Десять градусов — значительное отклонение, а если учесть то, что реальное расстояние до какой-либо звезды редко бывает известно с допустимой степенью точности, вы поймете, как во многом работа разведывательной службы основывалась на чистом везении. Возьмите неточные данные, с помощью их приведите корабль не на то место, и вы зря потратите топливо, поскольку вам все равно придется вести корабль туда, где ему надлежит быть. Если потратить слишком много топлива, вернуться из разведки придется раньше, чем намечено, или не вернуться совсем. Конечно, можно добыть водород из ледяной глыбы-спутника. Но подходящие спутники встречаются редко, а добыча водорода из них — долгое и утомительное занятие.
Итак, вы отправились в путь в режиме С2, точно вычислив курс и набрав заданную скорость. Звезды движутся по своим орбитам вокруг центра Галактики — точно так же, как планеты движутся вокруг звезд. Таким образом, их движение происходит относительно друг друга. Типичное скоростное отклонение составит порядка семидесяти километров в секунду Корабль, движущийся от одной звезды к другой, должен учитывать этот скоростной сдвиг.
Буксир довел нас до требуемой скорости, соответствующей скорости движения звезды, куда мы направлялись в первую очередь. Оказавшись там, мы должны были произвести настройку скорости и курса и начать поиск пригодных для жизни планет.
Отцепившись от буксира, мы двинулись дальше самостоятельно. Пять минут спустя бортовые компьютеры «Джослин-Мари» решили, что мы прибудем в нужное место и в нужное время, запустили режим С2, и корабль устремился в неизведанный космос.

В течение четырех тысяч часов или приблизительно шести месяцев «Джослин-Мари» выполняла свою работу. Мы посетили полдюжины звездных систем, существенно отличающихся друг от друга. Каждая из них вызывала почти непреодолимое искушение остаться здесь подольше и посвятить исследованиям по крайней мере всю жизнь. Единственное, что удерживало нас от подобного шага, — обещание новых чудес впереди, в новом секторе космоса.
Я удивлялся не только чудесам вселенной, но и любимой женщине, которая делила со мной радость открытий. Это были дни величайшего счастья. Каждый день я просыпался в предвкушении интересной работы, не только захватывающей, но и жизненно важной и полезной. Каждый день я проводил, зная, что люблю и любим. Каждый день приносил нам новые приключения.
И все дни до единого были запоминающимися и захватывающими.
Вообразите себя стоящим на крохотной планетке, до отказа набитой ценными минералами, появившимися здесь по необъяснимой прихоти природы. Представьте, что вы стоите, глядя в небо с планеты, по размеру в сотни раз превосходящей Юпитер, зная, что вспышки молний, видимые в разрывы облаков, — не что иное, как родовые муки звезды, ее термоядерные реакции, только что пробудившиеся к жизни. Наблюдая подобные картины, мы с Джослин знали, что за нами последуют другие, торопясь извлечь сокровища из-под ног прежде, чем огненный шар в небе загорится в полную силу и опалит окрестный космос, оставляя на месте, где мы стояли, только угли. Эта планета кончит свое существование за время, лишь вдвое превышающее человеческую жизнь.
Представьте себе две планеты размером с земную Луну, которые вращаются вокруг друг друга, разделенные всего тремя тысячами километров. Взаимодействующие силы притяжения вызывают здесь бесконечные землетрясения, полностью разрушая поверхность планет-близнецов. Мы назвали их Ромулом и Ремом. Когда-нибудь они врежутся друг в друга, и от них останутся только обломки камня, разлетевшиеся в космосе.
Вообразите планету, где воздух свеж и сладок, а жизнь, очень похожая на земную, наполняет моря, небеса и землю. Там мне удалось обнаружить нечто любопытное. По-моему, это был кусок обработанного металла. Джослин считала, что это творение природы — комок сплава, выброшенный из зева вулкана и принявший странную форму по капризу воды и погоды. Вскоре там зародится человечество, и, я надеюсь, какое-нибудь дитя этой планеты станет постигать науки и ремесла, подтвердив, что мы не единственные разумные существа, побывавшие в тех местах.
Мы с Джослин были рождены, чтобы странствовать в небе, и это устраивало нас обоих. Эти дни были счастливейшими в нашей жизни.
А потом нас догнали.
В это время мы находились близ шестой из намеченных для исследований системы. Мы провели здесь уже десять дней, только что закончили выяснять расположение, количество и параметры орбит основных планет, а теперь были готовы покинуть наблюдательный пункт над северным полюсом звезды, чтобы с более близкого расстояния произвести осмотр своих новых владений.
Сигнал застал нас в постели, крепко спящими. Это был общий сигнал тревоги, оповещающий о довольно редком экстренном случае — настолько редком, что для него не удосужились придумать отдельного звукового кода.
