Он переоделся и сошел вниз п
ообедать. Дэвид не слышал оживленного гула ресторанной публики, не обращ
ал внимания на то, что ест. Он думал о том, что прежде всего ему нужно выигра
ть деньги. Они всегда были нужны ему, но раньше то были нужды, с которыми Дэ
вид привык уживаться. Он жил размеренной жизнью работающего человека, с
точными часами службы, со своей пусть маленькой, но квартиркой, со встреч
ами с Присиллой, с кино и телевизором, и привык к ней. Теперь он был выброше
н из привычного ритма, предоставлен сам себе, и лишь двести долларов в кар
мане отделяли его от океана нищеты, омывающего остров благополучия. Пока
у него были деньги, то или другое, местечко на острове было ему обеспечено
. Но уйдут эти двести долларов, и его попросят с острова. Барахтайтесь, мис
тер, в волнах Ч глядишь, и снова выплывете…
За несколько дней он превратился из пристойного молодого человека, репо
ртера «Клариона», в авантюриста, который не знал, где он будет завтра и чем
займется послезавтра. У него не было никакого плана. Он знал лишь, что ему
нужны деньги, много денег, чтобы уйти, убежать, исчезнуть из того мира, где
Эрни Фитцджеральд рассматривает увеличенные фотографии отпечатков па
льцев, отпечатков его пальцев, снятых с автомата. О, Эрни Фитцджеральд зна
ет, что такое вещественное доказательство и прямые улики, и сумеет перед
ать свою уверенность суду присяжных…
Дэвид расплатился и пошел в игорный зал. Переступив порог, он остановилс
я, оглушенный гулом. В первую секунду Росс не мог понять, откуда шум исходи
т. Он огляделся по сторонам. Лица игроков были сосредоточенны, и они молча
ли, лишь изредка бросая отрывисто: «Карту! Еще карту!» И тут же Дэвид понял:
он слушал мысли всех этих людей, мысли необычайно напряженные, и звук эти
х мыслей был похож на гул разъяренной толпы. Все эти люди наверняка не уме
ли думать в обычных обстоятельствах, и мысли их вяло бродили в голове. Но п
оставив пять-десять долларов, все их существо жадно сосредоточивалось н
а ловко брошенной банкометом карте, и мысли их кричали, прыгали по залу, пе
реплетаясь, словно эхо: «Только не картинку!», «Туза, туза!», «Боже, проигра
л снова!», «Двойка, пусть придет двойка!»
В зале играли в «блэк-джек», род американского «очка», и, сидя за вогнутой
стороной столов, банкометы бесшумно и точно, как катапульты во фраках, вы
брасывали карты игрокам.
Дэвид никогда не бывал здесь раньше, и все поражало его воображение: вирт
уозные в своей быстроте и точности движения рук крупье, бледно-пылающие
лица игроков, кучи разноцветных фишек на зеленых полях столов.
Росс подошел поближе к одному из столов и вдруг понял: он напрасно приеха
л сюда. Несмотря на свою странную способность читать чужие мысли и видет
ь образы, плывущие в чужих головах, он имеет столько же шансов выиграть, ка
к и все это потеющее от волнения стадо овец. Банкомет ведь сначала дает ка
рты играющему, а потом себе. Что толку, что Дэвид будет знать, какие у того к
арты, если он уже не может изменить свои карты?
Неужели и здесь тупик? Изо всех способов заработать деньги, пользуясь ум
ением читать чужие мысли, Дэвид выбрал только один Ч казино. Ему казалос
ь, что здесь, в анонимной атмосфере напряженного азарта, ему легче всего б
удет обзавестись деньгами, чтобы… Чтобы что? Он не думал о том, что будет п
отом.
Он вытер выступивший на лбу пот и перешел в другой зал. Вокруг нескольких
рулеток стояли кучки людей. «Делайте ставки», Ч говорил крупье, и шарик р
улетки с легким звоном начинал кружиться по слившимся в один прозрачный
круг клеткам колеса.
