Он в
озвышался над целым акром зеленого сукна, словно дуб на полянке, властны
й и вечный. И даже морщины на его смуглом лице напоминали дубовую кору. Он
сидел так, словно родился и вырос на этой зеленой лужайке, и был твердо нам
ерен никого на нее не пускать.
Ч А, Дэвид… Что у вас?
Ч Сегодня суббота, мистер Барби, а завтра, ровно в восемь часов вечера, юв
елирный магазин Чарлза Майера подвергнется налету. Это будет одно из сам
ых сенсационных ограблений года. Ч Рональд Барби поднял глаза и внимат
ельно посмотрел на Дэвида.
Ч А откуда вы об этом знаете? Грабители вас пригласили на пресс-конферен
цию? Или вы по вечерам гадаете на кофейной гуще?
Дэвид впервые за день почти не слышал того, второго голоса. Ему на мгновен
ие показалось, что все случившееся с ним Ч сон, химера, чушь. Но в следующу
ю секунду он понял, что мысли редактора просто совпадают со словами, кото
рые он произносил. «Богатый человек может позволить себе говорить то, чт
о думает, и наоборот», Ч подумал Дэвид и ответил:
Ч К сожалению, я не могу сказать вам, как и откуда я получил информацию. Вп
рочем, если бы и сказал, вы все равно не поверили бы.
Ч Но вы уверены в ней?
Ч Почти уверен. То есть уверен.
Ч А, чем вы можете доказать это?
Ч До завтрашнего вечера ровно ничем. Но зато, если в воскресенье утром вы
йдет газета с предупреждением…
Ч Послушайте, Росс, вы, часом, не удрали из больницы? Может быть, вас следов
ало бы подержать там еще пару деньков?
Ч Я вас не понимаю, мистер Барби?..
Ч Боже мой! Единственное, чего мне не хватает в «Кларионе» Ч это своего
сумасшедшего, своего маленького, хорошенького сумасшедшего! Росс, у меня
чудная идея! Хотите стать проповедником? У меня есть знакомства, я вам пом
огу. Вы выходите на паперть и поражаете воображение прихожан свежей, сен
сационной проповедью на тему: «Не убий и не укради!»
Ч Да, но…
Ч «Да, но». Но да. Вы хотите предотвратить преступление? Отлично! Блестящ
е! Но при чем тут газета? Газета существует для того, чтобы сообщать о прес
туплениях, а не для того, чтобы предотвращать их. Если завтра утром «Клари
он» сообщит о готовящемся ограблении, его просто не будет. И мы Ч допусти
м, что вы даже говорите правду, Ч не сможем доказать, что оно было бы. Нет, с
эр. Заранее мы ничего не будем сообщать. Пусть прививками занимаются вра
чи, а мы заинтересованы в описании хода болезни.
Ч Мистер Барби, я все это понимаю. Я работаю не первый год. Но это же особый
случай. Я уверен, что при налете могут быть человеческие жертвы.
Ч Тем лучше, Дэвид, тем лучше. Я не кровожадный каннибал, но мы же работаем
в газете. Первая полоса! Какие фотографии! Мы выйдем раньше всех, поскольк
у к восьми часам лучшие фотографы будут наготове с хорошенькими длинным
и телеобъективчиками, направленными на магазин.
Ч Мистер Барби, я не идеалист, не святой, и вообще я не очень знаю, кто я. Но я
знаю только одно. Если я могу предотвратить чью-то смерть, мне это лучше с
делать.
Ч Я мог бы вас тут же уволить, Дэвид. Но мои сотрудники Ч это моя семья. И к
тому же, неужели вы думаете, что я сам не буду глубоко скорбеть, если кто-ни
будь погибнет? Но у нас же есть долг перед обществом, который мы обязаны вы
полнить. Мы должны давать информацию о событии, а не предотвращать его.
Ч Как хотите, но я позвоню в магазин и предупрежу их.