Мы с Джослин вскочили с постели и бросились по коридору к пульту управления. С трудом нашарив кнопку, я отключил истошно воющую сирену.
Джослин, которая обычно просыпалась быстрее меня, успела заставить компьютер расшифровать сигнал прежде, чем я добрался до кресла.
— Нас вызывает радиоуправляемый корабль-курьер! — объявила она.
— Что?
— Ты же слышал.
— Слышал, но это какая-то чушь. — Курьерские корабли стоили бешеных денег — странно, что кто-то рискнул послать его к нам в такое, мягко говоря, отдаленное место.
— Скажи это курьеру. Включайся и распечатай инструкцию по приему сообщений с курьерских кораблей. — Джослин изучала свой экран, пытаясь выжать побольше информации из светящихся на нем строк.
Я ввел несколько команд, и принтер загудел, выдавая инструкцию по приему сообщений размером с солидную книгу. Тем временем я дал компьютеру команду расшифровать сигнал маяка курьера и сообщить данные.
— И когда же он передаст нам сообщение? — осведомилась Джослин.
Я взглянул на экран и присвистнул.
— Никогда. Не спрашивай почему, но доступ ко всей информации на борту курьера, кроме маяка, перекрывает блок защиты.
— Может, он поможет нам добраться домой? — Джослин рассуждала, как заправский пилот — если курьер исправен, он сбережет нам топливо.
— Расшифровка сигнала маяка показывает, что топливные резервуары почти пусты.
— Вот досада… Значит, до нас он уже недотянет?
— Если только ты не хочешь, чтобы он доставил сообщение нашим внукам. «Почти пусты» в данном случае значит «совершенно пусты».
— Этого не может быть, если его отправили с базы.
— Ручаюсь, он сделал изрядный крюк. По-моему, он пытался разыскать нас еще в предыдущей системе, а затем направился сюда.
— Мак, ты представляешь себе, как трудно рассчитать программу для курьера? Знаешь, какая сложная поисковая аппаратура ему требуется? А другие инструменты? А энергия? Затраты на них просто колоссальны.
— Знаю, знаю… Вот почему мы летим на управляемом вручную корабле. Но из последней системы мы ушли за неделю до намеченного срока. На базе считают, что мы по-прежнему там. А курс курьера почти точно совпадает с курсом, по которому мы двигались оттуда, — и на сто двадцать градусов отклоняется от направления, которое ему могли бы задать с Колумбии.
— Черт! Ты прав. И при управлении с Колумбии его скорость была бы другой.
Я уставился на экран, заполненный цифрами.
— Найди координаты встречи и рассчитай нам три траектории — с учетом разумной экономии, средней дальности и минимального времени. А я приготовлю кофе.
— Он нам понадобится, — согласилась Джослин и принялась рассчитывать курсы.
Спустя пятнадцать минут у нее появились приблизительные цифры, которые Джослин и продемонстрировала мне.
— При потере одного процента топлива мы доберемся туда за месяц. При потере пяти процентов — за пять с половиной дней. — Она помедлила.
— А если взять минимальное время?
Джослин прикусила губу.
— Это тридцать шесть часов. Пятнадцать процентов оставшегося у нас топлива.
— Если мы полетим на «Джослин-Мари»?
— Конечно нет! Все расчеты сделаны для полета на «Звездах». По-моему, «Звезды» более эффективны, чем «Полосы».
— Пятнадцать процентов… Черт возьми! Ладно, заложи курс с минимальным временем в компьютер «Звезд», а я проверю системы.
— Мак! — остановила меня Джослин. — Мы не можем позволить себе потерять так много топлива! Мы рискуем не выполнить задание!
Я вздохнул:
— Джоз, я знаю, что ты прежде всего пилот. Ты обязана вести корабль, не тратя топливо понапрасну и следя за его запасами. Но благодаря жребию, брошенному капитаном Дрисколл, на этом корабле окончательные решения принимаю я. И потом, какая бы база ни отправила за нами курьера, там сочли, что сообщение куда важнее нашей задачи, — иначе вовсе не стали бы посылать корабль.
— Но что может быть настолько важным, чтобы отправлять за кораблем курьера?
— Не знаю. Но если нас разыскивали по двум звездным системам, значит, дело действительно важное и спешное. Увеселительная прогулка закончена, Джоз. Пора возвращаться в реальный мир. — Я направился вниз, осмотреть шлюпку.