«И здесь то же, Ч подумал с ужасом Дэвид. Ч Какое у меня будет здесь преим
ущество? Никакого! Крупье не знает заранее, где остановится шарик. Ему это
даже безразлично, ведь казино просто снимает какую-то часть общей суммы,
проходящей через рулетку».
Шмен-де-фер и баккара заставили его прислониться в изнеможении к стене. О
н потратил без малого сто долларов на дорогу сюда, чтобы убедиться в крах
е своих надежд. Ему всегда не везло; ему не повезло даже с этим проклятым д
аром, который пока что отнял у него все и ничего не дал взамен, даже шанса в
ыиграть.
Он вернулся в первый зал. Гул чужих жадных, молящих и торжествующих мысле
й раздражал его, но он не мог не слышать его.
Ч Что не играешь, приятель? Ч спросила его платиновая блондинка с густо
наложенной на ресницах маскарой. Ч Или ты уже выиграл все деньги? Тогда
ты мне нравишься.
Ч Еще не все, Ч криво усмехнулся Дэвид и подумал: «По крайней мере, с этой
проще и честнее, чем с Присиллой. Не будет говорить о любви и думать при эт
ом о своем Теде».
Ч Тебе должно повезти сегодня, Ч сказала блондинка и подмигнула ему.
Ч Встретимся еще.
Ч Обязательно, Ч ответил Дэвид.
Он стоял у одного из столов и внезапно услышал чьи-то мысли, поразившие ег
о своим спокойствием и даже ленивой, привычной уверенностью на фоне друг
их Ч потных и молящих. Он поднял голову и понял, что это мысли банкомета. О
н ловко и небрежно держал в левой руке колоду, а правой сдавал очередному
игроку. Но про себя он говорил не просто: «Карту! Еще карту!» Ч а называл те
карты, которые точно швырял очередному игроку. Он знал карты! Должно быть,
они были краплеными, и банкомет точно знал, какую карту сейчас сдает свое
му сопернику.
Дэвид почувствовал, как у него забилось сердце. Он посмотрел на лицо банк
омета: равнодушное, скучное лицо.
«Вон еще один ходит вокруг, как рыба около крючка. Сейчас клюнет», Ч услы
шал Дэвид его мысли и понял, что речь идет о нем. Он пошел к кассе и получил з
а сто долларов целую пригоршню разноцветных пластмассовых фишек с герб
ом казино.
Дэвид сел за стол и принялся ждать своей очереди. Ему вдруг стало смешно. О
н сидел прямо напротив банкомета и думал о том, что вряд ли кто-нибудь мог
бы себе представить, в какую игру они будут сейчас играть. Банкомет знает,
какие карты он сдает Дэвиду. Дэвид знает о том, что он знает, и знает, какую с
ледующую карту получит. Шулер и телепат, дар приобретенный и дар нежданн
ый. И все-таки у Дэвида, если он только не ошибался, должно быть преимущест
во. Если он знает о махинациях шулера и твердо намерен воспользоваться и
ми, то банкомет принимает его еще за одну безымянную рыбешку, подманенну
ю блеском легкого выигрыша.
Ч Десять долларов, Ч сказал Дэвид, стараясь унять биение сердца. В рука
х у него была тройка.
«Сейчас я сдам ему восьмерку», Ч подумал банкомет, и Дэвид получил восьм
ерку. У него было одиннадцать очков.
«Сдаю ему семерку. У него будет восемнадцать, Больше он не возьмет, Ч под
умал банкомет. Ч А что там, интересно, он мне подкинет? Ага, двойка».
Ч Еще одну карту! Ч сказал Дэвид, и ему показалось, что голос его охрип и
дрожит от волнения.
Ч Даю, Ч сказал банкомет и подумал: «Берет при восемнадцати, отчаянно и
грает…»
Дэвид держал перед собой свои пять карт, и в голову ему пришла забавная мы
сль, что зря он так тщательно прячет их. Банкомет все равно прекрасно знае
т, что у него на руках. С таким же успехом они могли играть в открытую.
