Его перекатили на спину, и он нев
ольно чуть приоткрыл глаза.
Несколько секунд ошеломленного созерцания убедили его в том, что штука,
тащившая его из фургона, была вовсе не высоким, толстым человеком с корзи
нкой на голове и прикрепленными ко всему телу кусками картона и ржавого
металла: сквозь щели в шее и груди этой штуковины просвечивало ясное неб
о. Теперь Ривас видел, что вместо глаз у нее стекляшки, внутри ободранной д
етской коляски, служившей ей грудной клеткой, красуется причудливое наг
ромождение ржавых жестянок и дырявых медных трубок, а голова состоит пре
имущественно из огромного шейкера для коктейлей, и в этой жуткой тишине
Ривас слышал, как там что-то плещется.
Почему-то Ривас никак не связывал это существо с ураганным голосом, да и в
ообще не считал его живым Ц до тех пор, пока оно не заговорило снова:
Ц Этот очнулся, Ц просвистело оно. Ц Или сейчас очнется.
Затем Ц без всякого перехода, хотя времени прошло явно немало, Ц Ривас о
казался, весь в холодном поту, на холодной, жесткой кровати. Вокруг было те
мно.
Голова его гудела как котел, и его мучила жуткая жажда, но каждый раз, как о
н вставал, шел на кухню, наливал себе воды из бака и припадал к чашке губам
и, он вдруг понимал, что все это ему только приснилось и что он так и лежит в
этой неудобной кровати. В конце концов он и правда сел Ц сразу же поняв, ч
то до сих пор не делал этого потому, что это отдавалось чудовищной болью в
затылке, Ц и, морщась, осмотрелся по сторонам. Он находился в длинном, тем
ном помещении, уставленном вдоль стен кроватями. Воздух в помещении стоя
л затхлый, воняло рыбой и помоями.
Некоторое время он не имел абсолютно никакого представления о том, что э
то за место. Потом он вспомнил, как боялся потерять место у Спинка, и напря
г память, пытаясь вспомнить, не это ли и произошло. Очень уж все это смахив
ает на одну из дешевых ночлежек в Догтауне, подумал он, а судя по головной
боли, я, должно быть, выпил какого-то особо чудовищного дерьма.
Он провел рукой по лицу и к неудовольствию своему обнаружил на подбородк
е щетину Ц судя по длине, четырехЦ или пятидневную. Вон оно что, с горечь
ю подумал он. Тебе хана, Грег. Пьян, небрит и валяешься в помоях. Что ж, все к т
ому шло. Увидь тебя сейчас Ури, она бы тебя не пожалела! Свежий, румяный пар
енек, которого твой папаша турнул прочь тринадцать лет назад, превратилс
я теперь в...
На этой патетической фразе он запнулся, ибо упоминание Ури напомнило ему
кое-что. Ну конечно! Как он мог забыть все это? Она оцыплячилась, и он риско
вал жизнью, чтобы спасти ее, но ее увезли в Священный Город. Это делало ист
орию еще жалостнее: как же, юные любовники, разлученные бездушным миром,
Ц хотя еще круче было бы, если бы об этом узнал хоть кто-нибудь, а еще лучше
Ц подготовленная публика... может, он и сам оцыплячится, на этот раз добро
вольно, только бы оказаться наконец хоть немного ближе к ней... Надо же, как
трогательно!
Кто-то на соседней кровати покряхтел, пошмыгал носом, потом пару раз всхл
ипнул.
Ц Заткнись, Ц раздраженно буркнул Ривас. Достали своим шумом, подумал о
н.
Он услышал, как там сели.
Ц Ты проснулся? Ц послышался шепот.
Ц Уснешь тут, в этой дыре, как же. Ц Судя по голосу, соседом его оказалась
девица. Если бы она только знала, кто я, подумал он с горечью. Возможно, она в
ыросла, слушая мои песни.
К еще большему его раздражению она встала и проковыляла к его кровати. Бо
г мой, подумал он, она не только плакса, но и мутант. Лысая как коленка.