Ч Не будьте дитятей, Росс. Чарлз Майер Ч старая лиса. Все, что у него в маг
азине, Ч трижды застраховано. К тому же лишиться такой рекламы… Не будьт
е наивны.
Шефу явно надоел разговор, и он упорно пытался поставить свой «паркер» т
ак, чтобы он стоял вертикально. Но ручка никак не желала сохранять равнов
есие, и Рональд Барби, не привыкший встречать сопротивления со стороны к
ак живого, так и неживого инвентаря газеты, изо всех сил стукнул ею по стол
у.
Теперь Дэвид ясно слышал звук мыслей шефа: «Черт знает кого мы держим в га
зете! При случае надо будет выгнать этого идиота».
Ч Благодарю вас, мистер Барби, за то, что вы такого высокого мнения обо мн
е, Ч сказал Дэвид и посмотрел в глаза редактору.
Тот не снизошел до объяснений, лишь мысленно выругался: «Кретин!»
Барби оказался прав, подумал Дэвид, отодвигая телефонный аппарат. Никто
в магазине не хотел с ним и говорить. «Мы это слышим каждый день», Ч сказа
л кто-то раздраженно и бросил трубку.
Дэвид не считал себя ни хорошим, ни плохим человеком. Подобно подавляюще
му большинству людей он вообще никак не классифицировал себя с морально
й точки зрения. Ему достаточно было того, что он любил себя любовью не пылк
ой, но достаточной, чтобы жить с собой в мире и гармонии, с людьми же он тоже
сосуществовал, избегая бесплодных ссор и бесконечных выяснений отноше
ний.
Возможно, что при обычных обстоятельствах он прожил бы всю жизнь, ни разу
не задумавшись по-настоящему над тем, что хорошо и что плохо. Он шел бы, не с
потыкаясь о моральные кочки, и в случае необходимости легко бы перепрыги
вал их.
Но события последних двух дней, столкнувшие его с привычной твердой доро
жки нравственного бездумья в зыбкое болото выбора, тревожное ощущение а
тмосферы, насыщенной сплошной неискренностью, Ч все это заставляло Дэв
ида думать над вещами, для него непривычными. Чувство восторга от приобр
етенного дара постепенно тускнело и исчезало.
«Если при ограблении магазина действительно погибнут люди, Ч думал он,
Ч я тоже буду виновен в этом. Я не святой, но я не хочу смертей на своей сове
сти».
Он вышел из редакции и отправился в полицию.
Полицейское управление Аплейка встретило его знакомым и специфическим
запахом полицейского участка, запахом, одинаковым от Нью-Йорка до Пасад
ины. Он кивнул знакомому сержанту, хлопнул по плечу репортера из конкури
рующей газеты и вошел в кабинет капитана полиции Эрнеста Фитцджеральда.
Капитан, грузный мужчина средних лет, изнемогавший от борьбы с раститель
ностью Ч волосы буйствовали не только на его массивной голове, но росли
в ушах, на ушах, на носу и в носу, Ч встретил его хмуро и настороженно. Он не
любил журналистов и не особенно доверял им.
Ч Видите ли, капитан, Ч сказал Дэвид, Ч сегодня мы с вами, если вы не возр
ажаете, поменяемся ролями. Обычно репортеры пытаются вытянуть из вас инф
ормацию. Я же хочу, чтобы вы выслушали меня.
Кислое лицо капитана приобрело еще и выражение горечи.
Ч Ну конечно, Ч сказал он угрюмо, Ч мало того, что ваша газетенка каждые
несколько дней исполняет на мне джигу, я еще должен выслушать ваши лекци
и. Или вы пришли расцеловать меня и пожать мне руку?
Ч Бросьте, капитан, я серьезно. У меня есть информация. Вы знаете ювелирн
ый магазин Чарлза Майера на Рипаблик-авеню?
Ч Вы хотите подарить мне диадему?
Ч Завтра в восемь часов вечера на магазин будет совершен налет. Грабите
ли подъедут на двух машинах: на сером «плимуте» и голубом «шевроле».
