Мы проводили свои корабли прямо под носом у противника и пускали их врассыпную, выманивая гардианов с корабля.
Мы с Джослин час за часом сидели, вслушиваясь в бубнящие в наушниках голоса, лихорадочно переключая частоты, пытаясь читать цифры, которые расплывались перед затуманенными глазами. Мы провели слишком много времени на одном крепком кофе и чае, без еды и сна.
Вокруг нас продолжала медленно умирать «Джослин-Мари». Воздух становился влажным и удушливым, наполнялся запахом горелой резины. Постепенно накапливалась углекислота. У нас не было ни времени, ни сил заниматься кораблем. Вскоре для работы нам все равно пришлось бы перейти на борт «Дяди Сэма».
А два призрачных отряда кораблей продолжали битву.
Окно во времени стало приоткрываться. Мы не могли упустить тот момент, когда «Левиафан» начнет останавливать двигатели. Минуты складывались, перетекая в часы, но пришел нужный момент, и пламя, отмечающее путь огромного корабля по небу, вдруг исчезло.
Я вызвал по лазерной связи Меткафа.
— Рэнди, задай им жару!
— Опоздали, босс, — мы уже собрались для общей атаки и выпустили ракеты «Красный глаз».
— Ну и как, есть попадания? — поинтересовался я.
— Полагаю, сейчас будут.
«Красным глазом» называли ракеты, предназначенные для стрельбы по лазерным орудиям — ориентиром для них служили лучи лазеров. Эти ракеты покрывал чрезвычайно стойкий защитный слой, способный выдержать чудовищные температуры. Пилоты Меткафа выпустили в сторону «Левиафана» сразу несколько ракет, ожидая, что хотя бы одна-две уничтожат лазерные орудия, как только с «Левиафана» попытаются сбить ракеты.
Для попадания в цель ракетам требовался лазерный луч, и «Левиафан» позаботился об этом. Наши истребители вылетели навстречу кораблю из-за планеты, чтобы стрелять наверняка.
Лазеры «Левиафана» ответили им мощными лучами. Момент был тревожным.
— Они наводят лазерный прицел, — сообщил Меткаф внезапно посерьезневшим голосом.
Его собственный корабль и два из трех остальных оказались в фокусе лазеров. «Биби» перед полетом покрыли такими же защитными слоями, как и «Джослин-Мари» перед нашим безумным рейдом в пламени «Левиафана».
— Меня зацепило! — Корабль Меткафа петлял, пока противник следил за его запутанным курсом в небе. — Да, пользоваться, этой штукой они умеют… Похоже, и Ваайакоски они задели… и Такико тоже… Вот теперь нам действительно придется жарко. Защитный слой помогает, но надолго его не хватит.
Ракеты неслись к целям.
— Мне пора убираться отсюда. Система охлаждения барахлит.
— Меткаф развернул корабль, собираясь выйти из зоны досягаемости. Одна из ракет взорвалась в космосе, задев «Левиафан». Затем вторая. Третья нашла цель, и корабль Меткафа вырвался из обжигающего луча.
— Уфф! Ну и жарища была! Поворачиваюсь и снова приближаюсь. Ваайакоски и Такико еще под прицелом… теперь только Ваай. Но и он выбрался. Противник произвел выстрел из трех лазерных орудий. Теперь все молчат.
— Рэндолл, мы же узнали, что на «Левиафане» четыре лазерных орудия, — напомнила ему Джослин.
— Знаю. Но одно либо вышло из строя за прошедшие три дня, либо эти гардианы чертовски хитрые ублюдки. Мы приближаемся.
«Биби» сходились, пытаясь отрезать истребители гардианов от их корабля.
— Огонь с «Левиафана» прекращен, — сообщил Меткаф. — Если получится, они выпалят по своим истребителям. Слушай, босс, это тебе на заметку: у них чертовски прочная обшивка. Пятисоткилограммовые ракеты не оставляют на ней ни царапины. Хорошо еще, лазеры не такие прочные.
Первый отряд истребителей гардианов теперь находился в семидесяти километрах от «Левиафана», но от корабля наших противников отделяла команда Меткафа. Противник был загнан, доведен до отчаяния, лишился топлива и все-таки оставался невредимым — пока не собирался сунуться к «Левиафану».
Открыть огонь «Биби» могли лишь в том случае, если гардианы рискнут подойти поближе к громадному кораблю. Им никто не запрещал двигаться вперед, но этого гардианы не могли себе позволить. Им не хватало топлива и почти наверняка не хватило бы времени.
Проверив курс корабля-гиганта, я убедился, что «Левиафан» затягивает маневр. Значит, ему были нужны пилоты.
К этому времени все боевые корабли с большей или меньшей вероятностью дрейфовали к Новой Финляндии на орбитальной скорости.
«Левиафан» шел запланированным курсом. Истребители гардианов должны были нагнать его или лишиться последнего шанса попасть на борт. Если гардианов затянет на орбиту, им ни за что не успеть вернуться на базу вовремя.
