— Заткнись, Виктория. Тебе уже нечего волноваться о своем костюме.
Виктория усмехнулась и носком сапога поправила полено в камине:
— Эджворт — плохой сообщник. Возможно, слабые мужчины и бывают полезны, но в тяжелую минуту на них нельзя положиться. Я лучше, чем другие, знаю, как трудно иметь дело с сильным мужчиной, но зато он всегда надежен. А ты хотя бы раз встречала надежного мужчину, Изабелла? Недавно я поняла, что такие мужчины очень редки, ими следует дорожить.
— Я уже велела тебе заткнуться, сволочь! Эджворт цот-вот придет. Уж тогда ты прикусишь свой язычок.
Краем глаза Виктория наблюдала, как Лукас осторожно переступает по карнизу. Она опустила на пол пакет с одеждой и легонько покачивала плащом, свисающим у нее с руки.
— Почему бы нам не поболтать? Скоротаем время, пока не явится Стоунвейл.
— Твой муж не спасет тебя, Виктория. Даже и не надейся.
— Глупости. Лукас — необыкновенный мужчина, разве ты еще не поняла? — Виктория радостно усмехнулась — в одно мгновение окно разлетелось вдребезги, и Лукас ворвался в комнату.
— Нет! — яростно крикнула Изабелла, направляя на него пистолет.
Но Виктория уже размахнулась и швырнула свой плащ в голову Изабеллы. Раздался пронзительный визг, но его тут же заглушили тяжелые складки плаща, и пистолет, выпав из рук Изабеллы, скользнул по деревянному полу.
Лукас смотрел на Викторию, выпрямляясь и машинально отряхиваясь.
— Ты в порядке? — очень спокойно спросил он.
— Конечно! — ответила Виктория, бросаясь в его объятия. — Я знала, ты придешь за мной. А где Эджворт?
— Внизу. Он мертв.
Виктория сглотнула:
— Для меня это не сюрприз. А что будет с леди Рикотт?
— Хороший вопрос.
Лукас выпустил из объятий жену и поднял с пола пистолет Изабеллы. Затем подобрал плащ, освобождая Изабеллу Рикотт. Ее изумрудные глаза полыхали бессильной яростью.
— У нас мало времени, — заявил он. — Надо принять решение. Мы должны вернуться на бал, прежде чем заметят наше отсутствие. Полагаю, проще всего пристрелить леди Рикотт на месте. Владельцу «Зеленой свиньи» так и так придется избавляться утром от одного трупа. Пусть заодно разбирается и со вторым.
Виктория испугалась:
— Лукас, остановись. Ты не посмеешь просто так взять и застрелить ее.
— Я уже сказал: у нас нет времени. Нужно как можно скорее убраться отсюда.
Изабелла не мигая смотрела на него, в глазах ее застыл ужас.
— Вы не решитесь хладнокровно пристрелить меня.
— Почему бы и нет? Хозяин притона позаботится о том, чтобы и ваше тело, и тело Эджворта вынесли отсюда и бросили в реку. Никто не задаст ни одного вопроса.
— Нет! — вскрикнула Изабелла, — Вы не убьете меня!
— Лукас, она права, — подхватила Виктория.
— Неужели тебе не все равно, что будет с ней? — спросил Лукас.
— Совершенно все равно. Но я не допущу, чтобы ты убил ее. Не только потому, что убийство не согласуется с понятиями чести, но и потому, что нельзя совершать еще одно насилие. Тебе и так пришлось достаточно убивать людей.
— Ты слишком чувствительна, дорогая моя. Уверяю, честь мужчины не пострадает, если он убьет женщину, которая пыталась убить его жену, а моя совесть вполне в состоянии примириться с еще одной смертью.
— Но не моя, — тихо возразила Виктория. — Я не допущу убийства.
— Есть другие предложения? — спокойно спросил Лукас.
Глаза Изабеллы становились все шире, она почти теряла сознание от ужаса.