Ц Я не знала, оправишься ли ты, Ц сказала она. Ц Когда тебя принесли, вид
у тебя был хуже некуда. Что случилось Ц один из хлам-людей тебя ударил?
Выходит, я опустился до того, что дерусь с хлам-людьми, подумал Ривас с чем-
то, похожим на удовлетворение.
Ц Не удивлюсь, если так, Ц ответил он, ощупывая затылок. Волосы слиплись
и топорщились от засохшей крови, а под ними прощупывалась большая шишка.

Ц Ты, наверное, пытался бежать.
Ц Да, правда? Ц обиженно удивился Ривас. Ц Этот ублюдок, похоже, стукнул
меня сзади.
Ц Стукнул сзади, Ц повторила она вежливо, но, явно не веря ни одному его с
лову. Ц Конечно. Ц Он раскрыл, было, рот, чтобы возразить, но не успел. Ц Я
тоже скоро стану таким, Ц продолжала она грустным голосом. Ц Волосы у м
еня уже давно выпали, а теперь и лихорадка началась. Возможно, меня сунут в
одного из тех, что я сама помогала собирать.
Ц Возможно, Ц согласился Ривас, не особенно задумываясь над тем, что он
а говорит. Ц А теперь, с твоего позволения, я бы... Ц Он осекся, ибо посмотре
л в окно на противоположной стене и не увидел за ним ничего, кроме звездно
го неба... а во всем Эллее не найти места, с которого открывался бы ничем не н
арушаемый вид на небо. Ну, разве что с самых высоких башен. Он встал, сделал
несколько глубоких вдохов, подождал, пока голова перестанет кружиться, п
отом подошел к окну и выглянул.
В стеклянной равнине, испещренной там и здесь недлинными, в несколько яр
дов, трещинами, отражались яркие звезды; в некотором отдалении стекло от
делялось от неба прямой белой линией стены. Только тут он вспомнил о свое
м решении следовать за Ури дальше, в город, о своей встрече с Фрейком МакЭн
ом, о штуковине, сооруженной из старого хлама, которая, однако, двигалась и
говорила... Ничего из произошедшего после этого он не помнил, но девчонка
явно угадала верно: он, должно быть, пытался бежать, но его догнали...
Пожалуй, даже и к лучшему, что он ничего не помнил.
В конце концов, он отвернулся от окна и посмотрел на фигуру у своей кроват
и, на эту девчонку.
Ц Извини, Ц сказал он. Ц Я, наверное, не совсем еще пришел в себя. Я... я забы
л, где мы находимся.
Ц Я бы тоже с радостью забыла это, Ц сказала она.
Ц Что ты... то есть мы... делаем здесь?
Ц Ну, Ц она развела руками, Ц работаем. Тут много машин, за которыми нуж
ен уход, а гелиевые шары вечно приходится латать...
Ц Гелиевые шары?
Ц Ну да, такие здоровенные древние штуки, с которых наблюдают за побереж
ьем. Мне эта работа не нравится, я всегда обжигаюсь паяльником, а от клея т
ошнит.
Ц А... Ц Она, конечно, имеет в виду шары на горячем воздухе, подум
ал он.
Ц А еще мы делаем хлам-людей, чтоб те выполняли самую тяжелую работу, хот
я, мне кажется, мы делаем их не так хорошо, как полагалось бы. Говорят, Госпо
дь утомился от всего и уже не так следит за тем, чтобы все делали на совест
ь. И еще там, на пляже, чинят старые лодки и строят новые. Тебя, наверное, туд
а и пошлют.
Что-то двигалось вдали, на стеклянной равнине, и Ривас повернулся к окну.
За ним, ярдах в двухстах от дома, устало ковыляло существо. Больше всего он
о напоминало огромную бракованную куклу, сделанную из натянутого на про
волочный каркас папье-маше, которую потом слегка опалили на огне, и оно та
щилось на ногах разной длины Ц медленно, словно ему поручили работу, на в
ыполнение которой уйдет несколько столетий.
