контору хозяйки, миссис Митчелл стояла у окна, изучая какой-то документ.
– Что вы хотите мне предложить? – спросила она на чистейшем французском. – Обычно я не отказываю эмигрантам, но должна заранее предупредить, что в кружевных салфетках, покрытых изысканной вышивкой скатертях и сушеных цветах я нужды не испытываю.
– Нет, у меня ничего такого нет, мадам, – ответила на своем родном языке. Софи. – Мои кондитерские изделия весьма отличаются от тех сладких пирожных, что вы здесь подаете…
Женщина оторвала взгляд от бумаг и посмотрела внимательно на Софи.
– Мне сказали, что ваша фамилия Делькур. Неужели вы… Да не может быть!
– Парижанин Анри Делькур был моим отцом.
Миссис Митчелл тут же отложила папку с документами и направилась к Софи, хрустя темно-зелеными шелками.
– Известие о его гибели меня весьма огорчило… А вы, насколько я понимаю, пошли по стопам своего отца?
– Да, мадам.
– Восхитительно! Присаживайтесь, не хотите ли отведать немного горячего шоколаду?
– Да, я бы не отказалась.
Миссис Митчелл позвонила в колокольчик и отдала распоряжение официантке. Затем присела рядом с Софи. Софи протянула ей коробку своих конфет. Попробовав одну, миссис Митчелл в восхищении закатила глаза.
– Париж! Сразу же представляется лавка вашего отца. Там всегда восхитительно пахло. У него всегда на прилавке стояло хрустальное блюдо с конфетами. Странно, что мне сейчас это припомнилось…
– Простите, а вы что, были лично знакомы с моим отцом? – Софи была тронута нахлынувшими на хозяйку кофейни воспоминаниями.
– Нет, я была всего лишь одной из его постоянных покупательниц, но это было уже давно. Видите ли, я познакомилась со своим английским мужем, когда он был в Париже по делам. И когда бежала вместе с ним, чтобы выйти за него замуж, семья моя меня прокляла, и с тех пор я уже никогда не видела моей милой Франции. Позвольте, я попробую еще одну конфетку.
Софи провела приятных полчаса в компании миссис Митчелл. Результатом стал заказ, о котором она даже мечтать не могла. Выйдя из кафе, Софи не сразу пошла домой, а решила прежде поговорить с Генриеттой. Когда девушка услышала о предложении подруги, глаза ее округлились.
– Вот было бы здорово! Но я сроду не готовила. Меня учили, как вести большое хозяйство, как готовиться к свадьбе и как именно следует подбирать меню по тому или иному случаю, но я никогда не была на кухне, даже здесь в Брайтоне, потому что моя тетя мне это просто-напросто запрещает.
– Но у вас в доме всего лишь одна служанка. Неужели кто-то из местных постоянно ходит готовить вам обеды?
– Уж сколько их было! Настоящая чехарда с этими поварами, все потому, что тетушка Диана, по-прежнему, ведет себя как будто у нее добрая сотня слуг. Я было сама захотела попробовать что-нибудь приготовить по поваренной книге, но как я уже упоминала, мне это не позволили.
На какой-то миг такая овечья покорность подруги вызвала у Софи вспышку раздражения. Но она тут же быстро вспомнила, что не было никакой вины Генриетты в том, что она вынуждена выказывать совершенное послушание тем, от кого всецело зависит.
– Так что видишь, – в отчаянии закончила Генриетта, – как бы я ни хотела помочь тебе в твоей кондитерской, моя тетя ни за что не позволит мне работать на кухне, и в любом случае, боюсь, что при полном отсутствии практических навыков, я буду в большей степени тебе помехой, чем помощницей.
Софи улыбнулась.
– Если ты не против, я все же попробую рискнуть. Что до моего рабочего помещения, отныне оно будет известно как кондитерское ателье Делькур. Думаю, что новый статус уничтожит столь ненавистное твоей тетке слово «кухня». А всю сложную работу я буду делать сама. Поначалу тебе придется выполнять лишь самую нудную работу: взбивать кремы, мыть посуду и убирать рабочее помещение. Ну как, все еще хочешь этим заниматься?