— Что ж, — поразмыслив, сказала Виктория, — можно просто оставить ее здесь, и пусть она выбирается отсюда сама с условием, что утром быстренько соберется и отправится на континент.
— Континент? — Кажется, Изабелла уже оправилась от шока. — Но как же я вернусь туда? У меня нет ни гроша. Я умру с голоду.
— Очень сомневаюсь, — пробормотала Виктория. — Лукас, мы заставим ее покинуть страну. Нас это вполне устроит, и не придется ее убивать.
— Да, — заторопилась Изабелла, глядя на пистолет в руках Лукаса. — Да, я уеду. Даю слово, что немедленно покину страну.
Лукас усмехнулся:
— Полагаю, нас устроит ваш отъезд.
— Да! — в один голос ответили Виктория и Изабелла.
— Вы немедленно покинете Лондон, — продолжал Лукас, — и постараетесь не возвращаться в Англию.
— Нет, нет, я не стану возвращаться, клянусь.
— Разумеется. Если вы вернетесь, вас будут судить за убийство.
Изабелла открыла рот от изумления.
— Я никого не убивала.
— Боюсь, вы заблуждаетесь, леди Рикотт, — Лукас усмехнулся. — Дело в том, что в припадке ревности вы выследили сегодня Эджворта, когда он направлялся в притон на свидание с другой женщиной, — выследили и пристрелили его.
— Ничего подобного я не совершала.
— К несчастью, мадам, вам придется подписать признание, что вы являетесь убийцей. Если вы попытаетесь вернуться в Англию, признание будет передано властям.
Виктория с восторгом оглянулась на Лукаса:
— Как это умно, Лукас! Замечательно. Таким образом все устроится. Мы сохраним признание на случай, если Изабелла все-таки решится вернуться.
Взгляд Изабеллы метался от спокойного непроницаемого лица Лукаса к радостному лицу Виктории.
— Я не подпишу подобное признание.
— Придется, иначе вы не выйдете из комнаты, — ответил Лукас.
Глава 20

— Снимай бриджи! Быстрее! Нельзя терять ни минуты, если мы хотим спасти свою репутацию. — Лукас раскрыл пакет и извлек янтарно-желтое бальное платье. Кеб, нанятый Лукасом, пробирался по запруженным каретами улицам. Лукас развернул золотистый шелк.
— Я очень стараюсь, Лукас. Не набрасывайся на меня. Не виновата же я, что бриджи так трудно снять.
— Кто набрасывается? Я набрасываюсь? Подожди, вот только мы приедем домой и останемся наедине…
Виктория перестала стягивать с себя бриджи и резко вздернула голову. Наконец до нее дошло, что ее муж в ярости.
— Лукас, я не права?
— Ты еще смеешь задавать мне подобный вопрос? После всего, что произошло ночью? — Лукас сорвал с нее жилет и рубашку, не обращая внимания на обнаженную грудь. Изо всех сил он старался втиснуть Викторию в сверхмодное бальное платье.
— Осторожнее, порвешь! — Виктория продевала руки в узенькие рукавчики. — Хоть бы сейчас ты не кричал на меня! Мне столько пришлось пережить за вечер.
— Тебе пришлось пережить! А мне? Кстати, я вовсе не кричу на тебя. Я начну кричать, когда мы вернемся домой. Господи, где нижняя юбка?
— Никто не заметит, что я забыла ее надеть.
— Но я-то знаю и не допущу, чтобы ты разгуливала в бальном зале леди Атертон без нижней юбки.
— Хорошо, милый. — Она послушно принялась натягивать нижнюю юбку. — Лукас, я так волновалась за тебя сегодня.
— А что почувствовал я, когда увидел, как ты выходишь из кареты у «Зеленой свиньи»? С тобой бы ничего не случилось, если бы ты слушалась меня… Приехали. Надевай плащ.
Виктория сунула ноги в туфельки и накинула на голову капюшон плаща, скрыв лицо. Лукас распахнул дверь кареты и быстро вытащил Викторию на улицу.
