Ц захныкал Ривас, припадая на колено и одн
овременно ныряя левой рукой в правый рукав. Затем, резко распрямив согну
тую ногу, он взвился вверх, устремив выхваченный нож в грудь пастырю.
Пистолет оглушительно грянул у него над ухом, и что-то горячее рвануло ег
о плечо за мгновение до того, как он сшибся с пастырем. Сцепившись вдвоем,
они врезались в стену и уронили факел, забрызгавший их горячим воском. В н
аступившей темноте Ривас оторвался от противника, потерял равновесие и
рухнул на пол. Он слышал, как пастырь рванулся вперед, споткнулся о стул и,
хрипя, свалился где-то в углу.
Боже, лихорадочно думал Ривас, шаря руками по полу в поисках ножа, этот чер
тов пистолет стрелял пулями... стрелял в меня... может, как раз сей
час этот гад целится на звук... да где же этот чертов нож...
Все тело его напряглось в безнадежном ожидании следующей пули, и даже по
сле того, как он услышал из угла резкий всхрип и дробный стук пастырского
башмака о стену и понял, что это означает, ему потребовалась почти целая м
инута, чтобы хотя бы подняться на ноги.
Настоящие патроны, поразился он. Где, черт возьми, он их раздобыл? Я-то дума
л, они все протухли еще полвека назад...
Через некоторое время он перестал задыхаться. Факел погас при падении, т
ак что комната освещалась только слабыми отсветами из коридора, но, приг
лядевшись хорошенько, он все же разглядел на полу свой нож и подобрал его.
Нож был скользким от горячей крови. Ривас сунул его обратно в ножны, пообе
щав себе, что позже промоет его.
Стараясь не обращать внимания на неприятную пустоту в животе и струивши
йся по лицу пот, он заставил себя обойти упавший стул, опуститься на колен
и и поискать пистолет.
Он надеялся, что глаза его привыкнут к полумраку, но почему-то с каждой ми
нутой видел все хуже. От сведенного смертной судорогой тела омерзительн
о воняло, так что Ривас, обыскивая тело, так и не знал, во что именно вляпыва
лся руками. Под пальцами его в темноте натягивались и лопались нити паут
ины, палец снова начал кровоточить, пачкая кровью все, до чего он дотрагив
ался, а мертвое тело, казалось, увеличилось в размерах: куда бы ни двинулся
Ривас, он везде натыкался то на руку, то на ногу... а может, оно подобно пауку
отрастило себе еще несколько конечностей... или трупов здесь было больше,
чем один, Ц никак не меньше дюжины, и все потихоньку поднимались в темнот
е на ноги, и зыркали своими незрячими глазами, и тянулись к нему холодеющи
ми руками...
Что-то Ц паук или еще какая-то тварь Ц пробежало у него по руке, но вместо
того, чтобы взвизгнуть, Ривас погрузился в какое-то умственное оцепенен
ие. Зубы стиснулись до боли в висках, колени прижались к подбородку, руки о
хватили лодыжки.
Вот так, вяло думал он, так и держись, поддерживай ступор, пока сойер не раз
гребет всю эту гадость. Не нужно ничего: ни движения, ни зелья, ни людей... он
скоро придет и заберет эту падаль.
И все-таки совсем абстрагироваться от окружения ему никак не удавалось.
Он понимал, что лежит как опрокинутая бочка на полу, что локоть его нестер
пимо болит. Он ослабил хватку, колени оторвались от подбородка, и он чихну
л.
Стоило ему подняться на ноги, как ступор сменился тревогой. Коридор осве
тился: кто-то приближался к нему с факелами, и голоса звучали все громче. О
н метнулся к двери и устремился по коридору в направлении, противоположн
ом свету.
Жаль, конечно, что он так и не нашел пистолета, но зато теперь он не сомнева
лся, что найдет отсюда дорогу на кухню Ц и к выходу!
Час спустя он скорчился на балконе полуразрушенного жилого дома в неско
льких милях к югу от стадиона, жутко жалея о том, что лишился пинты виски: в
от где пригодились бы антисептические свойства этого напитка, да и в кач
естве болеутоляющего виски бы не помешало. Хотя оцарапанное пулей плечо
перестало кровоточить, болело оно от этого не меньше, и он опасался, что ег
о так лихорадит из-за инфекции.
Сейчас никак нельзя расползаться, сердито убеждал он себя. Сойки Ц во вс
яком случае, стая сестры Сью, Ц меня раскусили, и припасы тоже пропали. Лю
бой здравомыслящий избавитель в такой ситуации отправился бы прямиком
домой, вернул бы клиенту половину полученного аванса, извинился бы и пос
оветовал обратиться куслугам одного из коллег. А уж избавитель, у которо
го имеются все основания полагать, что он начинает выживать из ума, Ц тем
более.
Однако Урания у них. Если я не хочу рискнуть своим рассудком ради нее, на к
ой черт он вообще мне сдался?
Он встал и подергал своим раненым, обжигающе-горячим плечом, на которое, к
азалось, навалился дополнительный вес. Единственное, что я могу еще, вяло
думал он, Ц это двигаться дальше на юго-восток вдоль пролива Лонг-Бич, в г
лубь пустоши Сил-Бич. Будем исходить из худшего Ц если Уранию везут прям
иком в Священный Город в Ирвайне, мне лучше опередить их и не пропускать м
имо себя без тщательной проверки ни одной, даже самой маленькой стаи Сое
к.
То, что задача эта была практически невыполнима, не поменяло его решения.