Ч Девятнадцать, Ч механически пробурчал банкомет и ловко подвинул то
лчком к Дэвиду десятидолларовую фишку.
«Пожалуй, второй раз лучше остановиться более традиционным образом», Ч
подумал Дэвид. Банкомет сдавал карты с виртуозностью фокусника. Руки ег
о мелькали, как спицы колеса. «Понятно, почему они получают в казино зарпл
ату, большую чем профессора университета, Ч подумал Дэвид. Ч Чем быстре
е они работают, тем больше оборот и больше доход казино».
Ч Прошу! Ч сказал банкомет Дэвиду.
Ч Десять, Ч сказал Дэвид и положил перед собой фишку. Ч Две карты.
Теперь у него на руках было пятнадцать, и он услышал голос шулера, ощупыва
ющего очередную карту: «Дама». «Дама, как и любая картинка, Ч десять очко
в, Ч подумал Дэвид. Ч У меня будет перебор, но так надо».
Ч Еще одну карту, Ч сказал Дэвид и постарался изобразить на лице досаду
, когда он бросил карты и подвинул банкомету фишку.
Справа от него сидела не молодая уже женщина, и на лице ее была написана та
кая неприкрытая жадность, что Дэвиду стало неловко за нее. Он ощутил бы ме
ньшее смущение, если бы вдруг она оказалась совершенно нагой. Должно быт
ь, привезла свои жалкие сбережения и твердо намерена выиграть. Кто она? Уч
ительница, мать семейства? Какое это имело значение? Один из ста тысяч агн
цев, ежемесячно ритуально закалываемых здесь.
Слева беспрестанно курил совсем еще молодой человек, лет, наверное, двад
цати трех Ч двадцати четырех. Видно было, что курить ему совсем не хочетс
я, но постоянными суетливыми движениями он пытается скрыть волнение и др
ожь в руках.
Ч Вам? Ч спросил банкомет Дэвида.
Ч Двадцать пять, Ч ответил Дэвид. На руках у него была четверка. Ч Еще д
ве карты.
«Прибавляет, Ч подумал банкомет. Ч У него четверка, сдаю короля и тройк
у. Всего семнадцать. Вряд ли возьмет еще одну. А там снова четверка».
Дэвид изо всех сил старался изобразить на своем лице борьбу. Он вытер лоб
платком и закурил, сломав спичку.
Ч Еще карту! Ч сказал Росс громче, чем предписывали правила хорошего то
на. Он прижал карту к тем, что уже были у него, и принялся томительно медлен
но выдвигать ее.
Ч Блэк-джек, очко! Ч крикнул он и, тут же спохватившись, добавил: Ч Прост
ите…
Шулер чуть заметно пожал плечами: он привык ко всему. Ежедневно перед ним
проходила процессия человеческой обнаженной жадности. Респектабельны
е граждане, набитые громкими фразами о достоинствах добродетелей и зле п
орока, стучали кулаками по столу, плакали, смеялись, ругались, молились, ск
режетали зубами.
Через полчаса Дэвид уже выиграл около сотни долларов. Соседи с завистью
поглядывали на него, а белокурая вечерняя охотница невесть откуда снова
появилась около стола и улыбалась ему, заговорщически подмигивая.
«Парень намесил теста, Ч подумала она, Ч надо не упускать его из виду. Но
вичкам всегда везет».
Дэвид посмотрел на нее и улыбнулся в ответ. У него есть «тесто», у нее Ч же
лание прибрать это «тесто» к своим рукам. Все просто и ясно. Продажа газет
ы в розницу по-своему честнее подписки. Покупатель свободен: прельстит е
го первая полоса своим оформлением и заголовками Ч купит. Не прельстит
Ч не купит. Подписка же, как и брак, Ч контракт, в котором одна из сторон у
же заплатила деньги, а вторая вправе подсовывать за них все, что вздумает
ся.
Он решил играть крупнее и поставил семьдесят пять долларов. Валет и коро
ль дали ему двадцать очков.