Ривас повернулся к девушке, ощущая себя ребенком, заблудившимся в странн
ом, холодном доме.
Ц Ты говорила... Ц начал он, но голос его сорвался, и ему пришлось начать с
начала. Ц Ты говорила, тебя вставят в одного из тех, кого ты сама собирала.
Что ты имела в виду?
Ц Что хорошо Господу, худо для простых людей, Ц сказала она. Ц Мы здесь
болеем Ц здесь, и, я слышала, в его храме, что в городе-побратиме, тоже. Воло
сы выпадают, и начинаются... ну, типа, язвы по всем ногам... и еще, кто беременны
й, то скоро выкидыш... и вот когда мы делаемся совсем уж плохие, что вот-вот п
омрем, он Ц Сойер то есть Ц вставляет нас... в хлам-людей. Ц Она снова запл
акала. Ц Их зовут хлам-людьми, даже если внутри девушка. Да и разницы ника
кой уже...
Ривас тяжело дышал.
Ц Какого черта, вы что... даже убить себя не можете, на худой коне
ц? Боже, ведь вам разрешают пользоваться инструментами, так ведь?
Ц Угу, Ц всхлипнула девчонка. Ц Но... это ведь грех Ц самоубийство. Хотя
почему-то тут, в городе, не очень-то заботятся, что грех, а что нет... ну и пото
м, они... хлам-люди то есть... ну, живут-то они, типа, вечно.
Ц Что ж, хоть это хорошо, Ц пробормотал Ривас. Ц Слушай, сюда не попадал
а пару дней назад одна девушка? Стройная, темноволосая, с... то есть, я хотел
сказать, темноволосая женщина... Ц Он попробовал вспомнить, какой успел н
а мгновение увидеть Ури позапрошлой ночью в Шатре Переформирования. Ц
Немного тяжеловата, Ц добавил он неуверенно.
Ц Все фургоны до твоего Ц неделю, наверное, Ц сюда не заезжали. Их всех з
аворачивали на юг Ц мужчин строить лодки, а женщин переправляли прямико
м в город-побратим, в храм... туда, где сейчас сам Господь... ну, продвинутых, к
онечно, сразу в истекальные избы.
Ц А где этот город-побратим?
Ц Не знаю. Давай лучше обратно по кроватям. Они не любят, когда мы разгова
риваем друг с другом.
Ц Но хоть на севере или на юге? Город-побратим? Ц добавил он, не особенно
надеясь получить ответ, поскольку видел ее пустой взгляд.
Ц Ох, да не знаю же. Ц Она зевнула и полезла обратно к себе в кровать.
Ривас выглянул в окно. Хромоногая штуковина превратилась в небольшую, дв
игающуюся рывками по стеклянной равнине точку.
Ц А что происходит в этих... как ты их назвала Ц истекальных избах?
Доски под ее матрасом скрипнули, когда она повернулась набок.
Ц Ох, Ц она снова зевнула. Ц Там истекают. Ц Чем?
Ц Кровью, наверно.
Нуда, подумал Ривас, не спеша лечь в свою кровать. И чего это я спрашивал?
Ц Наверно, завтра, Ц сонно пробормотала девушка. Ц Тебя отведут в посе
лок на берегу, Ц добавила она, когда он уже оставил надежду услышать от н
ее что-нибудь еще. Потом она снова помолчала с минуту. Ц И закуют ноги в це
пи.
Вот, значит, как, подумал Ривас. В цепи, говорите. Но, конечно же, Грег, это все
го до тех пор, пока ты не исхудаешь настолько, чтобы сунуть тебя в хлам-чел
овека. Боже мой. Ладно, сматываюсь сегодня же вечером.
Ц Ну конечно, Ц сказала девушка так сонно, что Ривас понял: это заявлени
е на сегодня последнее, Ц если тебя сделают доверенным, тогда только одн
у ногу.
