— Думаю, нам имеет смысл перейти в библиотеку. Там у меня и карта имения под рукой. — Опомнившись, он повернулся к Виктории:
— С твоего разрешения, дорогая?
— Конечно.
— Идемте, викарий. Нам надо немедленно обсудить некоторые вопросы. Что касается навоза, у него есть свои преимущества — во-первых, всегда есть запас.
— Верно. А если этот запас иссякнет, можно заказать из Лондона. Как вы понимаете, в Лондоне тысячи лошадей и их владельцы только рады избавиться от навоза. Знакома ли вам книга Хамфри Лэви «Основы сельскохозяйственной химии»?
— Нет, — ответил Лукас, — но я получил экземпляр «Сельского хозяйства Йоркшира» Маршалла. Маршалл всецело выступает за мергель.
— Согласен, это хорошее удобрение. Если хотите, я дам вам книгу, Лэви. Он предлагает чисто научный подход к проблеме удобрения. Полагаю, вас заинтересуют его изыскания.
— Несомненно, — отвечал Лукас.
И мужчины, погрузившись в беседу, дружно покинули гостиную.
Виктория глянула на свою гостью:
— Хотите еще чаю, миссис Ворт?
— Спасибо, миледи. — Жена викария виновато подняла глаза на графиню:
— Прошу вас, не сердитесь на моего мужа. Боюсь, он слишком увлечен своими изысканиями в области садоводства и сельского хозяйства.
Виктория улыбнулась:
— Поверьте мне, он нашел себе хорошего собеседника. В последнее время мой муж тоже заинтересовался вопросами хозяйства. Да вы и сами, наверное, заметили.
Миссис Ворт немного успокоилась. Она улыбнулась ей в ответ обаятельнейшей улыбкой:
— Да, конечно. Подумать только, они говорили о навозе при дамах. Что поделать, такова деревенская жизнь.
— Она немногим отличается от жизни в доме моей тети Клео. Моя тетя обожает научные изыскания, и, боюсь, я последовала ее примеру. Я очень люблю подобные обсуждения.
Маленькая жена викария просияла от радости:
— Быть может, вам и лорду Стоунвейлу интересно будет посетить одно из заседаний нашего местного Общества интересных исследований? Мы собираемся по понедельникам днем у нас дома. Должна вам сказать, приходит довольно много людей. — Тут бедняжка покраснела и снова запнулась. — Конечно, для вас эти собрания не так уж привлекательны, не сомневаюсь: в Лондоне вы давно опередили нас.
— Вовсе нет. Я так рада, что вы пригласили меня в ваше общество. Непременно приду в ближайший понедельник.
Улыбка вновь заиграла на лице миссис Ворт.
— Как вы добры. Я предупрежу всех наших друзей.
— Я поняла, вы любите розы, миссис Ворт?
Миссис Ворт просияла и застенчиво ответила:
— Признаться, я обожаю розы.
— Я бы очень хотела посоветоваться с вами, как нам оживить сад в Стоунвейле. Я не могу жить без настоящего сада, а у Лукаса хватает проблем с землей, ему некогда помочь мне. Может быть, вы согласитесь осмотреть сад вместе со мной?
— С превеликим удовольствием.
— Прекрасно. А попутно мы обсудим еще и проблемы благотворительности. Откровенно говоря, они кажутся мне даже более важными, чем сад.
Жена викария, одобрительно улыбнулась ей:
— Теперь я понимаю, почему в деревне так охотно поверили, что Янтарная леди и в самом деле вернулась.
Виктория рассмеялась.
— Вы намекаете на мое пристрастие к желтому цвету? Честное слово, это простое совпадение, — и взглянула на рукав своего легкого, золотого с белым, платья.
Миссис Ворт вздрогнула от испуга при мысли, что ее хозяйка услышала в ее словах какой-то фамильярный намек.
— Нет-нет, миледи, я и не думала о вашем очаровательном платье, хотя, должна сказать, желтый цвет поразительно вам идет и в самом деле немного напоминает янтарь. Нет, я говорила только о легенде. Если ей верить, супруга Янтарного рыцаря была очень доброй и кроткой.
Виктория сморщила носик в усмешке:
— Значит, это точно не про меня. Я совершенно не гожусь в образцы добродетели. Если не верите, спросите моего мужа.
Прошла неделя. Виктория разглядывала свое отражение в зеркале на туалетном столике, Нэн готовила ее ко сну. Горничная как раз подала ей ночную рубашку, когда, тихо постучавшись, Лукас распахнул дверь, соединявшую его спальню с комнатой Виктории. Он подошел к жене с тем собственническим выражением, которое она научилась уже читать на его лице. Взглянув на его отражение в зеркале, Виктория кивнула горничной:
— Можете идти, Нэн. Спасибо.
— Да, мэм. Принести вам чаю?
Виктория поймала в зеркале насмешливый взгляд Лукаса и отрицательно покачала головой:
— Нет, спасибо. Сегодня я уже не буду пить чай.
— Хорошо, мэм. Желаю вам спокойной ночи — и вам, милорд. — Нэн присела и быстро направилась к двери.