Они завернули за угол и пошли вдоль стены, ограждавшей сад леди Атертон.
— Я пойду вперед. — Лукас нащупал щели и вскарабкался на стену сада. Затем он нагнулся и помог взобраться Виктории. — Похоже, в бриджах лазить через стену гораздо удобнее, — отметил он, глядя на ее юбку, поднятую до колен.
Они спрыгнули на гравиевую дорожку. Лукас потер ногу и оглядел темный пустынный сад.
— Худшее уже позади, — объявил он. — Если нас сейчас и увидят, самое неприятное, что могут сказать — граф Стоунвейл забрался со своей молодой женой в самый темный уголок сада. Не слишком-то благопристойно, но и для скандала повода нет. Пора в дом.
Виктория провела рукой по своим локонам, попыталась отряхнуть юбку платья и изящным жестом вложила свои затянутые в перчатку пальчики в предложенную мужем руку. Она с трудом подавила усмешку, когда Лукас повел ее к ярким огням и веселому смеху заполненного гостями зала.
— Что здесь смешного, Викки?
— Ничего, милорд.
— Мне бы следовало выдрать тебя.
— Конечно, милорд.
— Ты столько раз твердила мне, что я превратился в ханжу и зануду, но это еще пустяки по сравнению с тем, что вас ожидает, мадам. Теперь-то я покажу, каков бывает по-настоящему старомодный ханжа муж.
— Конечно, милорд.
Прежде чем Лукас успел произнести очередную угрозу, их окликнули со стороны террасы.
— Вот ты где, Викки. — Аннабелла Линдвуд радостно махала ей рукой. — Я вижу, тебе понравился сад. Я хочу познакомить тебя с лордом Шиптоном. Берти считает, что Шиптон вот-вот сделает мне предложение, и ты должна взглянуть на него.
— Не рассчитывайте, что моя жена вновь наймет сыщика, чтобы уладить ваши дела, — проворчал Лукас. — Она решила, что ей пора повзрослеть и вести себя сдержанно, или, скажем так, более традиционно.
— Боже мой! — всплеснула руками Аннабелла. — Вы что, хотите, чтобы она стала второй Джессикой Атертон или мисс Пилкингтон Само Совершенство? Какой ужас!
— Правда, Лукас, — подхватила Виктория, невинно глядя в суровые глаза Лукаса. — Ты хочешь, чтобы я во всем подражала леди Атертон или мисс Пилкингтон?
— Не стоит заходить так далеко, — недовольным тоном пробормотал Лукас. — А теперь, дорогие леди, извините меня. Я вижу, Тоттингхэм о чем-тр беседует с леди Неттлшип. Я намереваюсь спросить у него, не попадались ли ему какие-нибудь интересные книги по унавоживанию почвы. В данный момент меня больше всего волнуют сельскохозяйственные проблемы.
Виктория посмотрела вслед Лукасу, отправившемуся в зал, а затем с улыбкой обернулась к Аннабелле.
— Прелестный вечер, не правда ли? — произнесла она, снимая плащ и направляясь к распахнутым окнам бального зала. Аннабелла улыбнулась в ответ:
— Замечательный. В умении давать балы нет никого равного леди Атертон… Виктория, если мы будем держаться поближе друг к другу, я постараюсь прикрывать тебя своей юбкой, чтобы никто не заметил грязные пятна на твоем платье.
Через три часа Виктория сидела за туалетным столиком, искоса следя за мужем, который метался взад и вперед пр комнате. Она никогда еще не видела его в такой ярости. Голос его был низким, угрожающим, настроение — по-настоящему опасным. Пожалуй, она зашла слишком далеко в жажде приключений, и сегодня, похоже, предстоит поплатиться за это.
— Бога ради, объясни, почему ты нарушила мой приказ? Отвечай, если тебе есть что сказать. Я запретил тебе выходить из зала. Но нет же, нет, ты не хочешь выполнить простейшего указания, даже когда речь идет о твоей же собственной безопасности. Стоило мне уйти — и ты тут же ринулась прямо в ночь.