Ч Может быть, вы заодно скажете, как их зовут и что именно они собираются
похитить у Майера?
Ч Я не шучу, капитан. Это правда.
Ч Послушайте, Росс, у меня сегодня неподходящее настроение для шуточек.

Ч Капитан, я повторяю: это не шутка. Видите ли, я случайно подслушал разго
вор.
Ч Ну конечно, небольшая группа гангстеров громко обсуждала детали нале
та где-нибудь в ресторане. Не морочьте мне голову.
Ч У одного из них мохнатые брови и усы щеточкой.
Капитан Фитцджеральд внимательно посмотрел на Дэвида. Мысли его теперь
неслись, словно машины на супершоссе: «Что это значит? Человек с усиками
Ч похоже, что это Руффи… Откуда он знает?.. При всех обстоятельствах с Руф
фи лучше не связываться. Тем более что у Росса нет никаких доказательств.
Нет, с Руффи лучше не связываться, даже если Росс что-то знает…»
Ч Бросьте, Росс, Ч сказал капитан. Ч Вы просто хотите разыграть меня. Ка
питану Фитцджеральду мерещатся налеты. Отличный материал. Я вас вижу нас
квозь.
Ч Даю вам честное слово, капитан. Третий раз повторяю вам, что я не шучу.
Ч Ах, Росс, Росс! Вы же прекрасно знаете, что значит честное слово репорте
ра. Вы еще молодой человек, а я уже был патрульным полицейским, когда ваш «
Кларион» ходил в пеленках и мочился под себя.
Дэвид медленно встал. Он знал, что не нужно говорить того, что он хотел ска
зать, но не мог удержаться:
Ч Вы боитесь связываться с Руффи. Вы допускаете, что я говорю правду, но в
ы не хотите связываться с Руффи.
Ч А вы уверены, что это Руффи? Ч медленно спросил капитан и подумал: «Он ч
то-то знает. Он знает, что это Руффи. У Руффи такие связи, что он еще ни разу н
е сидел за решеткой. С ним лучше не связываться!»
Ч Это не я уверен. Это вы уверены. Ч Дэвид уже не мог остановиться. Ч Это
вы уверены, что с ним не стоит связываться и что у него есть связи…
Капитан медленно выпустил из легких воздух и взглянул на Дэвида. В глаза
х его тлел страх. Можно один раз угадать мысли, но два… Это начинало походи
ть на какое-то наваждение.
Ч Дело не в наваждении, мистер Фитцджеральд…
«С ума сойти! Ч слышался бесплотный и испуганный звук мыслей капитана.
Ч Или это галлюцинация, или…»
Ч Или что? Ч спросил Дэвид, не сводя глаз с капитана.
Ч Убирайтесь отсюда, щенок! Ч заревел капитан, подымаясь из-за стола. Ч
Оставьте свои гипнотические фокусы для вашего вонючего листка. Если вы
еще раз сунетесь в полицию, пожалеете, что родились…
Ч До свидания, капитан, Ч сказал Дэвид и прикрыл за собой дверь.

3

Ч Я так волновалась, Дэви, Ч сказала Присилла, подставляя для поцелуя щ
еку. Ч Когда ты позвонил, я думала, что умру от беспокойства.
«Только бы не испортил прическу», Ч подумала она при этом, и Дэвид отскоч
ил от нее, словно наткнулся на колючую проволоку.
Присилла быстро взглянула на него и спросила:
Ч Что с тобой, милый?
При этом мысли ее прошептали; «Не хватает еще, чтобы он сошел с ума».
Ч Скажи мне, Прис, ты любишь меня?
Присилла заложила руки за голову и откинула голову назад, улыбнувшись то
мно и снисходительно. Улыбка согласно международному коду влюбленных д
олжна была означать: «Глупый, как ты можешь спрашивать об этом?» Именно та
к воспринимал ее раньше Дэвид, и где-то в сердце у него при этом всегда взр
ывались маленькие теплые бомбочки и наполняли его переливающей через к
рай нежностью к этим лучащимся глазам, к чуть припухлым губам, к стройном
у телу.