Ривас вздохнул, выбрался из тени к парапету чуть покосившегося балкона и
совсем было собрался перебраться через него на пожарную лестницу, когда
краем глаза увидел на стене свою тень.
Забыв про дурноту, он с испуганным воплем перевалился через перила, рухн
ул на землю, перекатился и принялся колотиться раненым плечом то о шерша
вые стены, то о землю: поверх силуэта его тени, четко пропечатавшегося на с
тене, ясно виднелся еще один, угнездившийся у него на плече Ц небольшой, п
олупрозрачный, но определенно напоминающий человеческую фигуру.
Спустя несколько отчаянных секунд Ривас, хрипя и задыхаясь, поднялся на
ноги и с опаской огляделся по сторонам. Сброшенная им с плеча тварь вполн
е могла оставаться где-то совсем рядом, чтобы прыгнуть на него и присосат
ься обратно.
Наконец он увидел ее в дюжине футов от себя. Ее полупрозрачное тело было и
змято и порвано о камни, пока Ривас катался по двору, но она оставалась на
ногах, и хотя разглядеть ее было не легче, чем медузу в прозрачной воде, на
маленьком, чуть тронутом розовой краской личике играла идиотская ухмыл
ка.
Ривас лихорадочно пытался вспомнить все, что слышал Ц и по наивности сч
итал бреднями! Ц о тварях, известных какхемогоблины. Чаще всего их встре
чали в южных холмах. Они рождались почти невидимыми, похожими на целлофа
новые пакеты пленками, летавшими по ветру до тех пор, пока им не удавалось
присосаться к чьей-нибудь открытой ране; тогда они начинали расти, приоб
ретая человеческие очертания, краснея, напитываясь кровью своего хозяи
на, до тех пор, пока они не обретали способности ходить и охотиться целена
правленно, а не летать наугад, как семя одуванчика. Ривасу даже приходило
сь слышать рассказы о говорящих хемогоблинах.
Сначала тварь просто негромко шипела, потом прошептала:
Ц Ривас...
Ц Убирайся к черту! Ц отозвался он срывающимся от напряжения голосом.

Ц Хоть капельку крови! Ц умоляла тварь.
Ривас вынул из ножен окровавленный нож и кинул его на землю Ц так швыряю
т корку хлеба бродячей собаке, чтобы та отстала.
Ц Для начала хватит с тебя и этого, Ц хрипло произнес он. Ц Я подожду, по
ка ты не разделаешься с этим. Ц В нескольких ярдах справа от себя он запр
иметил осыпавшийся кусок стены и решил, дождавшись, пока тварь не начнет
обгладывать нож, прыгнуть туда и забросать ее камнями до тех пор, пока не и
зорвет ее настолько, чтобы она не смогла больше собраться воедино.
Однако стоило хемогоблину коснуться окровавленного ножа, как очертани
я его стали более отчетливыми, и Ривас увидел, что лицо того, как это ни нев
ероятно, является точным, хоть и карикатурным отображением его собствен
ного лица. Мгновением спустя он, забыв про боль и усталость, про нож и свои
планы, в слепой панике несся прочь.
Еще через пять минут он, выдохшись, скатился вниз с обрыва в том месте, где
залив пересекал очередную улицу. Паника его сменилась простым страхом, и
он впервые с неудовольствием заметил, что некогда белая его одежда спло
шь заляпана грязью.
Он сел, как мог вытер руки и оглянулся на склон, по которому только что ска
тился кувырком. Черный, обугленный слой земли ясно виднелся на откосе, и о
н вспомнил, как отец говорил ему, что зола всегда, куда бы ты ни пошел, наход
ится в двух футах ниже уровня земли. Поэтому Ривасу не составило труда вы
считать, сколько он катился: футов двенадцать, решил он. Мне еще повезло, ч
то я не сломал ногу, подумал он, вставая с болезненным стоном, Ц или шею.
До него вдруг дошло, что он голоден, и он окинул взглядом водную гладь, под
ернутую золотой рябью в лучах заходящего солнца. Он зашел уже достаточно
далеко на юг, чтобы пресная вода реки Эллей изрядно смешалась с морской, т
ак что здесь вполне могла попадаться морская рыба; он не настолько прого
лодался, чтобы пытать счастья с пресноводными рыбами, попадавшимися в Ин
глвудской пустоши. Впрочем, ловить рыбу ему все равно было нечем.
Тут он увидел к северу от себя парус. Прищурившись, он разглядел замыслов
атую оснастку, какую использовали обыкновенно Сойки. Разом, порадовавши
сь тому, что одежда его из-за грязи сделалась почти маскировочной, он осто
рожно, но быстро двинулся вдоль берега. В конце концов, он нашел промоину в
илистом берегу, где вода плескалась о скругленные временем обломки бето
на. По ним он поднялся обратно наверх, задержавшись по дороге пару раз, что
бы полюбоваться на ленту декоративной плитки, украшавшую бетон. Выбравш
ись на уровень городских улиц, он двинулся к заросшим буйной зеленью пол
уразрушенным зданиям в надежде отыскать там чего-нибудь съестного.
Впрочем, похоже, ему плохо удавалось сосредоточить мысли на насущных про
блемах: когда он в очередной раз остановился поглазеть на древний орнаме
нт разрушенной каменной стены, он прикрыл глаза рукой от солнца и обвел в
зглядом карнизы и балконы, на которых грелись теперь только ящерицы, пти
цы и редкие кошки. Он улыбнулся, представив себе послеполуденный пикник
на одном из этих балконов с Ури на обратном пути. Он не думал сейчас ни о ша
нсах найти ее, ни о том психологическом поединке, который требуется, чтоб
ы хотя бы частично освободить рассудок от соичьих штампов. В конце концо
в, ему удалось найти дерево авокадо и сбить два плода. Потом он по пожарной
лестнице вскарабкался на крышу трехэтажного здания, уселся там и, глядя
на неспешный заход солнца, поужинал. На юге, в стороне Лонг-Бич-Айленд, тян
улись в небо два столба дыма, а когда небо начало темнеть, ему показалось,
что он видит у их основания и мерцающие желтые точки далеких пожаров.