И в самом деле, что экстраординарного могло случиться на базе? Я терялся в догадках. Приблизительно представляя себе, во что обходится снаряжение курьерского корабля, я принялся мысленно подсчитывать затраты. Цифры получались впечатляющие. Чего стоил один робот, достаточно мощный, чтобы обыскать одну звездную систему и перейти к поискам во второй, плюс компьютеры, позволяющие проложить курс в другую систему, да двигатели, да топливо, да агрегат режима С2 и приборы связи — курьер обошелся в кругленькую сумму, превышающую стоимость «Джослин-Мари». Причем курьер был оборудован по особому заказу, а корабли типа «Джослин-Мари» выпускались большими партиями.
Такие затраты на поиски «Джослин-Мари» казались необъяснимыми. Что за причины заставили выбросить на ветер столько денег?
Через три часа мы покинули «Джослин-Мари», оставив ее ждать с выключенными двигателями. Шлюпка «Звезды» была аккуратным, маленьким судном. Джослин даже позволила мне повести ее. Стараясь вернуть Джослин хорошее настроение, я вывел нас на курс с помощью гироскопов, чтобы сберечь топливо на настройке.
Курс был сногсшибательным. Нам предстояло включить режим С2 на несколько миллисекунд, выйти из режима, сменить направление и вновь вернуться к прежнему режиму — и все это, лишь бы обойти местное солнце, которое находилось в опасной близости к прямому курсу курьера. Затем предполагался длительный отрезок пути на реактивных двигателях — до самого заключительного прыжка к координатам и скорости, переданным курьером.
Эти тридцать шесть часов тянулись медленно и скучно, если не считать нескольких минут, которые требовались для управления кораблем и сверки курса по компьютеру. Не радовало и то, что Джослин упорно дулась на меня. Несмотря на то, что она понимала, как важно быстрее добраться до курьера, эта спешка ей не нравилась, к тому же Джослин была лишена даже возможности накричать на персонал базы, отправивший за нами курьерский корабль.
Кричать на меня она не решилась, но это не поправило положение: Джослин ни разу не перемолвилась со мной словом.
У меня не осталось другого выбора, кроме как попытаться представить себе, какое сообщение доставил курьер. Но в голову не приходило ни единого убедительного варианта.
К тому времени, как мы оказались в зоне видимости курьера, я был не просто рад этому — меня охватило чистейшее обезьянье любопытство.
На «Звездах» не было сложных оптических приборов, которыми мы нагрузили «Джослин-Мари», зато имелась камера дальнего действия. Как только появилась слабая надежда увидеть курьер с помощью камеры, я задействовал ее. И испытал одно из самых ощутимых потрясений в жизни. Курьеру надлежало иметь размеры торпеды, его длина не должна была превышать пять метров — большей частью за счет резервуаров с топливом. Эта же штуковина по величине не уступала «Джослин-Мари», и в основном она состояла из топливных резервуаров. Единственным ее грузом, по-видимому, был цилиндр, укрепленный внутри кабины. Огромные стрелы, намалеванные на обшивке, указывали на него.
— Наверное, запасов топлива у него в пять раз больше, чем у «Джослин-Мари», — пробормотала Джослин, и дрогнувший голос выдал потрясение, подобное тому, что чувствовал я. От неожиданности недовольство Джослин мною улетучилось.
— Если он сжег все топливо, чтобы добраться сюда, должно быть, он искал нас по целым трем звездным системам…
— Если не больше. И при этом двигался с огромной скоростью. Видишь, что стало с обшивкой?
— Да. А корма указывает направление полета. Должно быть, остатки топлива он потратил, чтобы снизить скорость и встретиться с нами. Единственная радость — если у курьера есть наружные насосы, мы могли бы перекачать остатки топлива в резервуары «Звезд».
— Даже если в этом монстре остался хоть один процент топлива, этого нам хватит, чтобы заправиться под завязку Это уже неплохо. Мак, как ты думаешь, что может быть в сообщении?
— Скоро узнаем.
Мы медленно приблизились к гигантскому кораблю. Когда расстояние между нами сократилось до сотни метров, Джослин ткнула пальцем в экран.
— Смотри! Топливный рукав ждет нас. Они предусмотрели перекачку.
— Вот и хорошо. Займемся сообщением, каким бы оно ни было, а тем временем подзаправимся.
Я включил нашу топливную систему и забыл о ней. Она действовала автоматически, была предназначена для заправки в коммерческих портах. Портовые роботы могли выполнить всю работу с кораблем, не беспокоя экипаж. Такая предусмотрительность со стороны строителей корабля уже не раз трогала нас.
Мы обогнули курьер, поравнялись с ним и сошлись нос к носу. Я осторожно подвел «Звезды» к стыковочному отсеку курьера и задействовал зажимы, надежно соединяющие вместе два корабля.
Отстегнув ремни и выбравшись из кресел, мы выплыли к носовому шлюзу, сгорая от любопытства. Я открыл предохранительный клапан, ожидая, пока выровняется давление воздуха в нашем корабле и в кабине курьера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42