Но теперь он уже не мог довольствоваться тем кодом, которым пользовался
раньше. Код оказался двойным, и тайное его значение затмевало очевидное.

Он поднял глаза и заметил быстрый взгляд, который она бросила на зеркало.
В зеркале она отражалась сбоку Ч вернее, в три четверти.
Мысли, такие же быстрые, как и взгляд, торопливо прокомментировали отобр
ажение: «Надо почаще так закидывать руки… Получается очень красивая лин
ия груди. Как на обложке „Лайфа“… Он все-таки меня любит… Не может оторват
ь глаз… Я его понимаю…»
Ч Почему ты так смотришь на меня, Дэви-дурачок?
Если бы несколько дней тому назад Дэвид вдруг узнал, что Присилла, его При
силла, меньше всего думает о нем, он был бы потрясен. Но после пробуждения
в больнице мир все время сообщал ему о себе двумя одновременными радиопе
редачами. Первая предназначалась для всех, была тщательно отредактиров
ана и отлично отрепетирована, вторая же звучала в звукоизолированных ст
удиях чужих мыслей. Он даже не испытывал горечи. Всеобщая ложь начинала к
азаться ему основным законом общества, и он был достаточно честен с собо
й, чтобы не выделять себя в особое исключение. Он вдруг вспомнил, как, пров
едя несколько часов у Присиллы, иногда испытывал острое желание оказать
ся у себя дома с детективом в руках и при этом говорил: «Как мне тяжело ухо
дить от тебя…»
Если бы сейчас, тут же он вдруг потерял свой странный дар, он, наверное, жен
ился бы на Присилле и Прожил с ней долгую жизнь. Две неискренности под одн
ой крышей могут в конце концов прекрасно уживаться. Правда относительна
, ложь же всегда абсолютна. Правда громоздка и неудобна в обращении, ложь п
ортативна и отлично устанавливается в любом помещении, особенно в спаль
не.
Но теперь Дэвид ничего не мог поделать с собой. Между ним и Присиллой внез
апно возник невидимый барьер, который он не мог перешагнуть, обойти, отыс
кать в нем проход. За этим барьером Присилла, развенчанная и беспомощная,
безжалостно освещалась ярчайшим прожектором. Он не только освещал ее, уб
ивая спасительные полутени и полумрак традиционной любви, он просвечив
ал ее насквозь. Дэвиду казалось, что он одновременно видит перед собой цв
етную ретушированную фотографию и рентгеновский снимок. Боже, как тольк
о люди могут любоваться красавицами, не видя костей скелета!.. «Впрочем, в
нашем обществе, Ч подумал Дэвид, Ч все держится на утаивании информаци
и. Кандидат в сенаторы, клянясь, что будет без устали бороться за интересы
штата, ничего не говорит о своем желании сделать карьеру и разбогатеть. П
роповедники, славящие Христа, ничего не говорят о желании увеличить свои
доходы. Автомобильная фирма, рекламирующая свои последние модели, не со
общает покупателям, что изо всех сил старалась сделать машины не особенн
о долговечными…»
Не то чтобы все это было тайной, но одно дело знать общий закон неискренно
сти, другое Ч ежеминутно сталкиваться с его конкретным проявлением, и с
талкиваться лоб в лоб, как, наверное, не приходилось сталкиваться никому.
Ложь в конце концов ведь не афиширует себя всеми возможными способами, к
ак, например, «Пепси-кола». Она предпочитает быть скромницей и не бросать
ся в глаза. Он же теперь не мог пройти мимо нее, не услышав спокойного и сам
одовольного утверждения: я здесь!
Присилла уверяет его, что будет отличной, любящей женой, хорошей хозяйко
й и преданной матерью. Что думает лишь о нем и готова умереть за него. Чем о
на отличается от журнала или газеты, уверяющей, что существует только дл
я читателя и готова сложить свои линотипы во имя его блага?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14