Глава 4

Следующее утро выдалось холодным, туман, похожий на изваянный из серого
камня призрак, наложил на и без того окутанный дымкой древний пейзаж доп
олнительный слой, так что дом, в котором Ривас укрылся на ночь, казался в э
том сером безмолвии последним шпилем погребенного песками города. Он ст
оял, поставив ногу на парапет, а восходящее солнце окрашивало туман на во
стоке в розовый цвет, а потом пробилось сквозь него и начало рассеивать. Р
ивас изучал открывающиеся взгляду клочки пейзажа и пытался представит
ь себе, где застанет его вечер.
В конце концов он решил, что туман достаточно поредел для того, чтобы двиг
аться дальше, и повернулся было к пожарной лестнице, но тут заметил краем
глаза какое-то движение вдалеке и вернулся на свой наблюдательный пост.

Далеко справа, то есть к северу от него, медленно двигалась торчащая из ту
мана вертикальная черточка. Приглядевшись к ней пристальнее, он решил, ч
то это корабельная мачта и что она приближается. Какое мне дело до нее, под
умал он и снова двинулся к лестнице, когда его осенило. Как, интересно знат
ь, она передвигается, если на ней нет парусов? Течение в реке так далеко к ю
гу никак не могло сообщить ей такую скорость, и Ц по крайней мере во время
последнего его пребывания в этих краях Ц морские течения направлялись
в противоположную сторону.
Невольно заинтересовавшись этим странным феноменом, он на затекших ног
ах похромал по крыше к парапету и снова посмотрел на мачту, которая за это
время заметно приблизилась Ц до нее оставалось теперь не больше мили. О
на раскачивалась из стороны в сторону, проваливалась и подпрыгивала гор
аздо чаще, чем делала бы это на морских волнах, и до Риваса наконец дошло, ч
то мачта, должно быть, прикреплена к крыше повозки, которая движется по ра
збитой дороге вдоль залива.
Он смотрел на нее до тех пор, пока не убедился, что она сейчас проедет мимо.
Тогда он скатился по пожарной лестнице на улицу, еще не решив, что делать д
альше: напроситься в попутчики, угнать лошадь или просто удовлетворить с
вое любопытство. Оказавшись на мостовой, он спрятался за кустом бугенвил
леи, не сомневаясь в том, что пышный куст в сочетании с туманом послужат ем
у надежным укрытием.
Не услышь он цокота копыт, он решил бы, что выбрал неверное место для засад
ы, и спустился бы ближе к берегу. Однако повозка вскоре вынырнула из туман
а: вначале неясный, похожий на тень силуэт, который по мере приближения об
ретал цвет и детали. Как оказалось, четверка лошадей тащила не фургон, а по
ставленный на колеса небольшой корабль. Широкий корпус выпирал над утон
увшими в нишах колесами наподобие раздутой ветром юбки, а шест, торчавши
й вверх перед подобием рубки, и впрямь оказался мачтой. Из своего убежища
Ривас разглядел за ней горизонтальную рею, болтавшуюся над крышей.
Сам корпус был деревянным, крепким, как вербовочные фургоны Соек, и Ривас
заподозрил, что знает, каким промыслом заняты эти ранние странники. Подо
зрение его сменилось уверенностью, когда повозка приблизилась настоль
ко, что стали видны свежие щербины и пробоины в бортах и пара оборванных в
ант на рее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37