Капитану «Левиафана» приходилось ждать свои истребители. Сумеем ли мы вывести наши корабли с головокружительных траекторий как раз в то время, когда гардианы ринутся напролом?
Вскоре я понял, что на этот вопрос можно ответить утвердительно. Отряд Меткафа вдруг отступил к орбите.
Истребители гардианов немедленно перестроились плотным и компактным звеном, чтобы быстрее вернуться на борт.
И тогда мы изменили свои планы. Отряд Меткафа рванулся к гардианам, начиная обещанную жаркую схватку.
Гардианы не могли маневрировать, их не прикрывал огонь с корабля. Они были вынуждены беспомощно висеть на орбитах.
«Биби» пустили в дело каждое лазерное орудие, каждую ракету. С «Левиафана» пытались отстреливаться, но между нашим отрядом и гигантским кораблем находились истребители гардианов. Два истребителя гардианов уже были сбиты огнем с корабля. Космос наполнился вспышками и разлетающимися обломками.
— Босс, ты был прав. Это лучшая перестрелка, в какой мне доводилось побывать. Уже трое готовы!
— Только сам не подставься под выстрел.
— Ух ты! Последний лазер снова заработал! О Господи, они врубили его на всю мощность! Всем кораблям! Держаться ниже плоскости верхней палубы противника! Последний лазер еще действует!
Битва продолжалась, а «Левиафан» неуклонно продвигался к Новой Финляндии.
— Мак, отряд рассыпался! Гардианов, которые не успели добраться до корабля, можно считать мертвыми. Оставьте их в покое! — крикнула Джослин.
— Ты права. «Джослин-Мари» — всем истребителям. Вы добили их! Теперь «Левиафан» начнет пикировать в любую секунду. Отступайте и выходите на орбиту.
— Говорит Меткаф. Я требую официального разрешения на захват корабля.
— Меткаф, ты серьезно?
— Да, сэр. Это разрешение?
— А как быть с последним лазерным орудием?
— Не могут же они направить его в собственную палубу! Мак, ради Бога, отвечай — да или нет! У нас есть максимум девяносто секунд!
Это было отчаянное безумие. Что-то в голосе Меткафа подсказало мне: пилот тоже это понимает.
— Даю разрешение… и да сохранит тебя Бог! — прошептал я.
Истребители гардианов по-прежнему висели на орбите, но «Биби» не обращали на них внимания — теперь ни одному гардиану не удалось бы вернуться на базу Мы предоставили пилотам противника самим сделать выбор между полетом по орбите, смертью в атмосфере, а также возможностью сдаться финнам на Вапаусе, которые явно не собирались сочувствовать побежденным.
«Биби» выстроились в боевом порядке, развернулись и ринулись в сторону гигантского корабля. Проскочив под правым крылом «Левиафана» к планете, они искрами промелькнули на экранах, устремляясь к далекой Земле.
Громоздкий корабль плыл по небу так, словно бой, который вспыхнул и угас рядом с ним, не имел никакого отношения к его судьбе. Но гравитационное поле Новой Финляндии уже протянуло незримые, но безжалостные щупальца к этому небесному чудовищу. «Левиафан» снижался — не только к атмосферным слоям Новой Финляндии, но и к своим противникам. «Биби» сбросили скорость, развернулись и понеслись навстречу «Левиафану».
Корабль начал маневр. С поразительной для такого гиганта скоростью он разворачивался, готовясь войти в пике.
Развернувшись, он навис над истребителями. Последнее из лазерных орудий оказалось в опасной близости от крохотного отряда и выстрелило в его сторону — раз, другой, и там, где протянулся его луч, похожий на длинный палец, гибли корабли.
Но «Биби» вновь прибавили скорость и налетели на корабль сверху, как ястребы на добычу. Истребители выравнивали скорость, подстраиваясь под скорость «Левиафана».
С каждого корабля над палубой гиганта повисли длинные тонкие тросы. На концах тросов закачались канистры с вакуумным цементом, затем они открылись, и цемент пролился, моментально твердея до прочности стали. Истребители словно притянуло к кораблю мощными лебедками.

Теперь я понял, какие изменения велел внести Меткаф в конструкцию кораблей. Эти тросы и остальное оборудование использовали разведчики, притягиваясь к какому-нибудь голому астероиду. Очевидно, такая техника оказалась подходящей и для боевых кораблей.
Пятнадцать кораблей пережили обстрел. Еще два были сбиты лазерами «Левиафана», а у последней пары не сработали тросы и лебедки. Они вернулись на орбиту, но вскоре вновь зашли над палубой «Левиафана». Наконец Такико удалось закрепиться над палубой, но он притянулся к ней слишком быстро. Кабина разбилась, воздух вышел из нее, и Такико погиб.