Банкомет взял себе три карты. «Пятнадцать, следующий идет туз, будет пере
бор. Надо передернуть», Ч подумал он, и Дэвид непроизвольно подался впер
ед, пристально следя за пальцами шулера. «Может заметить, черт с ним! Все р
авно все спустит».
Когда у Дэвида было уже больше трехсот долларов выигрыша, он встал из-за с
тола. Больше ему сегодня играть не нужно, нельзя слишком привлекать к себ
е внимания.
Ч Что я сказала? Ч кивнула ему блондинка и внимательно проследила взгл
ядом путь бумажника, который Дэвид положил во внутренний карман пиджака.

Ч В правом, в правом, Ч усмехнулся он.
Ч Что в правом?
Ч Бумажник.
Ч А, вот ты о чем, Ч рассмеялась она. Ч Мог бы и не говорить, сама видела.
Ч И я видел, что ты видела.
Ч И я видела, что ты видел, что я видела… Ч Она снова рассмеялась. Ч Так м
ы никогда не кончим. Пойдем лучше в бар, выпьем. Меня, кстати, зовут Клер.
Ч Хамберт Хамберт, Ч поклонился церемонно Дэвид.
Клер расхохоталась. Видно было, что она смеялась часто и охотно.
Ч Но я же не Лолита… Не то чтобы я хуже этой маленькой авантюристки из ки
нофильма, но лет мне больше. Да и ты еще пока не годишься на роль любителя м
аленьких девочек.
Ч Ладно, зови меня… ну… Эрни.
Ч Эрни так Эрни. Какое мне дело? Не под венец же мы идем, а совсем наоборот.

Ч Мне так тоже показалось.
Виски шевельнулось теплым мягким комком в желудке, и Дэвид почувствовал
, как напряженность медленно выдавливается из него, вытесняемая алкогол
ем, выигрышем и близостью этого доступного веселого существа, не скрываю
щего своей заинтересованности в его «тесте».
«По-моему, торговаться не будет… И парень ничего, похож на Кирка Дугласа…
» Ч лениво подумала девушка, и Дэвид рассеянно кивнул ей.
Ч Ты что?
Ч А?
Ч Ты что кивнул?
Ч А… Просто приятно на тебя глядеть и гадать о том, о чем ты думаешь. За тво
е здоровье!
Дэвид проглотил виски. Мир медленно нагревался, становился ярче и терял
холодную враждебность. Капитан Фитцджеральд со своими отпечатками в се
йфе отодвигался куда-то на второй план, терял резкость и реальность угро
зы. Черт с ней, с Присиллой, с ее Тедом, с принципиальным мистером Барби и ег
о неподкупным, принципиальным «Кларионом»! Черт с ними, с этими двумя тру
пами на тротуаре у ювелирного магазина Чарлза Майера! Что он, апостол Пав
ел? Почему он должен думать о всех них?
Ч Выпьем еще, Клер? Ч спросил он.
Ч С удовольствием, Ч кивнула она и украдкой снова посмотрела на карман
пиджака, откуда он вынимал бумажник.

8

Они сидели в ресторане и смотрели на эстраду, где знаменитая киноактриса
и певица, раскинув руки над микрофоном, пела песенку о подушке, старатель
но наклонившись вперед так, чтобы грудь ее в глубоком вырезе платья была
видна каждому.
Ч Как ты думаешь, Ч спросила Клер, Ч если бы вдруг испортился микрофон,
кто-нибудь бы заметил?
Ч Пока она стоит в такой позе, вряд ли. Видишь ли, в каждой профессии есть с
вои приемы, которые облагораживают ее. Уважающий себя нищий не станет пр
осто стоять с протянутой рукой. Он обязательно будет для приличия что-ни
будь продавать Ч например, шнурки для ботинок или спички. Та, на эстраде,
вместо шнурков поет. Главное же Ч вывалившаяся грудь. За грудь без пения
платят меньше, вот и все.
Ч Я-то по крайней мере не пою, Ч засмеялась Клер и наклонилась вперед, ка
к певица на эстраде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14