Вряд ли это изменит мое решение, детка, подумал он. Он вернулся в постель и
лежал до тех пор, пока не исполнился абсолютной уверенности в том, что лыс
ая девчонка уснула. Тогда он тихо встал и на цыпочках прокрался по проход
у. Дверь была заперта, но отжать язычок замка острием ножа оказалось мину
тным делом. Местные власти явно не ожидали, что у обитателей палаты найду
тся инструменты... или хотя бы инициатива.
Он осторожно выглянул из-за косяка Ц сначала одним глазом, потом высуну
л голову. На улице было светлее, чем внутри: ярко светили звезды, и ему пока
залось, что из-под стекла тоже исходит слабое свечение. Ни одного хлам-че
ловека в поле зрения не обнаружилось.
Справа виднелся все тот же ровный, неземной пейзаж, который он видел из ок
на, зато вид слева, то есть с южной от него стороны, был немного привычнее. М
ножество похожих на казарму хибар, явно совершенно идентичных той, из дв
ерей которой он сейчас выглядывал, длинными рядами уходили в темноту.
Он заметил, что каждый барак отбрасывает тень, но эта тень слабо светится,
словно тень от дома на фотографическом негативе. Приглядевшись, он понял
, что «тени» эти представляют собой ровные борозды чуть шероховатого сте
кла, в котором тоже отражались звезды и из-под которого льется слабый, рас
сеянный свет. Выходит, бараки стояли на стекле без фундаментов и постепе
нно сползали, подгоняемые ветром, к морю словно армада старых, неповорот
ливых кораблей.
Ривас бесшумно перебежал к следующему ряду бараков и по храпению, доноси
вшемуся из ближнего, заключил, что это точная копия того, из которого он то
лько что ушел. Осторожными перебежками, застывая и осматриваясь по сторо
нам, миновал он десять рядов длинных строений, однако за исключением тог
о, в который его поместили, и одного в следующем ряду, все они, похоже, были п
усты.
Один раз откуда-то издали, со стеклянной равнины, донесся жалобный, похож
ий на ветер вой. Он выхватил нож и застыл, но звук не повторялся, нигде и нич
его не шелохнулось, и он, выждав еще немного, двинулся дальше.
Десятый ряд бараков оказался последним; южнее его находилось только нек
оторое количество небольших круглых хибар на сваях. В отличие от бараков
эти группировались произвольными кучками, напоминая большие грибы или
термитники, так что определить их количество на глаз Ривасу не удалось. И
стекальные избы, подумал он, и по спине пробежал неприятный холодок.
Береговая линия находилась где-то за ними, так что, удостоверившись, что н
ож его надежно спрятан в ножны, но вынимается без труда, он пустился вперё
д особой трусцой, позволявшей ему при необходимости резко остановиться,
свернуть в сторону или удвоить скорость.
За следующие десять минут он миновал с дюжину россыпей маленьких, припод
нятых над землей домишек, но у последней, за которой не было ничего, кроме
стеклянной пустоши, он сбавил ход, а потом и вовсе остановился.
Что это, недовольно спросил он сам себя, простое любопытство?
Но черт побери, ответил он сам себе, неужели нельзя хотя бы краешком глаза
заглянуть в нечто, называемое истекальной избой?
Бесшумно как тень скользнул он к четырехфутовой лестнице в сооружение, з
атаил дыхание... и тут в наступившей относительной тишине уже яснее услыш
ал нечто, что ему почудилось еще несколько секунд назад.
Негромкое, ровное дыхание, иногда на грани храпа Ц вот что доносилось из
этих домов на ножках, Ц и каждая пауза между вдохом и выдохом, каждый взд
ох и редкое кряхтение звучали в каждой избушке абсолютно в унисон Ц эта
ким безупречным хором, тихо исполняемым на этом стеклянном озере для одн
ого-единственного, если не считать далеких звезд, слушателя Ц Грегорио
Риваса.
Будь я проклят, подумал он, подходя и берясь рукой за перекладину лестниц
ы, Ц вот-вот я стану первым известным мне человеком, лично слышавшим, как
вещают храпом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37