– Да! И я обязательно научусь, Софи, обещаю тебе!
– Тогда попроси у своего дядюшки разрешения отлучиться ко мне на сегодняшний вечер.
– Хорошо, но я хочу, чтобы ты сама за мною зашла.
Софи тяжело вздохнула.
– Пора бы тебе уже прочно самой стоять на ногах.
– Да, но не сегодня. Боюсь, что скажу что-нибудь не так, и тогда тетя Диана скажет дяде, чтобы он меня не отпускал.
Софи покачала головой.
– Отлично! В шесть часов буду у тебя дома.
Генриетта поспешила обнять ее.
– Ты самая лучшая подруга!
В тот вечер Софи поступила так, как обещала. Барон де Бувье, высокий, худой, в белом парике, бросил на нее взгляд, исполненный презрения. Судя по всему, он считал, что она чуть получше простой крестьянки, однако Софи на подобные глупости сроду внимания не обращала и сразу перешла к делу. Она попросила его дать разрешение, чтобы его в данный момент нервно переступавшая с ноги на ногу племянница помогла ей в работе. Супруга барона была здесь же и внимательно прислушивалась к каждому слову Софи. Узнав, что отныне Генриетта будет получать куда более высокий, чем за плетение соломенных шляпок, заработок, баронесса почти незаметно кивнула своему супругу. Деньги, которые они прежде тратили так, будто бы они сыпались из рога изобилия, и в которых в последнее время испытывали крайний недостаток, стали определяющим фактором в ее жизни. По крайней мере, работая на Софи, Генриетта в большей степени компенсировала бы расходы на свое содержание. Барон заметил поданный супругой знак.
– Хорошо, – сказал он Софи, даже не посоветовавшись по этому поводу со своей племянницей. – Так и быть, Генриетта может устроиться к вам на работу, мадемуазель, но лишь при условии постоянного и соответствующего ее благородному происхождению жалования.
Софи сделала реверанс, как требовал тогдашний этикет, и обе девушки вышли из комнаты. В коридоре Генриетта сплясала победный танец.
– Тебе все-таки это удалось! Когда я могу приступить к своим обязанностям?
– Как только будет готово наше ателье. Я уже подмела там сегодня, а сосед-печник начал выкладывать кирпичами паровой котел. Он также вывез оттуда весь ненужный хлам. Единственное, что я оставила, так это кое-какую мебель, что может нам пригодиться. Печник сказал, что закончит с котлом завтра к десяти часам утра, но все равно я не смогу им пользоваться до тех пор, пока не застынет цемент.
– Ну, значит, я приду, когда он уйдет, и помогу тебе там прибраться. Думаю, что скрести пол я как-нибудь научусь. Я много раз видела, как женщины это делают.
Когда утром Генриетта пришла в домик Ренфрю, Клара бросив взгляд на совершенно неподходящую для работы одежду девушки, выдала ей старую хлопчатобумажную робу да большой ситцевый передник, более подходившие для того, чем ей сегодня предстояло заняться. Софи, уже работавшая в своем ателье и одетая под стать Генриетте, увидев переодевшуюся подругу, пошутила:
– Только не вздумай, сейчас на себя в зеркало смотреть, а то ни за что не узнаешь.
– Мне все равно, если сейчас я похожа на пугало, – добродушно заметила Генриетта. – Главное, что я здесь. С чего начинать?
Клара также взялась помогать Софи и Генриетте, так как к грязи, которую необходимо было убрать, добавился еще и строительный мусор, оставшийся после работы печника. Первым делом был прочищен дымоход, а с трубы было убрано воронье гнездо. Затем под старинным котлом развели огонь, чтобы нагреть для генеральной уборки воду. Все три женщины старались изо всех сил, с ожесточением отдраивая стены и стрехи и выметая из углов паутину. Генриетта визжала каждый раз, когда видела большого паука. Позже в дело пошли швабры, и плитки пола стали промываться мыльной водой до тех пор, пока не заблестели, как новые. Софи с подругами удовлетворенно взирала на результаты их совместных усилий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60