Но уцелело десять лазерных орудий, десять пар глаз, ушей и десять голов на вражеском корабле. Лазеры «Биби» были предназначены для боя в глубинах космоса. С их помощью мы вполне могли захватить палубу.
— Говорит Меткаф — может быть, это мой последний вызов. Мы приземлились, мы живы. Нас осталось десять человек. Цемент уже затвердел и надежно держит нас. Что будет дальше — посмотрим.
— Отличная работа, Меткаф! Мы представим всех вас к почетным крестам.
— Я передам это ребятам, но лучше бы ты сделал это сам. Надеюсь, так нам будет легче пережить полет. Конец связи.
— Все в порядке, Джослин, это удача! Перебираемся на «Дядю Сэма». — Я начал выключать еще работающие системы на борту «Джослин-Мари». Истребители завершили свою работу, и миссия «Джослин-Мари» как штаба подошла к концу.
Сейчас нам был куда нужнее «Дядя Сэм». В последний раз я воспользовался лазерной связью.
— РКЛП—41 «Джослин-Мари» вызывает Вапаус. Подготовьте все абордажные суда. Мы будем в доке через час.
Через несколько минут «Джослин-Мари» превратилась в безжизненную скорлупу. Радар и маячные огни остались включенными — на всякий случай, если мы вернемся. Эти системы вместе с устройствами самоуничтожения, замкнутыми на батареи, были единственными, потребляющими энергию.
Мы были готовы покинуть корабль быстрее, чем я рассчитывал. Мы назвали это событие «прощание с домом».
Уплывая от корабля, мы с Джослин прильнули к экранам. Маячные огни «Джослин-Мари» вспыхивали каждые две секунды — им предстояло продолжать работу до тех пор, пока кто-нибудь не появится на борту и не отключит их или пока не кончится питание, а это произойдет через тридцать — сорок лет. Если не считать этих огней, корабль остался мрачным, темным и безжизненным. Я сжал руку Джоз, глядя, как он отдаляется от нас.
Я не мог пообещать даже себе, что мы вернемся, — на это я не надеялся.
Минута прощания завершилась, и нам пришлось заняться работой. Было приятно вновь оказаться на управляемом, послушном рулю корабле с хорошо работающей вентиляцией.
Следующей остановкой должен был стать Вапаус, где нас ждали абордажные суда и оружие. Джослин перевела «Дядю Сэма» на автопилот, а мы стали готовиться к предстоящей битве.
Прежде всего мы оба приняли душ — вдвоем, так как ждать своей очереди ни у кого из нас не было ни времени, ни желания. Нам вновь пришлось провести несколько дней подряд в одной одежде, отказывая себе в роскоши вымыться горячей водой, а причин потеть у нас хватало. Часто я ловил себя на мысли, что готов отдать что угодно, лишь бы оказаться чистым. За душем последовала богатая протеинами еда и витамины, а также стимуляторы, на которых нам предстояло продержаться несколько часов.
Но ничто не могло надолго отвлечь нас от экранов. Пилот Корски после посадки на палубу «Левиафана» сумела воспользоваться антенной корабля, чтобы передавать вид со своей носовой камеры, направленной прямо в сторону носа «Левиафана». Финны перехватывали ее сообщения и передавали их нам, а также на борт буксиров, отправленных наблюдать за входом гигантского корабля в атмосферу.
Полет «Левиафана» оказался зрелищем, достойным внимания, — даже если бы корабль не был в буквальном смысле слова воздушным замком противника, даже если бы наши люди не были незваными гостями в нем, а наша судьба не зависела бы от них.
19
В космосе быстро привыкаешь к тому, что тебя окружают огромные объекты. Пятьдесят лет назад были построены энергетические спутники размером больше Манхэттена, и с тех пор их стали делать еще больше. Вапаус во много раз превышал массу любого космического или морского судна. В космосе слово «большой» имеет больше смысла, чем «маленький» — хотя бы потому, что с помощью его человечество получило некий промежуточный масштаб между собой и безграничной пустотой космоса.
Но в воздухе, в настоящем небе, слово «большой» утрачивает свое значение и уже не дает представления о масштабах. «Левиафан» не подходил ни под одно из привычных определений — язык не поворачивался назвать его «большим», «огромным», «гигантским» или употребить превосходную степень. Такой объект было просто немыслимо представить летящим.
Но «Левиафан» летел. Никогда еще я не видел подобного входа в атмосферу и такого полета. «Войти в атмосферу» для космического корабля — значит в буквальном смысле совершить столкновение на полной скорости, выдержать жар от раскаленной при трении обшивки и сбавить скорость до таких пределов, где в силу вступают законы аэродинамики.
«Левиафан» вошел в атмосферу Новой Финляндии при аэродинамической скорости, и, судя по камерам, установленным на орбитальных буксирах, сделал это плавно, как упавший с дерева листок.
Судя по тому, что показывала камера Корски, «Левиафан» попал в водоворот. Нос корабля был направлен прямо к поверхности планеты, и корабль падал. В этом не могло быть сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42