Лукас подождал, пока за служанкой закроется дверь, после чего приблизился медленной походкой хищника и остановился за спиной у Виктории. Склонившись над ней, он положил руки на туалетный столик, чтобы Виктория не могла уклониться от разговора. Его взгляд по-прежнему удерживал в зеркале взгляд жены.
По телу Виктории пробежала легкая дрожь предвкушения. Он имел поразительное воздействие на ее чувства. Однако и она уже ощущала свою власть над его чувствами. Интересно, навсегда ли сохранится эта связь между ними.
— Я видел, ты получила сегодня письмо от тети, — произнес Лукас, целуя жену в шею. — Что же пишет нам леди Неттлшип?
— Похоже, мы выпутаемся из истории без особого ущерба для своей репутации. — Виктория мрачно улыбнулась, припоминая содержание письма. — Благодаря Джессике Атертон, которая превратила наш опрометчивый брак в величайший роман сезона.
— Старая добрая Джессика, — пробормотал Лукас, лаская губами ее ушко.
Виктория пожала плечами:
— Честное слово, Лукас, мне не нравится, что теперь я в долгу у леди Атертон.
— Спешу согласиться с тобой, дорогая, но на войне я привык с благодарностью принимать поддержку, кто бы мне ее ни оказывал.
— Разумеется, иначе как бы ты осуществил свой замечательный план?!
— Упрямица! Когда же ты перестанешь дразнить меня?
— Невозможно удержаться, — пожаловалась Виктория. Достаточно было близости Лукаса и особого выражения его глаз, чтобы кровь воспламенилась в ее жилах. Она подумала вдруг, что, появись перед ней волшебник, который мог бы одним взмахом своей палочки отменить этот брак, она все равно не будет свободна от этого человека.
— Какие еще новости сообщает твоя тетя?
Виктория заметила пристальный блеск его глаз и поняла, что он вызван отнюдь не страстью.
— Ты имеешь в виду — не находила ли она еще каких-нибудь вещей с монограммой "У"? Нет, тетя пишет, что, как ей удалось выяснить, никто из ее друзей не терял ни платка, ни табакерки.
— Она не упоминает Эджворта?
— Нет.
— Тем лучше. Расскажи мне, Викки, а что ты написала своей тете? — продолжал допрос Лукас.
— Я сообщила ей о моих планах относительно сада и пригласила ее посетить нас, как только ей захочется. Я также написала ей, что вы с викарием обнаружили общие интересы в области садоводства, сельского хозяйства и особенно унавоживания почв. Вот и все, пожалуй. Да, и еще я просила ее прислать мне разные семена и рассаду.
— И все? Никаких рассуждений о великодушной покорности своей злосчастной судьбе и благородном обете выполнять свои супружеские обязанности? — Лукас снова поцеловал ее в шею. — И ты не написала два-три абзаца о том, как ты поняла, что долг требует от тебя слушаться мужа, хотя при данных обстоятельствах супружеские обязанности кажутся тебе тягостными и ненавистными? — Он ласково покусывал мочку ее уха. — Ты не упомянула об испытании, которому подвергаешься на брачном ложе? — Еще поцелуй — в плечико. — И не закончила мелодраматической моралью: вот какова цена глупости и пусть все извлекут из этого полезный урок?
Виктория вскочила и повернулась к нему, что есть силы колотя мужа по бокам.
— Стоунвейл, вы невыносимы! Вы все время изводите меня! Вот я тебе задам!
— Нога, нога! Оставьте меня, мадам, если вы не хотите искалечить меня на всю жизнь! — Лукас, хохоча, отступал к кровати.
— Черт побери твою ногу! — Виктория продолжала свой натиск, преследуя Лукаса до тех пор, пока он, пятясь, не упал на кровать. Тогда она обрушилась на него сверху, с торжествующим воплем прижимая его к постели. Лукас приподнял руки, отдаваясь на милость победителя.
— Милосердия, милосердия, прекрасная миледи! Неужели вы не пощадите беззащитного поверженного врага?
— Может, вы и повержены, милорд, но отнюдь не беззащитны. Язык по-прежнему исправно служит вам, а ведь именно он уже довел вас до беды. Неужели вы никогда не прекратите дерзко дразнить меня?!
Он улыбнулся ей своей мягкой чувственной улыбкой:
— Мой язык годится и для поцелуев, мадам.
Властным движением он притянул ее голову к себе и закрыл ей рот поцелуем. Тихонько вздохнув, Виктория растворилась в колдовских объятиях своего мужа.
Глава 14

В ближайший понедельник тоненькая паутина домашнего мира, которую Лукас так бережно плел, вновь превратилась в лохмотья, в чем Лукас мог винить только самого себя.
Он уже упрекал себя за то, что не предусмотрел этой ссоры. Ему следовало подготовиться заранее. Он всегда так гордился своей стратегией, умелым планированием поступков и событий, и он позволил противнику застать себя врасплох — это непростительно.
Но его жена умела выбрать время для нападения не хуже опытного фельдмаршала, досконально изучившего противника.