Виктория нахмурилась:
— Как же я могла остаться, когда я получила такую записку?
— Ты должна была выполнять то, что я велел, вот что ты должна была делать!
— А ты бы остался танцевать на балу, если бы получил такую записку? — спросила Виктория в надежде хоть отчасти смягчить его гнев.
— Все вздор. Ты не имела права выходить из дома Джессики Атертон, и сама прекрасно понимаешь это.
— Извини, Лукас, но, честно говоря, если бы все повторилось, я снова бы сделала то же самое.
— Вот-вот. Тетя Клео считает тебя умной женщиной, а тебе даже твои ошибки не идут впрок. Одно приключение закончилось благополучно, значит, надо тут же искать другое. Должен тебе кое-что сообщить, Викки: сегодня ты в последний раз перебиралась через стену сада.
— Пожалуйста, не говори ничего сейчас, пока ты сердит. Успокойся немного. Я уверена, уже завтра ты поймешь, приняв во внимание все обстоятельства, что я действовала как нельзя более разумно.
— Твое представление о разумном поведении очень отличается от моего.
— Вряд ли, Лукас, во всяком случае, наши представления похожи. Конечно, с твоей точки зрения, я слишком упряма и иногда поступаю чересчур опрометчиво…
— Иногда? — Казалось, он не верит собственным ушам. — Почти каждый раз — так будет гораздо точнее, мадам.
— Право, милорд! Неужели я такая уж плохая жена?
Он вновь зашагал по комнате:
— Я не говорил, что ты плохая жена. Ты непослушная, опрометчивая, безответственная женщина, и ты сведешь меня с ума, если мне не удастся внушить тебе немного уважения к твоему несчастному затравленному мужу.
— Но ведь я уважаю тебя, Лукас, — серьезно возразила она. — Я всегда уважала тебя. Я не всегда одобряю твое поведение, и порой ты страшно меня изводишь, но будь уверен, я более всех на свете уважаю тебя.
— Ну да, ты находишь меня вполне сносным.
— Почти всегда.
— Вполне обнадеживающее заявление, — сквозь стиснутые зубы процедил Лукас, разворачиваясь и вновь принимаясь мерить шагами комнату. — В следующий раз, когда ты бросишь мне очередной вызов, я постараюсь помнить, что ты меня чрезвычайно уважаешь и находишь вполне сносным мужем.
— Я никогда не бросаю вам вызов, во всяком случае, не ставлю перед собой такую задачу.
— Правда? — Он резко обернулся, сделал еще два шага и приблизился к ней вплотную. — А что вы сделали сегодня? Разве вы не нарушили мой приказ? Или это можно называть послушанием?
Виктория выпрямилась:
— Полагаю, если вам непременно хочется осудить мое поведение, считайте, что я проявила непослушание, однако…
— Признайся наконец, что ты поступила так потому, что любишь меня!
Глаза Виктории встретились с глазами Лукаса, и в спальне воцарилось молчание. Оно длилось с минуту, затем Виктория тихонько кашлянула и кивнула в ответ:
— Вы совершенно правы, милорд. Конечно, я не послушалась вас именно по этой причине.
— Господи, я едва верю своим ушам. — Мгновение Лукас стоял не шевелясь, потом нагнулся и потянул Викторию к себе, заставляя ее подняться на ноги. — Повтори еще раз, Викки. После всего, через что мы прошли сегодня, я вправе наконец услышать от тебя главные слова.
Виктория трепетно улыбнулась:
— Я люблю тебя. Я любила тебя с самого начала. Наверное, с той самой ночи на балу у леди Атертон.
— И потому ты поспешила сегодня на помощь мне, и потому ты запретила мне убить леди Рикотт (видит Бог, она вполне заслужила смерть!). Ты любишь меня. — Лукас обхватил руками ее податливое тело, крепко прижимая Викторию к себе. — О, любимая моя. Я так долго ждал твоего признания. Я думал, с ума сойду, так и не услышав этих слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47