В тот самый момент, когда Лукас попытался разобраться с ее расходами и капиталовложениями за последние три года, Виктория ворвалась в библиотеку, размахивая новым письмом, только что полученным от тети.
— Вот ты где, Лукас! Я тебя всюду ищу. Нет, нет, не вставай. Я только хотела предупредить тебя, что собираюсь снять с моего счета довольно большую сумму — предстоит выгодное помещение капитала. Я подумала, тебе следует учесть это, когда ты будешь планировать свои расходы на текущий месяц.
Лукас вновь опустился на стул и поднял глаза на жену. Он не успел еще оправиться от потрясения, в которое повергло его открытие относительно «капиталовложений» Виктории. Перед ним по другую сторону огромного стола стояла его жена, радостно улыбаясь. В солнечно-желтом утреннем платье она выглядела как никогда элегантной и обольстительной.
— Какая сумма тебе понадобится и какого рода дело ты наметила? — осторожно спросил он.
— Ну, я думаю, на этот раз будет достаточно нескольких тысяч фунтов.
— Нескольких тысяч?
— Десять или пятнадцать. — Она снова глянула на зажатое в ее руке письмо. — Тетя Клео пишет, собирается компания по финансированию нескольких новых шахт в Ланкастере.
— Десять или пятнадцать тысяч фунтов? Чтобы вложить их в добычу угля в Ланкастере? — Лукас рассердился не на шутку. — Я считаю, это было бы ошибочным решением. Разумеется, я не могу этого позволить.
И тут в ее прекрасных глазах вспыхнул яростный огонек, и Лукас понял, что вновь совершил серьезный тактический промах.
— Наш поверенный, мистер Бекфорд, настоятельно рекомендовал тете этот проект, — произнесла Виктория. — Тетя Клео пишет, что сама она непременно вложит в него деньги.
— Твоя тетя вольна поступать, как ей вздумается, но я не могу допустить, чтобы ты вкладывала такую сумму в угольные копи Ланкастера, На угле очень легко разориться.
— У меня ведь много денег, не правда ли, Лукас? — очень тихо напомнила она. — Разве ты забыл, почему ты женился на мне?
Лукас попытался выбраться из трясины, в которую он сам себя загнал:
— Дорогая, у тебя, разумеется, очень большое состояние, но и оно не бесконечно. Отнюдь нет. Ты достаточно разумна, чтобы понимать это. Твое состояние не позволяет рисковать десятью — пятнадцатью тысячами фунтов. Такие деньги надо вкладывать в землю, а не копать еще одну шахту.
— У меня есть два дома в Лондоне, которые приносят мне вполне приличный доход. К тому же, — она с вызовом улыбнулась ему, — я теперь владею на паях с компаньоном неплохим имением в центре Йоркшира. Я не собираюсь больше приобретать землю, Лукас.
Лукас вновь обратился к счетам, которые изучал, и ответил ей спокойным деловым тоном:
— В таком случае ты могла бы потратить средства на развитие Стоунвейла.
— Разве ты не тратишь на это почти все мои деньги? Угольная шахта — мое личное вложение, и я займусь им на свой страх и риск.
— Викки, поверь мне, угольные шахты — слишком рискованное предприятие, тем более когда всю работу будут осуществлять неизвестные тебе люди. Если тебя так интересует добыча минералов, мы произведем разведку здесь, в Стоунвейле. В Йоркшире тоже есть уголь, да и другие ископаемые. Возможно, что-нибудь ценное найдется и в нашем имении. Но я не могу разрешить тебе выбрасывать деньги на какой-то проект бог знает где — мы ведь даже не сможем проследить, как будут использованы деньги.
Виктория подошла вплотную к столу и бросила на него письмо:
— Ты хочешь запретить мне пользоваться моими собственными деньгами?
Лукас мысленно взмолился: «Боже, пошли мне вдохновение!» Но вдохновение так и не снизошло к нему. Ему придется самому искать выход из этой ситуации, и он уже понимал, что, как бы он ни ответил, ловушка вот-вот захлопнется.
Лукас пытался подобрать нужные слова:
— Ты принесла мне большое приданое, и его надо сохранить для наших детей, наших внуков и правнуков. Я твой муж, и мой долг следить за твоими вложениями.
— Так я и думала, — мрачно заключила Виктория, — с этого все начинается. Воображаю. Сначала муж говорит жене, что она не в состоянии сама управляться со своими делами и пусть она позволит ему самому принимать все решения. После чего он полностью захватывает власть и не дает ей слова вымолвить, хотя тратит ее деньги, а не свои.
На этот раз Лукас по-настоящему разозлился. Нетерпеливым жестом он указал Виктории на счета, скопившиеся на его столе:
— Смею заметить, дорогая, я совсем не уверен, что ты в состоянии сама принимать все решения. Ты слишком рискуешь в финансовых делах. И уже не раз попадала в затруднительное положение.
— Но я всегда выпутывалась, — парировала она. — В этом легко убедиться, если посмотреть на конечный результат!
— Тебе удавалось сводить баланс благодаря твоим домам в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47